Провокация Выпуск #41
С.НАСИБЯН: Добрый субботний вечер. 17.10, вы на «Маяке», с вами «Провокация», а, значит, вы слышите меня, Сергей Насибян, психолог, которого вы заслужили, как мы уже смеемся.
Мы не слышались с вами целых две недели. И сегодня, когда ехал в студию, вспомнил свой разговор в четверг, ко мне пришла одна барышня первый раз, и у нее был такой очень интересный запрос. Она говорит – вот в моей жизни происходят странные, сложные события и, ну, мне надо принять какое-то решение, и я понимаю, что мне нужно в этом смысле довериться, принять то, как это идет. И она говорит фразу, которая меня перевернула. Так интересно, она говорит – но я не могу отдать свою судьбу на волю бога на сто процентов.
Я говорю – слушайте, как интересно, то есть вы верите в бога? Она говорит – да. Я говорю – тогда с чего вы взяли, что у вас вообще что-то в руках было? И это, на самом деле, очень интересный конфликт.
Мы живем в попытке держаться за свое видение мира, жизни и самих себя в таком невротическом закусе. Знаете, когда челюсти сковались, и мы держимся за то, чтобы ничего не менялось. И это удивительно, потому что люди, которые приходят ко мне на тренинги, на семинары, на лекции или в терапию, или в группу, в 99 процентах случаев это люди, которые хотели бы, чтобы в их жизни что-нибудь, наконец, произошло, но очень боятся, что что-нибудь случится.
И это колоссальный конфликт. Конфликт такой, на мой взгляд, экзистенциальный. И вот, когда я ей вдруг сказал эту фразу, я говорю – подождите, если вы верите в бога, то вы ничего никогда и не держали в своих руках. В общем-то, она сказала – я пойду, наверное. Вот такое у меня сегодня настроение, думаю сегодня об этом много.
Ну, что же, Сергей Насибян, «Провокация», «Маяк», вы можете звонить нам в прямой эфир, ну, и, конечно же, пишите, я с радостью буду читать ваши вопросы.
И у нас есть звонок. Здравствуйте.
ЕЛЕНА: Здравствуйте.
С.НАСИБЯН: Представьтесь, пожалуйста.
ЕЛЕНА: Меня зовут Елена.
С.НАСИБЯН: Очень приятно.
ЕЛЕНА: Взаимно. У меня такая ситуация. Я могу говорить, правильно?
С.НАСИБЯН: Да, конечно.
ЕЛЕНА: Меня муж отправил за помощью к вам по той причине, что считает, что я очень сильно беспокоюсь за своих детей. В плане, о каком. Вот у меня малыш, ему еще нет 3 лет, и он, ну, как, у меня страх того, что он может получить травму, он такой беспокойный, очень активный и так далее. И я вот все время, ну, как мой муж считает, сумасшедшая мамочка, которая, она вот ребенку ножки переставляет, а он должен получать опыт, он познает мир и так далее, не нужно ничего бояться.
И недавно произошла ситуация, наш ребенок оступился, напоролся на беговел и распорол себе щеку. У него там, значит, кровь хлыщет, я от ужаса, ну, от вида того, что с ним произошло, вступаю в ступор. То есть на меня паника какая-то такая нападает, я не знаю, что делать, я не могу найти хлоргексидин, перекись водорода, то есть я теряю рассудок, как считает мой муж. И мне вот, действительно, плохо. Хотя я не боюсь крови, не боюсь смотреть на чужих детей и так далее, людей.
Но вот, когда касается моих детей, я все время пекусь о том, чтобы с ним не произошло вот в плане именно травм. Вот мой муж считает, что мне нужно это как-то проработать, почему я этого боюсь, почему мне это страшно. Он мальчик, он должен быть в шрамах, он должен быть какой-то переломанный, вообще ничего не бояться. Хотя ему всего, ну, там еще нет даже трех лет. То есть могли бы вы мне подсказать, как мне реагировать, что со мной не так? И вообще, не нормально ли это, что я так сильно переживаю?
С.НАСИБЯН: Ну, я не знаю, нормально вы переживаете или нет. Я думаю, что то, что, во-первых, давайте так, с вами все так, Лен, давайте начнем с этого. А второй вопрос, который мне хочется вам задать, у вас несколько детей, судя по тому, как вы говорите?
ЕЛЕНА: Да, да.
С.НАСИБЯН: А сколько старшему?
ЕЛЕНА: Старшей 17 лет. И я уже с ней этот весь путь прошла, было то же самое. Ровно до того момента, когда я поняла, что, да, что она там ходит ровно, прямо, то есть, ну, вот как бы, да, она так же точно падала, я ей как бы ручки подставляла, чтобы она нос себе не сломала, лицо не поранила, потому что вроде лицо важно. Ну, потом успокоилась.
С.НАСИБЯН: Вам удалось, как бы сделать так, чтобы она не билась, не падала, не ранилась?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Удалось, да? То есть она вот такая все целая и нигде не поцарапалась ни разу за всю жизнь свою в 17 лет?
ЕЛЕНА: Нет, ну, царапалась, ну, как бы я, ну, не такие прямо моменты. А вот, когда, знаете, допустим, на гироскутере она ездила, и она сделала кувырок там, сальто делала. И, допустим, очень сильно поранила плечо, так заживало долго, все. Ну, как бы я говорю – слушай, ну, это опасная вещь, вот ты видишь, как получается, если ты лицом, а если бы ты там стесала, жизнь испорчена и так далее. Вот у меня есть какой-то такой момент. Она говорит – да, мам, зачем мне это, я больше не буду. И так же на велосипеде проехала, наехала на людей, сама тоже там. Нет, я не поводу, ну, вот не то, что, то есть я их предостерегаю. И когда что-то случается, у меня такая, как бы внутренняя, как боль, что ли, в тысячу раз сильней, чем у этих моих детей.
С.НАСИБЯН: Конечно. А что же с вами-то происходит, Лен, в этот момент?
ЕЛЕНА: Ой, у меня прямо до тошноты, вы знаете, у меня и глаза, и ноги подкашиваются.
С.НАСИБЯН: Давайте разберем. Конечно, я понимаю, да, с вами происходит такой панический страх. Но давайте попробуем разобраться, а что же, на самом-то деле, происходит в этот момент, когда у вас тошнота, когда вам подкатывает все вот такое к горлу. Что вы в этот момент проживаете или не проживаете, наоборот, избегаете проживать? Что с вами происходит? Вот что? Ну, ребенок упал, ну, рассек он себе там щеку, что-то еще, сломал он себе руку, в конце концов, палец, не важно. Вот давайте, а свами-то что?
ЕЛЕНА: У меня вот какой-то такой ужас, я вам даже не могу описать. У меня, я ничего не соображаю в этот момент. Я испытываю какой-то такой, ну, вот ужас, не понимая как бы финального, насколько тяжело, насколько там…
С.НАСИБЯН: Ну, самое тяжелое это же все-таки то, что наши дети умрут, правда? Это же самое страшное.
ЕЛЕНА: Да, да.
С.НАСИБЯН: И вот в тот момент, когда наши дети умирают, разрушается еще одна очень важная часть нашей личности, это та самая субличность, я папа или я мама. И мы как будто бы не способны с этим справиться. Вы знаете, психическая реальность, она немножко выглядит иначе, чем та физическая, в которой мы находимся. И вот в психической реальности у нас есть объекты. Вот, например, вы сейчас дома находитесь?
ЕЛЕНА: Сейчас нет.
С.НАСИБЯН: Ну, где вы сейчас, если не секрет? В смысле на улице, где вы?
ЕЛЕНА: Ну, да, в торговом центре.
С.НАСИБЯН: В торговом центре, отлично. Вот вы сейчас в торговом центре что-то видите перед собой, да?
ЕЛЕНА: Угу.
С.НАСИБЯН: Вот скажите, что вы сейчас перед собой видите?
ЕЛЕНА: Флаг.
С.НАСИБЯН: Флаг, отлично. Это флаг какой-то рекламный или это флаг государственный?
ЕЛЕНА: Рекламный флаг, да.
С.НАСИБЯН: Это флаг рекламы какой-то компании. Вы эту компанию знаете?
ЕЛЕНА: Да, МТС, да.
С.НАСИБЯН: Ну, не надо рекламировать лишний раз. Нет, ничего страшного. Ну, вот смотрите, вы смотрите на этот флаг и вне зависимости от того, являетесь вы клиентом этой компании или не являетесь, вы знаете эту компанию, правда?
ЕЛЕНА: Да, верно.
С.НАСИБЯН: Вот обратите внимание, если вы сейчас закроете глаза, вот закройте глаза, слушая меня, на несколько секунд, нет этого флага, ничего нет, но есть вы, правда? Вот вы себя осознаете. А теперь открывайте глаза и снова смотрите на этот флаг. И обратите внимание, как появляется личность, которая к этому флагу имеет какое-то отношение. Ну, первое это что – клиент, не клиент, нравится, не нравится, знаю, не знаю, правда?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Если вдруг этот флаг прямо сейчас, знаете, так вспыхнет и сгорит ярким пламенем, и исчезнет, что с вами произойдет?
ЕЛЕНА: Ничего.
С.НАСИБЯН: Ну, как, вы не удивитесь даже, что ли?
ЕЛЕНА: Ну, может…
С.НАСИБЯН: Ну, вот представьте себе, что он такой – бамс, вспыхивает и исчезает. И вот в этот момент этот объект исчезает из нашей психической реальности. А когда он исчезает, исчезает и та субличность, которая к нему только что имела отношение.
ЕЛЕНА: Ага, так.
С.НАСИБЯН: Знаете, я вам расскажу, например, про эту компанию, про которую вы рассказываете. Я однажды заблудился в Гималаях в Индии, в горах, ну, так, не сказать, чтобы сильно заблудился, но уже начал немножко волноваться. И в какой-то момент я увидел рекламу вот прямо этой компании, только она там немножко по-другому выглядит. Вы знаете, как я обрадовался? Потому что это цивилизация и что-то знакомое появилось в моей жизни.
Точно такой же у меня была, например, реакция, когда я долгое время шел тоже в горах много лет назад. Ну, вот я иду, и мне прямо уже страшно в какой-то степени. И вдруг я обнаруживаю в какой-то там деревушке магазинчик, и там продаются напитки, и, в том числе, всем нам известный напиток такой с красной этикеткой, белыми буквами написано.
Так вот, как только ты видишь что-то знакомое, у тебя появляется субличность, которая, о-па, и заставляет тебя жить, она заставляет тебя радоваться, потому что я этому напитку доверяю, я его могу сейчас попить. Хотя в обычной жизни я его никогда в жизни не пью. Понимаете?
ЕЛЕНА: Угу, угу.
С.НАСИБЯН: И здесь ровно… Но ребенок это очень сильный объект, который сковывает наше сознание, и мы очень, конечно же, боимся этой потери. И поэтому у вас внутри высвобождается энергия, и вы не знаете, куда ее направить, и поэтому она как бы стопорится, она не проходит никуда, эта энергия. На самом деле, если вы спрашиваете, нормально это, не нормально, все это нормально, как мы договорились. Но в такой шок впадать, конечно, это неадекватно, давайте так, потому что вы нужны в этот момент ребенку, нужна ваша помощь.
И поэтому я вам порекомендую очень простую вещь. Вот останьтесь одна как-нибудь дома, где-нибудь, где вы будете одна, и в течение пяти минут, закрыв глаза, представьте себе, что ваш ребенок поранился. И наблюдайте за тем, что будет происходить в вашем теле. Сначала вы увидите, что у вас будет запираться дыхание, подавляться дыхание, повышаться пульс или понижаться пульс, так тоже может быть. Что-то будет происходить с давлением. Но вам в этот момент очень важно начать дышать животом очень глубоко. И так делать несколько раз в день, вот прямо по пять минут. И вы станете сильно спокойней к этому относиться.
ЕЛЕНА: Угу.
С.НАСИБЯН: Но вам придется пройти через это. Ну, либо другой вариант, этот ребенок тоже повзрослеет, и вы как бы поймете, что вестибулярный аппарат уже и его вегетативная система нормально справилась с ростом, и он ходит. Хотя не мне вам рассказывать, чем старше детки, тем больше бедки в этом смысле, поэтому, конечно. Нет, Лен, а так все нормально, понятно, что вы боитесь. Но вот здесь важно, чтобы вы увидели, что это, на самом деле, мы боимся за себя в этот момент больше, чем за детей. Вот, почему такой шок происходит.
ЕЛЕНА: Ну, да, у меня, кстати, есть фобия такая, в отношении себя. Я боюсь шрамов, я боюсь рубцов.
С.НАСИБЯН: Конечно, я про это и говорю.
ЕЛЕНА: У меня ни одной полостной операции, и поэтому…
С.НАСИБЯН: И, дай бог, чтобы не было.
ЕЛЕНА: Да, я к тому, что я очень боюсь вот этих вот всех вещей даже в отношении себя.
С.НАСИБЯН: Неожиданно совершенно, но к слову. Вот завтра у меня будет такой тренинг онлайн, который я написал очень много лет назад, он называется «Цели и ценности». Я, когда вводное слово на этом тренинге ввожу, рассказываю, я говорю – вы знаете, вот у нас есть у всех определенный набор ценностей. У всех людей, всех рас, всех наций, всех религий, всех уровней и слоев образования и так далее. Их там, условно, 250, предположим. И вы все про это знаете.
И одна из них это такая ценность, как герметичность. И люди никогда не знают, что это такое. А вот вы прямо сейчас ее рассказали. Потому что герметичность тела очень важная для нашей психики ценность. У вас, правда, ну, просто это очень обостренная фобия, это правда, вот с ней бы вам поработать. Обратитесь к психологу, вам не понадобится много времени для этого.
ЕЛЕНА: Угу.
С.НАСИБЯН: Вот с ней разбирайтесь.
ЕЛЕНА: Завтра я буду на вашем онлайн тренинге.
С.НАСИБЯН: Ух, ты, вот так вот, ну, видите, как здорово, значит, мы и там еще поговорим об этом.
ЕЛЕНА: Да, обязательно.
С.НАСИБЯН: Прекрасно, отлично. Спасибо большое за звонок.
ЕЛЕНА: Все, спасибо вам большое.
С.НАСИБЯН: Практикуйте, пожалуйста, до свидания. Ну, что же, это приятно, что звонят люди, которые, видите, еще и на тренинги ходят, отлично. Мне так понравилось, что очень созвучно моему вводному сегодня слову и моим мыслям о том, что мы не держим в руках даже судьбы собственных детей. Мы не держим своей судьбы.
Если мы, например, верим там, не знаю, богу, вселенной, мирозданию, как угодно, то, конечно же, ну, это дарует нам очень большое количество смелости и сил. А вот, когда мы пытаемся это все контролировать, то, как правило, это вызывает у нас вот такие неврозы. В этом случае в ступор заставляет впадать именно уже такая за границами невроза реакция именно психотическая. Да, здорово.
Ну, что же, друзья, начинается эфир очень интересно, звоните нам, рассказывайте, поговорим о том, что происходит с вами. Ну, или пишите.
«Здравствуйте, уважаемый психолог. Как, по вашему мнению, относиться к ситуации, когда человек несколько лет шел к осуществлению своей мечты, боролся, а потом в один момент по воле внешних обстоятельств его мечта оказалась неосуществимой? Антон, Челябинская область».
Как относиться, по вашему мнению, к этой ситуации? Вы знаете, мне очень импонируют слова Далай Ламы, который сказал однажды, что иногда стоит отказаться от цели, но сохранить ценность, свою собственную ценность. Я не знаю, по какой причине, по воле каких обстоятельств ваша или его, чья-то мечта оказалась неосуществимой. Но, опять же, да, тут вот не все, что мы хотим, особенно то, о чем мы мечтаем, не все это бывает допустимо. Но, если эта ваша мечта, ну, предположим, изменились ваши обстоятельства, то мне кажется, что как только вы добавите туда своего намерения, она становится вашей целью. Как только вы разобьете ее на несколько под, так скажем, целей, то это уже будет планом. И, если ваша мечта разбивается на, например, десять таких подцелей, то достижение даже трех из десяти даст вам огромное количество удовлетворения. Вот я бы так это сделал.
«Сергей, добрый вечер. А я с полгода назад подружке написала – тебя с приплодом замуж не возьмут. Естественно, она обиделась и сказала, что это оскорбление. Я спросила у учителей русского языка, считается ли слово «приплод» оскорбительным, мне сказали – нет, не считается, приплод это потомство и все. А мы дружили лет 15-20 с подружкой. Теперь я чувствую себя не очень хорошо. Сергей, как быть? Хотела помириться, но меня везде подружка заблокировала. С уважением, Александра, Уфа. Спасибо большое за ответ».
Александра, я понимаю, такое, правда, бывает. И здесь, вы удивитесь, но есть такая практика психологическая, ее многие знают, она называется «хоопонопоно». И, правда, она каким-то мистическим чудным образом работает. Вот только сделайте то, что я скажу. У меня это работало многократно.
Вы обидели человека, этот человек не хочет с вами общаться. Ну, бывает такое, прерывает контакт. Закройте глаза и 100 раз, вот прямо очень искренне и прямо честно, от всего сердца повторите три фразы, обращаясь к этому человеку – прости меня, я люблю тебя, я благодарна тебе. Вот 100 раз. И есть у меня ощущение, что в вашем случае тоже это чудо произойдет. Как минимум, вы расслабите свое внутреннее напряжение, Александра. Вот так рекомендую вам это сделать.
Очень похоже на самоубеждение, но это работает и, когда мы это делаем по отношению к другим людям, потому что меняет, с нашей стороны снижая напряжение, оно снижается и с другой стороны. Ну, что же, друзья, звоните в эфир или пишите, а я с радостью с вами поговорю.
Мы продолжаем. С вами Сергей Насибян, психолог, которого вы заслужили.
«Сергей, пожалуйста, повторите эти три фразы». Да, на самом деле, фразы же очень простые, это – я люблю тебя, я благодарен тебе, прости меня. В общем-то, три фразы, которые меняют наше состояние нашего сознания. Потому что вот Александра пишет: «Спасибо, Сергей. Да, я с вами согласна. Внутри есть напряженность».
Знаете, есть одна из моих любимых притч про заклинателя дождя. Когда вот на китайскую деревню, значит, там не было три дня, китайская, индийская, какую угодно можно тут, не было там уже полгода дождя, люди умирают с голоду. И вот они пригласили заклинателя дождя. Пришел такой старичок, старенький, слабенький, седовласый, его попросили. Он сказал – хорошо. Сел он в какой-то там избушке, три дня сидел, ничего не происходило. Через три дня пошел дождь. Все к нему прибежали и говорят – как же, как же, ты как бы так. Он говорит – слушайте, я маленький, слабый человек. Просто, когда я пришел, я увидел, что у вас тут все неправильно. И когда я почувствовал, что у вас тут все неправильно, я задался вопросом, что неправильно во мне? И я стал исправлять то, что неправильно во мне, мои мысли, мои чувства, мои эмоции. И когда я их исправил, пошел дождь, наслаждайтесь.
Поэтому этот процесс «хоопонопоно», по-моему, он даже переводится, как «сделать правильно». Так что просто мы исправляем ситуацию, которая возникла. Мы можем не знать о том, что происходит с другим человеком. У меня есть такое золотое правило, оно сложное для восприятия, но его нужно попробовать прямо понять. Если хочешь получить любовь человека, ты должен суметь взять ответственность за те чувства, которые у него сейчас. Вот, если мы сумеем это сделать, это не манипуляция, а очень крутой способ наладить контакт и, так сказать, выровнять отношения.
Тата, Тульская область. «Доброго дня. Подскажите, как убрать из своей головы установку о том, что болеть это плохо? Болеют только неудачники и плохие люди. Если ты заболел, значит, ты слабак, такой, как все, слабый и беззащитный».
Ну, сначала высокомерие уберите, потом все остальное.
Дальше пишет Тата: «Посещение больницы всегда стресс, воспринимается, как то, что все, завтра можно помирать. Раз ты пришел в больницу, то все, это конец, сюда ходят только слабаки, которые не могут справиться самостоятельно, которые допустили болезнь в свою жизнь. Надеюсь, понятно объяснила. Мне 45, замужем, дети, внуки. В жизни по факту все отлично. Надеюсь, мой вопрос будет рассмотрен».
Безусловно, будет рассмотрен, Тата. Дело в том, что вы попробуйте однажды поболеть очень театрально и по-настоящему вот вне зависимости, голова у вас будет болеть или нога у вас будет болеть, или насморк у вас. Вы прямо вот начните писать завещание, со всеми прощаться, ну, вот прямо максимально глубоко проболейте.
Правда, здесь две вещи я вижу. Первое это, правда, высокомерие, что я не хочу быть такая, как все. Как бы это неприятно вам, может быть, было сейчас слышать. А второе это, действительно, болеют только слабые люди, а мне нельзя болеть. Вот здесь надо научиться болеть. Потому что болезнь это тоже ведь всегда сигнал о том, что нарушен баланс. И, если мы вне баланса находимся, то болезнь, она соответственно вот так приходит. Как говорила моя неграмотная прабабушка, она говорила, что болезнь не видно, когда она входит, болезнь видно, когда она выходит. Она не знала о Карле Густаве Юнге. Но Карл Густав Юнг почти в то же время вместе с моей прабабушкой, будучи грамотным, конечно, человеком, говорил о том, что каждый симптом является, на самом-то деле, источником исцеления, если его правильно осознавать.
Но это немножко в сторону от того вопроса, который вы задали. Но, в любом случае, если вы поймали какой-то симптом, попробуйте прямо максимально его усилить, направив все свое внимание на проживание этого симптом. Думаю, что очень много чего поменяется в вашей жизни.
Ирина, 61 год, Челябинск. «Долгое время меня терзают не прекращающиеся головные боли, напряжение. Не помогает ничего, ни обезболивающие, ни антидепрессанты, ни различные практики расслабления. Как избавиться от этого сильного напряжения?»
Сейчас скажу любимое свое, меня все время за это потом хейтят, пушат, не знаю, как сейчас это называется. Но, на самом-то деле, часто вызывает вопрос. Мой учитель учил меня в практике, немножко в другой практике научил меня одному колоссальному, на мой взгляд, правилу. Все, что ты не можешь расслабить, надо напрячь еще больше. А, если вы пытаетесь… Головная боль это такая боль, ну, как любая, на самом деле, боль, но все-таки вот головная боль, про нее сейчас, это боль, от которой всегда хочется избавиться.
И дело в том, что все ваши практики, которые вы делаете, они направлены на то, что вы хотите избавиться от этой головной боли. А ее надо принять. Принять и прожить, прямо от начала и до конца прожить. Вот, почему ее надо напрячь еще больше, эту боль. И, если вы это сделаете, вы увидите, вы это увидите.
Полина пишет из Санкт-Петербурга. «Добрый вечер. Что в вашем понимании женственность в девушке? В чем она выражается для мужчин? И, на ваш взгляд, какая формула женственности? Полина».
Ну, вот, Полина, вы прямо написали очень женственно все, мне кажется. Я сейчас немножко смущен, потому что, получается, я сейчас какой-то такой эксперт по женственности. В чем, в вашем понимании, в моем, женственность девушки? У нашего с вами соотечественника, Иван Ефремов, по-моему, «Час быка», вот это. Да? Иван Ефремов? У него есть замечательный такой роман, называется «Лезвие бритвы». Я очень поздно его обнаружил. Ну, я не люблю фантастику, и поэтому его фантастику я пытался читать, но не смог. А вот «Лезвие бритвы», и там у него есть сравнение, помните про красоты разные. Он там берет индийское понятие красоты, греческое понятие, русское понятие красоты. И вот он, мне кажется, там описал прямо идеально, как он описывает, что такое женственность. На мой взгляд, вот в этой книге лучшим образом описано понятие женской красоты и женственности.
Он описывает, особенно в индийском контексте он описывает это в красоте апсар. Апсары это такие небесные танцовщицы. Я был в пещерах Эллоры, есть такие пещеры, они обнаружены были всего 100 лет назад случайно, заросшие джунглями, там случайно обнаружили. Это просто феноменально, там пещерные храмы, огромное количество пещерных храмов. Сейчас они открыты. И там такой красоты просто скульптуры, это просто вот, оно же изваяние.
Более того, когда, ну, там в свое время нашествие Моголов было, и мусульмане ломали скульптуры божеств, сбивая их груди, головы, руки, ну, потому что нельзя же изображение в Исламе. Но даже такие людьми изуродованные эти скульптуры, они, конечно, они просто проваливают тебя вот в это проживание абсолютной женственности. Каменные изваяния, выбитые в камне, это удивительно.
Вот, поэтому почитайте Ефремова в этом смысле. Я просто даже не смогу процитировать. Но от себя добавлю точно, что тонкость, наверное, тонкость. Я вот на свою дочь смотрю и понимаю, что она такая тонкая, и мне так приятно на нее смотреть в этом смысле. Вот есть тонкость. Хотя она иногда бывает грубая и резкая. Скажу ей об этом сегодня. Поэтому, наверное, тонкость. Что в это вложить, не знаю еще.
Вопрос, какой интересный, но боюсь, ну, хотя, знаете, да, я его прочту потом, попозже, потому что он уж очень интересный. Друзья мои, звоните, у нас есть время еще. А самое важное то, что я забыл сказать, уже в понедельник у нас снова будет запись, мы будем записывать видеоподкаст «Провокация», который вы можете посмотреть в разделе «Маяка» на сайте «Смотрим». И там же вы можете оставить свою заявку на участие. Также вы можете там оставить заявку на участие в эфире, чтобы с вами связались наши редакторы, если вы так хотите. Поэтому, друзья, пишите, звоните, приезжайте, в смысле приходите в эфир, будем с вами записывать видеоподкасты.
Очень люблю, когда люди обращаются в эфир, потому как потом вижу отклик от других, тех, кто слушает.
Ну, вот вопрос Александры, 21 год, Екатеринбург. «Очень люблю двух мужчин. Не могу определиться с выбором уже два месяца, и теперь нахожусь в отношениях с обоими. Безумно тяготит эта ситуация. У одного одни плюсы, у другого другие. Как быть, не знаю».
Александра, как быть? Ну, первое, надо принять тот факт, что счастья это не принесет. Вот не принесет. Временное счастье там будет, безусловно. Но, если эти люди, эти мужчины не знают о том, что у вас их двое, то в какой-то момент, ну, вам придется врать, лгать, изворачиваться, а это, к сожалению, все только хуже сделает. Можно бросить монетку.
Очень интересно, на самом деле, бросать монетку. Люди, на самом-то деле, недооценивают самой глубины практики бросания монетки. Вот мы, когда бросаем монетку, ну, вот Вася или Петя, условно говоря, люблю этого, люблю того. Здесь не так делается. Мы как, мы берем монетку и принимаем – Вася это орел. Ну, тут, конечно, не очень хорошо звучит, потому что Вася орел, а другой решка, так себе, да. Ну, предположим, Вася орел, а Петр это решка. Мы прямо всеми силами связываем себя с этим выбором, понимаем важность этого выбора, понимаем эту точку, подбрасываем монету, и пока она летит, вот в этот момент очень важно отследить, что хотелось бы, чтобы выпало. Потому что вот это – хотя бы Вася, все, значит, Вася, там монетку можно уже не смотреть. Это надо уметь делать, это очень интересно.
Я однажды такой сделал процесс с одной барышней, она сознание потеряла. Тоже не могла выбрать одного из двух мужчин. Она прямо потеряла сознание, когда я открыл монетку. Настолько человек не хотел делать этого выбора. Да, так что бывает.
Пишет Андрей, Республика Мордовия. «Рвусь с работы домой. Приезжаю и сижу в машине. Жену люблю, детей люблю, но не хочу идти домой, хочу побыть один. Что это? Семейное выгорание? Андрей».
Ну, хотел, знаете, пока не дочитал ваше сообщение, хотел сказать, что это, усталость. Слушайте, Андрей, ну, устали вы, вы, действительно, хотите побыть один. И здорово, что вы их любите, и здорово, что они у вас есть, и здорово, что все здоровы. Но я не знаю, конечно, как, ну, как выглядит ваша жизнь, но я думаю, что вам нужно найти просто способ бытия одному.
Вот я для себя, например, нашел такой способ. Я просыпаюсь рано утром в любой день, для того чтобы побыть с самим собой, когда все спят, когда никого нет. Я бегаю, медитирую, делаю какие-то вещи. Ну, у меня есть там куча практик. Вот у меня первые два часа моего дня должны быть только мои, я никому их не отдаю. Я не отвечаю на звонки, я ничего не делаю. Я вот провожу их сам с собой. И это очень сильно изменило в свое время мою жизнь, потому что, ну, вот я тоже стал уставать, а когда ты понимаешь, что вот эти первые два часа, они твои, ты начинаешь совсем по-другому жить.
Я рекомендую настоятельно, чтобы это были утренние два часа. Но, если у вас по какой-то причине вы и так, например, рано встаете, то все прекрасно, введите такую практику. Просто вот приезжаете домой и не сидите в машине, а выйдите и прогуляйтесь полчаса. Пусть все знают о том, что вы это делаете. И все должны знать, что это важный момент в вашей жизни для вас, который вам необходим. Люди должны знать, что ваши границы нужно оберегать. Поэтому, что это, выгорание и усталость? Да. Так что делайте это осознанно.
Очень такой интересный у нас сегодня, как бы сказала молодежь, вайп. Настроение, цвет настроения синий.
Что же, у нас есть звонок. Здравствуйте.
МАРИНА: Здравствуйте.
С.НАСИБЯН: Да, представьтесь, пожалуйста.
МАРИНА: Меня зовут Марина. У меня вопрос очень перекликается с первым вопросом вашей передачи, где женщина говорила о том, что она беспокоится за своих маленьких детей. У меня ситуация прямо наоборот. Когда они были маленькие, ломали себе руки и ноги, я как-то возмущалась, но была спокойна и знала, что делать. А когда они теперь стали взрослыми, я очень сильно за них волнуюсь.
С.НАСИБЯН: Ну, в смысле еще больше?
МАРИНА: Да, я просто…
С.НАСИБЯН: Конечно.
МАРИНА: Но дело в том, что мне очень много досталось, у меня было очень много операций, я боюсь врачей, боюсь мерять давление, понимаете. И все, что связано со здоровьем, ничего больше не волнует, кроме вот здоровья. Причем я беру тонометр в руки, у меня сразу спазм в теле. А полежишь, подышишь, померяешь и все нормально. И я пугаюсь быстрей, чем я могу сообразить и подумать. Хотя могу подышать там, какие-нибудь мудры на пальцах сложить. И все равно вот это повторяется, и как вот избавиться мне?
С.НАСИБЯН: Как избавиться? Ну, раз уж, Марина, вы говорите про мудры и про дыхание, а почему бы вам не держать мудру перманентно? Вот какая мудра, например, вам помогает справиться со страхом, если вы ее успеваете применить?
МАРИНА: Ну, я ее не успеваю, я уже по факту. Мудра знания, например.
С.НАСИБЯН: Мудра знания, прекрасно. Вы могли бы, например, всегда держать пальцы в мудре знания? Я серьезно, я не шучу.
МАРИНА: Я как-то не думала. Я понимаю, да. Ну, всегда, может, не получится, но сразу по факту вот.
С.НАСИБЯН: Нет, нет, я говорю вам про мудру, когда вы держите все время в момент, когда у вас свободны руки, вы все время держите пальцы в мудре знания. Это не так сложно, в общем-то.
МАРИНА: Да, да, согласна.
С.НАСИБЯН: Соединенный большой палец с указательным. Ну, вот просто попробуйте попрактиковать вот в таком темпе. А именно, вот прямо мы сейчас с вами разговариваем, вы берете пальцы и держите.
МАРИНА: Я сложила.
С.НАСИБЯН: Отлично. И мы с вами разговариваем. Теперь смотрите, мудра знания, как некий элемент, как ключ вашего тела к успокоению. Потому что, конечно же, мы боимся неизвестного. Мы боимся того, что несет, так сказать, перед собой будущее, правильно?
МАРИНА: Да, неопределенности. Не выходить из зоны комфорта, в которой ты вот живешь, очень тяжело.
С.НАСИБЯН: Конечно, конечно. А мудра знания?
МАРИНА: Потом эта привычка…
С.НАСИБЯН: А мудра знания дает ведь вам вот этот, ну, в чем ценность этой мудры, в том, что вы через тело свое, в общем-то, приводите себя к тому, что ничего не может произойти такого, что было бы непонятно вам или неизвестно вашей мудрости, с которой вы соединяетесь вот таким вот образом через эту мудру. Потому что даже, когда вы берете тонометр, вы боитесь не давления, которое есть, вы боитесь давления, которое будет. А, значит, переноситесь в будущее сразу же. А будущего нет. Нет будущего, лишь фантазия о нем.
МАРИНА: Это я все понимаю, понимаете.
С.НАСИБЯН: Конечно, понимаете. Смотрите, я поэтому, Марина, и учу вас, что вот попробуйте делать шаг назад и раньше готовиться к тому, что произойдет. То есть быть в состоянии этой мудрости. Мудра, мудрость это же однокоренные слова.
МАРИНА: Ну, да, синонимы.
С.НАСИБЯН: Ну, не синонимы, но однокоренные слова, безусловно.
МАРИНА: Ну, да.
С.НАСИБЯН: И здесь я рекомендую вам вот так попробовать это сделать. Ну, раз уж вы такими терминами говорите. Хорошо?
МАРИНА: Хорошо.
С.НАСИБЯН: Отлично. Я буквально в двух словах объясню нашим слушателям, которые, может быть, не знают, что такое мудра. Мудра это форма или замок, можно по-другому объяснить, которую делают йоги очень часто. Ну, на самом-то деле, мудры есть не только йогические. Вы могли видеть, когда вы видите какое-нибудь изображение йога, который медитирует, у него пальцы скрещены каким-нибудь определенным образом. При этом при всем могут участвовать в мудре две кисти, две руки, а может каждая кисть по-своему. Вот мудра знания это такой круг, как о’кей. Но при этом ладони, как правило, повернуты вверх, и вы успокаиваетесь.
Очень много всяких объяснений. Понятно, что даже околонаучные какие-то есть объяснения, что эта мудра позволяет как-то правильно течь нашим энерготокам внутри нашего тела, биотокам и всему остальному, и, возможно, так и есть. Я это объясняю только с одной точки зрения, что у нас есть понятие такого якорения.
И когда мы в теле, например, недавно я предложил одной женщине, которая страдала, очень сильно страдала паническим расстройством и боялась, у нее была фобия, она боялась летать. Она даже к аэропорту боялась приближаться. И я ее учил подъезжать к аэропорту, она живет в другой стране, поэтому мы работаем дистанционно.
И я ей говорил, что вот, когда ты подходишь к аэропорту, вот чувствуешь, накатывает на тебя страх, сожми, сделай себе больно. Ну, обычно предлагаю нажать на точку между большим и указательным пальцем на ладони до боли. Постой какое-то время, это пройдет. Делаешь еще шаг, еще, еще, еще. И так вот, когда в самолете станет плохо, просто надо будет нажать на эту точку, вспомнить.
В общем, я хочу сказать, что вот сейчас она совершила трансатлантический перелет, и вот буквально завтра она летит обратно. К вопросу о том, что мудра это, опять же, возвращаясь к Юнгу, который, в общем-то, говорил о том, что не важно, во что мы превратим аффект, важно, чтобы у этого аффекта был любой способ описания, и тогда этот аффект несет в себе энергию исцеления. Вот, поэтому рекомендовал Марине так поступить.
Полина, 36, Челябинск. «Добрый день. У меня диагностировано тревожное расстройство уже более 5 лет. Есть очень неприятные телесные проявления тревоги, панические атаки. Сложно выходить из дома, общаться с людьми. Работаю с психотерапевтом уже два месяца. Становится только хуже. Психотерапевт работает в психоаналитическом подходе. Эффекта от терапии вообще нет, есть даже откат назад. Менять психотерапевта, метод или продолжать?»
Ну, смотрите, если вы выбрали для себя психоаналитический метод психотерапии, то это метод длительный. Поэтому, конечно же, все только начинается. И тот факт, что у вас сейчас происходит, это, в общем-то, такая терапевтическая реакция. Поэтому я бы еще полгодика точно походил.
Но, в целом, вот как раз к вопросу о том, что, на мой взгляд, с тревожным расстройством лучше всего работать в группе.
Но у нас есть звонок. Здравствуйте.
ТАМАРА: Здравствуйте.
С.НАСИБЯН: Здравствуйте.
ТАМАРА: Это вас беспокоит Тамара из Тольятти.
С.НАСИБЯН: Очень приятно.
ТАМАРА: Дело в том, что я дружила с подругой 55 лет со школьной скамьи. И 5 лет назад, в общем, ну, как сказать, возможно, я приревновала ее к той, у нас еще третья подруга есть. И я, значит, высказала ей, что, хотя мы с тобой дружим дольше, чем с третьей подругой, а вы все время бываете и шушукаетесь без меня, мне тоже хочется узнать, что такое.
С.НАСИБЯН: Пошушукаться.
ТАМАРА: Ну, в общем, мы раздружились.
С.НАСИБЯН: Раздружились, так.
ТАМАРА: Я потом, месяц или два не звонила, не говорила, ничего, значит, такое. Потом, значит, я быстро отходчивый человек, мне ничего не стоит попросить прощения через 5-10 минут, хоть у кого. Я ей позвонила, а она мне не ответила. И вот мы, получается, 5 лет, ну, как в ссоре, что ли.
И сейчас у третьей подруги 70 лет, и вот она приглашает и меня, и мою вот эту подругу, ну, там еще, конечно, будут просто человек еще 5 других людей, не родственников, она собирает именно только подруг. И вот я не знаю, как мне вести себя. Хотя Татьяна мне сказала через третью подругу, что она меня прощает, но со мной она не хочет общаться. Я вообще, по идее, очень много сделала для нее, и в свой город перевела, и прописала, ну, другие там вопросы такие. Просто, как говорится, не делай зла, не получишь добра.
С.НАСИБЯН: Наоборот.
ТАМАРА: Я вот, вы знаете, я хочу до сих пор помириться, я до сих пор хочу с ней дружить. А она ведь со мной, безусловно, я уверена, что она со мной поздоровается, ну, спрошу, например, как дела, как муж, как дочка, она скажет – все в порядке. И все. А мне как быть? Как мне себя вести?
С.НАСИБЯН: Максимально благородно, Тамар. Знаете, по тому, что вы рассказываете, я могу уже сделать вывод о том, что вы благородный человек, который помогает своим близким. Но я расскажу вам такую, знаете, притчу, анекдот.
В одном дагестанском селе, так я слышал, по крайней мере, эту историю, не хочу никого обидеть, можно сказать в армянском, каком угодно, были два товарища. Они были закадычные друзья, всегда играли в шахматы. И вот однажды один, ну, перестали играть в шахматы. Ну, все видят, что они больше не играют в шахматы.
И вот приходят к одному из них, говорят – слушай, дорогой, почему вы с твоим другом перестали играть в шахматы? А он говорит – а ты бы стал играть с человеком, который, когда проигрывает, бросает фигуры, берет доску, ломает, в тебя бросает, плюется, кидается? Они говорят – конечно, нет. Он говорит – вот и он тоже не стал.
Знаете, Тамара, тут вот в этом смысле важно быть, наверное, такой, чтобы она захотела. Вы хотите дружить, и я слышу искреннее желание. Но очень часто такое искреннее желание, оно заставляет нас сжимать психику другого человека. А вы отпустите и понаблюдайте, и посмотрите. Знаете, вот отпустите и сделайте противоположное действие. Позвольте ей дружить с кем угодно, когда угодно, как угодно, но будьте рядом, просто будьте рядом и все. И, возможно, это изменится. Только такую могу дать рекомендацию.
ТАМАРА: Безусловно, мы находимся в одном городе.
С.НАСИБЯН: Конечно, конечно. Нет, но быть рядом это быть с открытым сердцем. Как, помните у Антуана де Сент-Экзюпери, что смотреть надо сердцем, потому что глазами обычно можно не увидеть самого важного.
ТАМАРА: Но она не хочет.
С.НАСИБЯН: Вот я и говорю.
ТАМАРА: Я очень переживала, я вот года два, может, три переживала, что все-таки я хотела, я говорила третьей подруге – помири, давай. Она говорит – я говорила, все такое, а она…
С.НАСИБЯН: Ну, возможно, вы ее обидели. Поэтому я и говорю – будьте рядом, вот прямо будьте рядом, посмотрите, что-то изменится в этом смысле.
ТАМАРА: Ну, все понятно.
С.НАСИБЯН: Да, другого лекарства здесь нет. Проверим.
ТАМАРА: Я говорю, как же, как мне там…
С.НАСИБЯН: Вы пойдите на праздник и проверим, а потом мне позвоните.
ТАМАРА: Мне все равно к ней подойти первой? Я уверена, что она не подойдет.
С.НАСИБЯН: Да, конечно, только первой.
ТАМАРА: И я еще через эту подругу сказала, я говорю – она ведь воцерковленная. Я нет, я верю в бога, но я не такая воцерковленная. Она должна, по идее, прощать, говорю.
С.НАСИБЯН: Ну, кому она должна? Ну, кому, Тамара, она должна? Она же сказала, она вас простила. Она дружить не хочет. Это же разные вещи. Простить-то она вас простила. А вот дружить пока не хочет. Я поэтому и говорю – первой, только первой и обязательно, конечно, сходите на праздник. Спасибо большое за звонок, Тамара.
ТАМАРА: Спасибо.
С.НАСИБЯН: Сегодня у нас такой вот, как я сказал, вайп. Андрей, 20 лет, Климовичи. «Можно ли обсуждать работу дома? Скажите, польза или все-таки вред к таким отношениям? И стоит ли дома говорить о работе? Спасибо».
Андрей, 20 лет, работает, уже хорошо. Стоит ли обсуждать работу дома? Вы знаете, мне кажется, что, ну, я же не знаю, чем занимается ваша супруга или там, с кем вы живете, родители. Но, если они интересуются вашей работой, то почему бы нет. Но просто это надо делать очень порционно. Ну, например, вы приходите, 15 минут разговариваете о том, что произошло на работе, и после этого больше к этому не возвращаетесь.
Аврора, 33. «Навстречу северной Авроры, звездою севера явись». Так сложно воспринимать «Аврору» в мужском роде, когда в Санкт-Петербурге смотришь на него, а это же он, это же корабль, это же крейсер.
33 года, Москва. «Добрый день, Сергей. Подскажите, пожалуйста, как осознать свою ценность и дать понять руководству, что хочется повышения, и для этого есть и способности и желание, и амбиции? Руководство все устраивает, не замечает, что большой объем работы веду по сравнению с другими. И когда нужно, загружают, зная, что выполню. Работа нравится, хочется роста. Я объективно считаю, что заслуживаю повышения в должности или хотя бы в окладе. Может быть, поменять стратегию и начать жаловаться и ныть, как другие, чтобы заметили? Только, если других удерживают, у меня страх, что мной не дорожат и замену найти всегда можно. Кстати, это касается и личных отношений. Очень надеюсь на ваш совет и помощь. Благодарю».
Ну, тут как раз, наверное, в начале в самом важное заявление о том, что, как осознать свою ценность. У меня сегодня такое настроение, что хочется петь и танцевать, называется. Как осознать свою ценность? Ну, вне зависимости от того, ценность вы будете осознавать в работе или в отношениях, вы попробуйте на секундочку задуматься о том, что вы вообще, в принципе, вот в этом мире существуете для того, чтобы принести в этот мир что-то хорошее.
Мне помогает осознавать вот эту свою собственную ценность, причем не важно, в отношениях или в моей специальности забота о других. У меня около одного супермаркета, такого дешевого супермаркета, скажем, он был недалеко от моего офиса, ну, как бы в этот супермаркет мне заходить незачем, потому что продукты там, ну, условно, супруга покупает или я где-то покупаю в другом месте, я просто проходил каждый день на работу утром, и там сидят, ну, я не знаю, можно ли в эфире такое слово сказать, другого слова нет – ханыги. Такие ребята разные, разного возраста, вот они сидят утром там. И я взял для себя за правило покупать им еду каждое утро, когда я их вижу. Они благодарили, все такое. Я никогда не покупал им алкоголь. Покупал сигареты, правда, к сожалению, иногда, но покупал им еду. Но я не знал, как звать их, они не знали, как зовут меня.
И однажды ко мне подошел охранник этого супермаркета и говорит – зачем вы им помогаете? Можно было бабушке дать. Я говорю – во-первых, а с чего ты взял, что я не помогаю бабушкам, а, во-вторых, кто ты такой, чтобы определять, кому помогать. Здесь еще же важно, когда люди принимают твою помощь.
И вот у меня была, например, в течение двух лет с ними вот такая игра, я заботился о том, чтобы они были сытыми. Они заботились о том, чтобы быть пьяными. Это их выбор. Поэтому вот такое у меня вам предложение, Аврора.
А как строить отношения с начальством, ой, ну, это уже другой вопрос, он, наверное, более такой глубокий. Вы бы мне позвонили, потому что мне надо позадавать вопросы вам, для того чтобы понять, про что вы. Потому что то, как мы относимся к себе, на самом-то деле, всего лишь отражается то, как к нам относятся другие, это всего лишь отражение.
Инна, Москва. «Как избавиться от чувства вины перед мамой, когда приходится отказывать ей в ее просьбе?»
А какая разница, кому вы отказываете в просьбе, маме или кому бы то ни было другому? Вы, как бы мама, чем в этом смысле лучше, хуже других? Ну, вы же отказываете человеку, а раз вы отказываете человеку, то, очевидно, вы не можете эту просьбу осуществить. Если вы из вредности отказываете, ну, что же, тогда чувствуйте и вину вместе с вредностью, в чем проблема-то. А, если вы не можете, то я не понимаю тогда, в чем вы виноваты.
Вот здесь Даша, 35 лет, пишет, мне кажется, очень похожий вопрос, два вопроса, как сказать, в конфликте между которыми можно найти приближение к некоей истине. Даша, 35: «Как проработать убеждение, что меня могут любить только за деньги, или когда я помогаю?»
Очень легко. Мы все хотим быть нужными, и все боимся, что нас будут использовать. И все. Если мы хотим быть нужными, в чем проблема? Будьте нужными. Вас будут использовать? Вас будут использовать. Но здесь как раз-таки надо уметь отказывать, когда вы чувствуете, что вы даете больше, чем вы способны отдать. Мы можем отдать только то, ну, как сказать, что мы способны забыть. Вот все, что мы не способны забыть, мы это не отдаем, мы то авансируем. Потому что, если ты что-то, вот у армян, ну, я эту поговорку знаю, как армянскую, на самом деле, я потом с ней сталкивался и в других культурах. Но первый раз я ее услышал в армянской сказке.
Помните, был такой армянский мультик про злой и страшный Ээх. Ну, вот эти армянские мультики, которые были в советское время. И там звучала такая фраза, что, делая дело доброе, бросай его в воду. И вот это, ну, на мой взгляд, гениальной глубины народной мудрости слова, которые, в общем-то, говорят, что, как надо в этом смысле поступить. Все, что мы можем бросить в воду, это мы сделали от чистого сердца. Все, что мы даем больше, чем мы способны бросить в воду, к сожалению, авансируем на то, чтобы потом когда-нибудь у этого человека спросить.
Поэтому от чувства вины не избавляйтесь, если вы вредные. А, если вы, действительно, не можете, то непонятно, откуда чувство вины возникнет.
Михаил, 46 лет. «Тысячелетиями, – пишет нам Михаил, – православие рассматривало гнев, как болезнь души человека. Существует масса примеров, как люди через покаяние, исправление своей жизни, обращения к богу исцелялись от страстей. Почему вы не рассматриваете практику христианства, сводя к простой биохимии? По сути, не предлагая ничего, кроме как, если не помогает, обратитесь к психологу?»
А вот хороший вопрос. Во-первых, я рассматриваю практики христианства, много-много лет практикую, это первое. Я же не могу здесь говорить вместо «идите к психологу» «идите в церковь». Не буду я этого говорить при всем желании вашем, Михаил.
Но вот, вы знаете, мне интересно вот, что, тысячелетиями, ну, 2 тысячи это тысячелетиями. Но вот мне интересно, а когда Иисус Христос изгонял из храма торговцев, побивая их палками, разве он не гневался? Неужто он был болен? Я бы так не стал на вашем месте, Михаил, говорить, все-таки это авторитет. Поэтому, нет, не соглашусь с вами. Можете, конечно, со мной поспорить, ну, там, либо звоните, поговорим об этом. Поэтому, нет, я все-таки не считаю, что гнев это болезнь души.
Христианство, как любая, наверное, религия должна так рассматривать. Я психолог. Как однажды так получилось, что я был, ну, я общался с очень таким влиятельным настоятелем монастыря православного, жил в этом монастыре, и он меня позвал ночью разговаривать. Он мне говорит – ты кто? Я говорю – психолог. Это было в Греции. Он говорит – что ты знаешь о душе? Так интересно, ведь для грека психолог это, ну, изучающий душу, там нет другого определения. Поэтому я, конечно, не рассматриваю никакую душу, уж простите меня. Поэтому вот я так это и делаю.
Мари, 45, Санкт-Петербург. «Как справиться с приступами, паниками и флешбеками после выхода из абьюзивных отношений? Спасибо».
Обожаю женщин после абьюзивных отношений. Они такие, знаете, противоречивые, такие воздушные. Я сегодня, когда ехал к родителям, слушал альбом, песни Гладкова, по-моему, из «Три мушкетера», Гладков же, по-моему? Или нет, господи, забыл, вот надо же, вылетело из головы. В общем, суть заключается в том, что там песня, когда они же сделали из этого фильма, мюзикл же был изначально же, да? Он и так получился мюзиклом, но там много, чего не вошло.
И там есть разные арии. И, в частности, ария д’Артаньяна про Констанцию Бонасье, где он говорит о том, что я помог Констанции, а потом ее признательность переросла в нечто большее, как часто это бывает у дам ее возраста. Ну, это, конечно, слова, в общем-то, прямая цитата от автора Александра Дюма. Ну, и вообще, когда читаешь Дюма в этом смысле, там такие повороты литературные красивые.
И женщины после абьюзивных отношений, они очень похожие на Констанцию Бонасье, она же была в таких отношениях. И, конечно же, вы найдете своего д’Артаньяна, что я вам могу сказать. Как справиться? Помните вот это – «святая Катерина, пошли мне дворянина». Ну, слушайте, молитва молитвой, но тут-то, мне кажется, в первую очередь, надо взять на себя ответственность за то, что вы какое-то время провели в абьюзивных отношениях, увидеть, как вы эти отношения абьюзивные провоцировали. Это не означает ни в коем случае, что вы в этом виновны или виноваты. А просто взять на себя ответственность за то, что с вами было в этих самых отношениях, и переключить свое внимание вперед, и там будет д’Артаньян.
Екатерина, 36 лет, Москва. «Где найти ресурс для себя, когда ты его тратишь на всех вокруг, а на себя как-то стыдно, совесть не позволяет? Все ответы друзей – мол, ты должна, если не ты, то никто за тебя его ресурс не найдет, вызывают только раздражение. Екатерина, 36 лет».
Где найти ресурс для себя? В эгоизме, Кать. Вот в меня сейчас опять полетят страшные проклятия и палки с помидорами про то, что я, значит, иду вопреки христианской логике или христианской идее. Ну, конечно, в эгоизме. Ну, надо же понять, что есть понятие здорового эгоизма в том смысле, что, если вы не будете в ресурсном, как вы говорите, состоянии, то, а чего вы сделаете-то? Вы никак не поможете другим людям. И поэтому, конечно же, вам нужно быть в себе.
Точно такая же рекомендация, как вот до этого мы разговаривали, по-моему, сейчас я перемотаю, с Андреем из Мордовии, из Саранска, вот он написал уже даже «спасибо». Найдите время для себя, это должно быть ваше время, только ваше и больше никакое, только ваше, и оно должно быть для вас.
Вадим, 33, Апатиты. «Теряюсь, когда вокруг шум, много людей, мысли начинают бежать. Резкий шум может напугать, походка становится нелепой, появляется неуверенность в себе. Как быть собранным?»
Интересно. Ну, Вадим, честно, тут я бы сначала сходил к неврологу, проверил бы вашу, в общем-то, нервную систему, в первую очередь. Потому что это немного странные описания симптомальные. И я боюсь, что здесь есть какой-то синдром, который вот так я вам сейчас не вылечу, потому что мы не знаем, что это такое.
Если говорить про психологическую помощь, то быть собранным, ну, долго отвечать так. Но, в общем-то, в целом, сделайте несколько раз такую практику. Соберитесь в каком-то, придите в какое-то место, где шум, много шума, сядьте и начните наблюдать за тем, что такое слушать и не слушать. Вот вы слушаете звуки вокруг, а потом звуки никуда не деваются, но вы их не слушаете. Вот, в чем будет разница между слушать и не слушать. Очень тонкая такая практика, сложно будет мне объяснить это просто вот так, не разговаривая с вами. Но, в целом, наблюдайте. Это такая медитация на звук. И когда вы научитесь этой медитации, вот это, я думаю, сделает вас очень собранным.
Ну, что же, мы подходим к концу нашего эфира. И сегодня были очень интересные вопросы, и, возможно, мое настроение, как-то сказывалось в этом смысле. Потому что я, действительно, размышлял на тему того, что, а как же все-таки отдать, взять, имею ли я что-нибудь, что не принадлежит в этом смысле богу в своей собственной судьбе.
Я вчера полдня работал над игрой такой трансформационной, психологической игрой по провокативному методу, и там как раз разрабатывал кейсы разные, где человек может сам разбираться со своими установками и убеждениями. И сегодня очень много вопросов, которые вы задавали, для меня, вот прямо отсылают меня к этой игре, потому что вы прямо добавили мне сегодня кейсов.
Ну, что же, фильм. Вы знаете, сегодня супруга напомнила о том, что она посмотрела фильм, я его смотрел до этого, называется «Друзья на свою голову». Фильм про то, как друзья, которые дружат, ну, вот мы разговаривали только что с Тамарой из Тольятти, там немножко другая ситуация. Но все-таки друзья, которые дружат семьями, парами уже много лет, и вдруг жена одного из мужчин внезапно написала популярный роман, стал популярным он, и она стала успешной. И что начинает происходить в кругу близких людей.
У меня есть один как бы мой знакомый, уже теперь клиент когда-то, который достиг очень большого успеха. И я ему однажды сказал, что всю сложность и тяжесть этого успеха вы познаете, когда поймете, что ни один из ваших друзей не способен разделить с вами этот успех. Потому что они даже близко не достигли такого. И у человека за два года, а человеку тоже 50 с лишним, за два года просто разрушились все связи. Потому что, конечно, ну, это же вызывает огромное количество, это не потому, что люди плохие, а просто, потому что есть вещи, которые мы не можем разделить.
Ну, например, если, ну, такой, помните, анекдот, когда летит советская наша делегация, большой симфонический оркестр летит из Японии с какого-то конкурса, на котором наш скрипач занял второе место. Ну, а рядом с ним сидит тромбонист, который, в общем-то, такой, говорит – да чего ты переживаешь, второе место тоже же хорошо, ты известный. Он говорит – ну, понимаешь, говорит, дело в том, что, если бы я занял первое место, мне бы дали сыграть на скрипке Страдивари. Тот говорит – а что такого в этом? Он говорит – ну, это для тебя, как выстрелить из маузера Дзержинского.
Мы, к сожалению, не можем зачастую разделить с нашими близкими те элементы радости, которые получаются у них, если они занимаются каким-то творчеством или каким-то бизнесом.
И вот этот фильм «Друзья на свою голову» очень рекомендую к просмотру, раз уж у нас сегодня такие были разговоры про это. Посмотрите, потому что это вообще поможет и вам подготовиться к тому, как другие люди могут реагировать на то, когда вы принимаете решение жить свою собственную жизнь. Но самое важное, на мой взгляд, это как раз-таки наблюдать за тем, как я реагирую на то, когда люди, мои близкие принимают решение жить свою жизнь, не связанную со мной.
И с вами был Сергей Насибян. Мы с вами услышимся ровно через неделю. Берегите себя, своих близких, посмотрите кино, получите удовольствие. Всего доброго.
