В Московской консерватории выступил легендарный джазмен Кенни Баррон

Джаз высокого полёта. Кенни Баррона можно назвать любимцем муз и счастливчиком – ведь его музыкальная карьера развивалась, по джазовым меркам, стремительно. Начав играть профессионально в 15 лет, к 27-ми Кенни – уже автор композиций, которые берут в свой репертуар корифеи джаза - Диззи Гиллеспи, Фрэдди Хаббард, Джеймс Муди. Правда, вопреки ожиданиям, такой фантастический взлёт привёл не к звездной болезни, а к постоянной тяге к самосовершенствованию. К 35 годам пианист получает степень бакалавра искусств. Сегодня его называют великим, Баррон играет на лучших сценах мира. Не стал исключением и Большой зал консерватории, где Кенни Баррон выступил со своим трио. Рассказывают «Новости культуры».

Все высокие и серьезные звания, которые за ним закрепились, – «легенда мирового джаза», «великий джазовый пианист» – при личном знакомстве отходят на второй план. Кенни Баррон – приятный и простой в общении, ироничный и скромный. Когда слышишь его музыку, понимаешь, джаз и правда полностью отражает исполнителя. Его выход на сцену сопровождал не только шквал аплодисментов – зрители свистели и кричали. В Большом зале консерватории такое услышишь не часто.

«Я люблю играть в таких концертных залах, – признается Кенни Баррон. – Хотя это очень сильно отличается от клубов, в которых я тоже люблю играть. Там всё камерное. Ты видишь зрителей, их реакцию. Здесь софиты и расстояния не позволяют. Но какой здесь живой звук!»

Карьера 70-летнего джазмена началась, когда ему было 15. Тогда его взяли в ритм-энд-блюз ансамбль. Композиции 25-летнего Кенни Баррона уже записывали знаменитые музыканты. Но джазовый олимп, который он покорил к 1970-ому году, его не остановил. На счету Баррона – дипломы и степени нескольких университетов и колледжей. Четверть века он сам преподавал в крупнейшем университет Ратгерс в Нью-Джерси. И только сейчас смог позволить себе столько гастролировать и заниматься только своим… джазом.

«Вы даже себе не представляете, что такое играть с Кенни Барроном! – аосклицает музыкант Ли пирсон. – Для нас он и есть джаз! Он человек, который очень много сделал для развития джаза, для его «словаря», если можно так выразится».

Он не делает в студии больше трех дублей и на репетиции отводит максимум 30 минут. Импровизация – основа его манеры. Что конкретно будут исполнять, музыканты не знают до последнего. Консерватория – не стала исключением. Чёткой программы не было. Набор нескольких композиций присутствовал разве что в голове самого Кенни Баррона.

«Когда я приехал из Японии в Америку, моей мечтой было сыграть с Кенни Бароном, – рассказывает музыкант Кийоши Китагава. – Сбылось! С 1994 года мы играем вместе. Я счастлив!»

Их импровизации балансируют между гармонией и легким драйвом. Музыка Кенни Баррона всегда мелодична и проста. «Я люблю писать приятные мелодии» - как-то сказал он. А джаз для себя он уже давно определил как «свободу, новаторство и личное счастье».

Новости культуры