"Франц Кафка и искусство XX века" – новая выставка Еврейского музея и центра толерантности

"Франц Кафка и искусство XX века": новая экспозиция Еврейского музея и центра толерантности погружает в мир ассоциаций – литературных и художественных. Посетителям предлагают прогуляться по лабиринтам и увидеть, как реальность превращается в фантасмагорию. На выставке побывала Юлия Кундрюкова.

В первый же вечер открытия выставки – очередь даже на улице. Франц Кафка – фигура вне времени, а его миры на очередных витках истории отзываются в каждом поколении. Выставка устроена как путешествие. Пойти можно в двух направлениях – в сторону "Процесса" или "Превращения". Если идти за героем, превратившимся в жука, поначалу попадаешь в комнату, где вроде бы всё обычно: все предметы на своих местах, но возникает тревога – предчувствие ужаса, как на картине Якова Шапиро "Девочка". Один шаг – и метаморфоза необратима: комната ужасает, как и работы Василия Чекрыгина, – это двадцатые годы прошлого века. Путь в сторону "Процесса" начинается с комнаты, напоминающей контору, в которой работал Йозеф К. – герой Кафки, ставший участником абсурдного процесса.

"Здесь мы соединяем литературу Кафки с концептуалистами, больше всего здесь, конечно, московского концептуализма. Потому что, помимо всего прочего, помимо аллюзий на рутинную жизнь, Кафка последовательно избегает эмоциональности в своих произведениях. Он как будто намеренно выстраивает дистанцию", – пояснила куратор выставки Мария Гадас.

Как выстраивают ее и московские концептуалисты. Вот, к примеру, доска-объяснение Ильи и Эмилии Кабаковых – сухой язык похожий на объявление в советском ЖЭКе: объяснения к картинам обрывочные и абсурдные. Здесь же – "Красный стол" Виктора Пивоварова – точный, резкий, контрастный и абсурдный. Этот точно документированный абсурд – главная связующая нить между всеми произведениями художников на этой выставке. Идее вторит и "Человек у окна" Артура Ляндсберга, и работа Николая Евграфова "Ленинград. Во дворе дома". Обе дороги ведут в центр экспозиции, где создан образ замка из одноименного романа Кафки. Снаружи – нереализованный Дом Советов, внутри – чертежи советских архитекторов, которые вполне могли воплотиться в реальности. Столкновение утопии и антиутопии.

"С одной стороны, Чернихов – вполне себе архитектор, который работает в официальном ключе. С другой стороны, он делает вот такие удивительные фантазии, которые, конечно, чистая фантасмагория и напоминают больше всего циклы тюрем Пиранези", – отметила Мария Гадас.

Кстати, вот эта стеклянная башня Александра Бродского и Ильи Уткина заняла первое место на японской выставке, но так и осталась на бумаге. Отдельный зал посвящен теме одиночества, ведь все герои Кафки одиноки. Ему вторят герои из миров Казимира Малевича, Джорджо Моранди – его "Метафизический натюрморт".

"Несмотря на то, что Кафка во многом был депрессивным человеком, здесь можно обнаружить много оптимизма. Но для этого надо самому думать, самому искать ответы на те вопросы, которые здесь поставлены", – рассказал генеральный директор Еврейского музея и центра толерантности Александр Борода.

Возможно, оптимизм здесь скрывается в юморе: Кафка тоже прибегал к нему, когда описывал абсурдные ситуации. Правда, для того чтобы смотреть на абсурд с юмором, необходимо мужество и внутренняя сила. В противном случае всё может закончиться трагедией или безумием, как у героя картины Бориса Голополосова.