Добрый вечер! С Вадимом Тихомировым Анастасия Стоцкая

ТИХОМИРОВ: Уважаемые друзья, в студии наконец-то появилась она, Анастасия Стоцкая.

СТОЦКАЯ: Доброе утро.

ТИХОМИРОВ: Анастасия, прежде чем мы начнем разговор, хочу сделать несколько замечаний. Последний раз мы вот так близко общались, по-моему, лет десять назад. За эти десять лет ты совершенно не изменилась, я даже скажу больше, ты стала как-то где-то лучше.

СТОЦКАЯ: Я, как вино, лучше с годами становлюсь.

ТИХОМИРОВ: Да, это первое, что я хотел отметить. Второе, готовясь к эфиру, я посмотрел программу одной умной женщины, которая постоянно берет интервью у других умных женщин, так вот что я тебе могу сказать: по популярности просмотра этой программы на YouTubeты заняла второе место после Николая Цискаридзе.

СТОЦКАЯ: Да ты что?!

ТИХОМИРОВ: То есть у нее там много было умных женщин и мужчин, и вот по количеству просмотров ты была на втором месте.

СТОЦКАЯ: Приятно.

ТИХОМИРОВ: Да, и мне тоже. Ну, и третье, все-таки я понял, что тебе надо менять фамилию.

СТОЦКАЯ: Да? Почему?

ТИХОМИРОВ: Потому что ты должна быть Анастасия Стойкая.

СТОЦКАЯ: Да? Потому что автокорректор так в телефоне корректирует?

ТИХОМИРОВ: Да-да-да. На этом я заканчиваю свои замечания. Я на самом деле просто рад тебя видеть.

СТОЦКАЯ: Да, мне тоже очень приятно. Спасибо, что пригласили.

ТИХОМИРОВ: Ты действительно хороша. Ну что, с чего начнем, с личной жизни, с творчества?

СТОЦКАЯ: С чего хотите.

ТИХОМИРОВ: Хорошо, начнем с творчества. Настя, я все время думаю, у человека должна быть гордость. Когда был объявлен второй кастинг на мюзикл «Чикаго», я прочитал даже несколько статей по этому поводу злобных из желтой прессы, которые говорили: и пришла Анастасия Стоцкая, а ей сказали: Настя, иди ты дальше.

СТОЦКАЯ: Да, «Стоцкую опозорили в «Чикаго» – я нашла тоже такую статью.

ТИХОМИРОВ: И я подумал: вот собаки.точка.ру.

СТОЦКАЯ: Так я не люблю в этом копаться, но ситуация была такова. Я пришла на кастинг второй раз, у американцев в общем не существует такого понятия – звезда ты, не звезда, все должны проходить кастинг, даже Филипп Киркоров проходил кастинг снова.

ТИХОМИРОВ: Да ладно?

СТОЦКАЯ: Да. Я пришла, меня утвердили на две роли: и на Рокси Харт, и на Велму Келли. Условия американцев были таковы, что Велма могла быть заменяема другими артистками, то есть я могла играть порядка 10 спектаклей в месяц. Рокси Харт я должна была играть 34 спектакля в месяц на протяжении 8 месяцев.

ТИХОМИРОВ: Ой-ой-ой.

СТОЦКАЯ: Ну, во-первых, я была абсолютно уверена, что они пойдут на мои условия: порядка 10 спектаклей. Я сказала, что только десять и, в общем, всё.

ТИХОМИРОВ: И правильно.

СТОЦКАЯ: А Велма – для меня это Лика Рулла, это святое. То есть в качестве эксперимента сыграть Велму – да, но играть только ее мне не хотелось. Это интересная роль, но все-таки я Рокси по своему ощущению. И тогда Настя Макеева дала всю свою занятость, и дальше уже начали раскручиваться какие-то непонятные статьи, я уж не знаю, откуда они были взяты, кем они инициированы, но писали, что меня не утвердили, что я толстая, я постаревшая, в общем, меня обидели, оскорбили, унизили. Но это неправда.

ТИХОМИРОВ: Конечно, неправда! Я могу сказать вам, что выглядит Настя просто дюймовочкой.

СТОЦКАЯ: Ну, камера увеличивает, к сожалению, я все время сижу на диетах, но тем не менее, в общем, я вешу-то на самом деле и поменьше, чем тогда.

ТИХОМИРОВ: А вот скажи мне, когда они пришли с поклоном к тебе с низким, сказали: Настенька, все-таки давай, приходи?

СТОЦКАЯ: Во-первых, на тот момент я настолько соскучилась, и их условия были уже не такие жесткие, я могла играть столько, сколько хочу я, потому что Настя Макеева ушла, потому что там ситуация немножко изменилась, и, конечно, я была рада, что всё так сложилось. То есть на тот момент мне надо было бросить всё и опять вернуться в «Чикаго». А у меня была куча съемок, кино, проекты, концерты, то есть надо было про всё это забыть…

ТИХОМИРОВ: Ребенок опять-таки.

СТОЦКАЯ: Ребенок. Коллектив оставить без хлеба и работать в «Чикаго» – на тот момент это было невозможно. Сейчас это возможно, и я играю практически каждый день. Мы переехали из МДМ в театр «Россия» на Пушкинской площади, бывший кинотеатр «Пушкинский».

ТИХОМИРОВ: Слушай, там такие плохие закулисные пространства.

СТОЦКАЯ: Закулисные пространства, возможно, но люди их не видят, там зато шикарный зал как раз для этого спектакля, он камерный такой, как на Бродвее. Прямо как будто создан для этого спектакля.

И, кстати, спектакль, вот люди как-то сейчас его понимают больше, потому что тогда это, все говорят, был провал. Провал какой? Финансовый. Творчески это не был провал, это был финансовый провал, так скажем, потому что Филипп делал всё на высшем уровне, очень дорогие права, и было время такое, что люди были немножко не готовы к такому проекту, к такому эстетскому материалу. И плюс еще «Норд-Ост», и очень много каких-то факторов, которые, к сожалению…

ТИХОМИРОВ: Нет, тогда история была, конечно, очень грустная, во-первых, потому что были заняты большие деньги, по-моему, даже Филипп-то и разошелся с Аллой, если по гамбургскому счету…

СТОЦКАЯ: Ну, я не знаю.

ТИХОМИРОВ: Ну да, это бог с ним.

СТОЦКАЯ: Я уж не знаю, как там, связано ли с этим.

ТИХОМИРОВ: Ну, и с этим тоже связано. Вот ты сейчас рассказала, и я подумал, слово «порядочность» в нашем мире вообще в последнее время где-то на последнем месте. Ведь многие, например, и это давно известно, многие творческие единицы, певицы или певцы, когда чувствуют и понимают, что, например, телевидение более-менее стабильно кормит, они говорят спасибо большое продюсеру, спасибо большое музыкальному коллективу, я, ребяточки, ухожу на телевидение работать, а вы давайте, маленькие, что ли? А ты говоришь: я думаю о коллективе.

СТОЦКАЯ: Конечно, это же моя команда, с которой много лет мы работаем, и я не могу так всё бросить. А потом я думаю и о себе тоже…

ТИХОМИРОВ: Почему другие могут, а ты не можешь?

СТОЦКАЯ: Ну, у всех разные, наверное, принципы по жизни и разные ситуации жизненные. Тут очень тяжело со стороны судить кого-то, почему он так поступил, почему он там кого-то бросил на произвол судьбы, потому что у каждого своя правда, и, конечно, каждый борется за свое место под солнцем. Но я человек в принципе отдающий. Мне не хватает, наверное, где-то любви к себе. То есть я все время хочу кому-то, для кого-то, я все время как-то забываю о себе.

ТИХОМИРОВ: Так это хорошо.

СТОЦКАЯ: Наверное, хорошо, потому что, по большому счету, в итоге к тебе возвращается еще больше, возможно, не сразу, но все равно это возвращается. То есть я вот по такому принципу живу.

ТИХОМИРОВ: Скажи мне, пока мы не забыли про «Чикаго». Я знаю, что Лариса Долина перед тем, как работать в этой новой версии, даже, по-моему, две недели работала на Бродвее в этом же мюзикле. А тебе не предлагали, и вообще, ты видела, скажем так, первоисточник?

СТОЦКАЯ: Конечно, я видела. После того, как мы отыграли в мюзикле «Чикаго» 10 лет назад, и когда мы с Филиппом начали сотрудничать, у нас были гастроли в Америку, и мы вообще со всем коллективом, Филипп, и я, и мои родители, мы ходили по мюзиклам каждый день два раза в день. То есть я пересмотрела там вообще всё, что только можно, я рыдала, я думала: боже мой, почему я не родилась здесь? Это же мое!

ТИХОМИРОВ: Это действительно так круто, да?

СТОЦКАЯ: Филипп даже предлагал мне тогда остаться, надо было выучить язык. Но я не авантюристка, я боюсь…

ТИХОМИРОВ: Ты не авантюристка?

СТОЦКАЯ: Нет, у меня всегда были мама рядом, папа, друзья, вот я не могу без этого, я не могу как-то менять. Я Собака по гороскопу, по году, и я очень привыкаю к определенному месту, к определенным людям, я не могу менять так всё, поэтому тогда я побоялась, испугалась. Потом немножечко пожалела, хотя, с другой стороны, возможно, так и должно было быть.

ТИХОМИРОВ: А ты веришь в гороскопы?

СТОЦКАЯ: В гороскопы… Ну, я по году Собака, все-таки есть какие-то, наверное, определенные черты, которые имеют какое-то значение. Я, конечно, была в восторге от мюзикла «Чикаго», и я понимала, что в принципе я могла бы играть, но я не настолько хорошо знаю английский язык. Все-таки Лариса Долина владеет им, а я – на уровне «хэллоу», «май нэйм из Настя» и так далее.

ТИХОМИРОВ: Несколько лет назад я вел прямой эфир два часа с Ларисой Долиной, она работала на сцене, я вообще давно не видел, чтобы так работали – так открыто, так ярко. Она не бережет себя и не бережет, скажем так, и музыкантов, никого. Ну, естественно, любит зрителей. Но мне сказали люди, которые ходили на «Чикаго» (они очень, кстати, радуются за тебя), они сказали, что Лариса Александровна, к сожалению, отрабатывает только один номер так на ура, а всё остальное... Я просто в это не поверил, честно говоря, а с другой стороны, я подумал, мы все всегда бережем себя чуть-чуть. И когда ты работаешь каждый день практически как заведенный, ведь в какой-то момент возникает такое ощущение, что вот здесь надо немножечко подсобраться, вот здесь надо не дать всю страсть…

СТОЦКАЯ: Знаете, вот 10 лет назад, хотя я была моложе, мне было гораздо сложнее работать, потому что каждый раз как на разрыв, каждый раз доставала душу, сердце просто колотилось.

ТИХОМИРОВ: А ты такая была, да, я помню.

СТОЦКАЯ: Сейчас уже есть техника, есть опыт, и ты понимаешь, что есть вещи, в которых не обязательно настолько выкладываться. Ты выкладываешься чисто технически, но твое нутро достаточно спокойно при этом, и это никому не заметно. То есть на Бродвее они играют эти спектакли по многу лет каждый день и делают это превосходно. Но у них вообще немножко другая подача, немножко мультяшная, – все-таки у нас всё на разрыв, у нас всё по-настоящему и каждый раз. Но так как это система работы каждый день, здесь нужно понимать, как ты себя расходуешь, потому что иначе можно просто на сцене там и окочуриться.

ТИХОМИРОВ: Еще одна тема, которая меня всегда волновала. Ведь ты практически с пяти лет работала в детских коллективах?

СТОЦКАЯ: Да, в пять лет вышла в первый раз на сцену, танцевала «Польку бабочку».

ТИХОМИРОВ: Вот я все время думал, с одной стороны, хорошо, когда ребенок с самого детства понимает, куда ему двигаться. А с другой стороны, вот, например, детское «Евровидение», потом взрослое «Евровидение»… Совсем недавно я снимался в программе с «Непоседами». И я понимаю, что, с одной стороны, мы детей как бы подталкиваем к тому, чтобы они развивались, а с другой стороны, мы их калечим.

СТОЦКАЯ: У меня, дело в том, что родители никогда не настаивали. Мама отвела, потому что ей всегда хотелось. Ее мама, в свою очередь, не занималась ею, у нее не было такой возможности. Моя мама меня отвела, а дальше всё, дальше уже она говорила: Настя, может быть, мы не пойдем, может быть, ты отдохнешь, может быть, мы сегодня пропустим? А мне хотелось, я рвалась, я дома растягивалась. То есть мне в первую очередь этого хотелось. И я не думаю, что меня покалечило это. Потому что она меня просто направила, она показала мне, что может быть. Я и позанималась фортепиано, и попела в хоре народном, и танцевала и классические, и народные танцы. У меня было такое стремление делать это. Я пыталась даже рисовать, я думала поступить на гримера. Бабушка мечтала, что я буду врачом: у меня папа кардиолог-реаниматолог. То есть они мне показывали многие какие-то ипостаси, но вот мне захотелось этого. В принципе я, наверное, кроме как этой профессией, больше ничем бы и не смогла заниматься.

ТИХОМИРОВ: Кстати, Настя, а ты до сих пор сцену любишь?

СТОЦКАЯ: Конечно, очень люблю, я не могу без этого. Честно говоря, быть, например, певицей эстрадной я никогда не хотела, это само пришло, наверное, это судьба какая-то. Вот Филипп Киркоров когда по окончании мюзикла «Чикаго» 10 лет назад спросил, не хотела бы я себя попробовать как певица, я внутри подумала: да вроде никогда не хотела. А сказала: «Да, конечно!» Ну, думаю, Филиппу нельзя сказать «нет». И как-то само всё так закрутилось. Мне всегда хотелось больше даже танцевать, я мечтала танцевать в ансамбле Игоря Моисеева или Пятницкого, но на тот момент, когда мы из Киева переехали в Москву, везде наборы были закрыты, и пришлось пойти в другую хореографическую студию.

ТИХОМИРОВ: Ну, ничего страшного.

СТОЦКАЯ: Но сцену я люблю, я без нее не могу, мне нравится вот этот мандраж, вот этот адреналин, когда люди получают удовольствие, когда они приходят после спектакля или концерта и говорят, как было здорово. Я вижу, как у них горят глаза, у них хорошее настроение, – это же удовольствие.

ТИХОМИРОВ: Настя, я понимаю, что удовольствие, но с другой стороны, например, я знаю хорошо Филиппа как человека, ну, я брал у него несколько раз интервью и вообще смотрел за ним в жизни, он удивительно… он очень домашний, я бы сказал так. И в каких-то вещах он такой тютя.

СТОЦКАЯ: Большой ребенок.

ТИХОМИРОВ: Да, большой ребенок.

СТОЦКАЯ: Ой, Филипп настолько полярный, в нем существует всё на свете, что только бывает вообще во всех людях, сразу, то есть это абсолютное… Когда-то он мне сказал, что он – НЛО, это действительно НЛО. Я таких людей никогда больше не встречала, он абсолютно фанатик того, что делает, и он контролирует процесс, что и где происходит, какие песни выходят. То есть он всегда в теме вообще происходящего.

ТИХОМИРОВ: Я знаю, и вдруг... Один человек – и вдруг совершенно другой. Я понимаю, что розовую кофточку уже давно сжевали и выкинули, как говорится, на свалку истории, но я понимаю, в каком состоянии находились и ты, которая была рядом на этой пресс-конференции, и Филипп, и я думаю, это не Филипп, это другой человек сидел, знаешь, у меня было полное ощущение. Я думаю, это что, тоже сцена? Сцена не в том смысле, что «поймал звездочку», а в том, что это большая усталость?

СТОЦКАЯ: Это усталость грандиозная, потому что это был безумный, бешеный тур по России и каждодневные концерты, после концерта переезд, спим по 4 часа, вот эти дороги жуткие, ухабистые.

ТИХОМИРОВ: На автобусе, да?

СТОЦКАЯ: Раннеутренняя пресс-конференция, в 11 утра, и, конечно, он совершенно был уставший, и я понимаю, что это неприятно, когда тебе задают такой вопрос с определенным тоном, для того чтобы тебя уколоть.

ТИХОМИРОВ: Конечно, я знаю журналистов, мы такие гаденыши, да.

СТОЦКАЯ: Но дело в том, что журналисты-то набросились на Филиппа, а по большому счету те же коллеги сидели и смеялись. И они говорили: "Почему Стоцкая смеется?" Я смеялась, не понимая вообще, как реагировать, я вообще ничего не понимала, что происходит. "А почему ты его не остановила?" Я представляю, такая маленькая Стоцкая, значит, говорит: а-та-та, Филипп, как же тебе не стыдно! Но журналисты сидели также и смеялись, между прочим. Если бы камера повернулась на них… В принципе, в знак солидарности они могли бы выйти с этим персонажем. Это усталость, конечно, это большой труд, очень затратный, и морально тяжело, и, естественно, люди срываются.

ТИХОМИРОВ: Настя, наш звукорежиссер хочет послушать твою новую песню.

СТОЦКАЯ: Давайте послушаем мою новую песню.

ТИХОМИРОВ: Шо це таке?

СТОЦКАЯ: Це украинская песня, она написана украинским, кстати, композитором Аленой Мельник.

ТИХОМИРОВ: Серьезно?

СТОЦКАЯ: Да, вообще у меня альбом, который я хотела бы презентовать 7 октября, мой самый первый сольный альбом, у меня еще нет ни одного альбома.

ТИХОМИРОВ: Как?

СТОЦКАЯ: Всё, что есть, это пиратские версии, какие-то собранные дуэты и так далее. Особо гордиться нечем, но это правда. В общем, у песен, которые я там пою, два автора, которые писали мне этот альбом, они живут в Киеве…

ТИХОМИРОВ: Нет, песня хорошая. Такой хороший средний европоп. Прости, что я не говорю: о, как гениально! – потому что, мне кажется, вообще достаточно сложно сочинить такую песню, чтобы она прямо взяла, как говорится, и не отпустила тебя. А может быть, это и не надо сейчас.

СТОЦКАЯ: Ой, да я сама не знаю, что надо. Конечно, мы же все хотим, чтобы песня стояла на радио, и нам всем говорят: это неформат, это неформат, поэтому мы, естественно, ищем формат. А формат такое дело очень непонятное.

ТИХОМИРОВ: Не хочется обсуждать этих зарубежных певиц – бородатых, не бородатых, ту же самую Леди Гага. Но с другой стороны, я понимаю, что, конечно, эпатаж, всякого рода неожиданные придумки – это очень быстрый и качественный путь к успеху.

СТОЦКАЯ: Ну, не знаю, мне кажется, искусство в принципе требует провокации какой-то, иначе это неинтересно. Людям хочется какой-то чертовщинки, какого-то порока. Когда всё красиво, мило, да, это приятно, это хорошо, но как бы посмотрели и проехали. А это притягивает, это психология, наверное, человека, всем этого хочется. Потому что всегда говорят: рыжая бестия, – а в принципе по жизни-то я довольно-таки мягкий человек, где-то в себе неуверенный и очень стеснительный. Но, во-первых, мои ноги, мой рост, зубы, они делают свое дело, рыжая копна волос. И когда я выхожу на сцену или выбираю какие-то песни, наверное, я выбираю интуитивно, чтобы как-то зацепить людей. Чтобы это было как-то манко.

ТИХОМИРОВ: Вот мы говорили и про американские мюзиклы, и про технологии, я просто последний год начал преподавать достаточно серьезно профессию ведущего, и я вдруг поймал себя на мысли, рассказывая студентам о технологиях, что наши российские учебники по журналистике сразу можно отправлять туда, откуда они пришли, потому что, когда я читаю американцев, французов, англичан, я вдруг понимаю, что профессия ведущего – это на 50, 60, 70 процентов технология, а потом уже талант, обаяние и так далее. И я вот думаю, а интересно, артист на сцене или эстрадный певец – это ведь тоже по большому счету технология и только 30 процентов таланта, или нет?

СТОЦКАЯ: Ну, не знаю. Одно без другого, наверное, невозможно. Но все-таки мне, например, приятней смотреть на артиста, который, предположим, поет песню, пускай он даже где-то не так технично сделает какую-то нотку, интонирует ее не так точно, но это будет так от души, это меня тронет до мурашек, чем я буду слушать сольфеджио, всё четко, но это будет холодно. Поэтому невозможно одно без другого. Если это сочетается, то это вообще идеально.

ТИХОМИРОВ: Скажи мне, а с Театром Луны ты до сих пор продолжаешь отношения или как?

СТОЦКАЯ: Нет, я уже не работаю там много лет.

ТИХОМИРОВ: Скажи мне, а как тебя туда занесло вообще? Прости, ничего личного.

СТОЦКАЯ: Я же, когда переехала из Киева в Москву, я хотела, вот я говорила, пойти в ансамбль Игоря Моисеева или Пятницкого, наборы были закрыты. И мама прочитала объявление в газете о наборе в студию при Театре Луны. Мы пришли туда, меня взяли, а там у них на тот момент и народные танцы, и классические, и джаз-модерн был, и вокал преподавали деткам. Я занималась там, мне было 11 лет.

ТИХОМИРОВ: У них до сих пор там студия есть детская.

СТОЦКАЯ: Да, студия есть. Я занималась, занималась, занималась, когда мне исполнилось 12 лет, они поставили спектакль с участием Чулпан Хаматовой и Жени Стычкина, тогда они еще не были никому известны.

ТИХОМИРОВ: Они играли в Театре Луны?!

СТОЦКАЯ: Они играли в Театре Луны в спектакле «Фанта-Инфанта», это был такой спектакль без слов, пантомимный. Очень хороший спектакль детский, прекрасный. И мы с девочками из студии танцевали в нем. Причем у нас такие были танцы, не просто танцы, а в ролях, то есть гусары, цыгане, черные звезды, какие-то феи волшебные добрые. Мы ездили очень много. Я первый раз тогда поехала за границу – в Египет, я поехала в Голландию, мы объездили…

ТИХОМИРОВ: Умри всё живое!

СТОЦКАЯ: Мы поездили и по России очень много с этим спектаклем, очень был хороший спектакль, правда.

ТИХОМИРОВ: У тебя давние культурные связи с этим театром.

СТОЦКАЯ: Да. И потом я подрастала, и я помню, мы как раз летели в Египет, что ли, и я как заголосила какую-то народную песню, Проханов говорит: ничего себе, ты еще и поешь? Потом у него пришла идея набирать свой курс в ГИТИСе, и он, естественно, позвал меня. Это был экспериментальный курс актеров театра, кино и мюзикла. Я пришла туда, я прошла эти все туры, Тепляков сидел, я читала стихотворение, басню, прозу.

ТИХОМИРОВ: Тепляков это очень хороший педагог театральный.

СТОЦКАЯ: Да. И всё, и мы начали учиться при ГИТИСе в Театре Луны. Я отучилась четыре года, и дальше уже на 4-м курсе я сыграла свою первую роль в мюзикле «Губы» по роману Набокова «Камера обскура», куда пришел Филипп Киркоров, маленький театр на 100 мест, увидел меня…

ТИХОМИРОВ: Это тогда еще, когда они здесь были, на Маяковке?

СТОЦКАЯ: Да, увидел меня и позвал на кастинг. Причем я слышала, что кастинг на «Чикаго», но я думаю, господи, где Филипп Киркоров, Пугачева, Орбакайте – и где Стоцкая, кому я там нужна. Но пошла, раз меня позвали, для очистки совести. Совершенно на тот момент я этого не хотела и не понимала масштаба происходящего. И когда меня утвердили, и когда я уже начала репетировать, я поняла – боже мой, куда я попала, как это круто, и вообще это моя удача. Это было очень круто и здорово, как сказка.

ТИХОМИРОВ: Слушай, ты мне рассказала, действительно прямо сказка.

СТОЦКАЯ: Ну да, то есть, конечно, с приходом в мою жизнь Филиппа всё кардинально поменялось. Он мне показал очень много и стран, и красивой жизни, и вообще… Действительно, благодаря ему я проснулась знаменитой после победы в Юрмале.

ТИХОМИРОВ: Да, «руки-ноги»…

СТОЦКАЯ: «Вены-реки-раки», да.

ТИХОМИРОВ: Да. Ну прости, действительно очень хорошая была песня… Ты знаешь, я единственное, что тебе могу сказать, мне кажется, с одной стороны (опять мы возвращаемся к Филиппу), всегда хорошо, когда за твоей спиной находится продюсер, талантливый человек, который тебя двигает, который помогает.

СТОЦКАЯ: Безусловно.

ТИХОМИРОВ: Но в какой-то момент, честно признаюсь, мне показалось, что его слишком много за твоей спиной.

СТОЦКАЯ: Ну, конечно, Филипп все-таки в первую очередь артист, а не продюсер.

ТИХОМИРОВ: Он артист, да-да-да. И, ты знаешь, твое, я считаю, второе восхождение, пришествие, которое сейчас происходит, оно гораздо более осмысленное. Мы обсуждали с редакторами гостей, и я говорю: Стоцкая – да, я хочу ее видеть. Потому что ты стала совершенно другой.

СТОЦКАЯ: Конечно, я повзрослела, я понимаю уже больше, чего я хочу, потому что все равно в тот момент я вообще не понимала, что происходит, куда я попала. Филипп, артисты, боже!

ТИХОМИРОВ: А ты еще вела себя…

СТОЦКАЯ: Я не понимала, как себя вести, то есть это, наверное, от какого-то зажима, от какого-то стеснения, и меня еще преподносили как такую диву, всю в мехах, в красивых камнях. А я еще не могла это всё органично обжить. Я была совсем другой. И, конечно, Филипп многое решал за меня, потому что я в принципе не понимала, что мне надо. Конечно, это уже больше всё мое. Но в любом случае Филипп и сейчас мне помогает своим советом, словом.

ТИХОМИРОВ: Я примерно в курсе ваших отношений, я очень рад, что они восстановились как бы, восстановились просто в нормальном человеческом отношении, это очень важно. Потому что неделю назад здесь сидел Илья Резник, я ему сказал: Илья, все-таки сделайте так, чтобы вы с Аллой Пугачевой были ну если не друзья, то по крайней мере в нормальных отношениях, потому что это очень важно для обычных зрителей, для обычных людей. Я говорю, должны быть какие-то такие скрепы у человека.

«Анастасия, добрый день, – сообщение из Москвы на СМС-портал, – вы очень много помогаете деткам, как вы к этому пришли? Спасибо вам за это». И я, знаешь, о чем подумал вдруг? Что благотворительность у нас, вообще благотворительность, помощь все воспринимают как что-то такое нехорошее. Что или отмываются деньги, или там отмаливаются грехи какие-то. А мне кажется, что это так естественно, когда люди просто помогают другим людям абсолютно бескорыстно.

СТОЦКАЯ: Когда я стала мамой, я вообще по-другому стала смотреть на деток со всевозможными проблемами, отклонениями, и я просто помогаю лично им, я об этом как-то не говорю никогда. Ну, в соцсетях я пишу какую-то информацию, привлекаю максимально внимание, но не так много. Люди, во-первых, не верят…

ТИХОМИРОВ: Да. У нас редкое исключение – это, наверное, Чулпан Хаматова, которой я действительно искренне верю, когда вижу ее. Просто обычный репортаж, она говорит: помогите, и мне хочется помочь.

СТОЦКАЯ: Ну, естественно, когда привлекаются…

ТИХОМИРОВ: Но когда я вижу мордатых мужиков или женщин с такими халдами, которые говорят: мы сейчас, пользуясь случаем…

СТОЦКАЯ: Конечно, артисту больше верят, к нему доверия больше, поэтому волонтеры обращаются очень часто к нам. И я взяла себе за правило раз в неделю по возможности помогать деткам, приезжать к ним, что-то покупать, одежду, и внимание какое-то уделять. Просто на моих глазах очень многим помогли и оплатили всевозможные операции, поэтому в моей жизни это очень важный момент.

ТИХОМИРОВ: А вот что тебя подтолкнуло? Очень часто, я знаю, когда у людей случается какая-то внутренняя жизненная трагедия, тогда они вдруг поворачиваются. А ты говоришь, что ты стала просто мамой.

СТОЦКАЯ: Просто я стала мамой, правда, и я стала совершенно по-другому относиться. Я увидела один раз парочку, у них был ребенок, рядом с храмом Христа Спасителя они гуляли, и ребеночек, у него, я так понимаю, ДЦП, он был очень хорошенький, красивенький. Я на это посмотрела, я не знаю, вот что-то вдруг у меня перевернулось. Я гуляла со своим ребенком. И я поняла, что я должна помогать просто. Вот это пришло ко мне и всё, мне захотелось помогать таким деткам. И не только таким, с разными заболеваниями, отклонениями, я просто поняла, что я могу и я должна это делать. И максимально призывать всех остальных, всех своих друзей, просто своих подписчиков к этому. Потому что хотя бы 100 рублей, которые мы тратим, мы можем не потратить их на кофе, они могут решающую роль сыграть для малыша.

ТИХОМИРОВ: А скажи мне, пожалуйста, ты с Пашей вообще общаешься, с братом своим?

СТОЦКАЯ: Да, очень редко, к сожалению, но, конечно, общаюсь.

ТИХОМИРОВ: Ну да. Я просто к тому, что, ты знаешь, ведь Паша так хорошо начал и в принципе хорошо продолжал, я даже видел его в спектакле театральном, он был очень достоин. И вдруг, я не знаю… Это оттого, что была слишком высокая планка сразу задана, когда он снимался в сериале «Бригада», например? А действительно хорошая работа…

СТОЦКАЯ: Да, это был такой мощный сериал, мощный выстрел, естественно, очень сложно перебить сейчас его, потому что все, в принципе, практически этих артистов вспоминают именно по тем ролям. Все равно он работает, он снимал клип для меня, он работает как режиссер, он ставит спектакли, он недавно снял кино. Сделали монтаж, теперь осталась графика, то есть он работает. Ну, возможно, это не такие масштабные и громкие проекты, но он работает.

ТИХОМИРОВ: Слушай, это хорошо.

СТОЦКАЯ: Потому что мне тоже говорили: а куда вы пропали? Я никогда никуда не пропадала.

ТИХОМИРОВ: Слушай, это ведь самое страшное, когда идешь по улице, говорят: ой, а что-то вас давно не видно. И ты думаешь: нет, ну я работаю, почему не видно?

СТОЦКАЯ: Да, я езжу на гастроли. Возможно, нет ротаций, нет каких-то клипов, из каждого утюга ты не звучишь.

ТИХОМИРОВ: А не обидно, например?

СТОЦКАЯ: Не знаю, понимаете, я не карьеристка…

ТИХОМИРОВ: Вот это и плохо!

СТОЦКАЯ: Это плохо, черт возьми! Филипп всегда ругал меня за это. Но я думаю, что всё, что мое, я возьму, у меня есть свои принципы, я не готова ради карьеры или ради какого-то пиар-повода, в медийном пространстве чтобы появиться, идти по трупам. Я знаю, что всё, что я должна взять, я возьму. Я отказываюсь от проектов, например, два проекта было в Питере, от которых я отказалась ради того, чтобы быть рядом со своим ребенком. Потому что невозможно разорваться. Я всегда делаю выбор в пользу того, что для меня важнее. Для кого-то важнее карьера, и это не плохо и не хорошо.

ТИХОМИРОВ: Настя, я смотрю на тебя, и не то что меня трудно обмануть, но, мне кажется, это вообще каждый сразу видит, есть ли у человека, например, семья, есть ли жизнь, есть ли хорошие отношения с супругом, есть, скажем так, у человека счастье личное или нет. Вот глядя на тебя, я понимаю, что оно есть. А ведь согласись, что любые отношения человеческие, они проходят через какие-то испытания, через предательство. Я думаю, как одни люди умудряются все-таки дождаться своего звездного часа, человеческого, я имею в виду, а некоторые тонут под этим грузом отношений, прошлых ошибок и т. п., и они уже не верят в то, что счастье может быть.

СТОЦКАЯ: Не знаю, наверное, это много факторов: и воспитание, и просто психотип какой-то, и то, в какой семье ты рос. Мои родители – модель семьи, мои мама и папа, которые вместе. И, конечно, я думаю, что у них было много сложностей, которые, наверное, они от меня скрывали, моя мама. Это всё на плечи женщины, к сожалению, взваливается, как-то вот эту картинку держать. Ну, тяжело… У меня тоже много всего было, и каких-то предательств, нехороших вещей. Были моменты, что и никому не веришь, и как-то начинаешь себя сама разрушать, делать всякие глупости. Не знаю, черт его знает. Рядом есть у меня прекрасные родители, прекрасные друзья, которые могут сказать мне: остановись, которые адекватно, объективно могут дать мне какой-то совет. Мне просто, наверное, повезло. Мне кажется, я хороший человек, я добрый. Вот я такая, и я верю в то, что всё самое лучшее впереди. Нужно, не знаю, нужно мечтать и нужно проговаривать то, чего ты хочешь, нужно это представлять, и это обязательно случится рано или поздно. У кого-то этот путь дольше, у кого-то короче. Больше нет никаких средств и секретов.

ТИХОМИРОВ: Я просто, знаешь, думаю о том, какая ты стала умная. Нет, нет я шучу… Просто слушаю тебя и понимаю, что ты говоришь простые…

СТОЦКАЯ: Ну, это прописные истины, они вроде бы такие простые, а это очень сложно применить для себя. Я очень эмоциональный человек. Я, конечно, могу сейчас улыбаться и всё что угодно, но в любом случае я не люблю пребывать в депрессии и упиваться этим ощущением, я все-таки позитивный человек. Потому что опять же это всё идет от моих родителей, от моей мамы. Она вообще у меня суперженщина, она супердруг, супержена, супермама, демократичная, понимающая.

ТИХОМИРОВ: И супербабушка?

СТОЦКАЯ: Она лучше, чем я, потому что она читает ему стихи, песни, всё это в лицах, там целый спектакль они разыгрывают с моим сыном. Ну, это потрясающе. Я очень рада, что она посвящает время, она мне очень помогает, и я с легким сердцем куда-то уезжаю на гастроли, на съемки, потому что я знаю, что это самый лучший человек, с которым…

ТИХОМИРОВ: Знаешь, я смотрел-смотрел на тебя и думал: что такое? И я понял, почему ты мне нынешняя нравишься гораздо больше, чем та. Ты там была целлулоидная, вот такая, как Майкл Джексон, которого показали на вручении премии в виде голограммы. А сейчас ты стала настоящей, ты стала живой.

СТОЦКАЯ: Ну опять же, я думаю, что это потому, что я как-то, мне кажется, я стеснялась, может быть, мне казалось, что надо быть какой-то вот такой. А сейчас я просто такая, какая я есть, и я этого не стесняюсь, не боюсь, и где-то там, может быть, чего-то не знать я не стесняюсь.

ТИХОМИРОВ: В шоу «Один в один» ты исполнила песню Пугачевой «Женщина, которая поет». Я не могу сказать, что это был самый удачный номер, прости…

СТОЦКАЯ: Да, не самый, я знала, что это будет, возможно, даже хуже, чем было у девчонок, потому что девочки показывали гораздо интереснее. Но мне так хотелось показать Пугачеву, что мне было все равно.

ТИХОМИРОВ: Но я вдруг поймал себя на мысли, что в тебе мелькнуло что-то такое.

СТОЦКАЯ: Мелькнуло что-то ее?

ТИХОМИРОВ: Да, да. И я вдруг подумал, а почему бы и нет? Потому что, ты знаешь, вот что бы ни говорили, а все равно пусто место. То есть, конечно, Алла Борисовна поет песни до сих пор, да, радует клипами иногда, а место-то пусто.

СТОЦКАЯ: Я не знаю, все равно мы все разные, у каждого своя ниша, и артиста, конечно, делает его песня, и я жду, может быть, той, которая взорвет. Потому что я, к сожалению, не пишу сама песни и даже не пытаюсь, потому что я не умею это делать.

ТИХОМИРОВ: Каждому свое, да.

СТОЦКАЯ: Я не умею. И это большая проблема, потому что сейчас и песни другие нужны, и как-то не пишут так, как раньше.

ТИХОМИРОВ: Нет, у нас есть несколько композиторов, которые…

СТОЦКАЯ: Есть несколько композиторов, да.

ТИХОМИРОВ: Но их всего раз, два и обчелся, и я представляю, сколько это стоит.

СТОЦКАЯ: Да, да, да. А все-таки я же без продюсера существую, в принципе мне это достаточно удобно и комфортно, но тем не менее в этом тоже есть определенные сложности. Потому что, когда за тобой есть кто-то, кто двигает, кто защищает… но здесь тоже есть свои моменты, свои нюансы несвободы.

ТИХОМИРОВ: Скажи, а о чем все-таки мечтает Анастасия Стоцкая, когда она в ожидании чуда, когда всё вроде бы хорошо, есть мюзикл, есть альбом новый, есть выступления?

СТОЦКАЯ: Ну, у меня нет какой-то одной мечты. Я хочу еще детей, например, хочу сына и дочку. Я хочу сольный концерт в Кремле, но такой прямо, чтобы это было шоу с музыкантами, – ну, возможно, в «Крокус-Сити Холле», – даже еще посерьезнее, помасштабнее, так скажем. Я хочу сняться в кино еще в каком-нибудь, в какой-нибудь такой очень характерной роли. Хотя я сейчас снялась в фильме, мы не сказали об этом, рабочее название «Моя прекрасная домоправительница», режиссер Флюза Фаршхатова, мы снимали в Марселе фильм, и как раз таки там я играю персонажа, который совершенно разрезает вот этот стереотип дивы, бестии, героиня очень смешная, живая, настоящая, трогательная.

ТИХОМИРОВ: Ну, такая, какая ты есть на самом деле.

СТОЦКАЯ: В общем, да, очень характерная героиня, я думаю, что должно получиться хорошее кино. Кино… Может быть, когда-нибудь себя попробую как продюсер, но это нужно еще очень многому научиться.

ТИХОМИРОВ: Это еще подожди, торопиться не надо.

СТОЦКАЯ: Это еще лет 20, я думаю.

ТИХОМИРОВ: Скажи мне, а при таком огромном наплыве желаний как же сохранить то единственное, ради чего женщина остается женщиной: любовь?

СТОЦКАЯ: Сохранить? Быть хитрой, быть мудрой. Как мама говорит: Настя, будь хитрой, молчи. То есть я-то все время хочу сказать: нет, я права! Правда, надо молчать. Она говорит: ты относись к нему (к мужу соответственно), как к взрослому непослушному ребенку. Вот мне ее советы очень помогают, потому что я сама, по сути, ребенок. Но вот я учусь, я взрослею. Мне не нравится, когда говорят, что семья это труд. Но так получается, что надо трудиться, иначе не получится, потому что все равно чувства, они перерастают во что-то другое, это достаточно сложно, тем более я артистка, мой муж не из этой среды совершенно…

ТИХОМИРОВ: Ну да, это слава богу, это большая радость.

СТОЦКАЯ: Я этого хотела. То есть я себе нарисовала такого человека, и я его получила. И подумала: да, конечно, немножечко, возможно, я переборщила. Но он у меня такой, знаете как, не из этого времени, он очень, ну очень хороший. Мне правда повезло.

ТИХОМИРОВ: Я всегда говорил: бойся своих желаний, они имеют тенденцию исполняться. Настя, на самом деле главное, чтобы желания были, а всё остальное приложится.

СТОЦКАЯ: Спасибо.

ТИХОМИРОВ: У нас в гостях была Анастасия Стоцкая, которая рассказала о своей жизни, о любви, о творчестве. И, знаешь, мне радостно больше всего, что ты честная.

СТОЦКАЯ: Спасибо.

ТИХОМИРОВ: До встречи на сцене мюзикла «Чикаго».

СТОЦКАЯ: До встречи.