Профитроли Виктор Сухоруков

СТАХОВСКИЙ: В "Школьную анкету" к нам, как обычно, приходят люди, не нуждающиеся в дополнительном представлении. Виктор Сухоруков у нас в гостях. Добрый день.

СУХОРУКОВ: Здравствуйте, друзья мои. Я хочу сразу поздравить всех радиослушателей "Маяка" с хорошим юбилеем - всего лишь 50. Будем счастливы, будем дальше жить и разговаривать.

СТАХОВСКИЙ: Это очень приятно, спасибо вам большое. Я отвечу от всех слушателей, возьму на себя эту ответственность нечеловеческую и от всех слушателей "Маяка" выражу вам благодарность. А у нас "Школьная анкета". Виктор Иванович Сухоруков. День рождения - 10 ноября 1951 года. Орехово-Зуево - место рождения, Московская область, Советский Союз. Актер, народный артист Российской Федерации.

СУХОРУКОВ: Я хочу вам сказать, что город Орехово-Зуево - моя родина, которую я очень люблю. Привет вам, орехово-зуевцы!

СТАХОВСКИЙ: Вы и сейчас там бываете часто?

СУХОРУКОВ: Часто бываю. Это моя родина, это просто моя родина, моя земля. У меня там огород, сад, у меня там родные, близкие - на кладбище и живущие. Так что я туда часто наведываюсь.

СТАХОВСКИЙ: То есть, есть повод все время?

СУХОРУКОВ: И не только повод, просто желание, необходимость, страсть.

КУЗЬМИНА: Сейчас это большой район и, в общем-то, совершенно неотъемлемая часть Москвы, как кажется, абсолютно…

СУХОРУКОВ: Вы перепутали с Орехово-Борисово...

КУЗЬМИНА: Нет-нет-нет, я понимаю, Орехово-Зуево.

СУХОРУКОВ: Орехово-Зуево - это граница Московской области.

КУЗЬМИНА: И Орехово-Зуевского района.

СУХОРУКОВ: Да. Это стоит на северо-востоке Московской области.

СТАХОВСКИЙ: Клязьма.

СУХОРУКОВ: Клязьма. И за Клязьмой Владимирская область начинается.

СТАХОВСКИЙ: Да, это 76 километров от МКАД.

СУХОРУКОВ: Так что вы меня с ореховскими не путайте.

КУЗЬМИНА: Что такое 76 километров от МКАД? Там еще грибы не растут...

СУХОРУКОВ: Сейчас полно грибов, друзья, идите за грибами, к юбилею "Маяка" нажарьте грибов.

КУЗЬМИНА: Так вот, к чему я? Ощущения, когда вы жили в Орехово-Зуево, по отношению к Москве? Вообще жители Орехово-Зуево, я не знаю, стремились в большой город или чувствовали себя вполне городскими жителями?

СУХОРУКОВ: Ответ ясен. Город Орехово-Зуево - так же как и для каждого из нас, только что родившихся, своя точка земли - кажется и столицей, и планетой, и вселенной. Это потом уже возникает и любопытство, и интерес, и мы заглядываем за горизонт: а что там? Но когда ты только появляешься и начинаешь произрастать, осознавать окружающий мир… для меня город Орехово-Зуево всегда казался пупом Земли. А только потом, когда замечтается, когда уже начнутся какие-то конфликты в детском садике, какие-то интересы, вопросы станут возникать, тогда и ты начинаешь понимать, что, оказывается, это не весь мир, это только его начало. Так и для каждого из нас, уверен в этом.

ФАДЕЕВ: А город ведь связан еще и с революционным движением.

СУХОРУКОВ: Ну, оно сегодня-то подвергается сомнению. Потому что там была морозовская стачка, конечно, в конце девятнадцатого века, но сегодня я уже знаю, как неплохо жили рабочие у Саввы Морозова и у Викулы. Там были фабрики, там было множество текстильных предприятий, и там есть великолепный краеведческий музей, кстати, в который я подарил пулемет "Максим". Мне его подарили в честь фильма "Брат-2".

СТАХОВСКИЙ: Ну это знаменитый кадр, где из автомобиля, да...

СУХОРУКОВ: И я его, этот пулемет, передал на хранение и на обозрение в краеведческий музей города Орехово-Зуево. Так вот там есть материалы, по которым видно, что рабочие-то жили неплохо, а почему взбунтовались - бог весть, не знаю... Я не для этого пришел в "Маяк".

СТАХОВСКИЙ: Действительно, давайте поговорим о другом. Какое у вас самое яркое раннее воспоминание о себе?

СУХОРУКОВ: Это пионерский лагерь, как ни странно. И новогодняя елка в детском саду. Вот если говорить про детство, самые-самые яркие впечатления - это новогодняя елка с Дедом Морозом, в которого наряжалась Вера Николаевна, воспитательница. И, конечно, пионерские лагеря.

СТАХОВСКИЙ: А вы-то, дети, принимали участие в каких-то постановках? Значит, Вера Николаевна была Дедом Морозом, а вы что все делали?

СУХОРУКОВ: Активнейшее участие. Я был зайцем все новогодние елки, пока меня не вытолкали в школу, я прыгал зайчиком и всегда мечтал быть главным зайцем. Я об этом уже говорил неоднократно во многих интервью. Я актер с трусиков, можно сказать.

КУЗЬМИНА: Как вам кажется, какие главные качества вам достались от ваших родителей?

СУХОРУКОВ: Я не знаю. Как-то мне кажется, я похож больше на маму по темпераменту, а по мышлению, по раздумью, по покою, наверное, похож на отца. Вот лысый в папу, а почему грудь волосатая - я не знаю, папа у меня такой был бледный, рыженький. Но в данном случае всего понемножку, видимо, от них досталось. А сегодня могу даже сказать - как будто я и подкидыш, потому что в моей родословной, может быть, где-нибудь в 16-м веке был какой-то скоморох или сухорук, а так не было людей творческих. И жили мы очень скромно, без всяких приспособлений или, как это, предметов искусства, я имею в виду гитары, пианино, балалайки, даже радио, висел динамик и всё, даже телевизора не было до 17 лет. Так что были мама и папа, а что от них досталось? Да я весь их.

ФАДЕЕВ: Виктор, а вот когда мы заговорили о революционном, так сказать, начале Орехово-Зуево, вы говорили, что вы посмотрели, какие там лица у рабочих, как они жили хорошо, да?..

СУХОРУКОВ: Да, да.

ФАДЕЕВ: Я сразу подумал, что вот в городе Иваново, в музее ткацкой мануфактуры, там интересно, огромные фотографии рабочих. Какие у них интеллигентные лица! Даже думаешь, постановочные фотографии, нагнали интеллигентов, каких-нибудь актеров. Нет, работяги...

СУХОРУКОВ: Я в это верю, я в это верю.

ФАДЕЕВ: Но какие у них лица, я повторяю, и какие сегодня. Есть с чем сравнить, не в пользу сегодняшних. Вот в чем дело? Вы сказали, что они жили очень хорошо. Бытие определяет не только сознание, но и черты лица, получается?

СУХОРУКОВ: Дело в том, что история, на мой взгляд, я буду очень банально рассуждать, чтобы меня понимали, история - это наука версий, легенд, догадок, предположений, там нет фактов. Даже археологи говорят, убеждая, доказывая, что это истина, все равно оставляют глагол "предполагаю", "предполагая". Так и здесь. Я говорю о том, какими они были, когда затевали морозовскую стачку, только по тем документам, воспоминаниям и справкам, которые были, но нам не показывали во времена советской власти.

СТАХОВСКИЙ: Архивы засекречены, конечно.

СУХОРУКОВ: Не засекречен, он просто был спрятан. Ну, может быть, кто-то и знал, кто-то и читал, но была идеология определенная, и определенные темы выносились нам на воспитание. Сегодня другая идеология, а может быть, и нет как таковой. А умное лицо или не умное лицо - ведь это не от профессии зависит, а от чего-то, наверное, другого. И если вы хотите сравнивать тогдашнего рабочего человека с сегодняшним, я бы не стал этого делать только потому, что там и детская еда была другая, она и была-то вовсе не детской, и там были дороги другие, там информация была другая, там была другая жизнь. Предки говорят: "Ой, мы были другими, мы жили по-другому, жизнь у нас была другая, вы стали хуже", и нынешние юные так же будут говорить про уже свое поколение. Когда человек стареет, он все время ворчит на юность, на молодость, на нынешнее время, все поколения ворчали, ворчали и на наше поколение, и мы ворчим, и после нас будут ворчать. Потому что и цивилизация влияет, и влияют... деньги влияют, мир влияет, даже открытие границ. Я сегодня немножко даже удивляюсь, - казалось бы, всё, уже границы так распахнуты, а мы так мало друг про друга знаем и питаемся не только некой информацией, но и враньем, фантазиями, домыслами. И, как ни странно, есть идеология лжи, идеология влияния, идеология воздействия в определенных корыстных государственных интересах, в интересах кланов, групп, олигархата. Все равно интересы воюют с интересами, вот и всё.

ФАДЕЕВ: Ну так ложь и всякие сплетни, они лучше воспринимаются, с большим удовольствием.

СУХОРУКОВ: А потому что их подают ярче, оберточка поярче, вкус поприторнее.

ФАДЕЕВ: Правильно.

СУХОРУКОВ: То есть он воздействует на самые такие низменные, слабые наши стороны жизни. У меня была одна подруга в 90-х годах, она занималась молодежью, она работала педагогом. И была передача у Курехина и Шолохова, когда они шутили по поводу Ленина, что он был гриб...

СТАХОВСКИЙ: Знаменитая история: на броневике, а это грибница, да.

СУХОРУКОВ: Грибница, да, и что он из этой грибницы. Так она мне на полном серьезе говорила: "Вить, ты знаешь, что я узнала? Что Ленин-то, оказывается, вышел из грибницы..." Я говорю: "Валя, ну ты-то еще..."

СТАХОВСКИЙ: Это блестящая была, конечно, история...

СУХОРУКОВ: Вот просто почему-то вдруг я вспомнил про эту историю.

СТАХОВСКИЙ: Давайте про открытые границы. Вы любите путешествовать?

СУХОРУКОВ: Очень.

СТАХОВСКИЙ: Есть места, в которые вам нравится возвращаться?

СУХОРУКОВ: Там, где меня не бьют, везде хорошо, везде интересно. Я вернусь туда, возвращаюсь туда, где я недосмотрел, чего-то недопробовал, чего-то недосказал.

СТАХОВСКИЙ: Ну что это, например, может быть, какие-то точки на карте?

СУХОРУКОВ: Израиль, я очень Израиль люблю.

СТАХОВСКИЙ: Израиль? Тель-Авив или Иерусалим? Все-таки они разные немножко.

СУХОРУКОВ: Все. Нет, и Хайфа, все города. Я люблю эту землю, она мне кажется очень художественной, очень фресочной, она мне очищает душу. Не знаю, но там я когда бываю, пусть даже три дня, у меня ощущение какого-то омоложения, интеллектуального омоложения, омоложения физического. Люблю Германию. Я люблю Америку, я еще не всю ее исколесил.

СТАХОВСКИЙ: А Америка же тоже очень разная, есть какие-то техасские фермы, а есть Нью-Йорк и Лос-Анджелес.

СУХОРУКОВ: Да, да, конечно. Я далеко чего не видел. Я верю тем кинофильмам, особенно документальным, я очень люблю документальное кино, обожаю документалку. И, конечно, я путешествую и по телевизору, и по журналам путешествий, и по радиопутешествиям. Я это очень люблю, потому что я все время ищу у себя в профессии, в театре и кино, какие-то ходы, прибамбасы, штучки-дрючки, я все время сочиняю роль, и мне все время не хватает... И чтобы даже штампы не казались штампами, я все время что-то изобретаю. И, как ни странно, путешествия, вглядывание, вгрызание в чужую жизнь, в чужие манеры, в чужие правила, уложения, в чужие взгляды - меня это очень обогащает, и я тащу в рюкзаке вместо коньяка, банки тушенки или конфет, жратвы, тряпок, обуви, я везу наблюдения, они мне очень помогают и меня кормят, будем так говорить. И, конечно, Америка велика, огромна. И в данном случае я сейчас про нее сказал, потому что я в ней часто бывал, и надеюсь, что повезем спектакли. Но я там бываю только по причине своей работы.

СТАХОВСКИЙ: По работе в основном, да?

СУХОРУКОВ: По работе, да. Просто так гулять - я ни разу, я не гуляющий человек.

КУЗЬМИНА: Может быть, мы про экспедицию поговорим, раз уж про путешествия начали.

СТАХОВСКИЙ: А вы же вернулись только что из какой-то рабочей поездки.

СУХОРУКОВ: Ой, где только не был. Я мало сейчас снимаюсь, роли предлагают скромные. Но у меня уникальное лето, слушайте внимательно, друзья, так, говорят, не бывает. Нет, так бывает, так случилось! Я закончил летом три фильма, роли небольшие, истории великолепные. Но теперь слушайте внимательно. Снимался в Крыму у Андрея Александровича Прошкина по сценарию Юрия Арабова, фильм "Орлеан", играю экзекутора.

СТАХОВСКИЙ: Ничего себе!

СУХОРУКОВ: Играю экзекутора-совесть. Уникальная история, красивейшая.

СТАХОВСКИЙ: А события, она историческая?

СУХОРУКОВ: Нет-нет-нет, она даже такая абсурдистская история.

СТАХОВСКИЙ: Кафка?

СУХОРУКОВ: Да. Но очень понятная по сюжету. И снимаются там и Лена Лядова, и Олег Ягодин, он из театра Коляды, из Екатеринбурга, очень талантливый актер.

КУЗЬМИНА: А это та история, где вам сначала, когда вы увидели сценарий, показалось, что ваша роль как бы второстепенная, а потом оказалось, что, в общем, она центральная и главная?

СУХОРУКОВ: Нет, это другая была история. В данном случае в этом фильме эту роль подарил (в кавычках, конечно) мне Маковецкий. Он отказался - я подобрал, режиссер мной доволен. Слушайте дальше, называется "Орлеан". У Александра Анатольевича, у его отца, я снялся в картине, тоже по сценарию Юрия Арабова, на Волге в городе Угличе я снимался, сыграл отчима главной героини, которую сыграла актриса из Сыктывкара, вы можете себе представить?

СТАХОВСКИЙ: Потрясающе.

СУХОРУКОВ: Да, уникальная девочка из драматического сыктывкарского театра имени Савина. Огромный привет этому театру, коллективу, у них прекрасная есть актриса Маша... ой, фамилию забыл.

КУЗЬМИНА: Сейчас найдем.

СУХОРУКОВ: Простая, очень простая фамилия, забыл... И тоже название на букву "О" - "Охрана", хотя рабочее название было "Клавдия", которую Маша и играет.

СТАХОВСКИЙ: Должно было быть "Клавдия", а потом "Охрана"? Какая прелесть...

СУХОРУКОВ: Да, сейчас называется "Охрана", это мелодрама, там еще играет Антон Шагин, великолепный актер, прекрасный артист.

СТАХОВСКИЙ: Ой, он прекрасный, да, очень хороший.

СУХОРУКОВ: Вот. И съездил в Калмыкию, там снимался детский фильм "Небесный верблюд" компании "Всё хорошо", Юрия Фетинга кино. Верблюдица там сгорела, пожары были в степи...

СТАХОВСКИЙ: Настоящая верблюдица?

КУЗЬМИНА: По сценарию, Женя, детский фильм...

СУХОРУКОВ: Да нет, верблюдица погибла по-настоящему. Там главный герой - верблюжонок, белый верблюжонок. В данном случае там поработал. И сейчас я заканчиваю съемки в Баку, в Азербайджане, играю генерала Емельянова, генерала КГБ.

СТАХОВСКИЙ: Ничего себе! Слушайте, ну вас прямо этим летом раскорячило по всему огороду - одна рука там, вторая нога там...

СУХОРУКОВ: Раскорячило, но не хватило для огорода и дачи в городе Орехово-Зуево, надо сезон закрывать, а я тут с вами на "Маяке" сижу.

СТАХОВСКИЙ: Не пойми чем занимаюсь...

КУЗЬМИНА: Лясы точу...

СУХОРУКОВ: Да. Но самое радостное, куда я уже пару лет назад нырнул, это театр. И у меня уникальная история в жизни. И если я когда-то маленький в детском саду, о чем мы уже вспомнили, зайчиком пропрыгал, я сегодня допрыгался, что играю роли в трех государственных театрах.

СТАХОВСКИЙ: С ума сойти!

СУХОРУКОВ: Я сам как бы актер Театра Моссовета, 16 сентября открываем сезон, я там репетирую одну из главных ролей в новом спектакле "Римская комедия", заранее приглашаю, в ноябре будет премьера. Это к юбилею Георгия Тараторкина, актера, будет ставить сам Павел Хомский, руководитель театра. Дальше. Играю Тартюфа, съездили в Белоруссию на гастроли, это Театр на Малой Бронной, они тоже сейчас уже открывают свой сезон. И вчера сыграл спектакль "Улыбнись нам, Господи" в Академическом театре Вахтангова на Арбате, где я был приглашен на роль Авнера Розенталя, за которую уже получил премии.

СТАХОВСКИЙ: Надо вернуться на секундочку буквально к Сыктывкару. Маша Коровина зовут актрису.

СУХОРУКОВ: И вот я хочу на этот счет, раз мы вернулись к этому, да, на минутку я хочу заострить ваше внимание, дорогие радиослушатели, на имени Маши Коровиной. Казалось бы, Маша Коровина - актриса сыктывкарского театра, играет много, сейчас вот у нее новый сезон начался, она приехала в свой родной город, в родной театр, как бы побывав в столичных кругах, в экспедиции, на съемках. Хочу заметить многим и многим своим молодым коллегам и коллегшам, как все в нашей жизни неожиданно, чудесно, случайно. Нет случайности, а судьба есть. Понимаете, на эту роль Клавдии Александр Анатольевич Прошкин столько актрис отсматривал, столько поездил кастинг-персонал по стране, и вот вдруг остановились на девочке из Сыктывкара. Блистательная будет работа, я в этом убежден, говорю вам, Витя Сухоруков, об этом. И думаю, что театру и руководству театра надо этим дорожить. Сегодня открылся сезон, и, насколько мне известно, в новых постановках она не занята. Я думаю, это пока, пройдет.

КУЗЬМИНА: Интернет пишет: "Мечтаю сыграть Марию Болконскую" - Маша Коровина говорит. Вот!

СУХОРУКОВ: Ах, вот видите какая... ну, губа не дура, пусть мечтает, это неплохо. Но я хочу сказать, в судьбах, в жизни каждого из нас могут происходить такие чудеса, которые мы никогда и не замечтаем, и не загадаем, и во сне не увидим. Мне кажется, это случилось с Машей Коровиной. Счастливого тебе пути!

СТАХОВСКИЙ: Прекрасно. Едем дальше. А вас легко удивить вообще? Потому что у меня такое ощущение, что вы не только восхищены, скажем, работой молодой актрисы, но и удивляетесь каким-то моментам, которые происходят в жизни, впечатлениям, которые вы сами получаете от этой жизни.

СУХОРУКОВ: Да, я удивляющийся человек, удивляющийся даже простым вещам. Я вот тут на днях поехал на пару дней на дачу (у меня есть факты, всё, вот пойду сейчас печатать в фотоателье) - яблок в этом году... что нам Польша? То есть немерено, яблоки закапываем в ямы, шикарные сорта, там тебе и антоновка дозревает, и штрифель…

ФАДЕЕВ: Это где это?

СУХОРУКОВ: Московская область, город Орехово-Зуево, Орехово-Зуевский район.

ФАДЕЕВ: Я живу в Калужской, у меня в деревне дом, ни одного яблока нет...

СУХОРУКОВ: На следующий год у вас будет.

СТАХОВСКИЙ: Не все сразу, да.

СУХОРУКОВ: Я сейчас про себя говорю. К чему я вспомнил? И вдруг... висят яблоки, и зацвела яблоня, цветы зацвели на яблоне. Это же как не удивиться этому?

СТАХОВСКИЙ: Как это так?

СУХОРУКОВ: Ну вот я и говорю, цветет и зреет одновременно. Чудеса, чудеса. И вот эти чудеса, их можно увидеть, если захотеть, не придумывать эти чудеса, открытия, а просто надо видеть, надо это видеть. Мы очень часто замыливаемся, затираемся, суетимся.

СТАХОВСКИЙ: Пробегаем мимо.

СУХОРУКОВ: Пробегаем. Мы озадачены какими-то меркантильностями, погружаемся в какую-то пыль, туман, мрак. Мы все время сочиняем конфликты, выдумываем себе какие-то скандальные диалоги, с кем-то все время спорим, чего-то друг у друга отнимаем, чего-то хитрим, ловчим. Остановиться надо, вздохнуть - и вдохнуть сам воздух и саму жизнь, и разглядеть. Очень интересно живем!

ФАДЕЕВ: Вы несколько раз сказали "надо уметь видеть".

СУХОРУКОВ: Да.

ФАДЕЕВ: Вчера по скайпу выхожу на сына, он в Магнитогорске, ставит балет-оперу "Малахитовая шкатулка". Я говорю: "Иван, ты..."

СУХОРУКОВ: "Хозяйка Медной горы".

ФАДЕЕВ: Да, "Хозяйка Медной горы". Я говорю: "Ты работал с Сухоруковым?" Да, говорит, работал. Я говорю: "Что скажешь?" Он так на стуле повернулся ко мне профилем, подумал несколько секунд и говорит: "Если коротко, то это человек-нерв, причем острейший, с умением видеть (я подчеркиваю) и увидеть в людях такое, о чем они сами, может, даже если и подозревают, то никогда не скажут".

СУХОРУКОВ: Ну, наверное, это, может, интуиция, это интуиция.

ФАДЕЕВ: А он, говорит, видит...

СУХОРУКОВ: Ну, мне приятно это слышать.

КУЗЬМИНА: Вы пьете успокоительное?

СУХОРУКОВ: Нет, я лучше не буду спать. Друзья мои, и ночью интересная жизнь. Я лучше не буду спать, а включу музыку, буду пить чай, жрать пряники, варенье, я включу кино, буду смотреть кино.

СТАХОВСКИЙ: Красота какая!

ФАДЕЕВ: А какую музыку вы любите?

СУХОРУКОВ: Сейчас вечерами, и даже в ванной комнате у меня, не обижайтесь, джаз, "Джаз-ФМ", и я с удовольствием включаю.

ФАДЕЕВ: А чего обижаться? У нас не зря отчество одинаковое, я поклонник джаза.

КУЗЬМИНА: Есть что-то, за что вы себя ругаете?

СУХОРУКОВ: Есть, но я об этом вам не скажу. Потому что я ведь ругаю себя за плохое, за хорошее чего себя ругать? А раз я ругаю себя за плохое и корю, и мучаюсь, и страдаю, я об этом говорить не буду, потому что это ни к чему, это хлам, это дурь, это нехорошее. А зачем нехорошим делиться с людьми?

СТАХОВСКИЙ: Но ругаете, да?

СУХОРУКОВ: Ругаю, ругаю. Самоконтроль соблюдать нужно, надо быть очень самокритичным, друзья. Это чистит, жизнь становится легче внутри себя. В бане-то моемся, тело моем? Моем. Ну так и душу надо чихвостить.

КУЗЬМИНА: Вы любите бриться?

СУХОРУКОВ: Люблю, каждый день бреюсь. И даже голову себе брею без зеркала.

КУЗЬМИНА: Уже?

СУХОРУКОВ: Да, давно, а не уже. С 1997 года.

СТАХОВСКИЙ: То есть вас тоже можно сегодня с днем парикмахера всероссийским поздравить?

СУХОРУКОВ: Мама дорогая! Здорово, да. А сегодня день парикмахера? Я еще раз на ночь побреюсь.

КУЗЬМИНА: Ради такого дня.

СУХОРУКОВ: На память.

СТАХОВСКИЙ: Виктор, я увидел вас в первый раз в фильме "Комедия строго режима". То есть мне было относительно немного лет еще в тот период времени…

СУХОРУКОВ: Да, конечно. А я еще удивился: сидит молодой человек и вспоминает "Комедию строго режима" 1992 года.

КУЗЬМИНА: Он хорошо сохранился у нас.

СТАХОВСКИЙ: Я хорошо сохранился, да. Значит, это 92-й год действительно. И понятно, что, когда я смотрел этот фильм, который мне кажется очень смешным и очень интересным, я понятия не имел, кто такой Виктор Сухоруков, и вы, в общем, еще не были столь знаменитым артистом, как сегодня.

СУХОРУКОВ: Конечно. Страна бурлила, страна гудела, сзади перестройка, спереди Белый дом...

СТАХОВСКИЙ: Да, прекрасное время, очень интересное время, правда же? Столько можно было... Короче, следующий пункт. Страна вас, мне кажется, в первую очередь знает, ну так скажешь: "Сухоруков" - и все сразу, конечно, вспоминают "Брата" в первую очередь, да?

СУХОРУКОВ: Да, да, да, это бренд.

СТАХОВСКИЙ: И мы вспомнили массу театральных работ, в которых вы заняты сегодня, и три новых фильма, которые, даст бог, выйдут там в какой-то период времени.

СУХОРУКОВ: Да, надеюсь.

СТАХОВСКИЙ: У вас есть какая-то работа, которую вы сами цените наиболее высоко?

СУХОРУКОВ: Да. Дело в том, что такой вопрос в разных интерпретациях мне часто задают. И однажды я даже, чтобы не оказаться в растерянности, уже даже этот список приготовил. Я проанализировал всю свою фильмографию и в данном случае набрал пять фильмов.

Это была "Комедия строгого режима", "Про уродов и людей", "Бедный, бедный Павел", "Остров", «Агитбригада "Бей врага"», и добавлю сюда "Не хлебом единым" Станислава Говорухина. Потом думаю: вопрос задают и задают, а я всё называю и называю эти фильмы. И я вдруг, еще старея, начинаю сужать этот список. Сегодня я вам могу сказать, имея огромное количество фильмов, общаясь и работая с уникальными режиссерами моей жизни, моего времени, начиная от Юрия Мамина, фильм "Бакенбарды" (хоть пусть покажут его, он стоит нашего времени, каждый день его можно показывать, и он будет современным, он современен был в 1989-м и в 1990 году, вчера, и завтра он будет современен, обратите внимание - фильм "Бакенбарды" Юрия Мамина), и заканчивая, конечно, Станиславом Говорухиным, с которым я тоже проделал немалый путь. Сегодня на этот вопрос я очень лаконично отвечу... Даже "Бедный, бедный Павел" у меня есть, у меня есть уникальное участие в фильме, потому что я редко говорю о себе, любимом, в истории, я люблю компанию, я люблю коллектив, команду, группу, ансамбль - как хотите назовите, я люблю фильм, я люблю спектакль, я люблю историю, - и тем не менее мое участие в той или иной истории, оно индивидуально, оно такое маленькое, скромное, хотя и главная роль, но я все равно "один из". Так вот сегодня я могу сказать, назову одну картину, в которой я уникален во всех смыслах, потому что я до сих пор сегодня не знаю, как я это играл, хотя играл: "Про уродов и людей" Алексея Балабанова.

СТАХОВСКИЙ: Балабанов все-таки?

СУХОРУКОВ: Это сюжетная жанровая картина, но из артхаусной территории, или наоборот: артхаусное кино в жанровом пространстве. Мне кажется, я там самый-самый-самый любопытный. Во всех остальных, даже в Павле, даже в Ленине и во всех остальных исторических ролях, и в роли Хрущева, я предсказуем. У меня такое ощущение, что я везде уже предсказуем. Там я чужой, я там инопланетный, я там неземной, нежизненный какой-то, какой-то...

СТАХОВСКИЙ: Другой, в общем, другой.

СУХОРУКОВ: Другой, да.

ФАДЕЕВ: Когда идете по улицам Орехово-Зуево, вас узнают?

СУХОРУКОВ: Да и не только в Орехово-Зуево, я в метро вот сегодня ехал к вам, и стоят муж с женой, и только слышу: опаньки! И они пошли за мной следом, взрослые люди пошли за мной, разглядывать меня стали и убеждаться: он или не он. Но спросить и поздороваться постеснялись.

СТАХОВСКИЙ: Постеснялись. А бывают неловкие ситуации?

СУХОРУКОВ: Бывают, бывают. Я ехал в электричке - вспоминаем сейчас часто мое любимое Орехово-Зуево, там 14-го числа будут выборы главы города, - еду в электричке, вы не поверите, полная электричка народа, понял, что меня многие увидели, узнали, хотя я немножечко, конечно, шифруюсь, как сегодня говорят, маскируюсь. И вдруг на весь вагон: Виктор Сухоруков! Это кричала ревизор. И вместе с ней охрана стала со мной фотографироваться, брать у меня автографы. И тогда, конечно, весь народ поднялся и встали в очередь. Мне было так неловко, потому что все сидели скромно, ехали по своим делам…

КУЗЬМИНА: Но билетик-то попросили все равно, боюсь, ревизор с компанией.

СУХОРУКОВ: Нет, не просили.

КУЗЬМИНА: Не просили. То есть на вопрос, пользуетесь ли вы служебным положением, можете не отвечать.

СУХОРУКОВ: Воспользовался, да, я воспользовался. Интересные бывали случаи, когда один подходит ко мне и говорит: это же ты! Я говорю: не-а, не я... И такое было.

КУЗЬМИНА: А предлагают крошечные роли бесплатно сыграть молодые, зеленые режиссеры?

СУХОРУКОВ: И не только крошечные. Рассказываю. Камила Сафина, она сейчас уже закончила ВГИК, режиссерский факультет Масленникова, на третьем курсе курсовая работа, и она меня попросила сыграть одну из главных ролей в ее курсовой работе "Чиппендейл". И я сыграл, семь дней бесплатно ездил в Тульскую область, и я отыграл ей, и эта картина даже лучше у нее получилась, чем дипломная работа. У меня есть такие работы.

СТАХОВСКИЙ: А от чего это зависит, почему вы на них решаетесь?

СУХОРУКОВ: Я объясню. Я очень люблю работать со студентами, с мультипликаторами даже, я озвучиваю мультипликацию бесплатно. Я не беру с них денег, со студентов, но мне важен интерес. Если мне неинтересно, я не работаю. Потому что, понимаете, даже Камила, получив курсовую работу "Чиппендейл", поехала по фестивалям, больше я ее не слышал и не видел, ни здравствуй, ни прощай. Я тут поехал представлять, "Брата-2" Сергей Сельянов перевел на цифру теперь, как-то оцифровали, и я поехал ее представлять - уникальный международный кинофестиваль короткого метра в Калининграде, он называется "Короче", а он президент, Сергей Михайлович Сельянов, и я поехал на этот кинофестиваль. Был всего одним днем в связи с занятостью, но мне настолько понравилась атмосфера, обстановка, и фильм показывали в парке на огромном экране, тысячи четыре народа. И я посмотрел, там очень много было уникальных короткометражных фильмов, в которых мне хотелось бы участвовать. И я узнал, что, оказывается, "Чиппендейл" там был, а я и не знал. То есть, понимаете, не надо злоупотреблять только молодежи, пусть трудится. Потому что одна девочка тут написала письмо в нашей профессиональной газете: мол, вы, народные артисты, без денег не снимаетесь, давайте, мол, протягивайте руки молодежи... Да протянем и руки, и ноги, и всё протянем... вот только не надо злоупотреблять. Ты учись, ты попробуй без народных снять или придумать историю, сочини, из пустоты придумай образ.

СТАХОВСКИЙ: Вы-то всё это проходили в свое время, конечно.

СУХОРУКОВ: Конечно. А то вот она там претензии начала предъявлять... Я даже позвонил в редакцию и говорю: ну как же, мне бы вот познакомиться с этой дамой, почему вдруг... Ну попросил, сидя на диване, народный артист какие-то деньги - он что, не имеет на это права?

СТАХОВСКИЙ: Действительно.

СУХОРУКОВ: А ты чего полезла к народному? Бери своих ребят, своих девчонок, снимай свою историю. Ну не может народный артист без денег сниматься, потому что у него там семья, больные родители, мало ли что! А то открытые письма печатают. И такое бывает. Ну, бог с ним.

КУЗЬМИНА: Вы считаете себя успешным человеком?

СУХОРУКОВ: Я очень считаю себя успешным, даже более того. У меня есть поговорка: живу на премию Бога. Я говорил, что я многого не заслужил. Потому что все мечты... а мечты, их много не бывает, но вот у меня сколько было мечты в детстве - всё осуществилось. Другое дело - не вовремя, другое дело - попозже, другое дело - через что надо было пройти. Но мои мечты осуществились.

Мечтайте, друзья, и будьте уверены: всё осуществится. Только не рухните, не скурвитесь, не спейтесь, не пропадите во зле, не уничтожьте себя завистью. Я о каких-то вещах, может быть, о смертных грехах вспомнил или о каких-то заповедях, но как важно... Вы не поверите, у меня существует три кита сегодня, за которые держусь, или это мой принцип, что ли: терпение, жертвенность и непредательство. Вот мои принципы, по которым я пытаюсь сегодня существовать. В профессии надо быть благодарным любому вспыхиванию какого-то явления в вашей жизни, а не просто принимать их как есть и возноситься до не знаю каких облаков. И отсюда появляются райдеры, какие-то требования, капризы, какие-то претензии. Ребятки, все смертны, и забвение стоит за углом, так что и не заметите, как завернете за угол, по башке-то и стукнет тишина. Чтобы этого не было, надо трудиться, надо вглядываться в себя в зеркало. Надо себя любить для того, чтобы держать себя в здоровом теле, в ясном уме, в понимании ситуации, в понимании жизни, в ощущении, кто рядом; не хитрить, а думать, не ловчить, а мыслить. Ну, я, может быть, сейчас занимаюсь уже каким-то словоблудием и демагогией...

СТАХОВСКИЙ: Но это очень интересное словоблудие. Даже если это так, это очень увлекательно.

СУХОРУКОВ: Но надо себя любить не для себя, а для людей, но любить. Может быть, я вдруг сказал, что эгоистом-то, оказывается, быть хорошо, но только в том случае, если я себя взращиваю, вскармливаю, воспитываю, развиваю для людей, всё остается людям.

СТАХОВСКИЙ: Но эгоистом быть проще, да.

КУЗЬМИНА: А когда вы последний раз плакали?

СУХОРУКОВ: Да я часто плачу. Я очень сентиментальный, чувственный. Отсюда и ощущение... то есть вот вы спросили, удивляюсь ли я. А удивление - удел детства, удивление - удел чистых людей, наивных. Я не думаю, что я такой чистый и наивный, но я очень хочу остаться искренним и природно не загрязненным.

ФАДЕЕВ: Вот вы недавно снимались в Белоруссии, вы сказали, да?

СУХОРУКОВ: Нет, в Калмыкии. Я в Белоруссии был на гастролях с "Тартюфом". Огромный успех. У меня еще есть "Старший сын" спектакль в "Свободной сцене" по Вампилову - какое счастье!..

СТАХОВСКИЙ: Сейчас мы поговорим про "Старшего сына". А что вы хотели про Белоруссию узнать?

СУХОРУКОВ: Да, спросите, про Белоруссию спросите, спросите. Меня Лукашенко поздравлял с юбилеем.

ФАДЕЕВ: Понравилось? Белоруссия понравилась?

СУХОРУКОВ: Великолепная страна!

ФАДЕЕВ: Нет, не потому, что Лукашенко поздравлял...

СУХОРУКОВ: Минуточку, а почему? Потому что Лукашенко. Ребята, да, я хвалю то, что видел, а не то, что мне говорят.

КУЗЬМИНА: И ругаю то, что видел.

СУХОРУКОВ: Да, и буду ругать то, что видел. Мы начали гастроли в Гомеле, а потом переехали в Минск. Великолепная погода, великолепные города, замечательные магазины, люди, молодежь прекрасно одета, мне нечего сказать плохого про сегодняшнюю Белоруссию. Может быть, потому, что меня не побили, не ограбили.

ФАДЕЕВ: Я плохого-то и не ожидал услышать от вас.

СУХОРУКОВ: Почему?

ФАДЕЕВ: Я как раз хотел услышать комплимент.

СУХОРУКОВ: Нет, я бы покритиковал, если чего. И там игровые автоматы есть...

СТАХОВСКИЙ: Хорошо, к вопросу о "Старшем сыне". К нам приходят сообщения, мы редко в этой программе к ним оборачиваемся, но очень хочется. Во-первых, их много со словами благодарности и любви, например, Лана из Ханты-Мансийска пишет: "Актер Сухоруков прелестный и честный, потрясающий. Спасибо большое". А вот из Красноярского края Галина, например, прислала сообщение…

СУХОРУКОВ: Никак не доеду, ой...

СТАХОВСКИЙ: "Летом были в Москве. Спасибо Виктору за роль в спектакле "Отец и сын". Ну, видимо, имеется в виду...

СУХОРУКОВ: "Царство отца и сына".

СТАХОВСКИЙ: "Царство отца и сына", да. Но здесь же вспоминается и "Старший сын" по Вампилову, о котором вы и сказали. В связи с этим я бы хотел вам вот какой вопрос задать. Мне всегда кажется, вообще какая-то должна быть внутренняя трансформация, потому что мы все прекрасно знаем эту пьесу Вампилова по ее прекрасной экранизации 1975 года, где ту роль, которую вы играете сегодня, в кино сыграл Евгений Леонов, великий и потрясающий.

СУХОРУКОВ: Леонов, да, да.

СТАХОВСКИЙ: Вот на такие роли, даже ощущая себя, в общем, уже заслуженным и даже народным, все равно надо как-то поворачивать и решаться после Леонова.

СУХОРУКОВ: Ответ есть. Лоуренс Оливье сыграл Гамлета, и после него Смоктуновский стал играть Гамлета. Никто не задал Смоктуновскому вопрос: а вы не боитесь играть Гамлета? А до него уже сыграли сотни людей, и после него будут, и Мэл Гибсон сыграл, и еще, и еще, и еще. Почему-то меня преследовали эти вопросы постоянно. Я играл Федора Иоанновича в "Царстве отца и сына" - а вы не боитесь, что вас будут сравнивать со Смоктуновским? Потом выпускаю "Старшего сына" - а вы не боитесь тени Леонова? Я говорю: "Не боюсь, я сыграю лучше", - говорил я нагло, безобразно. Почему? Потому что не надо меня сравнивать с Евгением Леоновым, потому что это его гений.

СТАХОВСКИЙ: А люди-то начнут сравнивать, отсюда и такие вопросы, конечно.

СУХОРУКОВ: Правильно. Но только тогда вы закрывайте пьесу, всё, замуровывайте Вампилова, и забудем про это.

СТАХОВСКИЙ: И всё.

СУХОРУКОВ: Вы не поверите, а сколько фильмов, сколько спектаклей, и их ставят, ставят и ставят. Вот ваш сын ставит "Каменный цветок". А ведь есть фильм "Каменный цветок" с Тамарой Макаровой. Ну и что ж, теперь давайте не будем ставить эту оперу? Я лукавлю…

СТАХОВСКИЙ: Ну понятно, да, я же как раз о внутреннем подходе, да.

СУХОРУКОВ: Конечно, я репетировал не то, что играл мой любимый Леонов, а то, что написал Вампилов, и он у меня получился уникальный. Кстати, у вас был тут в гостях Евгений Цыганов.

СТАХОВСКИЙ: Был.

СУХОРУКОВ: А ведь он играет моего "сына" - Бусыгина, и Женя Пронин играет. А Женя Крегжде, актриса Театра Вахтангова, играет дочку.

СТАХОВСКИЙ: Ой, она прекрасная...

СУХОРУКОВ: Игорь Неведров, ведущий актер Театра Виктюка, играет сына. Блистательная компания! Ромка Полянский играет эпизодическую роль этого летчика. Кого еще вспомнить? Ольга Ломоносова с Граней Стекловой играют Макарскую. Почему я останавливаюсь? Вы не поверите, я весь спектакль уже второй год стою за кулисами - я не смотрю спектакль, я ими любуюсь. Приходите и вы, дорогие зрители, и любуйтесь нами.

СТАХОВСКИЙ: Спасибо вам большое. Виктор Сухоруков был сегодня у нас в гостях.

КУЗЬМИНА: Как профессионально закончено, ровно вовремя.

СТАХОВСКИЙ: Эх, я спеть не успел!

КУЗЬМИНА: В следующий раз, пообещайте нам.

СТАХОВСКИЙ: Значит, будет повод встретиться снова. Да, спасибо большое, до новых встреч. И мы придем на всё, о чем вы сейчас сказали.

ФАДЕЕВ: Спасибо большое, Виктор.

СУХОРУКОВ: Поздравляю с юбилеем.

СТАХОВСКИЙ: Спасибо большое.