Маяк. Москва 10.01.2014 - О передвижной выставке Академии акварели и изящных искусств

В культурную программу Олимпийских игр входит проект "Культурная Олимпиада "Сочи 2014". В Сочи и Красной Поляне отроют специальные сценические площадки, на которых покажут лучшее, что есть в нашей современной культуре. Жанровая тематика - на любой вкус: показы, конкурсы, форумы, мастер-классы. В этот перечень входит и передвижная выставка Академии акварели и изящных искусств.

Подробности рассказывает ректор Академии акварели и изящных искусств, народный художник Российской Федерации, действительный член Российской Академии Художеств Сергей Николаевич Андрияка. Ведущий - Ирина Козловская.

ВЕДУЩИЙ: Гость программы - ректор Академии акварели и изящных искусств, народный художник России Сергей Николаевич Андрияка. Я вас поздравляю со всеми новогодними праздниками.

АНДРИЯКА: Вас тоже со всеми, со всеми.

ВЕДУЩИЙ: Я надеюсь, что вы хорошо провели Новый год. Тем более столько в этом году вас будет ожидать. И, конечно, мы начнем с культурной программы Олимпийских игр, в частности о проекте «Культурная олимпиада. Сочи-2014». Я хотела бы вас спросить, когда вам предложили участвовать в этом проекте, первое чувство какое у вас было?

АНДРИЯКА: Я думаю, что вообще это очень значимая вещь, ну для меня, для нашей академии. Понимаете, когда речь идет о такой выставке, потому что в  Сочи делал выставки.

ВЕДУЩИЙ: Да. Я читала.

АНДРИЯКА: Я делал выставки. Они были довольно большие, объемные. Но эта выставка, она, конечно, совершенно другого масштаба. Масштаба не по количеству представленных картин, а именно по тому, что собственно приедут же гости из разных стран, и, в общем-то, для них, наверное, это будет именно интересно, потому что на сегодняшний день традиционная классическая живопись, она почти куда-то ушла, ее очень мало. Наверное, вот она осталась у нас в стране, вот то, о чем мы можем говорить, что мы можем с кем-то конкурировать. Если говорить по совести, то действительно по многим производимым товарам, к сожалению, мы неконкурентоспособны. А здесь, вот то, что касается музыки, живописи, именно традиционной классической живописи, то здесь, я думаю, что мы вполне можем и удивить, и конкурировать. А тем более у нас еще и образование. Поэтому мы здесь вдвойне, мы не просто учим, а у нас есть своя система, методика, которая позволяет любого человека научить.

ВЕДУЩИЙ: Вы знаете, когда я читала о вашей академии, набрела на некий форум и там сказали: так вот хорошо в академии учат, но шутка такая ходит, что целый год ты рисуешь одно яйцо, чтобы добиться совершенства.

АНДРИЯКА: Понимаете, вот есть как бы некое упражнение, которое позволяет получить вот этот фундамент, причем фундамент должен быть твердый. Ну почему яйцо? Все смеются. Мы даже хотели памятник яйцу поставить. Вот когда Школу акварели мы начинали, сейчас уже и академии там, все, а начало было, когда к нам приходили и довольно удивлялись, все удивляются, потому что это программа. Контрольное задание - надо нарисовать яйцо. А почему яйцо? А потому что первая задача - это светотень, трехмерность предмета. А на чем лучше всего это видно? На белом или светлом матовом предмете. Какие светлые матовые предметы существуют в природе? Да, можно ребенку поставить шар, гипсовый, такой известный шар. Но для него это такая абстракция. А яйцо - это все-таки вещь достаточно знакомая по быту, по дому.

ВЕДУЩИЙ: Здесь еще как бы даже в какой-то степени философский смысл.

АНДРИЯКА: Конечно.

ВЕДУЩИЙ: Если вспомнить, что у Бранкузи яйцо было одной из его любимых форм, то это, конечно, замечательно.

АНДРИЯКА: А это и амфора. Вот если амфору взять древнюю, древнегреческую, там тоже есть яйцо. Вообще яйцо - это одна из самых совершенных форм, это действительно так. Более того, на нем лучше всего видна светотень, потому что представить себе какое-нибудь красное яблоко, ну что там? Цвет красный, довольно темное, там ничего не видно. А здесь все это видно.

ВЕДУЩИЙ: Понятно. Сергей Николаевич, давайте вернемся в Сочи. Опять такой прыжок в будущее. Там будет же представлена не только акварель, но будет и живопись, и фаянс, то есть практический каждый факультет, наверное, будет представлен. Как вы отбирали работы?

АНДРИЯКА: Там у нас была такая вещь. Сейчас была первая выставка. Вот перед той, которая сейчас в Сочи, была первая выставка. Первая выставка была исключительно моя. И там, на этой выставке было представлено мое творчество с разных сторон: там и так, и так, и так. А сейчас мы сделали подборку немножко другую. И вот эта первая выставка, она поехала по городам. Она была в Гурзуфе, была в Майкопе, потом будет она в Нальчике, в общем, она будет как бы путешествовать по региону по целому. А эта выставка формировалась отдельно. Хотелось представить немножко все-таки Москву, представить немножко Россию, потому что, я думаю, что гости, которые приехали в Сочи и приедут в Сочи, они, в общем-то, Россию будут представлять по городу Сочи.

ВЕДУЩИЙ: Да. А если до этого и были какие-то взгляды, то немного шаблонные, естественно?

АНДРИЯКА: Да. Это как в Москву люди приезжают, они смотрят, выходят в центре Москвы, ну, замечательно, здорово. Но это не Россия. Нам надо немножко Россию представлять. А Россия, она - многоплановая, она очень разнообразная, и там очень много всего. И там, наверное, Россия более душевная, вот если брать Россию всю. Потому что какой-то есть официоз, а там же тоже люди приедут, они вот будут видеть. И мы поэтому и назвали именно, что это Россия, вот мы показываем Россию. Не то, что там Москва или морское побережье, или какие-то виды спорта. Ну я, честно скажу, сам не совсем спортивный товарищ, поэтому говорю это совершенно искренне, я могу быть только болельщиком, но не более того. Но, тем не менее, мне кажется, что вот показ, подбор был именно с тем, чтобы много, много всего показать, какое-то многообразие. Многообразие и жанров, ну всего. Всё должно быть очень разнообразно.

ВЕДУЩИЙ: Сергей Николаевич, когда вы говорили, что вы возрождаете традицию классической акварели, я даже совершенно случайно узнала, что есть такой детектив «Тайна пропавшей акварели». Там о музее идет речь, но не суть. Это первый момент. Вот классика в вашем понимании? Сейчас идет такая, естественно, некая трансформация этого слова. Даже если, например, вспомнить Карла Брюллова, когда он заканчивал академию, ему дали только малую золотую медаль, потом что он нарушил каноны, поиграл со светотенью, кстати, и ему только, вот заступился ректор, и ему даже - малую золотую медаль.  То есть вот классика, насколько вы своим ученикам и сами доверяете, чтобы они в этом плане, какой-то новый пласт создали, какое-то новое видение. Либо все этот жанр, он достаточен? Какие-то рамки в нем есть?

АНДРИЯКА: Вы знаете, вот что такое для меня классика. Классика - это традиция, а традиция - это гармония. Вот можно одним словом сказать - гармония. Гармония во всем, как в музыке. Вот есть гармония, есть дисгармония.

ВЕДУЩИЙ: Есть какофония.

АНДРИЯКА: Абсолютно верно. Вот сегодня, ну не могу это слушать, ну не могу я многих современных композиторов… Я очень люблю классику и в музыке также, но я не могу их слушать, потому что это звуки дисгармонии. Мне скажут: ты знаешь, в современном обществе очень много дисгармонии. Я с этим согласен. Но стремиться-то - к гармонии. Каждое живое существо стремится к гармонии, а не к дисгармонии, потому что дисгармония, она разрушает, а гармония - созидает.

ВЕДУЩИЙ: Хороший ответ. Спасибо. По поводу гармонии  в вашей академии. Вот, естественно, должна быть гармония отношений, гармония между педагогами. Как вам этого удается достичь, потому что все люди, естественно, разные, творческие, а это всегда и амбиции, и свой взгляд на какие-то определенные вещи?

АНДРИЯКА: Вы абсолютно правы, очень все непросто и все не так легко. Но понимаете, есть школа, вот есть школа. Все знают, допустим, я опять параллель немножко с музыкой провожу, вот есть школа певческого искусства - бельканто. Вот это школа. И когда певец проходит вот эту школу, ему ставят голос, работают с ним, вот он получает эту школу. И, естественно, к его природным данным добавляется самое главное, это вот то самое мастерство. Вот в нашей области на самом деле то же самое. Все думают, что акварель, ты взял кисточки, краски, бумагу, а что еще надо? Больше ничего не надо.

ВЕДУЩИЙ: Вода?

АНДРИЯКА: Ну, вода, естественно. И вот давай мазать, красить. Да, безусловно, можно мазать и красить, самовыражаться сколько угодно. Но если мы говорим о том, что должна быть школа, если у меня возникла какая-то мысль, мне хочется изобразить вот то-то и то-то, мне должен подчиняться материал, должно получаться то, что я хочу, а не то, что спонтанно, авось получится, авось не получится. Ну, тут уже стихия. И поэтому мы готовим педагогов. У нас самая главная задача - это подготовить кадры, подготовить педагогов, которые прекрасно владеют методикой обучения. Мы же сегодня в образовании ушли от методики и системы, так далеко ушли. И поэтому там появились какие-то ЕГЭ, какие-то административные разные вещи, которые якобы могут исправить положение довольно тяжелое в нашем образовании. На самом деле исправить может только одно - это методики и системы, которые позволяют абсолютно любого человека научить. И этим методикам и системам надо обучать педагогов. Вот тогда постепенно будет исправляться вот та уродливая ситуация, которая у нас есть в образовании. Ну а в художественном образовании - я не замахиваюсь на все, потому что это не моя стезя - вот то, что касается художественного образования, здесь я немножко представляю, что надо сделать, чтобы мы не потеряли этот профессионализм, потому что мы его постоянно теряем. Как вам сказать, вот сегодня такое время, когда потерны ориентиры, что такое хорошо, что такое плохо. Понимаете, это в жизни. А искусство и культура, они как зеркало, собственно говоря, там и отражается.

ВЕДУЩИЙ: Я согласна. Искусство сейчас в большей степени даже уходит в некую провокацию. Вот по поводу педагогов и по поводу преподавания. Раньше, когда художник набирал себе учеников, были мастерские, они начинали с азов, они даже смешивали краски, потому что в какой-то степени тогда художник был как химик, то есть нужен был такой химик?

АНДРИЯКА: Естественно, да.

ВЕДУЩИЙ: И иногда не все ученики даже знали все секреты, которые учитель или мастер хранил. И только избранным, в конце концов, удавалось выведать или передать этот секрет. Вот сейчас, при современном обучении есть нечто, что можно провести с этим параллель, либо, конечно, вот эти все современные технологии, новые веяния, они все-таки уже ушли совсем?

АНДРИЯКА: Вы знаете, современные технологии, они больше адресованы к бизнесу, вот чисто современные. Я имею в виду, там, допустим, можно взять на компьютере и на плоттере, на печатном таком очень хорошем станке качественно сделать копию. Копию настолько хорошую, что ее от оригинала практически отличить невозможно. То есть множительная техника, она идет вперед. Там еще какие-то лазерные возможности оборудования и так далее. Это все, конечно, здорово, это все прекрасно, замечательно. Но все-таки это инструменты. А основное все равно принадлежит человеку, все равно это делается вручную. Вот сегодня мы, наверное, не сможем конкурировать с китайцами по простой причине.

ВЕДУЩИЙ: Какую вы область имеете в виду, свою или какие-то еще?

АНДРИЯКА: Свою. Ну, может быть, и в других то же самое. Но, во-первых, работоспособность, трудолюбие, оно выше всяких похвал. Второе. Люди готовы за очень маленькие деньги, за совсем небольшие деньги делать работу копийную. Есть же целые города, которые занимаются копийным таким бизнесом. Они это все делают очень дешево. Может быть, не все там здорово получается, но они просто копируют классику, которую заказывают. У них очереди на эту классику на много, много лет вперед. И, конечно, если брать эту сферу, то, наверное, нам конкурировать с ними невозможно. Мы просто никак не потянем. Если брать совсем такой машинный ширпотреб, который идет потоком, здесь, наверное, мы тоже с трудом сможем конкурировать, тоже, наверное, вряд ли у нас получится, потому что это производство целое и работают они, конечно, делают это все, обесценивается сам труд. А чем мы можем конкурировать? Это уникальностью. Это какой-то творческой неповторимостью. И вы знаете, я вот в связи с этим как-то для себя вывел такой парадокс, который существует в мировом искусстве. Ну, вот вы сейчас только что сказали, что художники имели учеников. То есть это была целая школа, школа Рембрандта, школа Рубенса, школа еще кого-то. И доверял мастер своим ученикам очень много чего делать, а сам выполнял какую-то самую ответственную работу и, в общем-то, заказывалось же очень много всего, и он не в состоянии был такие большие делать, как росписи каких-нибудь соборов огромных, дворцов. Это же совершенно невероятная работа. Она была по определению коллективной, без этого невозможно. А у нас сегодня век индивидуализма. Мы говорим авторское право, мы говорим, да не дай бог, плагиат, там еще что-то такое звучит. И все хотят, вот я и все, я - творец. Вы знаете, это глубокое заблуждение. Оказывается, что самое удивительное, все древнее искусство неповторимо. Мы не найдем ни одинакового собора, даже резьбы по дереву, по камню, они все неповторимые, ну, что-то там другое, а все коллективное и все неповторимое. Сегодня мы все индивидуалисты, и все становимся похожи друг на друга. Беда какая-то. И вы знаете, в академии у нас есть одна удивительная такая  особенность, наверное, она только у нас, потому что я честно скажу, не знаю в других ВУЗах, чтобы такое было, это коллективное исполнение заказа как курсовой работы. Ну, в разной технике. У нас очень много техники. Там есть и настенная роспись, и витраж, и мозаика, и флорентийская мозаика, и скульптура малых форм, и керамика, и гончарка, ну, масса, масса всяких техник там. Вы знаете, удивительная вещь. Конечно, должен быть какой-то эскиз, какая-то идея, чья-то, такая самая главная, самая первая. А вот исполнение, уже творческое осмысление всего, там, мне кажется, уместно коллективное.

ВЕДУЩИЙ: Ну да, это интересно.

АНДРИЯКА: Потому что, вы знаете, когда коллективно делают, получается неповторимо.

ВЕДУЩИЙ: А у вас заказы из Москвы или по всем регионам России?

АНДРИЯКА: Они будут везде. Вот вы представьте себе. Мне тоже задают такой вопрос: а где же заказы-то взять? Сейчас время-то тяжелое, какие могут быть заказы? Причем это на каждом курсе. У нас такая система, что акварель и рисунок являются основой, живопись акварелью и рисунок, а вторая половина часов по спецпредметам до шестого дипломного курса, добавляются разные техники. И поэтому один и тот же студент, он ни на какие узкие специализации, на факультеты не переходит, а он вот это все осваивает. И осваивает это в форме именно заказа, государственного или частного. Значит, задается вопрос, где взять заказы? А заказчик оплачивает только стоимость материала. Представьте себе, сколько заказчиков захотят сделать у себя в доме витраж, сделать пол флорентийской мозаикой или еще что-то, пожалуйста. Представляете, как это здорово?

ВЕДУЩИЙ: Я представляю, да. Сергей Николаевич, а вот такой вопрос. Мы говорили о музыке, о каких-то ассоциациях. Акварель с чем бы вы сравнили, вот каким языком она говорит со зрителями: это музыка, это радость, это нежность, это какая-то печаль?

АНДРИЯКА: Она может быть абсолютно любая.  Вы знаете, акварель - это всего лишь навсего материал, технический материал. В искусстве говорит художник, его энергетика, его внутреннее состояние. Оно может очень сильно действовать и трагически, и вызывать какое-то умиротворение, тишину, беспокойство, все что угодно. Художник, если у него достаточно энергетики, он создает в образе своих произведений, неких детей, у которых своя энергия, которую он им дал. По работам мастеров можно определить достаточно безошибочно внутренний мир, характер, иногда какие-то провалы жизненные, потому что мы все люди, у кого-то бывает такая светлая полоса, темная полоса. Вот это все отражается в произведениях искусства. У меня самого, я человек эмоциональный, у меня тоже это все происходит, и это все скачет. И бывают вещи, которые очень тяжелые. Они настолько тяжелые, что лучше бы их, ну как сказать, не то что не показывать, показывать их можно, но, наверное, в выставочных залах. У меня вот такая история есть с горящим Манежем, вещь, которая у нас в хранилище стоит, и сейчас она у нас находится в хранилище. Почему? Потому что даже смотрители в наших выставочных залах Школы акварели, когда мы ее экспонировали, они просили: можно эту вещь у нас в залах не экспонировать, очень тяжело.

ВЕДУЩИЙ: Интересно.

АНДРИЯКА: Вот вся боль, все то, что у меня было, это выплеснулось в эту вещь, и все. Она живет сама своей жизнью. Меня не будет, но она будет излучать вот то состояние, которое было.

ВЕДУЩИЙ: Сергей Николаевич, я желаю вам в наступившем году такого состояния, чтобы оно было более радостное, светлое, и чтобы наоборот вам говорили: ой, вы знаете, мы так хотим эту вещь повесить у себя, чтобы ничего в запасниках не было. Спасибо еще раз за то, что пришли.

АНДРИЯКА: Спасибо, спасибо.