Дышите глубже Анна Седокова

ФАДЕЕВ:  Рассказываю историю. Я ведь уже второй раз работаю на «Маяке». Первый раз это было 7 лет назад, в 2008 году, мы с Феклой Толстой вели программу и к нам приходили всякие артисты, режиссеры, ученые, спортсмены, преступники, наверное, кто-то из них был. И мне редактор наша говорила: «А давайте позовем Анну Седокову». А я не то, чтобы не знал, кто это такая, но почему-то я затупил. Вот слово затупил, наверное, самое правильное. И вот закончился этот период славный в 2008 году и потом с  тех пор целые годы, 7 лет я каждую ночь просыпаюсь, жена говорит: «Что ты кричишь? Что ты в ужасе опять в 3 часа ночи?»

СЕДОКОВА:  Я отказал Анне Седоковой. Скажи, так и было.

ФАДЕЕВ:  Да, да, и этот кошмар преследует меня до сих пор. И вы спросите, а почему я припёрся работать на «Маяк» опять? Вот ради этого дня.

ДРАПЕКО:  И вот он наступил.

ФАДЕЕВ:  Да.

ДРАПЕКО:  Анна Седокова у нас в гостях. Я даже не знаю, стоит ли вообще говорить: певица, продюсер и все такое прочее, вы же ее и так все знаете, в конце концов.

СЕДОКОВА:  Спасибо, здравствуйте. Это было самое потрясающее объявление, которое я слышала в своей жизни. Знаете, меня объявляли многие достойные мужчины, но ваше объявление победило все.

ФАДЕЕВ:  Ну, вот видите. Как бы могла сложиться наша жизнь, возможно, совместная, если бы тогда приглашение состоялось.

СЕДОКОВА:  Вот видите, а вы мне, правда, отказали, сказали: нет, не надо оно мне, или что вы сделали?

ФАДЕЕВ:  Нет, не то, чтобы вы там просились, просто это было предложение моих редакторов.

СЕДОКОВА:  А вы сказали жестко «нет».

ФАДЕЕВ:  Нет, я затупил. Вы помните слово затупил?

СЕДОКОВА:  А можно говорить в эфире слово «затупил»?

ФАДЕЕВ:  Ну, да, да.

ДРАПЕКО:  Главное, ничего страшнее  этого слова не говорить.

СЕДОКОВА:  Нет, затупил нормальное слово.

ФАДЕЕВ:  А то ваша предшественница в этом эфире тоже… В общем, короче, мы на вас надеемся, вы девушка воспитанная.

СЕДОКОВА:  Хорошо, конечно.

ФАДЕЕВ:  Расскажите, как сложилась ваша творческая жизнь в последние 7 лет?

СЕДОКОВА:  Вы знаете, много всего.

ФАДЕЕВ:  Вы знаете, я всегда хотел задать вопрос, который задавали…

СЕДОКОВА:  Творческие планы?

ФАДЕЕВ:  Нет, нет, который задавали Де Ниро в фильме «Однажды в Америке»: «Как ты жил все эти годы, Лапша?» «Я рано ложился спать», - он ответил. Вот как вы жили все эти годы без меня, расскажите?

СЕДОКОВА:  Ну, ложилась я спать немного позднее, много работала. Я даже не пойму с чего начать. Наверное, за последние 7 лет моя жизнь кардинально изменилась. Если тогда бы к вам пришла такая молоденькая девочка, ну, в принципе, не до конца понимающая, чего она хочет от жизни, чего она хочет петь, то сейчас на сегодняшний день я четко понимаю, что у меня есть любимая работа, у меня есть музыка, которую я пою, мне за нее не стыдно, это точно могу сказать. «Сердце в бинтах».

ФАДЕЕВ:  Я думал, сейчас скажет: мне за нее не платят.

СЕДОКОВА:  Вы знаете, мне за нее, конечно, платят совершенно не так, как платят за другие более коммерческие проекты, но мне как-то хватает, потому что в этой жизни я четко поняла, что для счастья много денег не надо, и, наверное, это все-таки моя определенная позиция в жизни.

ФАДЕЕВ:  А почему когда-то успешные коммерческие, вообще не люблю слово коммерческие, просто успешные исполнители,  почему-то некоторые из них начинают этого стесняться в какой-то период времени: ой, я не хочу больше использовать коммерческие, вот у меня  другая музыка, у меня вот такая музыка.

СЕДОКОВА:  Да нет, у меня музыка абсолютно  попсовая.

ФАДЕЕВ:  Вот Beatles были очень коммерческим предприятием, и Rolling Stones до сих пор очень коммерческое предприятие.

СЕДОКОВА:  Да дело не в этом, дело в том, что мы с тобой можем говорить об этом долго.

ФАДЕЕВ:  Да, давай на «ты», мне будет приятно.

СЕДОКОВА:  Давай. Я очень люблю понятие популярная музыка, поп-музыка, потому это слово популярная, значит, любимая. Я абсолютно не пою в жанре рокового направления, я отдаю себе полностью отчет, что моя музыка, конечно, это не музыка Земфиры, но я знаю, что я, ну, не знаю, мою музыку, слова иногда сложно запомнить, даже припевы. Ну, как бы я сложно чуть-чуть пою. Ну, мне это часто говорят. Нет, знаешь, это как сейчас ярмарка тщеславия, слушайте меня.

ФАДЕЕВ:  Да, это ярмарка тщеславия, ты должна себя нахваливать, это часть профессии.

СЕДОКОВА:  Да, я люблю, например, ну, те же там, я работаю только с теми авторами, когда мне приносят песню. Тут недавно принесли, говорят: ты ее споешь, ты станешь, будешь на всех радиостанциях. (напевает)

ФАДЕЕВ:  Хорошая песня.

ДРАПЕКО:  А ведь действительно.

СЕДОКОВА:  Это я только что придумала, обращайтесь.

ФАДЕЕВ:  Слава богу, что не про енота. Тут одна девушка про енота нам спела песню.

ДРАПЕКО:  Петь, ну, чего ты все вспоминаешь тот страшный случай, зачем?

СЕДОКОВА:  Про енота, давайте.

ФАДЕЕВ:  Нет, это не надо, не будем.

СЕДОКОВА:  В общем,  не могу я про королеву снежную петь, я как-то все про другие вещи.

ДРАПЕКО:  Про секс же получается, Ань, ведь очень много у вас такого около сексуального или прям откровенно сексуального направления.

СЕДОКОВА:  А, ну, давай. Ну, давай сексуальное направление.

ДРАПЕКО:  Ну, да, это получается, вот об этом хочется петь именно? Именно там не хватает?

СЕДОКОВА:  Ты понимаешь, я же не пою… Давай конкретно по песням. Последняя песня у меня была  «Пираньи», нет, последняя песня «Тише» у меня с Димой Монатиком, я не знаю, если вы слышали. Я очень люблю работать с талантливыми молодыми ребятами.

ФАДЕЕВ:  Нет, я уже далеко от этого ушел, я до сих пор считаю, что молодежь слушает группу «Кар-мэн», я примерно в этом, в 1985 году где-то нахожусь.

СЕДОКОВА:  Нет, не слушают.

ФАДЕЕВ:  Уже не слушают? Да ладно. «Кар-мэн» уже не слушают?

ДРАПЕКО:  Уже даже старики не слушают «Кар-мэн».

СЕДОКОВА:  Даже «Кар-мэн» не слушает «Кар-мэн» уже, мне кажется.

ДРАПЕКО:  Они распались, я  даже не знаю, как сказать тебе об этом, Петя. Мы старались беречь твою хрупкую психику все эти годы, но они распались.

Полностью интервью с гостьей слушайте в аудиофайле.