Доживем до понедельника Алексей Учитель

КАРЛОВ: Давайте поприветствуем сегодняшнего гостя. Алексей Учитель у нас в гостях.

УЧИТЕЛЬ: Здравствуйте.

КОКОРЕКИНА: Алексей Учитель, который сегодня выступает в роли экскурсовода.

УЧИТЕЛЬ: Да, необычной для себя.

КАРЛОВ: Ну, а что делать, вы же человек, который занимается кино, а там любой актер принимает на себя любой замысел режиссера, правильно? Попробуйте себя в их шкуре, в конце-то концов, ничего страшного не будет.

УЧИТЕЛЬ: То есть вы - режиссеры.

КОКОРЕКИНА: Я ассистент.

КАРЛОВ: Ну, мы так себе режиссеры, мы не учились этому. Хочу порадовать наших слушателей: скоро выйдет на экраны фильм, к которому Алексей Учитель имеет непосредственное отношение, в качестве продюсера выступал, насколько я понимаю.

КОКОРЕКИНА: Нет, он уже вышел.

УЧИТЕЛЬ: Нет-нет-нет.

КОКОРЕКИНА: Фильм «Майор», он же уже на фестивалях был представлен.

УЧИТЕЛЬ: Он был представлен в «Неделе критики» на Каннском фестивале, он выиграл Шанхайский фестиваль, причем три позиции: «Лучший фильм», «Лучший режиссер» и, самое удивительное, «Лучшая музыка», которую тоже написал режиссер, Юрий Быков.

КАРЛОВ: Ничего себе!

УЧИТЕЛЬ: А фильм выходит в прокат, вот премьера у нас будет 1 августа, а 8 августа выходит в широкий прокат.

КОКОРЕКИНА: Для всех-всех-всех.

УЧИТЕЛЬ: Будем надеяться.

КАРЛОВ: Не был я на фестивале, не смотрел я этот фильм, но я прочитал маленькую рецензию. Речь идет о майоре полиции, который, как у нас водится, в новостях очень любят передавать подобные эпизоды, радуясь своим каким-то жизненным победам (у него рожает жена), сбивает 6-летнего мальчика. И начинает…

УЧИТЕЛЬ: Ну, не совсем. Вот видите, вы читаете чуть искаженную информацию. Нет, фильм начинается с того, я только начало скажу, что звонок утром, и ему сообщают, что жена начинает рожать, приезжайте. И он мчится к ней не потому, что он радуется, а, наоборот, волнуется. И по дороге, это чистая случайность, он сбивает ребенка.

КАРЛОВ: Ну, и дальше вот эта тема оборотней в погонах, да, раскручивается, насколько я понимаю?

УЧИТЕЛЬ: Ну, я бы не сказал, что оборотней, потому что это человеческий выбор, как тебе поступить. Там рождается новая жизнь, а здесь ты лишаешь этой жизни другого, тем более маленького человека, у которого есть мать, отец и так далее. Это скорее нравственный выбор.

КОКОРЕКИНА: Но дело в том, что выбор такого героя, именно майора полиции, он достаточно провокативен. Потому что на слуху вот эта история с майором Евсюковым, у которого, говорят, тоже были некие жизненные обстоятельства, и какой страшной драмой всё это закончилось. Этот человек не вызывает сочувствия. А вы думаете, что ваш герой… ну, я понимаю, что в конце концов все-таки сочувствие к нему должно родиться у зрителя, потому что есть какие-то человеческие «за» и «против», его можно понять, с одной стороны, его нельзя понять, с другой стороны.

УЧИТЕЛЬ: Ну, я когда снимаю картину, герой, какими бы недостатками он ни обладал, я все равно должен его полюбить, несмотря ни на что, иначе я не могу снимать кино. Это надо спрашивать у режиссера Юры Быкова, очень своеобразный человек, молодой, горячий, импульсивный, он имеет на всё ответ, что иногда хорошо, иногда плохо. Но он более резко рубит с плеча. И это неоднозначно, и мы спорили с ним о концовке картины, как ее сделать: более мягкой, более жесткой. Поэтому надо говорить с ним. Но могу сказать, что он человек очень, конечно, интересный, талантливый. И раскрою даже секрет, это уже второй его фильм большой, первый был фильм «Жить», тоже сделанный у нас на студии под названием «Рок», и сейчас он готовит еще один проект очень интересный. Я когда увидел название, мне это безумно понравилось, потому что называться будет фильм «Дурак».

КАРЛОВ: Боже мой. Следующий фильм, который он должен снять обязательно, - «Дорога».

УЧИТЕЛЬ: Он интересно строит ситуацию. Редко у нас в кино возникает по-настоящему интересная социальная драма, этим владеет не каждый. А он именно на уровне сценария это делает замечательно. Иногда воплощение там может быть спорно, а сценарно он молодец.

КАРЛОВ: Судя по погоде, не за горами конец года - декабрь, январь, когда выйдет, как вы сказали в приватной беседе, и ваша работа.

КОКОРЕКИНА: Новая.

УЧИТЕЛЬ: Да, да. Я вот только что закончил, всё уже, окончательно все производственные и творческие вопросы решены, это фильм «Восьмерка» по одноименной повести Захара Прилепина, с которым мы очень давно хотели поработать. И, кстати, парадокс в том, что это первая экранизация вообще его какого-либо произведения. Хотя очень многие, я знаю, режиссеры хотели снимать. Но вот получилось так, что, что называется, я оказался первым. Это история о четырех омоновцах - видите, то майор полиции, то четыре омоновца…

КОКОРЕКИНА: Ну, собственно, это же история самого Захара Прилепина.

УЧИТЕЛЬ: Могу сказать, что все четыре героя - абсолютно неизвестные актеры, это была моя принципиальная позиция. Главную роль сыграет актер не московский, не питерский, а Омского драматического театра Алексей Манцыгин, но я думаю, что это будущая звезда, так мне кажется. И главную женскую роль играет дебютантка. Хотя у нас есть и актеры более известные: Артур Смольянинов, Сергей Пускепалис, Ира Пегова. Так что вот такое кино, для меня непривычное: очень много драк, погонь при всем психологизме, так сказать, ситуации.

КОКОРЕКИНА: То есть это отчасти даже боевик?

УЧИТЕЛЬ: Ну нет, вы знаете, я же тоже пробую себя. Я не могу сказать, что это в чистом виде боевик, это все равно такая психологическая драма, но с элементами очень серьезными. Мы снимали эпизод погони так называемой, могу вам сказать, что 23 фуры было на ночной дороге, это всё было поставлено, еще десятка два просто машин, и всё это ночью, в дождь…

КОКОРЕКИНА: Алексей, извините, я вас перебиваю. Я помню, что когда вы приходили к нам в связи с премьерой фильма «Машинист»…

УЧИТЕЛЬ: Не «Машинист», «Край».

КОКОРЕКИНА: Да, «Край».

УЧИТЕЛЬ: Главный герой там действительно машинист, которого играл Володя Машков.

КОКОРЕКИНА: Машинист и поезда. Я помню, что вы рассказывали совершенно захватывающую дух историю, как вам выделили отрезок железной дороги, время использования истекало, а вам нужно было снимать и снимать дубли, и под угрозой увольнения реальному машинисту уже говорили: сворачивай, а вы ему говорили: нет, не сворачивай. Человека чуть не уволили. Скажите, пожалуйста, перекрывали трассу ради 23 фур? Что за отрезок трассы был? Вы там никого…

УЧИТЕЛЬ: Нет, все-таки выбрать участок дороги, где нет никого, проще, чем на железной дороге, там нужны рельсы. Здесь было проще. Вот интересно другое. Я всё думал, где снимать. Это действие происходит как бы в Нижнем Новгороде или в большом промышленном городе.

КОКОРЕКИНА: Но провинциальном при этом.

УЧИТЕЛЬ: Да, и я долго размышлял. Естественно, поскольку я сам питерский человек, мне и удобнее, и результаты творческие всегда лучше, когда я снимаю в Питере. Например, я всегда монтирую только в Петербурге, хотя звук делаю на «Мосфильме» всегда, вот такие странности.

КАРЛОВ: С другой стороны, где в Питере взять 23 фуры?

УЧИТЕЛЬ: Нет, 23 фуры-то ладно, а вот где взять такой город, да еще где можно было бы свободно снимать, гонять. И вы знаете, вот мы говорим про места какие-то особые, и я вспомнил, есть в Петербурге Кировский завод, Путиловский бывший. Мы туда приехали с оператором, мы, во-первых, объезжали его часа два - это недалеко от центра, - огромный! То есть это город настоящий, со светофорами, улицами, с памятником Ленину, Кирову, домами, цехами. То есть мы так ахнули, потому что это то!

КОКОРЕКИНА: Кинофабрика.

УЧИТЕЛЬ: Мало того, мы договорились с руководством завода, на котором, по-моему, работало 40 тысяч человек, а теперь только 5 тысяч, но все равно действующий, и как раз все гонки, драки, ну очень много, процентов 70 картины было снято там. Действовали очень свободно, потому что все улицы были наши, несмотря на светофоры, и никакой ГАИ, ничего.

КОКОРЕКИНА: И никаких разрешений и ограничений.

УЧИТЕЛЬ: Место, конечно, фантастическое.

КАРЛОВ: Давайте по голливудскому или гамбургскому счету. Когда в Голливуде говорят о том, что снялся боевик, особенно с погонями, там всегда указывают цифру, сколько автомобилей было искорежено, сколько легковых автомобилей погубили.

УЧИТЕЛЬ: Значит, там есть эпизод - видите, у меня любовь к паровозам осталась с прошлой картины, - там есть эпизод, когда один из героев едет на «мерседесе», замечу, его сбивает тепловоз. Это такой серьезный был для нас трюк, мы к нему долго готовились. Причем моя страсть в хорошем, наверное, смысле, чтобы это всё было достоверно, довела до того, что мы…

КОКОРЕКИНА: Каскадер погиб?

УЧИТЕЛЬ: Нет. Пять машин. Но мы купили где-то на свалке четыре, их восстановили, покрасили, дальше уже мы их…

КОКОРЕКИНА: Отправили обратно на свалку.

УЧИТЕЛЬ: Ну, там серьезное зрелище, потому что делали всё по-настоящему, то есть каждая машина и тепловоз с вагонами сталкивались, причем сбивало по-настоящему, и каждый раз это, конечно, было такое зрелище… Все кричали от восторга, а на самом деле это было печально, печально по тому, что мы видели в остатке. Но кинематографически это было очень здорово.

КАРЛОВ: Будем ждать на экранах всей страны. Так он и будет называться, да?

УЧИТЕЛЬ: «Восьмерка».

КОКОРЕКИНА: Алексей, а вы упомянули, что монтировать вы любите в Питере, несмотря ни на что и вопреки всему. А почему?

УЧИТЕЛЬ: Вы знаете, есть такое место в Питере - Крюков канал, дом 12, это студия, до сих пор это студия, государственная студия документальных фильмов, раньше ленинградская, сейчас санкт-петербургская. Это рядом находится с Мариинским театром, между Никольским собором и Мариинским театром. Я могу много об этом здании говорить, у него уникальная судьба. Когда-то его построил Николай II. Там был такой зал, он смотрел со своими приближенными и друзьями балетные премьеры. Потом ему что-то не понравилось, и из этого сделали гусарский клуб с рестораном, с номерами, и там внизу, когда входишь на эту студию, там такой фонтан - золоченый конь, говорят, что автор - Клодт, тот, что на Фонтанке…

КОКОРЕКИНА: Да, те же Клодтовы кони.

УЧИТЕЛЬ: Вот такое историческое здание, очень интересное.

КАРЛОВ: Какая же там аура-то после гусар осталась.

УЧИТЕЛЬ: Да, да, да. И поразительно то, что круг замкнулся. Ну, мало того, что я там, говорю, монтирую. Почему - потому что что-то на меня действует. Я не знаю что, это объяснить словами невозможно.

КОКОРЕКИНА: То есть это аура самого места, это не какой-то любимый монтажер, который там работает?

УЧИТЕЛЬ: Ну, естественно, и монтажер, у меня их даже двое. Но это, конечно, место, всё в целом. Я, например, обожаю после смены или на «Ленфильме», или даже на Крюковом канале, я сам всегда за рулем, вот я проезжаю по набережной от Исаакиевского собора до Смольного, так вот прямо еду и потом обратно, на меня это действует восстанавливающе очень сильно. Не знаю почему. Но вот точно, именно такой маршрут, туда и обратно.

КАРЛОВ: Ох, сейчас там пробка организуется, я чувствую, все по вашим стопам поедут восстанавливаться.

УЧИТЕЛЬ: Ну, это ночью в основном происходит.

КОКОРЕКИНА: А ночью ездить по Питеру сплошное удовольствие, если только не попадать в момент развода мостов и не ехать в сторону Вантового.

КАРЛОВ: Да и по Москве ночью ехать одно удовольствие.

КОКОРЕКИНА: Неправда, Александр, по Москве можно в пробку попасть, что удивляет, даже в 12 ночи.

КАРЛОВ: На Тверской-то – да.

КОКОРЕКИНА: Да не только.

УЧИТЕЛЬ: Ну, в Питере у меня много мест… Вот где мои родители и, собственно, где я прожил всё детство - это Староневский, дом 168, мы жили во дворе, это такой пятиэтажный, уже встроенный дом, который строили пленные немцы.

КАРЛОВ: Три двадцать потолки.

УЧИТЕЛЬ: Нет, там были потолки, по-моему, три метра, но жили мы на последнем этаже, и беда была в том, что все время крыша протекала, в результате мы оттуда уехали на набережную Невы, тогда отец получил квартиру, и перед нами была Нева, напротив Смольного, но на другой стороне, так называемая Охта. Место было фантастическое, жили где-то год, два, и вдруг к нашему ужасу начали еще ближе к воде возводить здание и всё перекрыли.

КОКОРЕКИНА: Скажите, пожалуйста, а когда шла борьба петербуржцев со строительством некоего комплекса газпромовского на той самой Охте, вы были среди тех, кто активно протестовал и боролся с этим?

УЧИТЕЛЬ: Нет, я был внутренне против, но, честно скажу, не участвовал.

КОКОРЕКИНА: Вообще это редкий случай, когда такой мощный градостроительный замысел останавливается силами общественности. Потому что я не могу себе представить такую ситуацию в Москве. Против чего бы горожане ни протестовали, если решение принято, есть административный ресурс, то это будет возведено. А в Питере столько было разговоров, и в конце концов тогдашний мэр Матвиенко сказала: ладно, будем строить в другом месте.

УЧИТЕЛЬ: Ну, подождите, вдруг еще вернется всё.

КАРЛОВ: По большому счету города не могут оставаться такими, как их построили изначально. И Москва, кстати, не сразу строилась, и будет продолжать строиться, и в Питере появятся зубья небоскребов. А куда деваться, жить-то все люди хотят в Питере да в Москве.

УЧИТЕЛЬ: Ну, будем надеяться, что нет. Все-таки в Питере пока, при том что там тоже уже кое-что испорчено, но все-таки в меньшей степени, чем в Москве.

КОКОРЕКИНА: В значительно меньшей.

УЧИТЕЛЬ: Вот я сужу по иностранцам, которые приезжают в Питер, - конечно, ни одного нет человека, кто бы не выразил восторга. И вот это пока очень ценно.

КАРЛОВ: Несмотря на все странности этого неторопливого и порой серого города, все равно его любит весь мир.

КОКОРЕКИНА: А можно еще про Петербург? История, может быть, не так свежа, но она у меня в памяти, потому что, честно говоря, потрясла. Около года назад группа, представлявшая себя казаками Петербурга (честно говоря, было удивительно узнать, что в Петербурге тоже есть казачество, казалось, что места его дислокации где-то на юге России находятся), написала некое письмо против постановки «Лолиты». Спектакль шел чуть ли не с середины 80-х годов, автор этого спектакля, я сейчас, к сожалению, уже не помню его фамилию, отказался в дальнейшем эту постановку демонстрировать. Вас не огорчают подобные эпизоды, которые случаются в нашей культурной столице, при том что Питер-то всегда был в авангарде российского искусства?

УЧИТЕЛЬ: Грустно, конечно, потому что до маразма можно дойти в любом, что называется, коридоре, и в театре, и в кино. А как сейчас в кино нельзя официально курить, целоваться надо осторожно очень…

КОКОРЕКИНА: Нет, можно, но если это отрицательный герой, то есть курение должно подчеркивать степень его отрицательности.

УЧИТЕЛЬ: Нет, нельзя. Я уж не помню, с какого числа, - только в исключительных случаях.

КАРЛОВ: Я вам так скажу, товарищ кинематографист. В ваших руках будущее нашей страны, вы должны благотворно воздействовать на умы подрастающего поколения. Не надо вот этого: курение, секс-мекс, не надо этого всего. Хорошо, договорились?

УЧИТЕЛЬ: Абсолютно правильно. Но пробьемся. Я думаю, что это всё и с «Лолитой» было возможно. Не бывает запретов, которые невозможно… Если ты докажешь, что это по-настоящему интересно, - я про «Лолиту» не говорю, это как бы само собой разумеется: вопрос качества постановки, как играют, как преподнести это. Но в принципе это, конечно, ужасно, потому что тогда, как где-то я читал, «Джоконду» тоже или там картины Тициана показывать невозможно и так далее.

КАРЛОВ: Да нет, только возрастной ценз надо поставить 21+. А лучше 60+.

УЧИТЕЛЬ: Да. Давайте о чем-нибудь хорошем, а то эта тема грустная.

КАРЛОВ: Что хорошего в Москве?

УЧИТЕЛЬ: В Москве?

КОКОРЕКИНА: Алексей сразу подобрался.

УЧИТЕЛЬ: Нет, я уже довольно давно живу в Москве, и вот я себе представлял, что бы со мной было, какой бы я был на экране (я имею в виду не лично сам, а мое кино), если бы так не сложилась моя жизнь, что мне пришлось переехать, не пришлось, а так сложилось, что я попал в Москву по семейным делам. Вот я думаю, что это очень здорово, что я очень часто меняю эту атмосферу. Москва - значит, ты весь напряжен, конкуренция, это тонизирует и действует очень правильно. Сам ритм Москвы, внешний облик, вот эти машины, гонки, даже когда ты едешь на машине, это совершенно по-другому, чем по Питеру. Абсолютно. Пробки все равно разные, скорость абсолютно другая.

КАРЛОВ: Мы вас, питерских, сразу чуем, даже не по номерам, а по стилю езды.

УЧИТЕЛЬ: Да. А в Питере я не то что душой отдыхаю, этого не могу сказать, но состояние другое, которое позволяет мне какой-то баланс держать.

КОКОРЕКИНА: Чуть помедленнее, кони.

УЧИТЕЛЬ: Чуть помедленнее. Нет, я очень люблю Москву, честно вам скажу, люблю, но у меня нет каких-то таких мест, как, скажем, Крюков канал, где мое что-то совсем родное.

КАРЛОВ: А Ленинские горы, к примеру, что-нибудь такое, нет?

УЧИТЕЛЬ: У меня любимое место – «Мультиспорт», где есть теннисные корты, и там я безумно люблю играть, но делаю это крайне редко.

КОКОРЕКИНА: Алексей, вот интересно, когда вы говорили о Питере, то сразу рисовались эти питерские ландшафты, центр города, Нева, Фонтанка, вся эта красота питерская. Когда заговорили о Москве, вы упомянули облик города, но после этого - облик скоростной трассы, вот эти машины, вот эти гонки. То есть ощущение, что выше дороги глаз не поднимается, ни налево, ни направо мы не смотрим, ни выше, только вот это пространство вокруг нас, и как бы проскочить вперед.

УЧИТЕЛЬ: Нет, ну почему, я вот живу на Пятницкой.

КАРЛОВ: Хорошее место.

УЧИТЕЛЬ: Хорошее, да.

КАРЛОВ: Машину поставить некуда там совсем.

УЧИТЕЛЬ: Вот у нас есть дворик, в котором у меня так счастливо сложилось, что мои соседи напротив - замечательная актерская пара семейная Алексей Гуськов и Лида Вележева, и мы решили еще с другими жильцами там шлагбаум поставить.

КОКОРЕКИНА: А это можно теперь.

УЧИТЕЛЬ: Мы прошли пять судов. Там какие-то есть во дворе заведения, магазинчики…

КАРЛОВ: «Ты что, купил этот двор, да?»

УЧИТЕЛЬ: Его ломали раз пять, и мы упорно…

КОКОРЕКИНА: Снова прикручивали.

УЧИТЕЛЬ: Сейчас он стоит там.

КОКОРЕКИНА: Теперь официальное разрешение для жильцов, издано распоряжение мэрии, жильцы могут устанавливать.

УЧИТЕЛЬ: Вы не можете себе представить, что за борьба это была. Но этот дом, кстати, это трехэтажный дом старый, но он - как бы оболочка осталась, а внутри он сделан совершенно по-новому. Маленький домик такой, муниципальный, кстати.

КОКОРЕКИНА: Алексей, вы знаете, опять эта московско-питерская тема, сейчас она актуальна. Тут у нас протесты пошли по поводу того, чтобы поезда, приезжающие из Питера в Москву, встречала газмановская песня «Москва, звонят колокола», которую очень любил Юрий Михайлович Лужков. Но всё поменялось уже несколько лет назад, и пора, видимо, песню тоже менять. Вот в Петербурге мы слышим гимн великому городу, когда приезжаем, прекрасная музыка, без слов, то есть никакой привязки к ныне царствующему градоначальнику она не имеет. А вот вас эта песня удручает, вам бы хотелось что-то иное слышать?

УЧИТЕЛЬ: Вы знаете, я последние уже, наверное, лет пять на вокзале не был. Я летаю.

КОКОРЕКИНА: Да вы что? И на «Сапсане» не ездили?

УЧИТЕЛЬ: Ну, пару раз, если честно, ездил, но, в принципе, стараюсь поездами… у меня к ним какое-то…

КАРЛОВ: Подождите, это же та самая романтика перемещения в пространстве.

КОКОРЕКИНА: Снимать люблю, а ездить – нет?

КАРЛОВ: Нет же ничего романтичнее, чем поезд.

УЧИТЕЛЬ: Мне все время не хватает времени, даже вот «Сапсан», который уходит в семь вечера и в одиннадцать уже в Питере, мне вот этих трех часов… У меня есть любимый рейс из Москвы в Питер, он улетает в 23.30, проехать по Москве можно, и когда приезжаешь в Петербург, уже совсем всё хорошо.

КОКОРЕКИНА: Алексей, вы крайне удачливый человек. Я вот 2,5 года работала в Питере и тоже этим 23.30 летала. Так вот чтобы он в 23.30 вылетел, этот рейс, такие случаи могу прямо по пальцам одной руки сосчитать.

УЧИТЕЛЬ: Ну, бывает.

КОКОРЕКИНА: А так - час, а бывает, что и полтора, бывает, что и два.

УЧИТЕЛЬ: Бывает, это правда.

КАРЛОВ: Если бы вам дали в руки скипетр градоначальника такого глобального, вселенского и сказали: вот тебе, дорогой, город Москва, и вот тебе, дорогой, город Питер, сделай их нормальными. Вот по-человечески. Хочешь, их совмести, хочешь, выкинь из одного города что-то одно, из другого забери, вот тебе конструктор Москва-Питер, сделай что-нибудь, какой-нибудь Москвоград, Санкт-Москвоград.

КОКОРЕКИНА: Вековая мечта питерцев вернуть себе статус столицы как раз заодно и исполнится.

КАРЛОВ: Что бы вы взяли из Питера, что бы вы взяли из Москвы, что бы вы отбросили из Питера и из Москвы, как бы вы распорядились этим конструктором?

УЧИТЕЛЬ: Могу точно сказать, внешний облик остался бы только Петербурга.

КАРЛОВ: Это понятно.

УЧИТЕЛЬ: Даже Кремль бы не взял с собой.

КАРЛОВ: Как так?

КОКОРЕКИНА: Как это так вообще, наш знаменитый погост?

КАРЛОВ: Только Мавзолей?

УЧИТЕЛЬ: А вот, вы знаете, это ведь на самом деле так, бегут же из Питера, особенно творческие люди. Бегут, потому что какая-то безысходность существует, «Ленфильм» сейчас в каком состоянии… ну, дай бог, вот начали что-то там делать, возрождать. А так какая-то беспросветность есть такая. Вот этот, о котором мы говорим, ритм, только не автомобильный, а такой внутри, чтобы немножко люди проснулись и зажечь, я бы из Москвы точно бы взял. Переселение устроил бы.

КАРЛОВ: Значит, правительство, Госдуму, банки туда перенести.

УЧИТЕЛЬ: Да нет, нет.

КАРЛОВ: А иначе не будет ритма.

УЧИТЕЛЬ: Банки пытаются, по-моему, «Газпрома» уже перенесли туда все счета. Нет, это люди должны как-то проснуться. Вот понимаете, всё красиво, всё замечательно, а спят.

КОКОРЕКИНА: Безжизненно немножко.

УЧИТЕЛЬ: Спят, вот немножко спят. Почему я и говорю, что когда что-то заканчивается в Питере, надо в Москву, потому что иначе мозги начинают застывать немножко.

КОКОРЕКИНА: А вам не кажется, что в самой природе Питера есть что-то такое, что приезжает туда даже самый жизнелюбивый и энергичный человек, и на него такая хандра опускается?

УЧИТЕЛЬ: Нет, я знаю людей. Например, я не раз это говорил, я безумно хотел снять когда-то документальный фильм о Гергиеве, и мы это сделали, только режиссер была Анна Матисон, молодой режиссер, мы не так давно сделали большую картину документальную. Я с ним общался много раз. Вот этот человек для меня - загадка. Я сам присутствовал один раз, он назначил встречу, я прилетел из Москвы, по-моему, «Пиковая дама» была. Вышел на сцену какой-то человек и сказал: «Валерий Абисалович летит из Амстердама, у него только что закончился концерт, я обращаюсь к вам: вы будете ждать?» - «Сколько?» - «Ну, около двух часов». - Все сказали: «Да». Ходили, никто не ушел, никто. Потом было еще дирижирование, это почти четыре часа, закончилось это где-то в час. И поскольку он мне назначил после спектакля, я пришел в приемную и увидел человек шестьдесят. И он начал всех принимать. В 5 утра он сел в машину, поехал в аэропорт, и у него еще концерт был утром в Израиле, а вечером снова в Петербурге, и так далее. Вот этот человек для меня - воплощение всего: и питерского начала, есть у него это, безусловно, и вот этого ритма, и человека мира. Вот если говорить о бренде каком-то, его фамилия, конечно, производит впечатление. Я собирался вам рассказать, не могу удержаться, просто я присутствовал при этом, как он еще умеет прекрасно шутить. Есть у нас такое очень модное заведение, ресторан «Мансарда», когда туда приходишь, там огромные стекла, и перед тобой Исаакиевский собор. А это было после концерта фестиваля «Белые ночи», и сидел, по-моему, американский знаменитый скрипач (я, естественно, сейчас не могу вспомнить его фамилию), японский дирижер, еще кто-то, и он на полном серьезе им говорит: вот вы знаете, очень хорошее место, здесь вкусно кормят, замечательные владельцы ресторана, вот они специально даже построили такую церковь…

КАРЛОВ: Чудесная шутка.

УЧИТЕЛЬ: И те: да? ух!

КАРЛОВ: Финальный вопрос нашей программы, как правило, таков: а в какой бы такой город на свете вы бы отправились? Знаете, когда мы все отойдем от дел, когда у нас появятся внуки, которые будут к нам приезжать на выходные или прилетать, и вот где-нибудь на берегу океана, а может быть, у реки, а, может быть, в глухой чаще тайги есть ли такое место, куда бы хотелось уехать? Я там как гвоздь в свое отверстие вошел и там останусь. Есть такой город?

УЧИТЕЛЬ: Пока нет, потому что… знаете почему? Потому что я не хочу сидеть на берегу, при том что, конечно, у меня будут внуки, но надеюсь, что я посижу максимум день, а потом помчусь в Петербург, в Москву и далее.

КАРЛОВ: И далее со всеми остановками.

КОКОРЕКИНА: А есть город, который для вас просто синоним счастья, попадаете туда, и абсолютная гармония внутри рождается, вот просто хорошо?

УЧИТЕЛЬ: Я, по-моему, всю передачу об этом городе говорил.

КОКОРЕКИНА: Это Питер.

УЧИТЕЛЬ: Да. Но я вам скажу, что у меня еще есть. Есть такой в 30 километрах от Питера городок Сестрорецк. И там поразительное какое-то тоже место, я уже три свои картины… Сначала это был эксперимент, теперь это уже как правило: я собираю всю группу актеров, весь творческий состав, и мы две недели там сидим в одном месте и начинаем общаться, дружить, придумывать и так далее. Понимаете, у меня сейчас вся жизнь строится только на том, как сделать интересным на экране результат, поэтому все места я выбираю, исходя из этого. И я спрашивал всех близких мне по кино людей - действует, вот почему-то то именно место, где мы собираемся, на берегу Финского залива, оно действует. Поэтому я его обожаю и часто туда тоже приезжаю.

КОКОРЕКИНА: А еще в Сестрорецке потрясающий колхозный рынок, прямо как в советское время, и всё там недорого и очень-очень вкусно.

УЧИТЕЛЬ: Да, да.

КАРЛОВ: У нас получилась такая практическая творческая география сегодня благодаря нашему гостю. Напоминаем, что с 1 августа в кинотеатрах ловите фильм «Майор».

УЧИТЕЛЬ: С 8-го.

КАРЛОВ: С 8-го? Ну, с 8-го ловите, с 1-го если не поймаете. Не смейте скачивать в Интернете, его еще нет!

УЧИТЕЛЬ: Главное, чтобы с 1-го не скачивали, не дай бог, из Интернета.

КАРЛОВ: Да, а ближе к зиме, еще даты нет точной…

УЧИТЕЛЬ: Есть. 9 января.

КАРЛОВ: 9 января, это совсем близко к зиме, ребята. 9 января - фильм «Восьмерка» по Захару Прилепину. Вот так. И большое спасибо, что нашли время, пришли к нам.

УЧИТЕЛЬ: Спасибо вам.

КОКОРЕКИНА: Спасибо, Алексей, удачи.

УЧИТЕЛЬ: Спасибо.