Провокация Выпуск #43
С.НАСИБЯН: Добрый вечер, субботний вечер. Хотя сегодня, конечно, рабочий день, и я с утра совсем даже и не предполагал, что, оказывается, сегодня надо вести эфир. Но хорошо, что вспомнил, и в связи с чем мы с вами слышимся на волнах радио «Маяк».
Ну, друзья, это «Провокация», с вами Сергей Насибян и, в общем-то, я жду ваших звонков.
В прошлый раз очень, мне кажется, плотный у нас был в этом смысле эфир, было достаточно много звонков, и было много очень вопросов. Но я хочу сразу напомнить вам о том, что мы здесь никого не лечим, и нам не звонят люди, которые нуждаются в лечении.
Все, чем мы здесь занимаемся, мы разбираем те ситуации, обстоятельства, в которых оказались наши слушатели, и которые набрались смелости позвонить в эфир. Потому что вынести это на, так скажем, всеобщее оглашение всегда не просто. Даже, когда в терапевтической группе люди сидят, они начинают говорить в группе зачастую на третью, пятую сессию только. А тут вдруг, бац, и в эфир.
И вы, кстати говоря, можете также заполнить специальную форму на сайте «Мака», в разделе «Маяка» на сайте «Смотрим», простите, в разделе «Маяка», вы заполните эту форму, и вас пригласят наши редакторы не только в радиоэфир, но и, если вы захотите, то на запись видеоподкаста «Провокация», которая будет проходить прямо буквально после праздников, будет проходить запись. Ну, и вы можете, конечно же, смотреть уже выпущенные эфиры, выпущенную запись.
Мне нравится, мне приятно, что люди пишут о том, что, прослушивая наши подкасты, люди находят ответы на свои вопросы. Именно в этом ценность вашего звонка и ценность заданных вопросов в эфир. Хотя, честно сказать, однажды, я помню, много лет назад у меня брали интервью для Первого канала, где попросили меня рассказать о том, как проходит моя работа. И девушка, которая брала интервью, говорит – ну, а как вот, вам задают вопрос, а вы на него отвечаете. И я ответил тогда, что, наверное, это самое глупое в моей работе это отвечать на вопросы, потому что самое ценное в моей работе это правильно задать вопрос.
Знаете, если вы слушаете наши эфиры и наши подкасты, то наверняка слышали от меня неоднократно, что наша психика устроена таким образом, что мы все время тестируем реальность через вопрос. Ну, сейчас вы слушаете меня, разговариваете со своими близкими, ссоритесь, наоборот, миритесь или у вас прекрасный сегодня момент ваших отношений, идете ли вы по улице, едете вы на машине за рулем или пассажиром, не важно, ваша психика все время тестирует реальность. Ваша нервная система тоже все время тестирует реальность.
В этом смысле я как бы нервную систему включаю в часть психического процесса. Так вот нервная система собирает информацию, тестирует ее и на основании этого определяет вашу реакцию одним образом и одну информацию такую, как давление, влажность, наличие кислорода в воздухе, ну, как бы ваше местоположение географическое и так далее. А вот психика, она играет другую немножко игру. Она все время задается этими вопросами, потому что каждому из нас очень важно, ну, скажем так, быть адекватными.
Что такое адекватность. Мне очень нравится определение адекватности, которое приписывается диалогу между Эйнштейном и Зигмундом Фрейдом. Ну, вообще, в принципе, представить себе, каково это, когда два величайших ума, в общем-то, гуманитарий и физик общаются, то приписать им можно, что угодно. Точно так же, как там диалогам Платона. Ну, мы можем себе это представить, всего сто лет назад каких-то.
Так вот они в своем диалоге однажды, говорят, определили адекватность, как способность не повторять идентичные действия, если вас не устраивает результат этих действий. И вот тут трудно с ними не согласиться, потому что в 90 процентах случаев, когда ко мне обращаются люди за профессиональной помощью, моя задача вычислить, какие действия повторяет этот человек, результаты которых причиняют ему боль, но он их продолжает делать. Ну, там, я не знаю, курильщик курит, при этом кашляет по утрам, например, или сладкоежка ест сахар и не знает, как справиться со своим весом.
Мы также часто очень много, например, мы очень много работаем, ну, вот, в принципе, работаем. То есть многие люди хотят заработать деньги, но при этом почему-то работают, например, на работе, которая и денег не приносит столько, сколько хочется, и при этом не приносит удовольствие, например. Возникает вопрос – что же делает этот человек? Так вот те самые вторичные выгоды, которые получает наше, ну, давайте так назовем, эго, вот эти вторичные выгоды, которые получает наше эго, они коррумпируют наш дух, который, в свою очередь, всегда будет стремиться к свободе, к свободе от абсолютно всего. К свободе от привязанностей, свободе от каких-то обязательств, которые вы на себя не брали, но по какой-то причине они стали вашими.
И эта коррумпированность, она, в общем-то, и не дает нам возможности быть свободными и счастливыми. И все, что, конечно же, нужно научиться делать, это обнаруживать свои вторичные выгоды и прекращать ими пользоваться, а жить совершенно другую жизнь.
Самый, наверное, подходящий такой момент для примера. Мы однажды шли в Гималаях, в горах с группой, и у нас закончилась вода. Ну, там понятно, что никто не умирал, но пить очень хотелось, было жарко. И вот один молодой человек все время пил, у него была с собой бутылка «Спрайта», он все время пил «Спрайт». Ну, то есть, если представить себе, насколько можно напиться теплым «Спрайтом»? Ну, невозможно. Но мозг все время говорит – есть «Спрайт», поэтому можно его попить. Очень сложно в этот момент не пить. Ровно так же, конечно же, бывает и в нашей жизни.
Итак, у нас вот первый вопрос. «Как, помня все, что было, и регулярно видя ее после расставания, не испытывать боль?» Пишет нам Иргали.
Очевидно, разговор идет о том, что расставание произошло с любимой там женщиной или девушкой, и теперь, встречаясь каждый раз с ней, вы испытываете боль. Ну, хорошо. А вопрос ведь вот, какой. Вы любили, предположим, человека. Вы говорите, «как, помня все», из чего могу сделать вывод, что вы говорите о чем-то приятном и хорошем. «Как, помня все, что было так прекрасно, и после этого, встречая ее, не испытывать боль». А от чего вы испытываете боль, Иргали? Ведь здесь же вопрос в этом.
Хорошо, она является триггером ваших воспоминаний и вроде воспоминания приятные. А боль тогда от чего? И очевидный ведь ответ – боль от того, что этих переживаний больше нет. Хорошо. Если этих переживаний больше нет, то, что есть сейчас? Вот, что сейчас прямо есть, когда вы смотрите на эту девушку?
Ну, например, у вас есть тоска, ну, например, у вас есть грусть. Но ведь грусть и тоска не являются болью. Вот неправильное проживание этих эмоций, действительно, причиняет нам боль. И здесь важно понимать, что боль, она может быть не по выбору, а вот страдания, которые мы испытываем, всегда определяются нашим выбором. И качество, и количество, и процесс этих самых страданий, длительность этого самого страдания.
Поэтому, если вы испытали боль от встречи со своей возлюбленной бывшей, пусть даже возлюбленной, то здесь же очень важно, чтобы вы переключили свое внимание, например, с того, что вы хотите ею обладать, на то, что раз уж вы ее любите, разве вы хотите чего-либо, кроме того, чтобы она была счастлива? Конечно, нет. Звучит очень просто, но знаю, что это не так просто. Потому что вот та самая выгода, которую мы получаем в результате этой драмы, в результате проживания этого страдания, а не этой боли, еще раз повторю, она слишком сильна. Что в этот момент маленький ребенок внутри вас требует, чтобы этот человек вам принадлежал. Вот такой у меня будет ответ.
Следующий вопрос. Анастасия, 39 лет, Санкт-Петербург: «Добрый день. Через месяц 40, 20 лет из них замужем. Муж на руках носит. А я его люблю, похоже, как человека, но не как мужа. Разводиться в 40 очень страшно, ошибиться в своих чувствах тоже страшно. Не могу понять, что чувствую к нему и боюсь ошибиться и все разрушить».
Предположим, что в 30 было разводиться не так страшно. Чего не развелись? Предположим, в 30 вы все еще были уверены в том, что вы любите этого человека. Сейчас даже из того, как вы пишете, становится очевидным, что, когда вы говорите «похоже, люблю, как человека, но не как мужа, не могу понять, что чувствую к нему», но это не совсем верно, это не совсем правда. Ведь вы точно знаете, чего вы не чувствуете. Вы не чувствуете любви к мужчине, вы не чувствуете страсти, вы не чувствуете желания. Хорошо, так тоже бывает.
И тогда вопрос. Конечно, можно оставаться с этим мужчиной. Скорее всего, и нужно оставаться с этим мужчиной, потому что он вас на руках носит, я не знаю, любит вас и так далее. У вас целых 20 лет истории. Здесь важно отдавать себе отчет в том, а существует ли уважение, например, к этому мужчине? Существует ли интерес в ваших отношениях?
Я убежден, что, если существует уважение и интерес, то все можно восстановить. Когда кончается уважение, потому что сначала всегда уходит страсть, потому что быт убивает эту страсть. Я сторонник такой теории, как вот, например, в Индии, в Камасутре, в том числе, «Трактате о любви», напомню, не о сексе, а именно, о любви, любовь подразделяется на три категории. Это любовь, как страсть, любовь, как уважение и любовь, как интерес.
И здесь соответственно важно понимать, что любовь, как страсть, она будет страдать, в первую очередь, когда возникает быт, и в быту мы не все архиприятные. Но, сохранив уважение и интерес друг к другу, можно все восстановить. Поэтому вот так быть. И я думаю, что найдите то, в чем вы точно не сомневаетесь. Потому что вы пытаетесь опереться, Анастасия, на то, в чем вы сомневаетесь. А это, к сожалению, опора так себе.
Эльвира, 50 лет, Пермь: «Здравствуйте. Вопрос для программы «Провокация». Еще в прошлом году мы с сыном планировали, что он поедет учиться за границу. Собирали документы, подавали заявку на грант, прикидывали бюджет и прочее. И вот, когда остался буквально один шаг до, сын, как мы говорили в советском детстве, забоялся (мы и сейчас так говорим). Разумные доводы, что может быть интересно и полезно, дают нам возможности, существуют сроки, люди работали и прочее, не действуют. Что делать?»
Понимаете, как, Эльвира, я вот тоже отец такого же подростка, и мне тоже 50. Но при этом при всем важно понимать, что, когда мы с нашими детьми о чем-то договариваемся, мы чаще всего как бы придумываем себе, что мы договорились. Дети с нами ни о чем не договариваются, они просто соглашаются, потому что находятся в заложниках в некоторой степени. Я считаю, что надо оставить. Вот, например, я оставил все попытки. Дальше отдать все ключи доступа от его жизни ему самому. И думаю, что он лучше нас с этим справится.
Знаю, что очень страшно именно потраченные деньги, потраченное время, инвестированное внимание во все в это, жалко. Но это самое сложное. Это и в бизнесе всегда самое сложное признать, что бизнес убыточный и его надо закрывать. Знаю, что это не просто.
Елена, Москва: «Сергей, вы как-то говорили, что были не дисциплинированы, а затем изменили это и стали дисциплинированным. Как вы к этому пришли, что нужно делать? Елена, 39 лет».
Я, действительно, так говорил. И я говорил не совсем так, я говорил о том, что я никогда не считал себя дисциплинированным. Но в тот момент, когда я понял, что такое дисциплина, я изменил свое отношение к этому, и сейчас я могу назвать себя вполне дисциплинированным человеком. К сожалению, не во всем, но вот все-таки могу.
Все очень просто. Дело в том, что раньше мне казалось, это вот нам родители так доносили, и школа доносила, что дисциплина равно послушание. А это неправда. И вот когда-то, изучая японский путь самураев бусидо, я вдруг для себя обнаружил прекрасную идею того, как определяется дисциплина. Дисциплина это знание, ежесекундное знание, куда направлено ваше внимание. Вот, когда я начал следить за своим вниманием, с этого момента очень сложно себя обмануть, потому что с этого момента ты поступаешь не, как ты хочешь, не как ты должен, а ты поступаешь именно так, как тебе надо или нужно.
Вот, если я, например, понимаю, что у меня спина, например, больная, то я точно знаю, что мне нужно делать ежедневную зарядку. И это не становится послушанием, это становится просто принятием и признанием части этой реальности. Или, если, например, я знаю, что мне нужен тонус, тонус моим сосудам, тонус моим суставам, тонус моему телу, то для меня обливание холодной водой не является теперь частью напряжения, а, наоборот, оно является частью моей деятельности, для того чтобы получать те результаты, которые мне нужны. Только так. Я другого способа, честно говоря, не нашел.
«Добрый вечер. У меня такая проблема, я страдаю прокрастинацией (я тоже). Я это осознаю. Чтобы встать на работу, встаю в последнюю минуту. Чтобы сделать дело, которое могу сделать моментально, я тяну до последнего срока. На работе ничего не отвлекает, коллектив нормальный, работаю там уже 18 лет. Пару раз пытался менять работу, но все равно вернулся. Как победить эту болезнь? Олег, 55 годиков».
Олег, как только вы называете это болезнью, вы уже почти ничего сделать не можете. Честно скажу, что это достаточно сложно, потому что прокрастинацией я называю исключительно состояние, когда вы лежите на диване и не просто лежите, а когда вы лежите и думаете, что вы должны сделать то или иное действие. Вот это чистой воды прокрастинация. Все остальное может быть банальной вашей ленью, может быть чем угодно, нежеланием, саботажем. У этого огромное количество оттенков. Но прокрастинация это, когда вы лежите и думаете.
Поэтому я вам предложу сделать очень простую вещь, как вот только что отвечал Елене. Вы должны знать, что вы делаете здесь и сейчас, прямо вот в этот самый момент. Если вы лежите, так лежите, не надо думать, что вот я сейчас встану и сделаю. Потому что в этот момент, когда лежите и думаете, ваш мозг получает команду и думает, что он уже все сделал. Прямо вот так вот победить можно это.
Продолжаем «Провокацию». Это Сергей Насибян, как некоторые говорят, психолог, которого мы заслужили. Ну, в целом, да. Звоните нам, а также пишите. Вы, кстати говоря, также можете писать на мой Telegram-канал, подписывайтесь, «психолог Сергей Насибян», да и во всех остальных социальных сетях тоже. Там вы можете читать много достаточно моих мыслей, иногда там даже бывают какие-то видео, я рассказываю о своих каких-то открытиях, изысканиях, которые в моей голове.
Один вопрос: «Добрый вечер. Есть ли ложь во спасение? – спрашивает Надежда. – Иногда приходится говорить неправду по мелким поводам моим несовершеннолетним детям, чтобы они не волновались и так далее. Или я вмешиваюсь в их взросление?»
Давайте так. Есть ли ложь во спасение? Давайте, ложь просто есть, а как вы ее используете, это уже ваш вопрос. Иногда вы думаете, что вы это делаете во спасение. Но, в любом случае, мы обманываем, когда мы используем ложь. Единственная причина, по которой человек врет, на мой взгляд, это причина, потому что человек боится сказать правду.
Если вы, например, боитесь, что ваши дети будут волноваться, то я считаю это, в первую очередь, некое неуважение к собственным детям. Потому что их волнение это, действительно, часть их в зрелости, созревании и их взросления. Поэтому спрашиваете «вмешиваетесь»? Уверен, что вмешиваетесь. Будете продолжать? Уверен, что будете продолжать. Нужно ли перестать им врать? Это только ваш выбор. Но я уверен, что искренность сделает гораздо больше, чем ложь, во что бы то она ни была направлена.
Ну, что же, у нас есть звонок. Здравствуйте. У нас что-то со связью, мы повторим.
«Здравствуйте. В каком возрасте ребенку следует рассказать о половых различиях, отношениях и на каких примерах? Возможно, есть грамотное видео. Спасибо за рекомендацию. Виктория».
Вы знаете, Виктория, вот мне сейчас в голову не приходит ничего с точки зрения рекомендаций видео или литературы. Но, если вы спрашиваете у меня, то соответственно я считаю, что в 5 лет уже точно стоит об этом разговаривать. И по мере того, как вы начнете рассказывать ребенку, чем отличается одно от другого, то, в общем-то, найдете подходящие слова.
Тут важный момент – отвечайте ребенку на его вопросы. А не так, знаете, 5 лет, садись, мы с тобой будем разговаривать о том, что ты мальчик или ты девочка. Нет, у детей, как я сегодня начал, с чего, такая же психика, как у нас, она тестирует реальность, и в какой-то момент дети начинают задавать эти вопросы. Мы просто часто избегаем этих вопросов. Поэтому с 5 лет точно рекомендую не избегать, хотя можно и в 3 года рассказать, все зависит от ребенка.
Ну, что же, звонок. Здравствуйте.
ЕЛЕНА: Здравствуйте, Сергей.
С.НАСИБЯН: Здравствуйте.
ЕЛЕНА: Меня зовут Елена.
С.НАСИБЯН: Очень приятно.
ЕЛЕНА: Я хочу спросить.
С.НАСИБЯН: Давайте.
ЕЛЕНА: Можно ли вернуть любовь и восстановить отношения с мужем после развода?
С.НАСИБЯН: Как с кем? Как с мужчиной или как с отцом детей?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Вы имеете в виду вернуться в те же отношения, по сути?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Конечно, можно, а почему же нет-то. С того момента, как вы развелись, он же становится просто одним из 4 миллиардов мужчин.
ЕЛЕНА: Ну, да. После развода официально у нас дочь еще родилась.
С.НАСИБЯН: После развода?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: То есть у вас была попытка как бы вернуться, и вы в этой попытке родили еще одного ребенка?
ЕЛЕНА: Это не то, что даже попытка была. Мы с ним встретились при таких трагических обстоятельствах, у него внезапно умерла мама. Я приехала на похороны, и мы как-то, я его поддержала, ну, в общем.
С.НАСИБЯН: Это, как в кино, Лена, прямо, как в кино.
ЕЛЕНА: Да. До этого мы не общались с ним какое-то время. Я приехала, так все случилось и (неразборчиво) провели вместе, потом мы разъехались, и через месяц я узнаю, что я беременна. Я ему сказала об этом, он, в принципе, отреагировал спокойно. Но он сказал, что регистрировать брак повторно не будет.
С.НАСИБЯН: А вам принципиально, чтобы этот брак был зарегистрирован?
ЕЛЕНА: Ну, на тот момент, когда я была беременна, да. Сейчас нет, меня сейчас больше волнуют, наверное, наши отношения.
С.НАСИБЯН: Так, давайте поговорим. А что там с отношениями? Вот вы приехали поддержать его в трагический момент. Поддержали, забеременели и соответственно у вас родился ребенок. Прекрасно. Так, а тревогу-то из-за чего вы чувствуете?
ЕЛЕНА: Тревога от неопределенности. Но дело в том, что, когда я приехала, я была в одном городе, в другом, а он на службе военной. Когда он приехал в отпуск, я в декрет приехала в свой родной город, где мы до этого жили, и мы пять месяцев были вместе, но мы в одной квартире не жили, то есть он так, как бы не позвал жить с ним, уйти к нему. Ну, как бы, ссылаясь на то, что вот он меня упрекал в том, что я вот на развод подала, на алименты подавала.
С.НАСИБЯН: Ну, как бы он не хочет, как будто бы снова в эту воду входить.
ЕЛЕНА: Да, да, именно так. Но я ему говорю, что многое изменилось с тех пор, и я все переосмыслила. Как будто у меня такое, ну, как чувство вины. Я пытаюсь с ним, ну, как вот поговорить. Ну, у нас нормальные сейчас, в принципе, отношения, но нет вот той какой-то теплоты, нежности, он сухо со мной себя ведет. Он говорит, что он не верит больше ни во что, он изменился сильно, переоценил многое, потом разочаровался во мне.
С.НАСИБЯН: Так, а вы?
ЕЛЕНА: Что он готов…
С.НАСИБЯН: Да фиг с ним, давайте про вас, Лена, с вами-то чего? С вами что?
ЕЛЕНА: Со мной? Ну, у меня страх, что вот сейчас на данный момент он находится там, в командировке, я живу с детьми в его квартире, он все-таки перед отъездом предложил. Он говорит – вы будете там, у матери или ко мне в квартиру пойдете? Ну, я, конечно, согласилась. И мы живем здесь, он помогает, детям помогает.
Но я боюсь, что, когда он вернется, что мы как будто будем жить, как соседи. И что как бы, ну, мне придется делать так, как он хочет, ну, как играть по его правилам, что ли, чтобы сохранить семью. Потому что он считал, что я эгоистка, вот то, что я ушла тогда. Но, в принципе, он меня тогда и не держал, и он меня винит в разрушении семьи. И я вот боюсь, что, когда он придет, что мы не найдем вот этих точек соприкосновения.
С.НАСИБЯН: И что?
ЕЛЕНА: Хотя я на все сейчас готова, ну, как бы навстречу ему иду даже там, может быть, где бы я раньше вообще бы этого не делала.
С.НАСИБЯН: Поумнели?
ЕЛЕНА: Ну, наверное, поумнела, повзрослела, наверное.
С.НАСИБЯН: Вот, хорошо, так. А чего неуверенно себя чувствуете, Лен? Что не так? Ну, вот у вас есть мужчина, который, ну, как бы он, чем отличается, например, от меня? Вот, если бы у нас с вами были отношения, только тем, что у вас с ним уже был брак, и у вас есть общие дети, так?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Отлично. Это единственное различие?
ЕЛЕНА: Но он часто меня возвращает в прошлое.
С.НАСИБЯН: Он вас возвращает? Ну, в смысле он вам напоминает о том, что…
ЕЛЕНА: Напоминает, да.
С.НАСИБЯН: Ну, да, ну, хорошо, напоминает. А вы помните?
ЕЛЕНА: Я помню, начинаю грызть себя.
С.НАСИБЯН: А вот, вот это проблема. Вот давайте, вот это проблема, это проблема ваша. А зачем вы себя грызете?
ЕЛЕНА: Да, да, я себя грызу, что я вот такая плохая была, что я вот такая эгоистка.
С.НАСИБЯН: Зачем? У вас в школе по географии, какая была оценка?
ЕЛЕНА: Пять.
С.НАСИБЯН: Блин, не попал. По химии?
ЕЛЕНА: Ну, я отличница была.
С.НАСИБЯН: Вообще, что ли, по всем предметам?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Ненавижу отличников. Шучу. Смотрите, хорошо, Лен, давайте представим себе, ну, я не знаю, давайте представим себе, что по географии у вас было три. И вот я вам каждый раз буду напоминать о том, что, а ты географию не знаешь, а ты географию не знаешь, а ты географию не знаешь. Вы бы стали себя грызть за это?
ЕЛЕНА: Нет.
С.НАСИБЯН: Нет. А почему же вы грызете себя здесь? Понимаю, что я глупый задаю вопрос, но я отдаю себе отчет, почему я задаю так вопрос. Ну, вот почему там вы вроде как, ну, да, тройка и тройка. А здесь вы соглашаетесь и проваливаетесь в эту критику. Зачем?
ЕЛЕНА: Ну, да, ну, чтобы, может, не повторить ошибок.
С.НАСИБЯН: Смотрите, Лен, какая ошибка? Вот вы тогда развелись, это ошибка?
ЕЛЕНА: Ну, как считает он.
С.НАСИБЯН: Он пускай считает, как хочет. Пускай он мне звонит и рассказывает мне про то, что у него там, в жизни происходит. А сейчас вот вы говорите со мной. Вы тогда сочли нужным развестись. Я даже, видите, не спрашиваю вас, почему. Вы сочли нужным. Вот сейчас здесь в рамках нашего эфира я не могу с вами разбираться и копаться глубоко во всех ваших мотивах. Я поэтому говорю, вы развелись, вы взрослый человек, который имел на это полное право. Развелись, так, это факт?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Вы так считали, и вы так поступили. Где ошибка-то?
ЕЛЕНА: Ну, ошибка в том, что я осталась одна со своими проблемами. И себе-то я лучше не сделала, получается.
С.НАСИБЯН: Ну, получается. А почему вы себе не сделали лучше? У вас была возможность, условно говоря, поступить как угодно. Вы развелись, могли найти другие отношения, выйти еще 22 раза замуж.
ЕЛЕНА: Да. А я не могла, ну я не могу забыть этого человека.
С.НАСИБЯН: То есть вы его любите.
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Прекрасно. Хорошо, но все равно ваш развод не является ошибкой. Ваш развод показал вам, что вы все же любите этого человека. Так это же прекрасно.
ЕЛЕНА: А он говорит, наоборот.
С.НАСИБЯН: А он пусть говорит, что угодно. Пусть он говорит, что угодно. Вы пытаетесь сейчас зачем-то исправить прошлое, Лен.
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: И вот это не даст вам возможности быть спокойной.
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Так прекратите исправлять прошлое. Начните планировать свое будущее, начните жить сейчас и формировать то будущее, которое вам нужно, Лен. Вот это единственное, что вам нужно делать. Когда бы и что бы он ни говорил, вы должны точно осознавать, что вас проваливает в прошлое. А вот в прошлом вы ничего сделать не сможете, вы бессильны, прошлое невозможно изменить, Лен.
ЕЛЕНА: Ну, да.
С.НАСИБЯН: И все. Вот больше ничего делать не надо, только это. Он говорит вам о прошлом, типа, а помнишь, ты… Вы говорите просто – помню, было. Все. Это не значит, что вы были неправы, это не значит, что вам надо за что-то оправдываться.
ЕЛЕНА: Так я, дело в том, что я и оправдываюсь, и прошу прощения у него.
С.НАСИБЯН: Все, хватит. Это единственное. Если его отношения с вами сегодня строятся только на том, что он постоянно вас макает в чувство вины, а вы в него, что называется, макаетесь, то вам придется развестись повторно. А вот, если вы перестанете на это реагировать и при этом сохраните отношения с ним, вот там есть шанс, Лен. Ну, подумайте об этом. Мы можем с вами вернуться через две минуты, буквально две минуты, и я к вам вернусь. Хорошо? Две минуты.
Лена, вы со мной?
ЕЛЕНА: Да, да, я здесь.
С.НАСИБЯН: Ну, вот давайте вернемся, для того чтобы подвести в этом смысле итог. Смотрите, что я вам говорю. Смотрите, опять вот мои эти оговорочки по радио. Послушайте, я говорю лишь то, что ваша задача научиться никогда не возвращаться в прошлое. Он будет это делать, потому что там, в прошлом, он прав, а вы нет. А я вам говорю о том, что, и вы же задаете вопрос, как, можно ли настроить отношения с этим человеком, правда?
ЕЛЕНА: Да, да.
С.НАСИБЯН: Я говорю – можно, и я говорю, что для этого нужно найти свой способ никогда не возвращаться в прошлое. Хотите – забудьте, хотите – простите, хотите – лоботомию сделайте какую угодно. То есть, если бы у вас был бы Альцгеймер, ему не надо было бы напоминать, правда?
ЕЛЕНА: Да.
С.НАСИБЯН: Так вот сделайте такой Альцгеймер искусственный, перестаньте сами об этом помнить, живите будущим просто. И самое главное, вы поймите, ваш муж, ваш мужчина, как кто бы там ни был, и то же самое я бы сказал и ему, это всего лишь придаток к тому, чтобы вы были счастливы. Самое важное, чтобы вы знали, что вам нужно для счастья.
ЕЛЕНА: Ну, да, наверное.
С.НАСИБЯН: Так, а по-другому не будет. Поэтому перестаньте просто разговаривать о своем прошлом в своей голове, и вам сразу станет проще. А самое главное, что и ему станет легче.
ЕЛЕНА: Если я не буду реагировать на это, да?
С.НАСИБЯН: Конечно, конечно. Вот эту реакцию надо убрать.
ЕЛЕНА: Спасибо большое.
С.НАСИБЯН: Спасибо вам, спасибо большое, Лен, всего хорошего.
ЕЛЕНА: Спасибо. Всего доброго.
С.НАСИБЯН: До свидания. Вот пишет Олег из Орска, которому я отвечал про прокрастинацию: «Точно сказано. Лежу и думаю, что я обязан или должен. Сижу на работе, занимаюсь какими-то мелочевками, а главный вопрос отодвигаю. Я специалист в своей области, в городе очень знаменит. Но мне хочется все-таки справиться с этим моментом. Может, все из-за того, что я бывший военный, 9 лет в армии, дисциплина надоела».
Да нет, 9 лет, Олег, уже бы прошло. «У меня третий дан айкидо (о, здорово, я тоже занимаюсь айкидо), а до сих пор занимаюсь, учусь, в остальном это проблема».
Так, смотрите, Олег, ваша задача просто, как я и сказал, прекратить лежать и думать о том, что надо было бы сделать. А лежать и просто лежать. Вот просто ваше внимание должно быть направлено на то, что вы делаете здесь и сейчас. Через некоторое время ваш мозг сам научится видеть в том, что это не эффективно, условно говоря. Как только вы покажете уму, что это не эффективно, он прекратит.
Любовь, 49 лет, Москва: «Сергей, одинокие женщины и мужчины задают вам вопрос о том, как построить отношения с партнером. А вы говорите о том, как построить отношения с собой. Что говорит классическая психология об эмоциональном состоянии находящегося в кризисе человека (давно известно, что вы тут рассказываете, это я от себя добавил). А что говорят семейные ценности, традиции, в том числе, армянские семейные традиции, христианские традиции по вопросу сохранения семьи в период кризиса?»
Я думаю, что христианские, армянские, русские, еврейские, иудейские, буддийские, да любые, исламские традиции говорят одно и то же – женился, терпи, вышла замуж, терпи. И я же не против, терпеть-то, наверное, тоже неплохо. Но я считаю, что нужно, для того чтобы человек был счастлив, а это единственная причина, по которой, вообще, в принципе, человек существует в этом мире, на мой взгляд, это поиск этого самого, причин для счастья. Человеку важно разобраться с собой. Вот поэтому мне все равно, что говорят традиции. Мне важно, чтобы человек нашел себя, а не выход или уж, тем более, не совет.
Ну, что же, мы с вами буквально через пару минут услышимся вновь и продолжим.
Мы тут, знаете ли, зажигаем в том смысле, что разбираем разные ситуации и обстоятельства, в которых оказались наши слушатели, решившие нам позвонить. Люди пишут, что им очень помогает, когда они слушают наши с вами разговоры.
В моем Telegram-канале в ответ на мой ответ на предыдущий вопрос про армянские, христианские традиции и ценности о том, что они говорят об одном и том же: «В некоторых культурных традициях люди вступали в брак, вообще не зная друг друга, но они находили себя в служении друг другу, согласно принятым нормам и со временем приходили к настоящей любви. Марина».
А я же согласен полностью. Я больше того скажу, я считаю, что, в принципе, договорные браки всегда гораздо более крепкие, и браки по расчетам гораздо более крепкие, чем браки по любви так называемой. Потому что, ну, слушайте, друзья мои, чего мы так возвели эту странную любовь, сегодня так много всего про отношения, вот это про отношения, то про отношения. Меня все время спрашивают про отношения.
А зачем возводить и даже не просто романтизировать эту самую любовь, а делать ее какой-то фантасмагорией в какой-то степени? Вот любовь до гроба, туда-сюда. Про что мы говорим-то? Ну, не можете вы любить человека в 24 и будете так же любить его в 60? Конечно, такого быть не может.
Что касается служения, так это прекрасно. Только, если мы говорим про женщину, то эта женщина сначала должна была прожить до совершеннолетия служению отцу, а потом соответственно служить мужу. Мальчик, наоборот, соответственно, служение отцу и матери, а потом уже как-то он должен был служить своей жене. Ну, слушайте, это все очень красиво. Я, правда, про это очень много знаю, читал. Но все идеализировано очень, я не знаю.
Вот, например, я у своей дочери спросил, у нее, как она хочет выйти замуж, сама или, чтобы я этим занялся? Если я займусь, то я соответственно буду нести ответственность за то, чтобы у нее все было хорошо. А, если сама, то и со всем остальным сама. Ну, человек выбрал сам, ну, значит, она будет сама нести свою ответственность. Будет там, не знаю, замуж выходить, разводиться, ругаться, ссориться, мириться и так далее. Но я уверен, что у нее хватит мудрости и ума самой справиться. Не у всех детей такое бывает, правда, надо признаться. Я тоже все делал сам.
Ну, что же, у нас звонок. Добрый вечер.
ЮЛИЯ: Добрый вечер.
С.НАСИБЯН: Здравствуйте.
ЮЛИЯ: Здравствуйте, Сергей.
С.НАСИБЯН: Представьтесь, пожалуйста.
ЮЛИЯ: Меня зовут Юлия, мне 44 года, я живу в Москве.
С.НАСИБЯН: Так, рассказывайте.
ЮЛИЯ: У меня сейчас очень острый период в жизни, проходит бракоразводный процесс. Так как у нас есть маленькие дети, он идет длинным путем, так скажем. Я сейчас столкнулась с тем, что мой супруг пока еще, он ведет себя достаточно так, ну, так сказать, в игнорировании, не разговаривает, уходит из дома, не берет трубку, если мне что-то нужно, сделать ему звонок. В общем, как-то очень… Я рассчитываю, конечно, какое-то принятие того, что так случается, люди расходятся, и, в общем, как бы…
С.НАСИБЯН: А инициатором развода вы явились?
ЮЛИЯ: Я была, да, инициатором развода. Но ведь все-таки, как нам сказал секретарь в суде, что можно принести документ о том, что, в общем, можно дать, отпедалировать назад, так скажем. Но при этом его такая мысль не посещает как бы, может быть, что-то вернуть.
С.НАСИБЯН: А вы хотели инициацией развода, своей инициацией развода хотели его как-то встряхнуть, что ли? Чему-то научить?
ЮЛИЯ: Нет, нет.
С.НАСИБЯН: А зачем?
ЮЛИЯ: Нет, просто, если он заинтересован в том, чтобы брак сохранить, нужно как-то же поступками показывать.
С.НАСИБЯН: Так он же поступками показывает, что он не заинтересован.
ЮЛИЯ: Ну, вот сейчас, сегодня до меня это, как сказать…
С.НАСИБЯН: Дошло.
ЮЛИЯ: Я анализирую, да. Со вчерашнего сутки прошли, сегодня за один день до меня дошло.
С.НАСИБЯН: Круто. Я буду считать, что это, как сказать, чудом нашей программы. Так, дошло.
ЮЛИЯ: Да. И я сталкиваюсь с тем, что я тяжело переживаю вот это такое насилие по мне, ну, наверное, он знает то, что это мне тяжело.
С.НАСИБЯН: Подождите, Юлия, где насилие?
ЮЛИЯ: Насилие в том, что он молчит, уходит, ну, вот ведет себя, как совершенно посторонний человек.
С.НАСИБЯН: Нет, ну, он обиделся на вас, обиделся человек. Что не так?
ЮЛИЯ: Ну…
С.НАСИБЯН: Что? Давайте, давайте.
ЮЛИЯ: Не знаю.
С.НАСИБЯН: Ну, что вы не знаете, ну, обиделся человек.
ЮЛИЯ: Так он обиделся на всех, он обиделся на дочь маленькую, он обиделся на собаку.
С.НАСИБЯН: Ну, естественно, это же ваши дети, это же ваша собака, ваши дети.
ЮЛИЯ: Он обиделся на все вообще, на предметы, на жизнь.
С.НАСИБЯН: Ну, такой обидчивый ваш муж, да, так. А чего вы за него замуж вышли? Он, что думаете, вчера стал такой обидчивый, что ли?
ЮЛИЯ: Хороший вопрос, сложно, почему я за него вышла. Ну, сложный вопрос, правда.
С.НАСИБЯН: Ну, Юлия, а чего сложного-то в этом вопросе? Ну, правда, а что сложного в этом вопросе? Вот мы с вами два взрослых человека.
ЮЛИЯ: Просто случилось все очень быстро, и меня это польстило, так скажем.
С.НАСИБЯН: Ну, польстило, что он там встретился с вами и сразу, бац, и вас замуж позвал, да?
ЮЛИЯ: Да. Вот так и было.
С.НАСИБЯН: А вдруг он специально так сделал, чтобы причинить боль той, которая его бросила перед вами? Вдруг вы были всего лишь средством его спасения?
ЮЛИЯ: Возможно.
С.НАСИБЯН: И как вам с этим?
ЮЛИЯ: Ну, хреново, неприятно. Но, скорее всего, это так.
С.НАСИБЯН: А, вот, надо же.
ЮЛИЯ: Да, 10 лет все-таки коту под хвост, получается.
С.НАСИБЯН: Нет, нет, перестаньте, нет никакого кота, и никакого «подхвоста» тоже не существует, Юль, перестаньте. У вас есть 10 лет брака, я не знаю, что-то в этом браке, действительно, было, наверное, положительным, скажем так, что-то в этом браке было не очень положительным. В любом случае, вы получили колоссальный опыт и, конечно же, дети родились, что замечательно.
ЮЛИЯ: Да.
С.НАСИБЯН: Я не знаю, по какой причине вы приняли решение о разводе, но не буду даже вас от этого в этом смысле отговаривать. Но, что с вами происходит, могу предположить, давайте попробую. И попробую предположить такое, что ваши родители, когда вас наказывали, то способом наказания вас, когда вы себя вели плохо, было, скорее всего, игнорирование.
ЮЛИЯ: Да, возможно.
С.НАСИБЯН: Ну, вот смотрите, мама, когда вы плохо себя вели, она делала вид, что она с вами не разговаривает, или папа. Ну, все зависит от того, кто был для вас в этом смысле важнее в семье. И в этот момент вы, как ребенок, конечно же, все время задавались вопросом, а как же так можно? Почему же мои мама или папа, или и мама, и папа не разговаривают со мной? Потому что прерванный контакт ребенка со взрослыми, это, конечно, большая драма, большая трагедия для ребенка. Почему для вас в 44 это трагедия, вот вопрос.
ЮЛИЯ: Вот, и мне от этого плохо. Я стараюсь как-то так немножко останавливать себя и в этом во всем вариться, так скажем.
С.НАСИБЯН: Ну, вот «вариться», наверное, не очень хорошее слово.
ЮЛИЯ: Проживать, прикасаться, чувствовать, переживать.
С.НАСИБЯН: Вот, отлично, да, вот это все правильно – проживать, чувствовать, переживать это все. Не вариться. Потому что вариться, это когда вы начинаете внутри себя задаваться странными вопросами, ответы на которые не имеют никакого значения. Например, как я могла поступить по-другому? А что пошло не так? А где я ошиблась? Ну, вот это все не имеет никакого смысла, потому что это, на самом деле, не делает нас умнее. Но сейчас вы можете, например, увидеть, что 10 лет назад вам польстило, что он очень быстро вам сделал предложение. Лестно? Лестно, факт.
ЮЛИЯ: Да, лестно, правда.
С.НАСИБЯН: Понимаю, что это лестно. И вы в этот момент, ну, как будто бы не доверились себе и немножечко не уточнили, а какой у него характер может быть, какой он в быту, этот человек. Потом вы с этим столкнулись, я думаю, года через два произошло отрезвление, вы начали задумываться об этом.
ЮЛИЯ: Да.
С.НАСИБЯН: Детей у вас двое, судя по всему, да, вы сказали?
ЮЛИЯ: Да.
С.НАСИБЯН: Двое детей, из чего я могу предположить, что у вас было два больших кризиса в ваших отношениях, в результате каждого из которых рождался ребенок. Ну, это я так вот предполагаю, это ни в коем случае не значит, что так и только так может быть.
Потому что, знаете, я всегда в этом смысле на лекциях про отношения, на тренингах, когда у меня спрашивают, я всегда говорю, что самое глупое, что делают люди взрослые во время кризиса в отношениях, они женятся, рожают детей и берут ипотеку. Потому что им кажется, что вот эти три вещи скрепляют брак. Нет, неправда, не скрепляют.
ЮЛИЯ: Вы знаете, я еще хочу поделиться чем. У меня вот эти 10 лет как будто я жила в убегании каком-то. Я постоянно от него бежала психологически, ну, вообще, а он меня постоянно настигал.
С.НАСИБЯН: А теперь он перестал вас настигать.
ЮЛИЯ: А теперь, да, теперь, получается, что он, наверное, тоже принял этот факт, что…
С.НАСИБЯН: Ну, он, может, принял, а, может, правда, обиделся. Только смотрите, Юлия, в этот момент, когда он прекратил с вами играть в эту игру, вам, действительно, стало не по себе.
ЮЛИЯ: Может быть, да.
С.НАСИБЯН: И вот это ваше «не по себе», оно самое важное, что сейчас у вас есть. Потому что вот это «не по себе», вот этот вот симптом, который поднимается в результате игнорирования вас вашим супругом, бывшим или пока еще нынешним, это, по сути, самая главная травма, которая, кстати говоря, ну, если бы мы с вами работали бы в группе терапевтической или в личной терапии, то это травма, которая, скорее всего, 10 лет назад вам и польстила. Ну, в смысле вот его быстрое решение польстило, потому что вы были травмированы. Вот сейчас у вас есть возможность по-настоящему отрезвиться, прожить эту боль.
ЮЛИЯ: Понятно.
С.НАСИБЯН: Потому что, если вы так волнуетесь о том, что прерывает контакт с вами другой человек, то я смею предположить, что и контакта с собой не так много, вот, в чем дело. А вот этот контакт важнее всего. Найти себя. Не искать другого человека или не искать выхода из этой ситуации. Поэтому проживайте это. Было бы очень полезно, правда, ели бы вы обратились к какому-нибудь специалисту, с которым вы просто более быстро бы разобрали эту ситуацию, но это позволит вам очень здорово, в хорошем смысле слова, повзрослеть и созреть.
ЮЛИЯ: Угу, хорошо.
С.НАСИБЯН: Спасибо вам за звонок, Юлия, спасибо большое.
ЮЛИЯ: Спасибо, Сергей. До свидания.
С.НАСИБЯН: Пишет нам Елена: «Сергей, как можно помочь ребенку 7 лет преодолеть энурез? Что может сделать мама для этого? Я одна его воспитываю, есть еще няня. Энурез у сына начался в 4,5 года, когда у меня была попытка создать семью. С нами жил мужчина, оказавшийся жестоким. Но этого человека нет уже два года в нашей жизни, а энурез есть. А, если меня нет рядом, он сухой, когда уезжаю в отпуск и так далее. А когда я рядом, почти всегда мокрый. Может, он мстит мне за то, что я привела злого человека в его жизнь? Я не могу расшифровать его посыл. Очень устала от бесконечной стирки и мыслей о нездоровье ребенка».
Смотрите, вы никак не можете помочь в этом смысле ребенку, вы можете помочь себе. Во-первых, вы уже здорово увидели, что это началось тогда, когда у вас появился мужчина. Энурез в большинстве случаев с точки зрения системной семейной терапии, это как раз крик ребенка, который прерывает ваш контакт с другим мужчиной. Если бы вы были в этот момент замужем за его отцом или какой-то другой муж, я бы, конечно, сделал бы другое предположение, в смысле другое предложение посоветовал бы вам сделать.
Сейчас я вам хочу сказать, что тут, конечно, чем больше вы будете его оставлять, даже если ментально будете его оставлять, тем быстрее он от этого избавится. Вы абсолютно правы, что он, таким образом, вас притягивает, то есть он старается лишить вас личной жизни. Чем быстрее найдете мужчину, тем быстрее это пройдет.
Это долгий разговор. Попробуйте почитать, я не вспомню, где я это читал у Варги, Елена Варга, по-моему, наш прекрасный психолог, психотерапевт, у нее есть замечательная книга, не вспомню сейчас название. Если вы напишете мне в Telegram-канале, я постараюсь вспомнить, поискать у себя, как эта книга называется, где она описывает как раз такой кейс с энурезом именно с точки зрения системной семейной терапии.
Что же, друзья, мы уже практически заканчиваем нашу с вами программу, осталось совсем немножечко, и вы можете еще позвонить по телефону или написать. А вот тут в мой Telegram-канал пишут: «Сергей, здравствуйте. Никак не соображу, подскажите, откуда вы читаете сообщения слушателей во время эфира «Провокации», из WhatsApp «Маяка», из данного канала или из иного источника?»
Отовсюду, мне пишут во все возможные директы, поэтому отовсюду я их и читаю. А у нас есть звонок, как мне подсказывают. Здравствуйте.
АЛЕКСЕЙ: Здравствуйте, Сергей.
С.НАСИБЯН: Добрый вечер.
АЛЕКСЕЙ: Меня зовут Алексей.
С.НАСИБЯН: Очень приятно.
АЛЕКСЕЙ: Мне 29 лет. Жалуюсь на постоянную фоновую тревогу, ну, в связи с этим постоянно меняю работу.
С.НАСИБЯН: Это как связано, Алексей?
АЛЕКСЕЙ: Ну, я, получается, как-то закрыт, наверное, в коллективе и транслирую на своих коллег свое внутреннее состояние.
С.НАСИБЯН: И они не хотят с вами работать?
АЛЕКСЕЙ: Ну, я становлюсь не эффективным, скорее. У меня сейчас (неразборчиво) менеджер по продажам, где нужно быть все-таки более уверенным в себе, возможно.
С.НАСИБЯН: Алексей, вас, может быть, удивит, но уверенность в себе нужна везде. Мне просто интересно, как вы, будучи таким тревожным, вообще что-то продаете? Вот, как? Продайте мне что-нибудь.
АЛЕКСЕЙ: Иногда получается.
С.НАСИБЯН: Ну, давайте, продайте мне что-нибудь. Ну, в смысле предложите мне что-то. Не в смысле вот, как в кино – продай мне ручку. А я знаю, что это на тренингах очень часто используется модными бизнес-тренерами. А вот просто, а вот, что вы продаете, расскажите?
АЛЕКСЕЙ: Ну, я выбираю IT-компании, в основном, там различные сервисы. Ну, в крайней компании продавал сервис для аренды, шеринги.
С.НАСИБЯН: Алексей?
АЛЕКСЕЙ: Да, да.
С.НАСИБЯН: Вы знаете, как бы я определил вашу тревожность даже, если бы вы мне об этом не сказали? Как вы думаете, как вы мне это подсказали?
АЛЕКСЕЙ: Не знаю.
С.НАСИБЯН: Словом «крайняя». Чего так страшно сказать «последняя»? Это же суеверие чистой воды, которое распространилось на всех, и суеверные люди соответственно все теперь стали говорить слово «крайняя» вместо «последняя». Что, простите?
АЛЕКСЕЙ: Над этим не думал.
С.НАСИБЯН: Нет, ну, скажем так, вы и не скрываете от меня того, что вы сейчас говорите. Но вы, если бы даже хотели это скрыть, то я бы задумался об этом просто после того, как вы это слово употребили. Ну, хорошо, давайте поговорим с вами, чего в 29 лет вам тревожиться-то? Что там не так в 29? Я сейчас, как гость из будущего.
АЛЕКСЕЙ: Да, у меня, возможно, это было как бы раньше, но я не осознавал. Но, возможно, связано с родителями, у меня родители тревожные.
С.НАСИБЯН: Вы почему-то пропадаете, но я вас слышу обрывками. Давайте, еще раз повторите, связано с родителями, родители тревожные? Так, Алексей? Мы попробуем поймать Алексея еще раз? Есть? Давайте, Алексей. Ждем, нет Алексея, черт возьми, жаль.
Алексей, я попробую для вас сказать. Послушайте меня, тревожность, она, конечно, хороша в определенных смыслах. Дело в том, что… Есть у нас Алексей. Алексей, я с вами.
АЛЕКСЕЙ: Дозвонился, да.
С.НАСИБЯН: Да, я с вами здесь. Родители тревожные?
АЛЕКСЕЙ: Да, ну, ощущение, что как бы сфера деятельности не нравится, может быть, ну, они как-то разочаровываются очень часто во мне.
С.НАСИБЯН: Ага, то есть вы тревожитесь из-за того, что родители разочаровываются в вас?
АЛЕКСЕЙ: Да.
С.НАСИБЯН: И вы хотите заслужить их какого-то восхищения, уважения и гордости за вас?
АЛЕКСЕЙ: Возможно, да. Ну, на поверхности, то есть я как бы, в целом, чувствую внутренне, что как бы мне там не 15 лет, что я живу самостоятельную жизнь уже.
С.НАСИБЯН: А как давно вы съехали от родителей?
АЛЕКСЕЙ: Ну, как в институт поступил, в 18.
С.НАСИБЯН: В 18 вы ушли в общежитие или там, на квартиру, да?
АЛЕКСЕЙ: Нет, я в квартиру, которую мне, как бы родители помогли с этим. Насколько это съехал, может быть, если бы съехал в общежитие…
С.НАСИБЯН: Да, да, хорошо. И вот вы съехали, вы жили самостоятельной жизнью, насколько это возможно, но при этом при всем это же никуда не денется наше желание нравиться нашим родителям. Ну, оно само по себе никуда никогда не денется. А чего же вы там тревожитесь? Что будет, если вы им не нравитесь, что произойдет, когда вы их все-таки разочаруете окончательно? Не крайний раз, а в последний? Пропал Алексей, да, у нас опять пропал.
Ну, что же, нет связи. Друзья мои, тревожность, знаете, как, скажу такой фразой – тараканы, они заводятся там, где грязно. Тревожность это таракан, который заводится там, где много сора, потому что таракану есть, что кушать. Нашим с вами предкам некогда было тревожиться. Почему не было тревожности такой еще сто лет назад? По одной простой причине, потому что у наших предков было слишком много забот, которые были напрямую связаны с жизнью и смертью. Нужно было сеять, пахать, не знаю, кормить скотину, надо было как-то выстраивать свою собственную жизнь.
Но в тот момент, откуда вообще, вот это мое глубокое убеждение, хотя я знаю, что я его, конечно же, выхватил у кого-то из более великих психологов, слава богу. Дело в том, что, когда наши предки ушли из деревень в города, это вызвало феноменальный взрыв рождаемости, естественно. Ну, это было 200 лет назад почти. И в результате этого люди стали жить совершенно другую жизнь. Потому что раньше люди работали до усталости, а потом соответственно шли и засыпали, потом просыпались и снова шли работать до усталости.
У мещан, я не знаю, у какого-то верхнего слоя элитарного, о которых мы читаем в романах русских классиков, конечно, была и меланхолия, и тревожность. Это все и было болезнью богатых. Почему, в общем-то, Лев Николаевич Толстой и предлагал все это лечить исключительно лопатой, ну, в смысле или по хребту, или копать. И я с ним здесь полностью солидарен.
А когда нечем заняться, ум занимается тревогой. Тревога всегда в будущем, вот это важно понимать, Алексей, я сейчас это говорю вам. Будущего не существует. Вот просто запомните, что его просто не существует, вы его фантазируете, есть лишь фантазия о нем. Не бывает будущего, а бывает только фантазия о нем.
Я, знаете, какое-то время назад даже написал стихотворение, я сейчас его прочту, ну, не все стихотворение, возможно, я прочту. Я сейчас найду. У меня там есть такие прекрасные, на мой взгляд, слова. Вот: «Нет будущего, лишь фантазия о нем. Нет страха, что рождает бесконечность. Никто не хочет, чтобы ты горел огнем, а время только отражает быстротечность». Вот пришло мне такое четверостишие, ну, оно там, в составе стихотворения.
Дело в том, что ни у кого нет никакой задачи сделать нам плохо. Жизнь, она просто течет. И наша задача в этой жизни просто течь. С чем-то вы столкнетесь, возможно, вы разочаруете родителей, но там будете разбираться. Тревожность всегда показывает нам, что мы уходим из настоящего в будущее.
Вот здесь важный момент, важный вопрос. Антонина: «Добрый вечер, Сергей. Подскажите, пожалуйста, как перестать наносить себе повреждения в моменты стресса, сильных эмоций, когда кажется, что это успокаивает. В основном, это порезы на руке. Сейчас мне 38, есть дочь, любимый мужчина, работа, все в порядке. Это желание сделать себе больно не проходит. Может быть затишье на несколько месяцев. Но при сильных стрессах хочется это сделать. Началось все в 14, в подростковом возрасте и до сих пор продолжается с какой-то периодичностью. Антонина, Челябинск».
Антонина, важный очень вопрос, я в любом случае рекомендую вам, конечно, обратиться к специалисту. Хотя, если вы с этим давно живете, уверен, что вы, скорее всего, обращались. Не к психиатру, а именно, к психотерапевту или психологу особенно, если человек этим занимается напрямую, таким вопросом.
Скажу лишь от себя одно. Дело в том, что в момент, когда вы переживаете особо обостренные эмоции, вот то, что вы называете стрессом, это не совсем стресс, это ответ на стресс. И вот ответ бывает разный. И вот это желание испытать физическую боль происходит только по причине того, что вы не можете, ну, как бы спектр ваших переживаний не позволяет вам пережить эмоциональную боль и перенести ее в так называемое невротическое поле. Невротическое поле, оно выражается, ну, например, словами, ну, то есть, когда вы могли бы это описать.
Я скажу вам, что делать, надеюсь, получится. Два момента. Один вариант, вы можете просто, ну, сесть одна, делать это раз в день по пять минут обязательно. Вы садитесь и представляете себе какое-то событие, которое может вызвать у вас такое высокое напряжение стрессовое, эмоциональное. Вот прямо пять минут, а лучше десять, закрываете глаза и прямо вот настраиваетесь на это состояние, прямо вот испытывайте его, поднимайте его до максимума. Но вместо того, чтобы, вот в тот момент, когда вы прямо сможете его до пика довести, берете и поете, например – в юном месяце апреле в старом парке тает снег, и крылатые качели… Я серьезно, я не шучу ни капли. Берете любимую песню и в момент, когда доводите себя сами до апогея такого переживания, поете эту песню.
Сейчас вам, если вы будете это делать, покажется какое-то время это большой глупостью. Но, поверьте мне, я уверен, что это сработает, и вы перестанете причинять себе боль.
Ирина пишет: «Сергей, не поверите, специально не говорю «крайний», потому что это даже по смыслу неправильно. И, кстати, у очень многих продажников слово «крайний» прямо любимое». Ирина пишет: «Только последний, который как раз-таки и есть не последний, так как по следу». Дальше пишет: «Хотя сама у психолога лечу тревогу». То есть, в общем-то, подтвердила, так сказать, мою догадку. Спасибо большое, Ирина, что вы прокомментировали, спасибо, что отметили.
Антонина, надеюсь, вы меня услышали, потому что вы этот вопрос задали 43 минуты назад, а я ответил только-только.
Балашиха, Инна: «Допустимо ли, чтобы психолог комментировал фотографии клиента в Instagram, выставляли совместные фото, тем самым демонстрируя близкие отношения с клиентом?»
Слушайте, ну, знаете, как, с точки зрения этических норм это можно было бы описать, как нарушение границ. Но просто сегодня все эти «грамы», Telegram, Instagram и так далее, запрещенные все остальные наши публичные сети, они немножечко поменяли нашу реальность. И в этом смысле все зависит от того, что там за комментарии. Потому что, ну, может же психолог, например, вам что-то сказать, если вы встречаетесь. Хотя, ну, там я, например, стараюсь даже не здороваться со своими клиентами, ну, в смысле не стараюсь, я не здороваюсь никогда со своими клиентами, которых встречаю в самолете, в театре, еще где-то.
Но, если человек со мной здоровается, что же я буду отгораживаться, что ли? Конечно же, нет. Тонкий вопрос. Спрашиваете, допустимо ли? Думаю, допустимо. Самое главное, что чувствуете вы. Если вам это неприятно, обязательно скажите об этом вашему психологу. Услышимся через пару минут.
Наталья, 50 лет, Петрозаводск: «Как научиться спокойно относиться к своему возрасту? Никак не привыкну к обращению «женщина», прямо режет слух, кажется очень грубым. Хотя понимаю, что давно не имею права ждать другого обращения, «девушка» слышать было бы странно. Дело, может быть, в отсутствии статуса семейного, у меня нет детей, не замужем, но как-то коробит, как-то обреченно звучит. Хотя вроде бы мелочь. Сразу же вспоминаю, что все, дальше особо ничего не будет интересного».
Ну, знаете, как, мне вот тоже 50, Наташа, но я не могу сказать, что у меня дальше ничего интересного не будет. Дальше, наоборот, ну, в моем случае дети выросли, а в вашем случае их нет, вам все можно. Вам 50 лет, никто не может ничего запретить, наслаждайтесь жизнью.
Вы знаете, вы правы в одном, что неспособность принять свой собственный возраст, это, в общем-то, отрицание самого себя. Потому что, а нам никто не рассказывал, а как там в 50. Я помню, когда я смотрел на своего папу, ему было 50, мне казалось, ну, чего там, еще год, два и понесем. Но нет, ничего, ему уже почти 90 и живчик, и, дай, бог, еще годы и годы. И я при этом не теряю надежды, может быть, и мне удастся. Поэтому, нет, я не могу согласиться.
Принять свой возраст это важно. Но важно принять его именно в том, что в 50 надо делать то, что делают в 50 – заниматься спортом легким, физкультурой, наслаждаться закатами и рассветами, ходить на выставки, в театры. Ну, слушайте, ну, правда, так много всего, что можно делать в 50, чего просто не успевали делать в 30. Потому что в 30 мы были заняты гормонами, а сейчас можно заняться душой. 50 – хороший возраст, привыкать уже надо, прошло уже 7 по 7, 49, и пошел восьмой 7-летний цикл, когда мы мудреем, когда мы становимся матёрее в этом смысле, когда дух наш пробуждается к вечной жизни, я бы даже сказал. Я не очень верю в этом смысле в вечную жизнь, но само словосочетание приятное – пробуждается дух к вечной жизни. Это же прекрасно. Поэтому, чего тут, «женщина».
Я вообще все время задаюсь вопросом, почему «молодой человек», вообще «человек» только к мужчине обращаются.
Артем, 40 лет, Ростов-на-Дону: «Я работаю на госслужбе по линии правоохраны уже 15 лет. Наша работа сопряжена с постоянным стрессом, работаю на износ, часто без выходных, конфликтами, ошибками со стороны руководителей, частыми претензиями со стороны руководства, поручениями типа круглое носить, квадратные катать и прочее. Конечно же, есть интерес в работе помощь людям, государству, чувствую вовлеченность в общественно значимые процессы. Вопрос такой, как минимизировать стрессовое восприятие такой работы?»
Интересно, как минимизировать? Только одним способом, когда вы четко видите результаты вашей деятельности. Все, что делает в этом смысле руководство, он очень старается, не специально, обессмыслить вашу деятельность. Как только вы ее обессмыслили, вы потеряли саму радость этой самой жизни.
Вы знаете, на этом будем заканчивать. Кино, которое я обычно рекомендую, вот меня не будет две недели, я очень настоятельно рекомендую посмотреть, это новый фильм, который называется «Бедные-несчастные». Не знаю, как его посмотреть, он был в кинотеатрах, не знаю, где он сейчас.
Знаете, вот посмотрите, если сможете, найдите его «Бедные-несчастные». Прекрасный фильм о становлении личности женщины в этом сложном мужском мире. Вообще считаю одним из самых терапевтических фильмов из всех, которые видел.
Ну, а мы услышимся через пару недель, так что берегите себя. С вами был Сергей Насибян. До свидания.
