Синий цвет стал одним из главных на полотнах знаменитого владимирского художника

Синий тревожный, синий космический и почти черный – индустриальный. Он – и тень. И свет.

Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ:

- Небо у нас не такое синее, как в Италии. Он для него особый тон подбирает. Видите, он нам такой очень родной. Неяркий, но он наш. Наш такой бледный, голубой.

- Мартовский, с надеждой на тепло.

- Точно, точно. С надеждой на тепло.

В пейзажах Саврасова – "царя неба", как его называли – голубой едва пробивается через облака. Солнца нет, но есть уверенность – луч вот-вот появится. А это "Клязьменская пойма", Валерий Кокурин. Здесь небо – яркое, грозовое – без этого оттенка радуга , очевидно, так бы не засияла.

Сейчас трудно представить, что когда-то художники писали небо только черным или белым. Сначала люди не знали, как добыть синий пигмент, а после, научившись обходиться без него, ассоциировали синий то с варварами, то с трауром. Кардинально все изменилось только в средние века.

Кристина Иванова:

- Визуально синий как бы отдаляется от зрителя, внутренняя динамика цвета направлена вглубь... Кроме того, получить небесный цвет гораздо сложнее и дороже, чем, например, красный или черный. Идеально, подумали художники средневековья. И одели в синий непорочную деву Марию.

До смены образа Богоматерь изображалась в темных одеждах – она скорбит по распятому сыну. И вот новый цветовой код – цвет истины и божественной любви. К тому же, лазурит был, как бы сказали сейчас, товаром люксового сегмента – кто, как не небожители, достойны его?

Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ:

- Это очень дорогой минерал. Он считается до сих пор полудрагоценным камнем. Он еще, знаете, с такими золотыми прожилками. Считалось, что это на самом деле настоящее золото. С минералом. Это очень и очень дорогой камень.

Потому отдельной строкой в чеке художественного заказа прописывалось, сколько конкретно синего на картине готов оплатить ценитель искусства. Есть мнение, что именно по причине разорения заказчика не дописал одну из своих работ Микеланджело – "Манчестерская Мадонна" должна была быть в ярко-синей накидке. Но нет лазурита – нет и божественного сюжета.

В том же столетии пишет свою "Троицу" великий Андрей Рублёв. В православии цвет всегда был полон особого символизма. А синий давал дополнительное свечение темному предмету – иконы кисти Рублёва полны этого света.

Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ:

- Вот есть такой цвет Рублева – его называют "рублевский голубец". Вспомните его троицу, икону "Троица", где вот этот голубой просто путешествует. Три ангела, троица, воплощение Бога. И вот этот голубой цвет у него здесь немножко, здесь, в одеждах этих ангелов раскрывается.

В одеянии Богоматери в православии тоже начинают появляться синие тона. И купола русских храмов, посвященных Богородице, с тех пор обретают свой конкретный цвет.

Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ:

- Наши храмы, Богородичные храмы, они имеют синие купола. Мы с вами сразу отличим снаружи, что этот храм посвящен Богородице. А Богородичные храмы – это, как правило, храмы, имеющие такое градозащитное значение. Поэтому над нашими древними городами всегда главенствовали синие купола с золотыми звездами.

Позже религиозное и эстетическое восприятие дополнило восприятие эмоциональное. Глубокий – от почти черного до почти белого – синий стал главным цветом мощных душевных переживаний. От философских мыслей на пороге вечности, как у Ван Гога в "Звездной ночи", до глубокой печали и безысходности, как у Пикассо в серии "Голубой период", которую он начал писать после самоубийства близкого друга.

"Герои его полотен чем-то напоминали самого художника. Они были нищие, одинокие и отвергнутые. Их лица выражали отчаяние и душевное напряжение человека, который стремится найти точку опоры в жизни..."

Пикассо был одним из любимых художников владимирского живописца Виктора Дынникова – известного почитателя синего цвета. Он сумел найти свой "космический" оттенок и написал целую серию работ.

Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ:

- Теплый пепел упал на ладони,

Голубые взметнулись кони.

Голубые умчались кони.

Золотые засыпав мечты.

Видите, золотой и синий. Это как бы одно и тоже проявление символического неба. Художник всегда находится в какой-то духовной вертикали. Он все равно стремится вверх. Поднять нас вверх он тоже стремится.

Выставка открыта в Суздальском кремле. Она, конечно, дань таланту владимирского художника Виктора Дынникова, к сожалению, получившего признание только после смерти. Но экспозиция еще и о цвете. Который тоже был принят не сразу, но стал ключевым на многих великих полотнах мировой живописи.

Кристина Иванова, Вера Куликова и Андрей Синягин, Вести "Владимир".