В Театре Ермоловой премьера – спектакль "Приглашение на казнь"

Театр Ермоловой выпускает премьеру – спектакль "Приглашение на казнь". Перенести на сцену роман Владимира Набокова, который сам писатель считал поэмой в прозе, – это профессиональный вызов. Как с ним справилась Марина Брусникина – узнала Яна Музыка.

Сообразно с законом Цинциннату Ц. объявили смертный приговор шёпотом. Все встали, обмениваясь улыбками. Так начинается роман и спектакль "Приглашение на казнь". Имя Набокова на театральных афишах встречается редко. Воплотить на сцене его нереалистичный мир очень непросто. "Приглашение на казнь" – любимый роман Олега Меньшикова, художественного руководителя Театра Ермоловой. Знает текст практически наизусть. Приглашая Марину Брусникину впервые поработать со своим коллективом, он предложил ей поставить именно Набокова.

Режиссёр уверяет, что эта идея её испугала. Ведь для её поколения Набоков – культовый писатель, а роман "Приглашение на казнь" всегда был отдельно стоящим шедевром, по которому буквально сходили с ума. И когда предлагают такое инсценировать, задача кажется очень трудной. Выдающийся писатель создал свой мир, в котором переплетаются разные измерения, и совершенно непонятно, как это воплощать. И страшно, и интересно.

Говоря о смысле романа, Марина Брусникина ссылается на комментарии к тексту самого Набокова. "То, что написал, не имеет никакого отношения ни к какой социальной теме, ни к какой идеологии вообще. И когда ты начинаешь туда углубляться, ты понимаешь, что это так. Что он написал, конечно же, про тюрьму внутреннюю. Тюрьму, в которую все люди погружены, независимо от того, в какое время, в какую эпоху. Это твои собственные страхи, твои собственные ограничения", – считает режиссёр-постановщик, заслуженная артистка России Марина Брусникина.

Кротость узника – есть украшение темницы. Дирекция ни в коем случае не отвечает за пропажу вещей, равно как и самого заключенного. Таковы правила крепости. Особое решение художника – двухмерные элементы декораций как иллюстрация того, что героя окружают призраки, оборотни, пародии – картонные, плоские люди. Осужденный на казнь Цинциннат среди них – единственный по-настоящему живой человек. "Он особый тем, что позволял себе, как мы думаем, в мире. Где нельзя воображать, где нельзя мыслить, а он позволял себе это делать. Каждый из нас позволяет себе мыслить или хотел бы позволять. Поэтому мы всё-таки думали про каждого из нас. Не про какого-то уникального сверхчеловека", – рассказывает актёр Андрей Мартынов.

В финале постановочного процесса Марина Брусникина уверена, что, имея дело с Набоковым, важно не идти за автором впрямую и не пытаться воссоздать на сцене его мир – нужно сотворить свой.