Воскресный папа Ксения Чилингарова

ТИХОМИРОВ: У нас, уважаемые друзья, практически женский день. В студии Ксения Чилингарова – телеведущая, журналист, специалист в области моды. Здравствуйте, Ксения.

ЧИЛИНГАРОВА: Добрый день.

ТИХОМИРОВ: Рады вас видеть. Ксения, первый и самый важный вопрос. Скажите, пожалуйста, как от такого брутального полярника родилась такая прекрасная девочка?

ЧИЛИНГАРОВА: Это долгая история. Во-первых, папа прислал записку маме в роддом: "Таня, жалко, что не моряк!" Мы храним эту записку. На самом деле, да, как-то с детства у меня складывалось, что я не очень была склонна ни к мореплаванию… Хотя один раз в жизни была на Северном Полюсе, отец меня взял с собой.

ТИХОМИРОВ: Это когда? В детстве?

ЧИЛИНГАРОВА: Нет, это уже во взрослом возрасте.

ТИХОМИРОВ: Слава богу! Некоторые возят на Черное море, а тут на Северный Ледовитый.

ЧИЛИНГАРОВА: На самом деле, меня папа в детстве очень оберегал о т всего. И меня воспитывали домашним ребенком. Девочка все-таки. И мне пришлось уговаривать и упрашивать папу взять себя на Северный Полюс. Я уже к тому моменту была журналистом, мне уже было интересно понять, что это такое, что это за место, куда так тянет моего отца родного, что он там находит интересного? Знаете, чтобы понять папу, надо понять, чем он занимается, чем живет.

ТИХОМИРОВ: Я просто хочу напомнить, что Артур Чилингаров – это известный полярный исследователь. На всякий случай. Кстати, он еще депутат до сих пор, нет?

ЧИЛИНГАРОВА: Нет.

ТИХОМИРОВ: Слава богу, потому что, мне кажется, не надо. Если полярник, значит, полярник, все.

ЧИЛИНГАРОВА: Согласна. Я ему все время об этом говорила. И, собственно, я его, наконец, уговорила. Знаете, это из событий в жизни, которые невозможно забыть. Когда я попала на Северный Полюс, я увидела бесконечные белоснежные просторы, это земля, на которой человек чужой, ты это абсолютно четко понимаешь. Я не была и не попаду уже в космос…

ТИХОМИРОВ: Подожди, торопиться не надо. Сейчас, по-моему, сколько еще – год-два и 200 тысяч долларов, и ты полетела.

ЧИЛИНГАРОВА: Есть шанс? Не знаю. Как-то космос – слишком для меня. Мне бы аэрофобию победить для начала.

ТИХОМИРОВ: Это другая история.

ЧИЛИНГАРОВА: Собственно, полет на Северный Полюс помог мне немножко справиться, потому что полярный самолет садится на ледовую полосу. И это похоже на фильм-катастрофу. Перед тем, как сесть, папа говорит: "Если что, ты должна в хвост самолета уйти и там сесть". Я говорю: "Если что – что?" – "Ну, просто на всякий случай". Это было потрясающее впечатление.

ТИХОМИРОВ: И что тебя потрясло больше всего на Северном Полюсе?

ЧИЛИНГАРОВА: Тишина. Там нет звуков. То есть, там есть, естественно, люди, полярники, но там тишина. Я не знаю, как это описать, потому что в городе все время есть посторонние звуки, даже за городом. Пусть это слышно вдалеке, что-то всегда есть. Там нет ничего. И там был вертолет. Мы вышли из вертолета, и мне отец говорит: "Ты далеко не уходи, потому что это просто опасно. Не уходи далеко от вертолета". А я как-то впала в какое-то романтическое настроение, я иду, у меня фотоаппарат такой большой. Иду, смотрю. Белоснежные просторы, абсолютно белая земля, впереди ничего, все белоснежное. Я иду, иду, и мне хочется все дальше и дальше, торосы, безмолвие. И тут я понимаю, что я достаточно далеко ушла от вертолета, мне стало вдруг так страшно! И я поняла, что, наверное, это, как подводники: когда они погружаются глубоко и идут еще глубже и глубже, то им всегда кажется, что они могут еще дальше уйти, а на самом деле это опасно для жизни. На Северном Полюсе у меня создалось такое же впечатление, что ты можешь уйти и потеряться просто, ты можешь не вернуться. Такой магнит там какой-то неописуемый совершенно.

ТИХОМИРОВ: О, Ксения, как вы интересно рассказываете!

ЧИЛИНГАРОВА: Вернемся к моде.

ТИХОМИРОВ: Ксения Чилингарова окончила Международный Московский государственный институт международных отношений при МИДе РФ, факультет международной журналистики. И как с таким поэтическим даром журналистским ты пошла в моду? Зачем тебе это?

ЧИЛИНГАРОВА: У меня был научный руководитель – Виталий Анатольевич Третьяков.

ТИХОМИРОВ: Да, между прочим, хороший журналист!

ЧИЛИНГАРОВА: Прекраснейший. Я выбрала себе в институте (там было распределение) – аналитическая журналистика в тот момент меня привлекала. Я не ищу легких путей никогда. Мне говорят: "Ну, зачем тебе?". Я говорю: "Нет, вот…" И я написала одну статью что-то про политику, другую про экономику. Сдавала ему все время. Он так подытожил в конце: "Ксения, идите в глянец". И я с его легкой руки пошла туда. Я, честно говоря, журналистом как таковым особо никогда и не мечтала, наверное, стать. Был всего один вариант. Я всегда хотела быть писателем. Я была очень романтичной барышней, читала много книжек в школе. Как и все девушки юные, влюблялась, естественно, несчастно и писала, естественно, стихи. И мечтала быть писательницей, как Джейн Остин. Что-нибудь такое про любовь писать. И когда я сообщила об этом своим родителям, я говорю: "Вы знаете, есть у меня такая мечта". Папа говорит: "Может, юристом?"

ТИХОМИРОВ: Моряк не получился, давайте юриста.

ЧИЛИНГАРОВА: Он говорит: "Ну, что это за профессия? Что ты будешь в жизни делать?". Мама мягче, она говорит: "Ну, есть еще журналистика, это приблизительно то же самое". Я говорю: "Ну, нет". В общем, они меня уговорили, и я подумала, что, да, наверное, профессия должна быть. Я пошла в журналистику, а там уже потом все, естественно, поменялось у меня. И я, таким образом, попала в глянцевые журналы, где проработала почти 10 лет и до сих пор пишу для разных изданий.

ТИХОМИРОВ: Но ты знаешь, Ксения, тебя это не испортило. Если кто-то не видел Ксению в Интернете, не видел ее программы на одном из каналов про моду: Ксения очень простая, молодая, искренняя, в футболке, в кедах. Плащик желтенький только выдает в ней гламурную натуру.

ЧИЛИНГАРОВА: Да, но зато плащичек. Я просто неравнодушна к цветам.

ТИХОМИРОВ: Да, плащик очень хороший. Ксения, я, конечно, подкрадываюсь все ближе и ближе к нашей непосредственной теме: это мода, Россия и так далее. Я знаю, что ты несколько лет работала и поддерживала пиаром такой проект, как "Кира Пластинина". Мы все прекрасно знаем, что Кира Пластинина – модельер, сейчас везде ее магазины разбросаны по всем мегамоллам. И все пре красно знают о том, что этот проект сделал папа. То есть, это его финансовые вливания и так далее. А скажи мне, все-таки ты смотрела это изнутри, – это действительно бизнес? И возможно ли заработать на моде деньги, как во всем мире это делают и зарабатывают?

ЧИЛИНГАРОВА: Вы знаете, когда они начинали, это был мегаамбициозный проект, и я не была у истоков, не знаю. Я уже была в процессе. И проработала не так уж долго. Но я видела индустрию изнутри. Это, безусловно, бизнес, огромная компания. Там работает огромное количество людей, как минимум, это рабочие места, правда ведь? Они построили производство с нуля, завод. Это делает очень мало кто в России сейчас. Надо просто сказать огромное спасибо компании, что они вложились в производство в России. Потому что у нас одна проблема – это отсутствие производства и, собственно, тканей и фурнитуры. Мы не производим ткани и фурнитуру, мы все закупаем на Западе. Огромное есть количество людей, молодых талантливых ребят, способных дизайнеров. И они ищут инвестиции, потому что им нужно как-то дальше развиваться. Это может быть бизнесом. Более того, есть колоссальный спрос на "мейд ин раша". Сейчас, сегодня.

ТИХОМИРОВ: В мире?

ЧИЛИНГАРОВА: И в мире, в том числе, да. Пример тому недавний показ на Неделе от кутюр, которая только закончилась в Париже. Показ Ульяны Сергиенко. И просто из жизни история. Буквально вчера… Я переписываюсь со своей приятельницей, она – дочка одного из шейхов. И это приятель моего папы, он был на Северном Полюсе вместе с папой. Его дочке (мы с ней переписываемся) я посоветовала почитать "Войну и мир". Мне кажется, я совершила какой-то культурный переворот в ее сознании зачем-то. И она мне пишет: "Спасибо. Очень интересная книжка". А дальше она пишет следующее: "Вот, что ты скажешь, можешь ли ты мне посоветовать, я услышала про российского дизайнера Ульяну Сергиенко, мне безумно понравились ее вещи. Я очень хочу купить ее платье и сумочку". Вы знаете, честно говоря, я была настолько приятно поражена! Я говорю: "Ну, конечно, да! Конечно, это супер, что ты обратила на это внимание. И, если ты хочешь мой совет, это очень качественные вещи. И я видела, я трогала эти вещи, видела швы, как сделаны. Они сделаны многие вручную. Это действительно от кутюр настоящие". И так происходит не только с Ульяной Сергиенко, так происходит с Викой Газинской, которая продается…

ТИХОМИРОВ: Да, она была у нас. Милая молодая женщина. Но она очень талантливая.

ЧИЛИНГАРОВА: Да, безумно талантливый человек. И Александр Терехов. Огромное количество сейчас людей, которые востребованы не только в России.

ТИХОМИРОВ: Но ведь им никто не дает денег. А если дают, то, к сожалению, немного. Я знаю когорту других модельеров на букву "ж", которые имеют спонсоров, богатых друзей, музей. И тогда, естественно, их бизнес процветает. Но как только они прощаются, то, естественно, бизнес их, как говорится, загибается.

ЧИЛИНГАРОВА: Но опять это проблем инвестиций в нашей стране пока… То есть, если ты дизайнер, ты талантливый человек. Талантливый человек, который творческий… Ему сложно совмещать в себе еще и бизнесмена, правильно ведь? Его задача: рисовать, творить, придумывать, а не просчитывать экономику. Для этого рядом с ним всегда должен быть какой-то человек. И на Западе очень часто за ними следят, за творчеством, грубо говоря. Есть конкурсы, есть недели моды для этого, где продвигают талантливых ребят и за ними следят. Просто люди из индустрии, которые потом их выхватывают, говорят: "Мы готовы с вами работать, давайте"…

ТИХОМИРОВ: Получается, что у нас просто нет индустрии.

ЧИЛИНГАРОВА: По сути, она у нас только зарождается, она у нас в процессе. Как таковой ее не существует, но есть уже люди, которые в ней работают. Понимаете, создается такой пул, он только-только начинает собираться, потому что, наконец-таки, появился спрос… На самом деле, меня больше интересует, например… У нас огромный рынок, у нас огромная страна, где огромное количество женщин и мужчин, которые созрели покупать вещи, произведенные в России. Единственное, что многие дизайнеры наши очень дорогие. Опять-таки потому, что у нас нет индустрии, которая бы удешевила процесс. Себестоимость одной вещи достаточно большая получается. Потому что ты вкладываешь, грубо говоря, свои деньги, тебе нужны еще: закройщица, швеи, еще что-то. В результате, многие дизайнеры работают как ателье, чтоб зарабатывать…

ТИХОМИРОВ: Я попросил Диму Логинова. Говорю: "Дим, сшей мне костюмчик". Он мне назвал ценник. Я говорю: "Знаешь, что? Я пойду к Армани и куплю два костюма".

ЧИЛИНГАРОВА: Потому что у Армани представляете, масштабы? У Армани огромное количество людей, заводов, и в Китае, в том числе. А у Димы Логинова 3-4 человека, и ему нужно платить им зарплату. А как, из чего он будет платить? И он обязан платить хорошую зарплату.

ТИХОМИРОВ: Ксения, хотелось об искусстве, а сейчас все опять про математику, про экономику! То есть я правильно понимаю, что, к сожалению, до тех пор, пока мы не перестанем любить короткие деньги, чтобы быстро вложить и быстро окупиться, у нас, к сожалению, моды не будет?

ЧИЛИНГАРОВА: Безусловно. Да, это так. И, более того, пока мы ни начнем обращать внимание… Ведь в России существует огромное количество производств еще Советского Союза. Они заброшены, у них старое оборудование. И, к сожалению, никто не хочет в это вкладываться. Потому что связываться с производством – это такая большая проблема. Нанимать людей, их обучать, ставить новое оборудование, – будет ли это востребовано? У меня огромное количество людей спрашивает: "Ксень, где найти хорошее производство? Я хочу производить майки. Где взять? Где эти люди, которые нормально, в промышленном масштабе могут это делать?" А то получается, например, наш дизайнер сделал 5 маек, приехал байер из Якутии, к примеру, говорит: "Я хочу двадцать маек". Ему говорят: " А у меня всего пять их". – "Ну, произведите еще". – "А где произвести? И где взять на это деньги, чтоб произвести?"

ТИХОМИРОВ: Ксения, в последнее время стали выпускать майки, например, с изображением нашего президента. Я считаю, что это очень классно!

ЧИЛИНГАРОВА: Да, патриотично!

ТИХОМИРОВ: Но, с другой стороны, я думаю, а ведь что-то должен получать автор лица?

ЧИЛИНГАРОВА: Ой, тут не знаю. Да, существуют какие-то авторские права. Я не специалист в этом. И жалко, что не стала юристом, тогда бы я вам ответила на эти вопросы.

ТИХОМИРОВ: Я думаю, эксплуатация образа – это практически как эксплуатация ребенка и детского труда.

ЧИЛИНГАРОВА: Надо было папу слушать и идти на юридический, тогда я бы с вами поговорила на эту тему. Но, к сожалению, и вы. А, может быть, и есть какая-то организация. Надо посмотреть.

ТИХОМИРОВ: Ксения, а теперь переходим к самому главному – к моде. Конечно, я очень расстраиваюсь, что у нас нет нашей российской моды. Я не говорю про Славу Зайцева, это история.

ЧИЛИНГАРОВА: Она есть. У нас есть российская…

ТИХОМИРОВ: Есть молодые дизайнеры. Я тоже многих знаю в лицо. Это, действительно, талантливые ребята, но которые, к сожалению, не могут пробиться.

ЧИЛИНГАРОВА: Сложно им просто. Они пробиваются, но сложно.

ТИХОМИРОВ: Где-то особняком стоит Валентин Юдашкин со своим особняком в центре горда. Это отдельная история, мне кажется, очень талантливая. Я о другом. Мне кажется, что уровень развития нации очень зависит от моды, а мода олицетворяет уровень развития нации. Мне так кажется.

ЧИЛИНГАРОВА: Я соглашусь, потому что, мне кажется, мода – это часть культуры. А, естественно, уровень нации измеряется его, собственно, культурой. Моду, конечно, нельзя сравнивать с искусством, с живописью или скульптурой, но это небольшая часть. Кстати, мода много в себе несет от искусства. И дизайнеры многие вдохновляются разными художниками, направлениями в искусстве. Поэтому это все очень перемешано друг с другом.

ТИХОМИРОВ: Нельзя сказать, что мы все такие красивые, идеально сложенные, с правильными чертами лица. Мы все разные. Но если ты одет даже не модно, а стильно и хорошо, то, безусловно, это прибавляет тебе очков.

ЧИЛИНГАРОВА: Безусловно. Это, как некий код, который ты считываешь. Если ты опрятен… Не зря же мы должны как-то причесываться, следить за руками. И человек сразу, который неопрятен, вызывает какое-то отторжение у тебя, потому что тебе кажется, если он неопрятный, значит, ты не можешь ему доверять.

ТИХОМИРОВ: Ксения, сейчас подходим к самому главному. Ваша программа, в которой вы рассказываете о том, как модно одеваться – "Немедленно выкиньте это не свалку истории". Саша Васильев, огромное количество журналов, которые рассказывают о том, как все-таки постараться стать сильным. Мне кажется, это сизифов труд, потому что мы видим, как надо одеваться правильно, мы видим, как действительно человек может преображаться. Но, когда я выхожу на улицу, я вижу совершенно обратную картину. И я не могу, для меня это тайна, покрытая мраком: почему до сих пор, несмотря на такое обилие информации, все люди все равно одеваются так и больше никак!

ЧИЛИНГАРОВА: Мне кажется, что, на самом деле, стало лучше. Я оптимист. Я вижу улучшение. Мне не кажется, что это труд в пустоту, это куда-то проваливается и исчезает. Нет. Надо разделять моду… Есть очень небольшое количество объема рынка модной индустрии, которая существует сама для себя. Но это профессионал для профессионалов. Они между собой разговаривают на каком-то непонятном языке, делают какие-то безумные фотосессии, снимают моделей. Мы делаем это друг для дружки, это узкий круг. В основном мы говорим о некой классике все равно. Потому что каждый день ты не можешь, во-первых, следовать за модой, которая с подиумов и в журналах, это очень дорого, никаких средств, никакой зарплаты не хватит, это просто невозможно. Это раз. Два: очень сложно, потому что очень мало людей обладают врожденным вкусом. Я, например, не обладаю, поэтому мне пришлось в течение 10 лет, пока я работала, учиться у людей, которые были рядом со мной.

ТИХОМИРОВ: А этому можно научиться, да?

ЧИЛИНГАРОВА: Это, знаете, как разрабатывать глаз. У искусствоведов есть такое понятие, что у тебя либо врожденный очень хороший глаз, либо ты его нарабатываешь походами в музей, бесконечным просмотром…

ТИХОМИРОВ: Ксения, я понимаю, что, на самом деле, у тебя очень широкой кругозор, и ты философски смотришь на мир. И, к сожалению, тема моды как-то все время от нас ускользает, потому что тебе хочется задать вопросы и по поводу Обамы, и по поводу происходящих рисков в экономике. Но мы возвращаемся к моде. Не будем рекламировать твой бренд и чем ты занимаешься, прости.

ЧИЛИНГАРОВА: Не будем, ладно. Ничего страшного!

ТИХОМИРОВ: Ничего личного. Но я понимаю, что, продвигая свои куртки, ты ведь, наверное, общалась с Министерством легкой промышленности? Ведь оно еще существует?

ЧИЛИНГАРОВА: На самом деле, Министерство легонькой промышленности существует только в кино, оно у нас называется по-другому. Честно, мне сложно. Я не из этих, кто следит, как у нас переименовываются министерства. Но там есть, собственно, большая часть отделений, что ли, которые занимаются легкой промышленностью. Стыдно страшно, но, правда!

ТИХОМИРОВ: Они сидят в кабинетах ведь там, да? Здание есть?

ЧИЛИНГАРОВА: Да, они занимаются. Я общалась с ними и заинтересовала тем, чем, собственно, я занимаюсь непосредственно. Потому что участвую активно в производстве и интересуюсь производством в России. Собственно, все, что мы делаем, – делаем в России. И, конечно, их это заинтересовало, а меня заинтересовало, могут ли они…

ТИХОМИРОВ: То есть, все-таки ты их заинтересовала?

ЧИЛИНГАРОВА: Да, да. Они приглашали меня, узнавали, спрашивали. Но это было двустороннее общение, на самом деле, потому что мне тоже нужна была от них какая-то поддержка, не финансовая и не…

ТИХОМИРОВ: Хотя бы информационная.

ЧИЛИНГАРОВА: Да.

ТИХОМИРОВ: Есть ли предприятия, которые еще живы?

ЧИЛИНГАРОВА: Это больше всего меня интересовало. Есть ли предприятия, существуют? А еще меня очень интересовало: существует ли какой-то центр где-то у нас, – потому что я слышала, что существует, – по разработке тканей? То есть самая большая проблема нашего производителя российского в легкой промышленности – это отсутствие сырья.

ТИХОМИРОВ: Сырье-то у нас есть, ткани нет.

ЧИЛИНГАРОВА: Да, ткани нет. Собственно, мы не можем произвести ткань и фурнитуру. То есть, наверное, можем, но качество – не очень. То есть, для верхней одежды я закупаю ткань у Кореи и Китая. А я бы хотела, чтобы в нашей стране у меня была возможность. Таким образом, себестоимость одной куртки снизилась бы.

ТИХОМИРОВ: Ты мне скажи, и что: нашлись такие предприятия в России?

ЧИЛИНГАРОВА: Предприятий нет. Но существует сейчас, я так понимаю, программа по развитию этого направления.

ТИХОМИРОВ: Не будем больше трогать эту тему, потому что от программы до действия – большая-большая, если не пропасть, то, по крайней мере, большой отрезок времени. Ксения, такой философский вопрос. Ты знаешь, что мы все боимся старости. Год назад я впервые побывал в Швеции. И я был поражен тем, какие прекрасные там старики, люди пожилого возраста. Нельзя назвать стариками. Они были все одеты с иголочки. Если это были мужчины, это было такое ощущение, что они только-только сошли с подиума. У них были красивые ботиночки, бордовые брюки, белая сорочка. Бабушки были одеты так, что их сразу можно было на обложку журнала. Убрать Аллу Пугачева, Максима Галкина и прямо их! Я думаю, почему во всем мире люди пожилого возраста следят за собой, они покупают новые вещи? Потому что, мне кажется, старость наступает именно тогда, когда люди начинают носить вещи десятилетней давности.

ЧИЛИНГАРОВА: Не уверена, что это так. Но, может быть.

ТИХОМИРОВ: Когда я вижу людей за 50 в метро…

ЧИЛИНГАРОВА: Моей бабушке 89 лет, а она, в прошлом директор школы, она всегда одета с иголочки. У нее всегда прическа и маникюр. Изначально это зависит от внутреннего стержня человека. Человек чувствует в себе потребность хорошо выглядеть, и тогда он будет выглядеть в 18 лет хорошо, в 20, в 60, и в 80. Это внутренняя потребность, это некий стержень. Моей бабушке 89 лет, обязательно прическа, обязательно рубашка, все чистенькое, аккуратненькое, потому что она привыкла быть лидером в школе, ее очень любили ученики, учителя. Она показывала пример всем. Почему многие другие люди забывают про это? К старости многие устают. Но это опять-таки зависит от человека. Задача журналистов, которые работают в модной индустрии, разным слоям населения – молодым, среднего возраста, пожилым рассказать, что мода – это, скорее, какая-то классика.

ТИХОМИРОВ: Достаточно, например: джинсы и белая майка, футболка? Мне кажется, это отличный, ансамбль.

ЧИЛИНГАРОВА: Это некий базовый гардероб.

ТИХОМИРОВ: А желтый плащик – это мода.

ЧИЛИНГАРОВА: Базовый гардероб необходим, потому что тогда можно играть и в моду уже. Потому что, если у тебя нет базовых вещей…

ТИХОМИРОВ: А базовые вещи – это что?

ЧИЛИНГАРОВА: Базовые вещи – это, например, для женщины юбка-карандаш. Юбка-карандаш идет женщине с любым типом фигуры. Это просто проверено. Базовые вещи – это красивые черные брюки, которые на тебе хорошо сидят. Это белая рубашка, это футболка, хорошо сидящие джинсы. Потому что они тоже нужны. Не будешь же ты в черном костюме или юбке-карандаш целый днень проводить. Это красивая обувь, за которой ты ухаживаешь, следишь, и она начищена. У меня был случай, я объясняла человеку, что за обувью нужно следить. Мужчине объясняла, что ее надо чистить. Она не может быть грязной, потому что это ужасно, она создает плохое впечатление о тебе. Человек же устроен таким образом, что он склеивает эти цепочки, он ищет везде знаки. Он смотрит: ага, рубашка, манжеты чистые, наглаженные. Если ты приходишь, у тебя дресс-код Black Tie, а ты пришел в джинсах, ну… У меня сейчас недавно на "Арт Базель" (Art Basel), это крупнейшая выставка в мире искусства, куда собираются все коллекционеры. И многие, кстати, дизайнеры и модельеры туда приезжают для вдохновения. И у нас там был один ужин, очень серьезный, много коллекционеров собралось, много галеристов. Мы пришли, там Black Tie, и это нормально. А наш приятель, которого мы взяли с собой, пришел в зеленых джинсах. Пришлось рассказывать, что он художник. И, собственно, так его и представляли: "Ну, а это художник". Представляете, да? Он вызывал некое недоумение у окружающих, у иностранцев в основном.

ТИХОМИРОВ: Дресс-код – это отдельная, конечно, тема.

ЧИЛИНГАРОВА: Конечно. Если ты человек, в обществе живущий, то, если ты хочешь выглядеть хорошо, модно, надо начать с базового гардероба. Если хочется каких-то модных вещей, про которые пишут журналы и говорят с экранов телевидения, то лучше, чтобы это был аксессуар какой-то или какая-то одна вещь. Опять-таки, если гнаться за модой, не хватит ни одной зарплаты.

ТИХОМИРОВ: Ксения, и еще по поводу возраста. Самарская область пишет: "Да, согласна. Это внутренняя потребность. Плюс уровень усталости от жизни".

ЧИЛИНГАРОВА: Конечно.

ТИХОМИРОВ: Но меня еще волнует среднее поколение. Потому что, например, я вижу перед глазами многих моих друзей, которые женились, они тут же отращивают живот, тут же на этом животе появляется почему-то жирное пятно или от кетчупа, оно всегда присутствует в жизни этого человека. То же самое происходит и с женщинами. Я до сих пор не могу забыть, как мой приятель женился на такой красивой, очаровательной девушке, и через два года мы встретились на кухне. Вышла мегера, при этом в халате, в котором даже моя мама боялась мусор выносить.

ЧИЛИНГАРОВА: Честно, это феномен, который я не могу объяснить. Нет, скорее, могу – это лень. Это страшная вещь под названием "лень", потому что она нас расхолаживает. И нам кажется, что, наконец-таки, мы вышли замуж…

ТИХОМИРОВ: А теперь можно расслабиться.

ЧИЛИНГАРОВА: Да, можно расслабиться. Чего же, он женился уже, можно и в халате, и с пятном. А он думает: "Ну, я тоже уже женат, бессмысленно, куда я там, кому я теперь нужен? Слава богу, меня тоже взяли". И они так и живут. Он с пятном на рубашке, а она в халате отвратительном. Это надо менять, надо заставлять себя. Честно, я заставляю себя. Я жутко ленивый человек.

ТИХОМИРОВ: Да ладно! Что ты врешь!

ЧИЛИНГАРОВА: Клянусь. Ненавижу краситься.

ТИХОМИРОВ: А чего тебе краситься? У тебя итак лицо хорошее.

ЧИЛИНГАРОВА: Есть некая культура. Моя бы воля, я бы зубы, наверное, не чистила. Но, послушайте, меня же приучили, я заставляю себя соблюдать ритуалы. Я была жутко неряшливой в детстве. Моя мама просто боролась и заставляла меня. Она говорила: "Послушай, почему у тебя все вещи скомканы? Их надо сложить, развесить". Я в процессе взросления только поняла, как важно ухаживать за вещами, следить за обувью, все разбирать по полочкам, развешивать. Я с любовью отношусь к вещам, потому что я зарабатываю на них, трачу на них деньги. Мне просто жалко, что, если они будут скомканные валяться. Если они в хорошем состоянии, они могут прожить и год, и два, и три, и тогда станут винтажными и, может быть, проживут еще не один десяток лет. Поэтому тут вопрос лени. Лень нас убивает. И, если, конечно, ты ленишься, то и превращаешься непонятно во что.

ТИХОМИРОВ: Идут вопросы на разные темы. Из Москвы: "Помогите. Моя девушка не носит платья и юбки. Говорит: ножки худые, стыдно. Евгений".

ЧИЛИНГАРОВА: Евгений, а вы ей скажите, что у Хайди Клум тоже ножки худые. Более того, вы ей скажите, что она вам очень нравится в платье, и что вы бы хотели, чтобы она вам сделала приятное и надела для вас платье. Мне кажется, что так девушка вас услышит. Нам надо иногда подсказывать. Точно так же, как и вам, мужчинам, нужно проговаривать. То и нам, женщинам, нужно подсказывать. Но вы только аккуратно, не обижая свою подругу. Просто скажите, что вам было бы очень приятно увидеть ее в платье.

ТИХОМИРОВ: Еще вопрос. Сахалинская область, между прочим: "Скажите, пожалуйста, каков минимальный размер капитала для раскрутки швейной фабрики средней ноги по объему производства?"

ЧИЛИНГАРОВА: Минимальный размер капитала. Слушайте, мне очень сложно ответить на этот вопрос. Честно. Мне надо сесть, подумать, составить план, график. В эфире радио "Маяк" просто невозможно вам ответить, нужно все считать. Зависит от области, зависит от количества станков, которые вы хотите установить. Зависит от количества рабочих мест. За секунду просчитать это невозможно, потому что есть рабочие места, есть станки, есть оборудование, которое нужно закупить. Надо понять, где вы возьмете сырье, сколько это вам будет стоить, где вы это будете закупать, у кого, кто ваши поставщики. А потом нужно понять: помещение снимаете или у вас есть свое? Это бизнес.

ТИХОМИРОВ: Ой, мама! Это логистика.

ЧИЛИНГАРОВА: Логистика, бизнес. Слава богу, у меня есть мой партнер, который занимается этими всеми вещами.

ТИХОМИРОВ: Ксения, еще один маленький вопрос. Вы знаете, у меня иногда возникает ощущение: ведь, на самом деле, мода – это психология.

ЧИЛИНГАРОВА: Безусловно.

ТИХОМИРОВ: Это важно. И модой можно влиять на людей. Вы знаете, в последнее время такая, я считаю, модная диверсия по отношению к нашей великой стране, когда вдруг в моду входят бородатые женщины и так далее и тому подобное. Скажите, а насколько действительно мода может влиять на умонастроения страны и людей?

ЧИЛИНГАРОВА: Знаете, про бородатую женщину я вспомнила. Сейчас у Тимати есть песня, мне она жутко нравится: "Если у тебя есть борода, я скажу тебе "да". Если у тебя бороды нет, то и "нет" – мой ответ". Для меня это актуально, у меня папа с бородой.

ТИХОМИРОВ: Ксения, и все-таки, если говорить о моде на полном серьезе. Я брал интервью у достаточно крупных, известных модельеров, в том числе, у Пако Рабанна. Армани пролетел, правда, мимо. И кончая Славой Зайцевым, которого считаю тоже очень талантливым человеком.

ЧИЛИНГАРОВА: Безусловно. Красный Диор.

ТИХОМИРОВ: Пако Рабанн мне сказал, и мне очень понравилось, такую фразу, что, по большому счету, модельеры – это медиумы. Почему? Потому что они понимают, что люди будут носить завтра. Ведь, по большому счету, одни угадывают, другие не угадывают.

ЧИЛИНГАРОВА: Это именно так. Более того, некоторые диктуют, и ты следуешь тому, например, Миучча Прада поразительно умеет диктовать.

ТИХОМИРОВ: Особенно эти спущенные носки на сандалии.

ЧИЛИНГАРОВА: Удивительно! Казалось бы, кто будет это носить? Как миленькие, носят и покупают. Но в моде, конечно, есть перегибы. Очень много психологии в моде. Потому что, когда ты выбираешь себе какой-то образ, то ты выражаешь себя. Например, у меня много зависит от настроения. Я очень люблю цвета. Это, знаете, попытка внутренняя все время поднять себе настроение. И мне нравится, есть такое направление – колорблок.

ТИХОМИРОВ: Это что такое?

ЧИЛИНГАРОВА: Это в моде, когда в твоем образе сочетается несколько цветов достаточно ярких и лаконичных. Не принтованных. Скорее, такая отсылка к абстракционизму, к Малевичу. Знаете, когда много цветовых блоков, которые дружат по цветам, или по форме интересно перекликаются друг с другом. Это тоже самовыражение. Одна моя знакомая дизайнер, очень талантливая женщина, мне сказала: "Ты можешь надеть на себя все, что угодно. Ты можешь в платье, в брюках. Но, если ты себя в этом не чувствуешь, если тебе некомфортно, жмет, и ты понимаешь, что не твое, ты не девочка-припевочка, у тебя неромантичный образ, ты более жесткая внутри, то тебе будет плохо в платье в цветочек. Или просто человек увидит тебя и подумает, зачем ты надеваешь то, в чем тебе некомфортно. Будешь ерзать все время". Знаете, иногда женщины одеваются, и потом ты видишь, что они почему-то стесняются и начинают вырез как-то прикрывать руками, что-то на столе стаканчиком прикрывать.

ТИХОМИРОВ: Меня очень радует, когда наши звезды вдруг надевают какие-то наряды дизайнерские, им жутко неудобно в этих нарядах.

ЧИЛИНГАРОВА: Не надо. Если уж ты идешь на эксперимент, ты тогда готовься психологически к нему. Будь готов к тому, что ты надеваешь то, что вызовет неоднозначную реакцию. Если это провокация, провоцируй. Рианна вышла в прозрачном совершенно наряде, абсолютно, просто оголила все, что только можно было.

ТИХОМИРОВ: Но она была естественна?

ЧИЛИНГАРОВА: Я посмотрела когда фотографии, она у меня не вызвала ни разу сомнений. Да, это вульгарно! Да, мало, кто может себе так позволить! Более того, она не худая, у нее не идеальное тело, есть какие-то неровности. Она прекрасна просто потому, что в этом она лаконична. Она гармонична в этом.

ТИХОМИРОВ: То есть, Ксения, я правильно понимаю, что мода – это, по большому счету, вызов даже не обществу, это вызов себе?

ЧИЛИНГАРОВА: Безусловно. Это идет изнутри. И если вы насочетали какие-то вещи, вы считаете, то это так, и несете эту энергетику, то и другой человек считает, что это так. А если вы стараетесь, гонитесь за модой, все самое модное на вас сейчас, но вы в этом себя не чувствуете, вы комфортнее себя ощущаете в джинсах и футболке, то эти модные вещи ни будут… И очень часто не хватает людям: девушкам, женщинам, которые стараются гнаться за модой, – легкости. Когда есть легкость в образе, это создает шик. И ты считываешь эту легкость. И убирайте с легкостью вещи. Если вы себя комфортно в этом чувствуете, будьте в этом. Будьте разной. В мужском костюме, в майке с надписью, в принтах цветочных, которые сейчас очень модны! Выбирайте! Подиум и тренды настолько обширны и дают все время возможности вашему воображению.

ТИХОМИРОВ: Ксения, спасибо большое, что вы пришли к нам. Спасибо за вашу просветительскую деятельность. И напоследок я прочитаю одно сообщении из Ханты-Мансийска: "А я была на заседании Географического общества. Погружение на Байкал. Люди все фантастичны! А Артур Чилингаров! Счастливая дочь!" – пишет нам Светлана.

ЧИЛИНГАРОВА: Спасибо огромное. Это так.

ТИХОМИРОВ: Приходите к нам еще. Успехов, счастья. И будем наблюдать за вашим телевизионным творчеством.