Доживем до понедельника Ирина Салтыкова

КАРЛОВ: Родина нашей сегодняшней героини – Северо-Задонск Тульской области.

КОКОРЕКИНА: Он сейчас является микрорайоном в городе Донской. С 2005 года. История такая: в 1950 году шахтерский поселок 13-й километр преобразовали в город Северо-Задонск. И в статусе города он просуществовал как раз вот до 2005 года. А потом посмотрели-посмотрели да и подумали: никакой это не город, это все-таки микрорайон. И стал он микрорайоном в составе Донского.

КАРЛОВ: Население 17 тысяч 249 человек. По данным переписи 1959 года в Северо-Задонске проживали 23 тысячи 159 человек – 10 тысяч 774 мужчины и 12 тысяч 385 женщин.

КОКОРЕКИНА: Да. Население сокращалось: в 1974 году уже 23 тысячи, то есть 159 человек куда-то отъехали. Ну а к 2002-му, о котором ты упоминал в связи с переписью, еще приуменьшилось население. Уезжали северозадонцы в разные концы страны. Одна из почетных горожанок едет к нашей студии…

КАРЛОВ: "Серые глаза", чудесная, мне кажется, песня, - это визитная карточка нашей сегодняшней гостьи. Я уже даже слышу шаги… Да, вот она! Друзья мои, Ирина Салтыкова у нас в студии!

КОКОРЕКИНА: Здравствуйте, Ира.

САЛТЫКОВА: Здравствуйте. Очень приятно.

КАРЛОВ: Присаживайтесь. Пробки в Москве ужасающие…

САЛТЫКОВА: Слушайте, самое смешное, мне казалось, что в воскресенье и в субботу не должно быть пробок. Раньше, по крайней мере, не было.

КОКОРЕКИНА: А олимпийская эстафета?

САЛТЫКОВА: Ну я так и езжу, как на Олимпиаде, со скоростью очень большой. По-моему, меня нафотографировали сегодня, как только могли.

КАРЛОВ: Ирина, вы ничуть не изменились с тех пор…

САЛТЫКОВА: Вы что! У меня сейчас аллергия, отек какой-то на глазах.

КОКОРЕКИНА: За что все любят русских женщин! Если русской женщине сделают комплимент, она обязательно расскажет, где у нее чего припухло, где что вскочило.

САЛТЫКОВА: Потому что мы знаем, что мы можем еще лучше выглядеть.

КОКОРЕКИНА: Но об этом мы скромно умалчиваем.

КАРЛОВ: Вы одна из немногих наших популярных певиц, которая сохранилась в первозданном, мне кажется…

САЛТЫКОВА: Спасибо большое. Как приятно!

КАРЛОВ: Да не за что. Я же правду всегда говорю, я же журналист.

САЛТЫКОВА: Поэтому я до сих пор и замуж хочу, наверное. Все заново и заново.

КОКОРЕКИНА: Ира, мы будем раскапывать от самых корней. Мы посмотрели в Википедии, нас очень заинтересовал ваш город детства - Северо-Задонск…

САЛТЫКОВА: Ой, ужас какой!

КОКОРЕКИНА: …который, как выяснилось, вырос из шахтерского поселка 13-й километр.

САЛТЫКОВА: Да. В общем, в этом городе я не была лет… очень много.

КАРЛОВ: Там кто-нибудь остался из родных? Нет? Вообще никого?

САЛТЫКОВА: Бывшая брата моего жена.

КАРЛОВ: У Ирины Салтыковой есть брат, у него была жена. Теперь я сообразил.

САЛТЫКОВА: Да. Первая. Вот. Ну, мама моя общается, а я нет, конечно. Потому что… ну, так сложилось. У меня есть двоюродные сестры, я их не знаю даже. Поэтому у нас такая семья не, скажем, дружная…

КОКОРЕКИНА: Разбросанная.

КАРЛОВ: А сколько лет было, когда оставили позади Северо-Задонск?

САЛТЫКОВА: Сколько лет? Во-первых, оттуда мы переехали, я была в классе, наверное, пятом.

КАРЛОВ: Ну так есть воспоминания! Примерно набросайте нам, что это за город такой?

КОКОРЕКИНА: По крайней мере, каким он был.

КАРЛОВ: Мы-то знаем, что там конденсаторный завод есть.

САЛТЫКОВА: Ну, вы знаете, вот честно, не помню. Потому что я как-то была там лет в 20 с небольшим, и я его не узнала. Мне показалось: боже, такой маленький, как деревня какая-то. В общем, всё маленькое. И, естественно, там чего-то построилось, дома, всё как-то изменилось. Я даже боялась, что я заблужусь, если я там где-то пройду или, тем более, на машине… Вот прямо как будто чужой. Мне кажется, очень такие воспоминания детские.

КАРЛОВ: А мы хотели вас спросить, как выглядят дома северозадонских миллионеров, например. Где там страна "Рубляндия", где там гетто?

САЛТЫКОВА: Я сомневаюсь, что там есть вообще такие деньги.

КОКОРЕКИНА: Что такое "северозадонский шик"?

САЛТЫКОВА: Эти деньги только в Москве, мне кажется. Ну, может быть, еще в крупных городах единицы, и то которые уже валят в Москву.

КАРЛОВ: Ирина, но вы же в Москву-то не за деньгами поехали.

САЛТЫКОВА: Я поехала… Во-первых, все мамины родственники здесь живут и жили. Все сестры.

КАРЛОВ: Это что же получается, папа ваш маму утащил?

САЛТЫКОВА: Нет, они вообще туда случайно попали. Оба.

КАРЛОВ: Как это?

КОКОРЕКИНА: Что за случай такой?

САЛТЫКОВА: Папа из Липецкой области, мама из Нижнего Новгорода.

КАРЛОВ: А из Липецкой области откуда? Я в Липецкой области знаю только одно местечко…

САЛТЫКОВА: Ну-ка, скажите мне.

КАРЛОВ: Липецкая область, Лебедянский район, село Ольховец, Ракитинский Конец.

САЛТЫКОВА: Да! Да! Лебедянский район, а вот село не знаю.

КАРЛОВ: Красота! Там, небось, на берегу Дона жил?

САЛТЫКОВА: Да. У бабушки дом был на берегу Дона, да. Это такой кайф! Я вспоминаю. Тоже лет сто не была, потому что уже ни бабушки, никого нет. Умерла она, мне было 18 лет. А дедушка умер, когда я родилась. Поэтому всё как-то очень заброшено.

КОКОРЕКИНА: А кайф проживания в бабушкином доме в чем состоял?

САЛТЫКОВА: Вот эти воспоминания детские и есть. В чем состоял? Ну, наверное, лес, река. Прямо из дома выходишь - и вот тебе…

КОКОРЕКИНА: И вот тебе пляж. Вот тебе - плавай.

САЛТЫКОВА: Да. То есть метров, наверное, двести. Огромный огород. И орехи, и грибы, и ягоды. Как-то всё это было очень дружно. Утром мы вставали, шли в лес за грибами, за орехами. Я занималась художественной гимнастикой. Я на этом поле, там грибы растут такие маленькие, как их называют, опята, да?..

КАРЛОВ: Да.

САЛТЫКОВА: Я делала колесо, перекидной. Потому что вот эта свобода, как-то всё так здорово было…

КАРЛОВ: А кукурузу колхозную воровали?

САЛТЫКОВА: Нет. А это, наверное, по дороге когда едешь, - да, о’кей. Но мы - нет.

КОКОРЕКИНА: А путь в Москву лежал через Новомосковск?

САЛТЫКОВА: Да. В Новомосковске я прожила с 6-го класса уже, в 6-й класс в новую школу, до 19 лет. И уже всё - Москва.

КОКОРЕКИНА: А Новомосковск что собой представлял и представляет?

САЛТЫКОВА: Новомосковск уже покрупнее город. Я последний раз там была лет 10 назад на гастролях. У меня осталась там только одна подружка, и ее сестру я знаю, больше никого. Есть родственники, я с ними тоже мало общаюсь. Это мои двоюродный брат и сестра и их мама.

КОКОРЕКИНА: Ира, но вы почетная горожанка в Новомосковске?

САЛТЫКОВА: Я думаю, да, наверное. Не знаю. В школе - да. Там висят портреты с мэрами городов, и я затесалась.

КАРЛОВ: Ирина, а как учились-то в этой школе?

САЛТЫКОВА: Знаете, я всегда была хорошистка. Хотя могла бы быть отличницей. Я была лентяйка, не лентяйка, не знаю… Мне легко всё давалось в жизни. По сей день, наверное. Поэтому я к этому и отношусь легко. Понимаете, когда человеку сложно чего-то, он добивается, прямо до конца идет. А я какая-то такая, думаю: а!

КАРЛОВ: Портрет в школе висит, наверное, парта должна сохраниться?

САЛТЫКОВА: Да нет, я думаю.

КАРЛОВ: То есть не до такого культа личности.

САЛТЫКОВА: Не до такой степени, да.

КОКОРЕКИНА: Но ведь школьный коллектив - это преимущественно женщины. А женщины к юным, подрастающим красавицам относятся с большой степенью ревности. И когда они видят, что этим юным красавицам еще и все легко дается в учебе, это тем более будит в них всякого рода недоброжелательство. Вот что-то такое в новомосковской школе было?

САЛТЫКОВА: Конечно, а как же? Не в школе, а в доме. Значит, почему легко давалось? Не знаю, или такой родилась, или все-таки сыграл момент, что я занималась художественной гимнастикой. Я - кандидат в мастера спорта. Я считаю, это кровообращение, это здоровье. У меня по алгебре было пять с плюсом и по геометрии. Потому что объясняют на доске, я внимательно слушаю, не отвлекаюсь ни на что, и на следующий день мне даже не надо это учить, я знала. Вот. С литературой обстояли по-другому дела. Там надо было читать, если хочется или есть время, если ты не загулял где-то. Вот. Поэтому были четверки и тройки даже. Но в четверти четверки, конечно.

КАРЛОВ: Я сейчас зацеплюсь за слова "загуляла где-то". Где в Новомосковске можно было загулять?

САЛТЫКОВА: Ну, я достаточно скромная была до 8-го класса. Очень даже, я бы сказала. Вообще никто на меня даже и не западал из мальчиков.

КАРЛОВ: Вот сволочи!

САЛТЫКОВА: Да! Потому что всем хотелось такую, чтобы была попа, а я - дистрофик с двумя косичками.

КОКОРЕКИНА: С потрясающим знанием алгебры.

САЛТЫКОВА: Вот именно. И я никогда не забуду, что для меня стала значить внешность, очень как бы важный момент. Потому что я всегда знала, что я веселая, я смеялась, у меня такой рот до ушей был. Я его иногда прикрывала, потому что мне казалось, что это пошло - большой рот. Это сейчас уже модно.

КАРЛОВ: Откуда эта взялась мода - непонятно.

САЛТЫКОВА: Да. И, короче, у нас в 8-м классе был новогодний вечер, шампанское решили там, столы собрать…

КОКОРЕКИНА: Втихаря пронести.

САЛТЫКОВА: Нет, нет, разрешили, официально всё. И я тайком от мамы (стеснялась) накрасилась в подъезде - ресницы и губы. Волосы я, правда, накрутила дома, при том что я всегда ходила с прямыми. А тут я пришла - такая леди, платье красивое, одевалась я неплохо. И я пришла. Я помню, как весь класс – я немножко опоздала…

КОКОРЕКИНА: Обомлел.

САЛТЫКОВА: Да, такая как бы минута молчания у них была, типа: кто это?

КОКОРЕКИНА: Торжественно приветствовали появление Ирины.

КАРЛОВ: И только синхронный стук выпадающих мальчиковых челюстей…

САЛТЫКОВА: Да, да, да. И я как бы это всё прочувствовала и сразу гордо стала себя вести. У нас были три отличника, как сейчас помню, два еще как-то на девчонок обращали внимание, а третий вообще никогда. И он был самый симпатичный. И он меня начал приглашать на танец - один раз, второй раз, третий раз. Я думаю: о, вот что вам надо, гады! Внешний вид - и всё. А как же внутренний?

КАРЛОВ: С тех пор Ирина возненавидела отличников.

КОКОРЕКИНА: А как же мои оценки в четверти?

САЛТЫКОВА: С тех пор я поняла, что внешний вид для женщины всегда необходим. Ну просто всегда. И я с тех пор, по-моему, и не переставала краситься.

КОКОРЕКИНА: Ирина, а вот эти бабы-жабы из дома, которые вас терпеть не могли?

САЛТЫКОВА: А бабы-жабы… Я еще раз говорю, я была худенькая, модненькая, короткие платья очень любила, видимо, ножки свои показывала. У меня были какие-то модные колготки, каблуки.

КАРЛОВ: Откуда?

САЛТЫКОВА: Не знаю. Мама меня баловала. Да.

КАРЛОВ: Были выходы?

САЛТЫКОВА: Был обеспеченный достаточно папа. Выходы были. Новомосковск чем примечателен, вы должны, наверное, знать…

КАРЛОВ: Нет, не знаю.

САЛТЫКОВА: Нет? А вот рассказываю. В те времена, как вы помните, дефицит всего абсолютно, начиная от мебели, заканчивая продуктами, естественно, одеждой, косметикой и так далее. Там был рынок. Рынок, на который съезжались только москвичи и только туляки, крутые как бы, считалось. И там вообще, я как сейчас помню, некоторые девчонки даже искали женихов, потому что приезжали не только с деньгами, а с товаром, и вообще красавцы, москвичи. Ну что это такое? Сравнить Новомосковск и… И вот там мы всё и доставали как-то. Да. Почему говорили тогда, было такое мнение, что в Новомосковске красивые девчонки? Помимо того, что они молодые - уже красивые, а плюс еще и одеты. Вот. И я была немножко модная, и соответственно девчонки завидовали.

КАРЛОВ: И где они сейчас все, хочется спросить?

САЛТЫКОВА: Не знаю.

КОКОРЕКИНА: От зависти грызут конец халата.

КАРЛОВ: Махрового с цветочками.

САЛТЫКОВА: А я рада, что у меня никогда зависти не было. Так родители воспитали, от воспитания многое зависит. Потому что, когда у тебя есть зависть, тебе и не везет, и не добьешься ничего.

КАРЛОВ: А чужая зависть поддерживает?

САЛТЫКОВА: Стараюсь не обращать внимания.

КАРЛОВ: Молодец.

КОКОРЕКИНА: Ира, а когда вы поняли, что хорошо добиться, конечно, крайней степени известности и популярности в рамках родной школы, но по окончании этого учебного заведения, понятно, открывались какие-то другие горизонты, вот о чем мечталось в тот период, кем вы себя видели?

САЛТЫКОВА: Этот вопрос всегда и в детстве задавали, правда, не так часто. Но вот один раз задали, в четвертом классе или что-то такое. Я еще понятия не имела. (Поэтому я у своей дочки никогда, в принципе, не спрашивала.) И я подошла к маме и сказала: "Мам, а кто больше всех зарабатывает?" Она мне говорит: "Зубной врач". И когда меня спрашивали "кем ты хочешь стать?", я говорила: "Зубным врачом". Вот и всё, какая у меня была цель. Видимо, постоянно мне хотелось материализма какого-то. Вот. Не знаю. Может быть, хотелось жить комфортно, ну не знаю. Понимала, что я много трачу…

КОКОРЕКИНА: Но в другом месте, не в Новомосковске?

САЛТЫКОВА: Да. А потом, когда уже окончили школу, все стали прикалываться, что я буду директором магазина. Понимали, что я шмоточница, это так и есть. А дальше, как я попала в строительный техникум…

КАРЛОВ: Да, как?

САЛТЫКОВА: Все подружки пошли, а мне за компанию надо было. Я говорю: "А кем мы будем-то?" Они говорят: "Начальниками". Я говорю: "А, ну если начальниками, пошли". И вот я так и пошла. На самом деле я влюбилась в строительство, чертила с удовольствием, делала проекты, и мне это очень нравилось. Я думаю, что, может быть, оттого что я математик, а может быть, оттого что вот это творческое начало там и проявилось у меня…

КАРЛОВ: Могла бы сейчас возглавлять какое-нибудь СМУ №… Знаешь, деньги какие бы поднимала!

КОКОРЕКИНА: Я представляю себе Ирину в окружении строителей!

САЛТЫКОВА: Офигенно! А сколько я построила уже квартир и домов!

КОКОРЕКИНА: А сколько мужиков было построено!

САЛТЫКОВА: Мужиков? Трудный вопрос. Нет…

КОКОРЕКИНА: Это просто ремарка.

САЛТЫКОВА: Мало. Мало.

КОКОРЕКИНА: Плохо построены?

САЛТЫКОВА: Нет, а зачем? Вы знаете, в жизни я заметила тенденцию: внешне если человек кажется таким, который строит, внутренне он очень мягкий и слабый. И наоборот, внешне если кажется, что такой мягкий человек, то он может построить. Поверьте. Вот почему? Потому что ты, наоборот, защищаешь себя, если ты внутренне слабый и мягкий, ты защищаешь себя каким-то поведением либо разговором самоутверждающим или просто утверждающим что-либо. Вот. Поэтому я кажусь совсем не такой, какая я есть. И это не специально.

КАРЛОВ: Вот так вот. Самый жесткий начальник, приходя домой, аккуратненько вытирает ноги на коврике, складывает ботиночки, потому что знает: получит скалкой сейчас от своей благоверной.

САЛТЫКОВА: Неправда.

КАРЛОВ: Почему? Вот крутой начальник, крутого нрава...

САЛТЫКОВА: А, возможно. Да, да, да.

КАРЛОВ: Он приходит, такой тихий-тихий зайчик дома.

Друзья, у нас в гостях Ирина Салтыкова. И сейчас мы выясним, какой город ей ближе и роднее всего. Она будет о нем рассказывать. Какой же город любит более других Ирина Салтыкова?

САЛТЫКОВА: Конечно, Москву. Я, конечно, очень многим недовольна в этом городе, но в любом случае - это и детство, сюда мы с мамой на все выходные ездили постоянно…

КОКОРЕКИНА: В каком возрасте первый раз побывали и первое впечатление?

САЛТЫКОВА: Ой, вообще маленькая. Я думаю, уже с двух-трех лет меня мама возила постоянно. А впечатление… У меня тетка жила на Фрунзенской набережной, и я этот район просто обожаю. Там пруд, где белые лебеди были. Мы всегда ходили, гуляли.

КОКОРЕКИНА: И Москва-река.

САЛТЫКОВА: И романтично, да. Вот эти церкви. До сих пор я это всё люблю. Потом, когда я приехала в Москву, я стала работать на Остоженке, это напротив бассейна "Москва". Это прямо мой-мой район. Потом я купила там квартиру, тоже случайно, - хотела просто в центре, получилось там. И всё. И это место никогда я не забуду, люблю - не могу. Но, конечно, я езжу по миру очень много, и у меня море городов любимых. Например, Флоренция - город, во-первых, безумно исторический, вся история там, на мой взгляд. На каждом шагу искусство, восхищаешься - нет предела. Узнаешь постоянно что-то новое.

КОКОРЕКИНА: И нет такой лубочной атмосферы, которая в Венеции царит.

САЛТЫКОВА: Да!

КАРЛОВ: Венеция ей не угодила! Ну ты даешь! Лубочная атмосфера.

САЛТЫКОВА: Мне нравится Венеция, но это совсем другое, да. Вот во Флоренции я даже могу одна ходить гулять, наслаждаться и получать удовольствие.

КАРЛОВ: Тебя что, на улицах Флоренции не узнают?

САЛТЫКОВА: Вопрос… Ну, наши - да. Иностранцы, конечно, нет. В Америке иностранцы могут узнать по фильму "Брат-2". Вот.

КОКОРЕКИНА: Кстати, тоже тут вопрос пришел по поводу работы с Бодровым, просят поделиться воспоминаниями.

САЛТЫКОВА: Замечательная работа. Бодров хороший человек. Всё супер! Что я могу еще сказать?.. Вы знаете, мне сегодня приятен ваш эфир, потому что какие-то воспоминания, о которых я давно не вспоминала.

КОКОРЕКИНА: Не выдвигали эти ящички?

КАРЛОВ: Ирина, мы старались.

САЛТЫКОВА: Это именно детство, города. Детство - приятно, города - это путешествия, еще приятнее. Вот. И я говорю, что я люблю еще море. Естественно, это юг Франции, где я люблю уже цивилизацию, я привыкла. Сами знаете, человек балуется очень быстро. И я планирую жить пополам: чуть-чуть за границей, чуть-чуть в Москве.

КОКОРЕКИНА: А чуть-чуть за границей - где? Всё в тех же точках, которые вы сейчас перечислили?

САЛТЫКОВА: Алиса у меня живет в Лондоне. Но я понимаю, что Лондон для работы больше, ну, может быть, для тусовки. А отдыхаю я душой и телом только на море. Я думаю, что все-таки это юг Франции.

КАРЛОВ: Но уже есть там где?.. Уже присмотрела местечко, где будет дом стоять? Или уже домик там?

САЛТЫКОВА: Я присматриваю, не дом, а апартаменты. Потому что куда мне одной дом? Я одинокая барышня опять. Поэтому мне нужно сначала мужа найти, а потом дом.

КОКОРЕКИНА: А потом обременить его домом.

КАРЛОВ: А на дом мужа не пробовала искать?

САЛТЫКОВА: Меняю дом на мужа!

КАРЛОВ: Ириша, прости мою фамильярность, я тебе хочу так сказать: но с такими запросами-то мужика нелегко найти.

САЛТЫКОВА: Да, знаю. Поэтому как-то, да…

КАРЛОВ: Смотри, я даже в стороне как-то держусь, не предлагаю тебе свою кандидатуру.

САЛТЫКОВА: А с какими запросами, я не поняла?

КАРЛОВ: Как не поняла? Дом во Франции.

САЛТЫКОВА: У меня всё есть. У меня дом есть в Москве, мы можем его продать.

КОКОРЕКИНА: Слушай, Ирина же предлагает, Сашка, не твое продавать, а свое.

САЛТЫКОВА: Нет, это уже второй вопрос. Нет, конечно, вам страшно, мужикам.

КАРЛОВ: Конечно, страшно. Мы же должны быть хозяевами, диктовать свои условия.

САЛТЫКОВА: Слушай, а, значит, я за это как-то плачу?

КАРЛОВ: Возьми там в тумбочке, понимаешь.

САЛТЫКОВА: Но не деньгами, понятно.

КОКОРЕКИНА: Любовью, моральной поддержкой.

САЛТЫКОВА: Правильно, собеседник я хороший и так далее. Заботливая.

КАРЛОВ: А борщ умеешь?

САЛТЫКОВА: Еще какой борщ! Борщ уже не модно. Всякие французские кухни и так далее.

КОКОРЕКИНА: Итальянские. Александр пока не готов к органической пище, Ирина.

КАРЛОВ: Как это? Я камнями до сих пор питаться, что ли… Засмущался я что-то.

КОКОРЕКИНА: А как был выбран Лондон в качестве основного места проживания для дочери Алисы?

САЛТЫКОВА: Из-за университета в первую очередь. Она выбрала сама. Она училась во Франции два года в школе IВ, школа обанкротилась, надо было еще год. Поэтому нам пришлось переехать в Женеву, в Швейцарию. Там она закончила школу. И после школы она выбирала себе университет. И нашла в Лондоне. Закончила два – Куин Мэри, драма, и вокальный очень крутой университет, параллельно она училась там последний год. Вот. И после этого осталась.

КОКОРЕКИНА: А отечественные учебные заведения она не рассматривала или вы ей не советовали?

САЛТЫКОВА: Она не рассматривала, и я ей не советовала. Потому что международное образование, оно и в Африке международное. А отечественное образование, оно…

КАРЛОВ: Оно и в Африке отечественное.

САЛТЫКОВА: Да, нигде его не ценят, наверное, так я думаю. Извините меня, люди.

КАРЛОВ: Скажите, пожалуйста, Ирина, а кем она будет, когда вырастет-то?

САЛТЫКОВА: Вообще-то она выросла уже.

КАРЛОВ: Какие специальности у нее есть?

САЛТЫКОВА: Во-первых, она певица профессиональная. И очень крутая. Актриса, хореографическое образование. Музыкальное образование - фортепьяно. Помимо этого, я бы сказала, литературное образование. Драматург. Она и ходит в театры одна в Лондоне, даже бывает в неделю три раза. Самостоятельно пишет всякие эссе, резюме и так далее, критику.

КАРЛОВ: А тебя критикует, твое творчество критикует?

САЛТЫКОВА: Не трогает мое творчество, любит маму.

КОКОРЕКИНА: Не огорчает.

САЛТЫКОВА: А что мое творчество? Мое творчество индивидуальное. Нет, конечно, она любит всё, что я делаю. Но, конечно, она какие-то замечания мне делает. Но это так, любя. Нет, ну нормальное, нормальное человеческое общение, реакция у нее. Мы с ней подружки, мы с ней можем и гулять вместе, и общаться на серьезные темы.

КАРЛОВ: Сестры такие. Вот две сестрички пошли, да?

САЛТЫКОВА: Да. Я думаю, что даже ближе. (Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить.) У нас очень сейчас, прямо я не нарадуюсь, то есть я ближе человека не знаю и комфортнее - и самый лучший собеседник, и подружка.

КАРЛОВ: А про мужчинок ей даешь советы? Если спрашивает?

САЛТЫКОВА: Она уже мне дает, я скажу вам. Я говорю: "Откуда такая умная, можешь мне сказать?" Я думаю, что сила духа, характер, воспитание, образование опять же - всё имеет значение. Потому что сейчас при том, какое образование получила она, естественно, мне до нее очень далеко. У нас и не было такой возможности…

КОКОРЕКИНА: С другой стороны, возможность получить это образование была обеспечена мамой, за что дочка, я думаю, ей крайне благодарна.

САЛТЫКОВА: Да, это понятно. Конечно.

КОКОРЕКИНА: Она отдает себе в этом отчет.

САЛТЫКОВА: Потом, яблоко от яблони все равно недалеко падает. И, понятно, есть в кого. В общем, я ею полностью горжусь.

КАРЛОВ: К этому мы, собственно, и ведем. А еще - к музыкальному произведению. Раз уж мы о дочке заговорили, ты, по-моему, единственная из состоявшихся отечественных певиц, которая приносит не свою пленку, а пленку дочки. Что это за песня?

САЛТЫКОВА: Во-первых, она и сама иногда пишет музыку, и сама иногда пишет тексты. Эту песню она написала с Брайаном Алланом в Лондоне, называется «PoeticLove», посвятила она ее мне. Кто не знает английский, немножко текст расскажу. Она говорит в этой песне, что я не пою грустных песен, слезливых, о любви к мужчине, потому что не считаю это нужным. А вот единственную песню спою. Ну, маму она там не называет, а как бы это понятно: если бы не было тебя, не было бы меня; прости, что я тебя огорчала в детстве, я была не совсем смышленой, но зато сейчас я тебе хочу платить только любовью, добром. В общем, люблю - не могу и всё такое…

КАРЛОВ: Слушай, вот английский у нее хороший, это понятно. Но она на русском не говорит с акцентом уже?

САЛТЫКОВА: Да. Дело в том, что она очень много литературы, классики, читала и в свое время, и сейчас. А сейчас читает почему-то на английском постоянно классику. И, конечно, раньше очень красивый, поставленный у нее разговор был, очень грамотный, а сейчас стала забывать какие-то слова. Вот даже по-английски мне говорит: "Как это по-русски, подожди…" То есть, естественно, она уже и читает на английском, и мыслит. В Россию практически не приезжает.

КАРЛОВ: Мы теряем ее!

САЛТЫКОВА: И там иностранцы. Но помимо этого она знает еще французский язык.

КАРЛОВ: Найдет какого-нибудь себе лондонского денди.

САЛТЫКОВА: И итальянский изучает. Французский уже сложный, большой уровень взяла - бизнес, изучает профессионально. Вот. А еще итальянский.

КАРЛОВ: Все хорошие девчонки сейчас из страны уедут, и чего мы здесь делать будем?

КОКОРЕКИНА: Ира, скажите, а с дочкой Алисой у вас есть какой-то город, который вы обе очень любите? Где пересекается ваше представление об идеальном месте проживания?

САЛТЫКОВА: Алиса действительно любит Лондон очень сильно. И ни в коем случае не хочет оттуда уезжать. У нас был с ней разговор по этому поводу. Я говорю, давай хотя бы немножко в Москве - и в Лондоне. Она говорит, нет. А я там, где моя дочь. Я люблю Лондон, но, конечно, я буду скучать по Москве. Но когда я приезжаю в Москву, я быстро устаю. Мне безумно хотелось сказать, не нравится что в Москве: эти пробки ужасные, дурацкие вообще. Ну как-то это можно организовать наверняка?

КАРЛОВ: Можно в общественном транспорте ездить.

САЛТЫКОВА: И второе - это воздух, конечно. Экология - это ужасно. Вот эти две вещи…

КАРЛОВ: А в Лондоне что, лучше воздух?

САЛТЫКОВА: Конечно, конечно!

КАРЛОВ: Чем?

САЛТЫКОВА: У меня в Москве вечная аллергия, я не знаю на что. Мне кажется, на пыль. Вот за городом нет у меня аллергии, а в Москву выезжаю - сразу.

КОКОРЕКИНА: Вот! Надо не из страны уезжать, надо с Пречистенки, из Москвы уезжать.

САЛТЫКОВА: Нет, я живу за городом, уже не на Пречистенке.

КАРЛОВ: О творческих планах не поговорили. Наверное, что-то есть?

САЛТЫКОВА: Подождите, не все сразу. Я не тороплюсь, торопиться сегодня некуда. Гастроли я даю. Песню новую хочу сделать какую-то, но такую уже – что-то другое, необычное, в другом качестве.

КАРЛОВ: Вот рокершей я тебя точно не представляю.

САЛТЫКОВА: Нет! Я не сказала, что стиль я меняю. Качество. А потом уже и будет всё ясно. Ну, так, наверное, надо.

КАРЛОВ: Ну что же, я думаю, что у нас будет повод еще раз встретиться, когда уже у Ирины что-то свое появится новое. А пока говорим спасибо Ирине Салтыковой!

САЛТЫКОВА: Спасибо вам.

КОКОРЕКИНА: Спасибо и удачи. Чтобы пробки вас не донимали и экология была прекрасная.