Хореограф Максим Севагин рассказал о постановке Богомолова “Ромео и Джульетта”

У Богомолова, как у любого режиссера, в драматическом театре и движения, и речь актёров под абсолютным контролем. В балете — ни того, ни другого в его власти, движения разрабатывает хореограф, речи нет вообще. Он переиначил либретто — серьезная работа, но ее же не слышно, и режиссер решил, что ее должно быть видно. Сцена за сценой на фронтальную декорацию проецируются богомоловские тексты. Сцена убийства Меркуцио, текст: “Тибальт танцует. Он всегда танцует, когда убивает”. Или такой: "Я как будто Одри Хэпберн в “Римских каникулах”, — подумала Джульетта". Это похоже на стрельбу тайком косточками по прохожим. По танцорам в данном случае, которые не должны реагировать, должны как ни в чем ни бывало оставаться в образе. Эти надписи-косточки словно пачкают тонкие хореографические рисунки, которые так старательно вывел Максим Севагин. С ним стоило это обсудить. И не только это конечно.

Подробнее о новой постановке Богомолова “Ромео и Джульетта” смотрите в нашем видеосюжете.