Воскресный папа Алексей Учитель

ТИХОМИРОВ: Уважаемые друзья, в студии появился человек, которого редко можно увидеть в кадре, в основном он находится за кадром, это российский кинорежиссер, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, народный артист России, художественный руководитель киностудии "Рок" Алексей Учитель. Здравствуйте, Алексей.

УЧИТЕЛЬ: Добрый день.

ТИХОМИРОВ: Алексей, вот я все время думаю: бедные режиссеры, все лавры достаются всегда актерам. А о режиссере не вспоминает никто, ну в лучшем случае, когда надо кого-то ущипнуть или, по крайней мере, наградить, и говорят: ну где, где этот режиссер, ладно, давайте его тоже, заодно уж....

УЧИТЕЛЬ: Ну почему? Есть люди, которые очень известны, например, Никита Сергеевич Михалков, Федор Бондарчук. Это зависит скорее не от кинематографической жизни, а от другой стороны, общественной, кто как себя позиционирует. Но я, вы знаете, мне даже, когда на съемках, часто говорят: Алексей Ефимович, не хотите, как Рязанов посидеть в кадре? Такая возможность, как вы понимаете, имеется у меня. Но я не страдаю этим совершенно, и для меня главное все-таки то, что будет на экране, и добиваться этого результата. И вы правы абсолютно, актер – это, пожалуй, одна из самых главных частей этого дела.

ТИХОМИРОВ: А скажите, вот документальный лиц "Сколько лиц у дискотеки?", снятый в 80-м году, это же вы там берете интервью и как бы являетесь эпицентром диспута о том, что такое дискотека в советское время?

УЧИТЕЛЬ: Нет, это не я брал интервью.

ТИХОМИРОВ: Это не вы, да?

УЧИТЕЛЬ: Это был такой журналист Коновалов.

ТИХОМИРОВ: Но он похож был на вас.

УЧИТЕЛЬ: Нет-нет, это не я. Во-первых, когда я занимался документальным кино, старался не брать никаких интервью, меня всегда интересовала жизнь в кадре, как и в фильме "Рок", например, когда снимал, меня интересовало именно как они ведут себя в быту, как живут, как общаются с родными.

ТИХОМИРОВ: А я хочу сказать нашим уважаемым слушателям, чтобы они понимали, вообще кто находится сейчас у микрофона, мы, конечно, поговорим о новом фильме Алексея Учителя, это "Восьмерка", но я сейчас хочу сказать о другом, что именно с помощью этого человека впервые на экране, на большом экране в Советском Союзе были показаны такие певцы, как Виктор Цой и Гребенщиков.

УЧИТЕЛЬ: Шевчук.

ТИХОМИРОВ: Как Юра Шевчук, да. И вы знаете, я был поражен этим фильмом в свое время, тогда еще, в советское время, и поражен сейчас был. Я вдруг поймал себя на мысли, что вы очень тонкий и очень точный режиссер. Знаете, почему? Там была такая сцена, после концерта Виктор Цой с букетиком цветов, ну какой-то разговор, а рядом сидит парень, как говорится, ну такой, как бы с голым торсом... ну, они после концерта, видимо, устали. И в это время камера съезжает с Виктора Цоя, переезжает на этого парня и вдруг переезжает в отражение этого парня, который сидит спиной к зеркалу. И у меня вдруг возникает ощущение, что у этого парня начинают расти крылья. Вот эта голая спина... и я подумал: какая аллегория... Ну это реально было прямо...

УЧИТЕЛЬ: Да, да. Это Гурьянов, по-моему, барабанщик группы "Кино".

ТИХОМИРОВ: А скажите, это было спонтанно, или вы просто это почувствовали, или вы потом увидели это в кадре уже на монтаже?

УЧИТЕЛЬ: И то, и другое, и третье.

ТИХОМИРОВ: Да?

УЧИТЕЛЬ: Нет, ну на монтаже – это уже совсем другой процесс. Понимаете, вот документальное кино и хорошо, и имеет ценность в этом, что ты фиксируешь жизнь действительно в натуральном виде. Этот эпизод, о котором вы рассказываете, мы снимали в Вильнюсе, они были на гастролях, и вот после концерта действительно такая была какая-то расслабленная обстановка, и мы ее попытались зафиксировать. Но, конечно, это надо иметь чутье, куда повернуть камеру – на голый торс или в сторону. Ну это уже ощущение и, как всегда я часто говорю, одно из главных качеств режиссера – это интуиция. Ты можешь иногда сказать: давай влево камеру, еще на зная, что там будет, но вдруг повезет, и такое бывает тоже. И недостаток опять же, если уж рассуждать о кино документальном, в том, что ты можешь повернуть камеру, а там ничего нету. А в игровом кино, когда я вот неожиданно перешел в эту область...

ТИХОМИРОВ: Изменили...

УЧИТЕЛЬ: Да... ну, не то, чтобы изменили, это случайно произошло. Но, вы понимаете, весь кайф, что называется, от того, что ты конструируешь эту жизнь. И вот конструктором жизни... вы знаете, тот, кто приходит в режиссуру, это есть такое правило, ни одного нет человека, кто снял бы кино, даже плохое, и потом бы сказал: нет, я больше не буду режиссером. Это такое странное качество, но я очень многих людей знаю, та же Дуня Смирнова, сценарист, с которой мы много работали.

ТИХОМИРОВ: Да, она очень необычная женщина, конечно.

УЧИТЕЛЬ: Когда она сказала, что хочет снять фильм, я ей сказал: это навсегда, учти. Она не поверила, но так и случилось. Что-то в этой режиссуре есть, понимаете. Это не профессия, это ничего, это не только я уже, естественно, говорю, но это конструирование жизни, оно, конечно, посильнее очень многих.

ТИХОМИРОВ: Алексей, а не кажется ли вам, что режиссер иногда, ну в такой своей ипостаси, по большому счету, как Господь Бог, который сотворяет мир.

УЧИТЕЛЬ: Ну, это уж вы замахнулись! Нет, режиссер – это уникальная профессия на самом деле, потому что такого совмещения в себе... ты должен быть и психологом, и психиатром, и доктором, и экономистом, я уж не говорю о ремесле режиссуры. Ты должен ловить, в каком настроении к тебе приехал актер сегодня, потому что... Я это часто говорю: весь ужас нашего дела в кино заключается... вот в театре вы можете репетировать несколько месяцев, даже выпустить премьеру, что-то менять, а мы должны в этот день, в этот день, ни в какой другой, снять гениальный эпизод. И так каждый день, пока идет съемочный процесс. У тебя нет выхода. Кино настолько дорогой процесс, может быть одна-две пересъемки максимум, но в принципе ты должен сейчас получить результат. А вдруг актер у тебя не в том настроении, а вдруг там оператор встал не с той ноги, еще что-то. И вот умение создать вот эту атмосферу, сконцентрировать на максимальный результат, да еще каждый день, это очень тяжело, очень.

ТИХОМИРОВ: Вот, Алексей, скажите, вы сейчас сказали о том, что режиссер – это по большому счету и психолог, и психиатр. А вот кино, вот оно для чего создано, вот зачем людям смотреть фильмы? Я понимаю, когда мы смотрим американский блокбастер, мы отвлекаемся, мы развлекаемся, мы забываемся. А зачем нам нужно российское кино, которое поднимает проблемы, которое трогает наши струны души, не те, которые приятно щекотать, а те, которые мы наоборот прячем от себя?

УЧИТЕЛЬ: Ну, во-первых, российское кино тоже снимает и блокбастеры.

ТИХОМИРОВ: Ну, оно разное бывает, да. Но я говорю про вас.

УЧИТЕЛЬ: И отчасти фильм "Восьмерка" я считаю, так было написано в американской прессе после показа на фестивале в Торонто, что появился русский блокбастер.

ТИХОМИРОВ: Мы сейчас поговорим о "Восьмерке", конечно.

УЧИТЕЛЬ: Да, да. Но поэтому нет, жанровое, я считаю, что в российском кино сейчас разнообразие довольно большое, и тоже есть развлекательного много кино, там можно говорить о качестве его. Но кино должно быть много и разного – американского, русского, комедий, трагедий, мелодрам и так далее. Это должно быть. Вопрос в зрителе. Но если у него есть выбор, то он может... Если мы будем только давить на развлечение, да, это самое популярное, что сейчас есть, недаром американцы, и уже большие режиссеры и актеры уходят в сериалы, потому что создавать такой кинороман, скажем, на несколько серий – это сейчас можно. Но они делают сериалы немножко по другому принципу, это тратится, на каждую серию бюджет практически фильма, и там снимаются звезды и так далее. У нас есть уже тоже несколько таких примеров и в наших сериалах. Но я пока борюсь за кино формата полутора-двух часов и пытаюсь излагать истории, которые... Вы знаете, я, может быть, наивный человек, но я пытаюсь делать кино, брать высокую планку художественную, но все-таки стараюсь таким языком рассказывать, чтобы это было интересно всем. Я понимаю, что это почти невозможно, почти невозможно.

ТИХОМИРОВ: Но, о крайней мере, к этому надо стремиться.

УЧИТЕЛЬ: Но пытаюсь, пытаюсь это делать. И, в частности, вот и "Восьмерка" тоже.

ТИХОМИРОВ: Ну вот смотрите, вот фильм "Восьмерка". Еще не остыло место от Захара Прилепина, он был прямо у нас несколько недель назад, замечательный, знаете, я долго думал, как его представить, и потом подумал и решил, что это замечательный русский большой писатель, при всем том, что он достаточно молодой еще. Вы – режиссер Алексей Учитель – тоже заслуженный, тоже народный, взяли надругались над финалом произведения "Восьмерка". Почему вы переписали?

УЧИТЕЛЬ: Как это, почему это я надругался?

ТИХОМИРОВ: А почему вы переписали финал?

УЧИТЕЛЬ: Нет, ну смотрите, тогда надо рассказывать всю историю сначала. Потому что мы как-то встретились с Захаром Прилепиным на премии "Нацбест", наговорили комплименты друг другу и решили, что давай-ка мы сделаем кино. Я его действительно просил присылать неопубликованные произведения. Я когда-то очень хотел снять роман, экранизировать точнее, роман "Санька", который считаю великим произведением. Но там права принадлежали... в общем, там была другая история. И он мне присылал некоторые свои новые вещи. Прочитал "Восьмерку", небольшую повесть, позвонил и сказал: давай! Он, Прилепин, с радостью согласился. Единственное, он мне сказал, что я сценарий писать не буду, я это не умею.

ТИХОМИРОВ: А что, ему деньги не нужны, что ли?

УЧИТЕЛЬ: Нет, дело не в этом. Нет, так это и говорит о том, что это настоящий человек, понимаете, он не ради денег, а потому, что он понимает, что это не его профессия, что все-таки это немножко другое. И он молодец. Но нам удалось привлечь замечательного сценариста Александра Миндадзе, и мы втроем, втроем – Захар, я и Миндадзе – сидели по много часов, и я сразу сказал, что придется практически переделывать повесть.

ТИХОМИРОВ: Уважаемые друзья, напоминаю, что в студии находится режиссер Алексей Учитель. И мы говорим о творчестве, о жизни и о последнем произведении, которое снял Алексей Учитель, это фильм "Восьмерка" по повести Захара Прилепина. И мы как раз сейчас говорим о том, как Алексей Учитель вместе с Александром Миндадзе, замечательным киносценарист и тоже... по-моему, он тоже пробовал себя в режиссуре, нет?

УЧИТЕЛЬ: Не пробовал, а пробует, он снял уже два фильма и сейчас начинает третий.

ТИХОМИРОВ: Так вот, эти два великих человека взяли и переделали финал повести третьего великого человека. И мы хотим выяснить, как это произошло.

УЧИТЕЛЬ: С согласия третьего великого человека.

ТИХОМИРОВ: А, то есть все-таки он согласился. Ну, конечно, под напором двух...

УЧИТЕЛЬ: Да, да. Нет, ну сопротивления не было, уверяю вас. Вот когда собираются трое таких как бы людей, там нет ощущения, что что-то ты хочешь сделать не так. Понимаете, должно быть доверие.

ТИХОМИРОВ: Да, это самое главное.

УЧИТЕЛЬ: И самое главное, что у Прилепина было полное доверие.

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, мне вообще кажется, что у нас, к сожалению, очень часто ничего не клеится ни в жизни, ни в работе, ни в стране, потому что мы мало доверяем друг другу.

УЧИТЕЛЬ: Мы не только мало доверяем, в нашей среде кинематографической существует все время какое-то противодействие, мы не умеем доброжелательно посмотреть на экран и вообще смотреть друг друга работы, почему-то редко это делаем. Я к себе это не отношу, но знаю, что так происходит. Когда вручают премии, у нас не так хлопают, как на "Оскаре", почему-то не любят радоваться успехам.

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, Алексей, когда-то в этой студии сидел Валерий Золотухин, было одно из последних его интервью, и он рассказал удивительную историю. Я спросил его, как отнесся Иннокентий Смоктуновский к тому, что он сыграл потом в сериале Шварца, сыграл тоже Моцарта. И он вдруг рассказал эту историю, когда он пробовался на роль Моцарта, и они встретились где-то за кулисами со Смоктуновским. И вдруг он хватает Золотухина и говорит: "Знаете, видел ваши пробы на Моцарта". И я, говорит, так как-то разволновался, говорю: "Да? Ну как, Иннокентий Михайлович?" – "Ну как, как? Омерзительно..." И я подумал, что эта история... и, к сожалению, при всей великости этого актера, я понимаю, что, к сожалению, всегда вот так в нашей жизни.

УЧИТЕЛЬ: Ну, это странный случай, я имею в виду по отношению к Смоктуновскому.

ТИХОМИРОВ: Нет-нет, потом он извинился, потом он извинился, конечно.

УЧИТЕЛЬ: Да. Потому что, мне кажется, все-таки люди по-настоящему талантливые, они должны, конечно, всегда оценивать то, что происходит, объективно.

ТИХОМИРОВ: Ну да.

УЧИТЕЛЬ: Если этого нет, то тяжело. Если есть зависть, значит, что-то в тебе не в порядке. И всегда это горько наблюдать. Я вам могу тоже таких случаев, как вы сейчас рассказали, немало. Вообще я всегда поражаюсь, когда премьера фильма и к тебе могут подойти и сказать: "Старик, спасибо, хорошо", отойти в сторону и, значит, поносить. Так что бывает всякое. Но как бы кинематографическая жизнь на самом деле тяжелая, потому что мы люди, зависимые от того, где достать финансы, как сдать проект, это очень тяжелое, очень тяжелое, и у всех, конечно, есть, что называется, свои тараканы.

ТИХОМИРОВ: Да. Но все-таки, возвращаясь к тому, почему вы изменили сценарий фильма "Восьмерка". А что вам не понравилось?

УЧИТЕЛЬ: Да нет, мне все понравилось. Во-первых, надо сразу сказать, что эта история не придуманная, это личная история Захара Прилепина.

ТИХОМИРОВ: Я знаю это, Захара, да.

УЧИТЕЛЬ: Поэтому, кстати, я его очень много привлекал, он был у меня на всех пробах главного героя, когда мы выбирали героиню. Мало того, я ему предложил, и он снялся в небольшом эпизоде в начале картины. Поэтому он был участником процесса, я этого хотел, чтобы он был не со стороны, так сказать, наблюдал, а что это вы там делаете с моей повестью. Он был внутри, поэтому он видел, как мы все горим этим, как мы хотим, поэтому он понимал, что плохого не будет.

ТИХОМИРОВ: Нет, я почему спрашиваю вас, понимаете...

УЧИТЕЛЬ: А почему изменил? Да, вот рассказываю. Потому что повесть построена на внутренних монологах, и в основном монологи главного героя, и это надо было перевести в адекватный язык. Плюс я очень хотел, и собственно ради чего мы изменили, чтобы любовная как бы история была больше, сильнее, эмоциональнее и так далее. Поэтому это нормально, и это не то что не вызвало какого-то противодействия, а наоборот я видел, я первую монтажную сборку показал Захару, еще когда фильм только создавался, специально посмотреть на его реакцию. И когда он молча сказал "мне надо покурить" после просмотра... я вышел, он на лестнице курил, и он, как я видел, что... вы знаете, всегда видно, что человека взяло. И вот он сказал: "Проняло..." И для меня это было главное определение. Все мелочи уже, там мы потом сидели, он какие-то слова повторял, там менял, это было, но в целом.... Это самое главное, когда зритель сидит в зале, ведь будь это драма или комедия, все равно он должен забыть, что он жует попкорн, про телефон, он должен быть внутри истории, он должен себя там как-то найти.

ТИХОМИРОВ: Да, он должен найти человека, который, скажем так, вот как в компьютерной игре, он должен найти героя, в которого он должен вселиться.

УЧИТЕЛЬ: Ну да, он должен быть там. Кстати, и режиссер должен вселиться в одного из героев, вот я, например, так всегда делаю. Потому что если я себя не ассоциирую с кем-то из героев картины, неважен возраст, но если я там, я тогда и действую как бы от себя.

ТИХОМИРОВ: А вот, Алексей, скажите мне, я все-таки смотрел ваши фильмы, и мне показалось, что в вашей последней работе, вот в этой "Восьмерке", появилось очень много страсти, при этом такой, нет, прямо такой хорошей...

УЧИТЕЛЬ: Вы меня обижаете... Что же, у меня до этого не было?

ТИХОМИРОВ: Нет, до этого была, но не такая открытая.

УЧИТЕЛЬ: Да нет.

ТИХОМИРОВ: И такая открытая, я бы даже сказал, сексуальность... простите, ничего личного.

УЧИТЕЛЬ: Нет-нет. Ну, секс в кино – это...

ТИХОМИРОВ: Нет-нет-нет, я не говорю о том, что вы это...

УЧИТЕЛЬ: Запрещают теперь, надо высокохудожественно это подавать. И если я вам расскажу, как мы снимали кадр вот этой так называемой сцены...

ТИХОМИРОВ: А так расскажите...

УЧИТЕЛЬ: Это было, со стороны мы даже зафиксировали, как это происходило. Ну это как снимается кино, а на экране это выглядит... На мой взгляд, это придумал оператор замечательный Юрий Клименко. Стол, положили героиню, ее обнажили до пояса. И ну как? Должен быть вообще-то партнер, актер, а его не было. Значит, поставили такой брус, камеру над телом, и оператор, знаете, как на столярном станке, такой раз рубанком... Еще такой звук стоял... А она, актриса, кстати, дебютантка Вильма Кутавичюте, все время с трудом выговариваю ее фамилию, но она замечательная и очень талантливая, и она вот... А на экране это выглядит фантастически, какой-то совершенно новый взгляд, я такого никогда не видел...

ТИХОМИРОВ: "О, если бы знали, из какого сора..."

УЧИТЕЛЬ: Да. Мы все хохотали на съемочной площадке.

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, просто не к столу будет припомнить, тем более перед новостями, я как-то совершенно случайно, ну так получилось, увидел исходники порнофильма, ну это было давным-давно..ю

УЧИТЕЛЬ: Что вы называете исходником порнофильма?

ТИХОМИРОВ: Ну, этот же фильм тоже снимается с дублями, со всеми делами...

УЧИТЕЛЬ: А, в этом смысле...

ТИХОМИРОВ: Вы знаете, я так не смеялся долго-долго в своей жизни. К сожалению, я не могу передать всю прямую речь, то, что происходит там за кадром, но...

УЧИТЕЛЬ: Зрители могут подумать, что мы говорим с вами не о той продукции...

ТИХОМИРОВ: Нет-нет-нет, Алексей Учитель у нас в гостях. И мы говорим о его работах, и о последней работе – это фильм "Восьмерка". Алексей, мы никак не подберемся к сюжетной линии этого фильма, этого произведения, произведения искусства. Насколько я понимаю, там четыре героя-омоновца, прекрасная девушка, которая является любовницей авторитета...

УЧИТЕЛЬ: Невестой, невестой.

ТИХОМИРОВ: Да, даже не просто любовница, невеста. И вот начинается эта драма. Вы знаете, я на самом деле, к сожалению, не посмотрел фильм. Но все равно, знаете, у меня даже возник такой парафраз, ощущение, что как будто бы я читаю роман, ну или смотрю экранизацию романа Александра Дюма, только в таком немножечко извращенном понимании того, что такой Александр Дюма, что такое "три мушкетера" и что такое в жизни.

УЧИТЕЛЬ: Нет, ну вы абсолютно правильно говорите, для меня это действительно "Три мушкетера".

ТИХОМИРОВ: Вы что, серьезно?

УЧИТЕЛЬ: Абсолютно, я себе такую как бы задачу...

ТИХОМИРОВ: Я чуть не поперхнулся, извините...

УЧИТЕЛЬ: Это "Три мушкетера", перенесенные в 2000 год и еще смешаны с "Ромео и Джульетта".

ТИХОМИРОВ: А, то есть еще... Хорошо, ударили по классике, называется.

УЧИТЕЛЬ: Ну вот критики многие говорят, что это анти-"Бригада"...

ТИХОМИРОВ: Нет, как раз этого я ничего не увидел у вас.

УЧИТЕЛЬ: Да. Нет, ну сюжет действительно довольно простой, то, что вы рассказали, это так и есть. Правда, авторитет... то, что, кстати, мы тоже изменили в повести, там был такой практически вор в законе, а мы сделали…

ТИХОМИРОВ: Авторитетный бизнесмен.

УЧИТЕЛЬ: Его по фильму и по повести зовут Бутс, и играет его, кстати, Артур Смолянинов, на мой взгляд, замечательно.

ТИХОМИРОВ: Да. Я, кстати, очень удивился, потому что он для меня открылся совершенно другим...

УЧИТЕЛЬ: Да. Он вот... я вообще пытаюсь знаменитых актеров, как бы давать им совершенно то, что они еще не играли, это всегда интересно. И он очень здорово сделал этот образ нормального... мне всегда хочется, понимаете, чтобы не было отрицательных и положительных персонажей, они должны быть...

ТИХОМИРОВ: А у нас в жизни никогда...

УЧИТЕЛЬ: Да, в жизни такого не бывает. И, кстати, после просмотра мне многие говорят, что очень много сочувствующих именно Бутсу, потому что у него тоже трагедия, его любимая женщина пытается уйти. И те чувства человеческие, которые он переживает, несмотря на его бизнес или еще какие-то дела, и то, что он защищает тоже эту любовь, пускай не совсем справедливыми средствами, это тоже, так сказать, вызывает какое-то сочувствие.

ТИХОМИРОВ: А вот, кстати, я все время думаю: а где вот эти весы, кто держит их в руках, вот что такое хорошо, а что такое плохо? Вот, например, ты идешь по улице города и видишь человека в форме. А потом человек снимает эту форму, и ты понимаешь, что это совершенно другое лицо.

УЧИТЕЛЬ: Ну, у нас, кстати, как раз все основные действия, когда наши герои поняли, что в форме они как раз ничего не могут сделать, они ее сняли и начали действовать без формы. Еще раз повторюсь, сюжет, если просто перечислить, кажется самый примитивный, а сила Прилепина как раз в том, что он, что мне тоже интересно, лезет вглубь, лезет вглубь души человека, что происходит, и он это хорошо знает, поскольку он сам это все испытал. И поэтому это интересно. Всегда любому человеку всё, что основано, любое произведение, на некой любовной страсти, это всегда интересно.

ТИХОМИРОВ: Слушайте, а правда, что любовь – это действительно самый большой двигатель, и прогресса в том числе?

УЧИТЕЛЬ: Ну, мне кажется, что регресс тоже возможен в этой ситуации, в зависимости от исхода этой любви. Потому что и в "Ромео и Джульетте" не совсем веселый финал. Поэтому это вопрос спорный. Самое интересное, что омоновца, главного героя играет Алексей Манцигин, актер Омского драматичного театра. Кстати, я этим горжусь, поэтому, извините, я скажу, всех четырех ребят, как и героиню, играют дебютанты.

ТИХОМИРОВ: А где вы его нашли?

УЧИТЕЛЬ: Вот нашел, когда уже от отчаяния листал сайты областных театров, вот появилась фотография. Я так – вижу лицо, такое простое, интересное. Я говорю: вызовите! Вот и все, вот так вот пальцем в небо, что называется, ткнул, но попал, потому что он очень интересный парень. И когда такого простого, как какого он играет, значит, посмотрел и вдруг шарахнуло по башке. И дальше человек способен прыгнуть через забор, который три метра... понимаете, какие-то совершать поступки, которые ты никогда в жизни не сделаешь. И вот этот вот полет такой и защита как бы вот этой страсти, а друзья, там так строится сюжет, что они ему помогают, но не знают, в чем суть дела, и в этом тоже один из интересных принципов и фильма, и повести. И когда ты пересекаешь какую-то границу привычной жизни и выходишь, что называется, в открытый космос, и ты не знаешь, куда ты поплывешь. И вот это состояние вот такого полета, оно мне наиболее интересно, потому что человек проявлять должен себя как-то по-новому, он так не жил еще до этого.

ТИХОМИРОВ: А вот скажите мне, Алексей, это вопрос такой в сторону, а как вы думаете, а что развращает человека больше – власть или деньги?

УЧИТЕЛЬ: Хороший переход от любовной страсти к власти... Я думаю, что это зависит конкретно от человека. Я очень не люблю лозунги: власть и деньги развращают, деньги развращают, власть развращает... Это относится конкретно к каждому человеку. От твоей совести, от твоих мозгов, интеллекта зависит, как ты будешь развращен этим.

ТИХОМИРОВ: А социум может развратить человека? Это было, наверное, уже лет десять назад. Один мой хороший знакомый закончил Академию МВД тогда, и он долго стоял на распутье и думал о том, двигаться ли ему по милицейской тогда лестнице или уходить? И я ему сказал: старик, понимаешь (ну, это был честный разговор), я говорю: чего ты хочешь в жизни? Он говорит: ну я хочу это, это, это... Я говорю: вот посмотри на своих коллег, старших по званию, ты хочешь быть таким? Он говорит: нет, таким я не хочу быть. Я говорю: а станешь... И когда он ушел, и через десять лет они встретились со своим курсом в сауне, где-то на окраине города и так далее, и тому подобное, он говорит: "Вадик, я посмотрел на них и понял, что я стал бы таким".

УЧИТЕЛЬ: Ну, есть замечательный фильм, который сделан на нашей студии, "Майор" называется, молодого режиссера Юрия Быкова, который в том году был в Каннах, в программе "Неделя критики" объездил множество фестивалей, о майоре милиции. Эта картина вызвала очень много споров, очень много, большой был резонанс, это такая социальная драма человека, майора милиции, который попадает в тяжелейшую ситуацию, он сбивает ребенка. И как вот ему вести себя: то ли выгородить его могут, то ли еще что-то... ну, я так направление просто говорю. И там как раз о том, что вы говорите, какой путь ему выбрать. У него, у этого майора, в этот момент жена рожает, вот что выбрать: то ли путь человека нормального, то ли, значит, пойти в какую-то другую сторону. Ну мы более, может быть, в мелком масштабе, мы все время же находимся в компромиссе, и мы все время должны или лавировать, или выбирать. Жить абсолютно прямолинейно, я думаю, в современном мире практически невозможно. Вот если ты ведешь одну линию, ну ты тогда наткнешься просто на шишки, это в лучшем случае. Все равно... я просто вспоминаю вот, например, своего отца – режиссера, документалиста, который снимал блокаду Ленинграда. Он же работал в очень тяжелое время идеологическое, как мы теперь это называем, которое я тоже застал отчасти, но вот он очень правильно... все равно, или ты должен тогда протестовать, а не работать и не снимать кино, или ты должен как-то к этому в хорошем смысле, я считаю, приспособиться. Вот он выбрал путь, он всегда делал картины о Ленинграде, о России, но через конкретных людей, он находил людей, которые ему нравятся, рассказывал о них, и получалась довольно эпическое произведение. Поэтому как подойти, как подойти. Но, конечно, в главных основных вещах ты должен основные наши жизненные принципы не терять и жить по совести, иначе просто невозможно, мы скатимся к чему-то другому. Как, я вот это не могу не сказать, как вот в двух моих тоже картинах "Край", "Пленный", где речь идет о том, как может русский солдат, прошедший Великую Отечественную войну, полюбить немецкую девушку.

ТИХОМИРОВ: Ведь это может быть.

УЧИТЕЛЬ: Нет, так вы понимаете, это может быть, а считается, что ну как, он враг, а он победитель, и это невозможно. Как можно относиться, как в замечательном, кстати, тоже литературном произведении писателя Маканина, вот "Пленный", то, что мы экранизировали, как два наших солдата могут нормально разговаривать с чеченским молодым парнем, они ровесники практически. Вот откуда возникает вот эта ненависть? вот меня это поражает, и с тем, что сейчас мы наблюдаем. Вот ходят люди, там смотрят, смеются, подают друг другу руку, и вдруг вот эта ненависть.

ТИХОМИРОВ: И вдруг...

УЧИТЕЛЬ: Начинается с мордобития, потом еще хуже. Вот этот процесс, как и что в сознании нашем происходит, и почему мы доходим до этого страшного и удивительного, непонятно. Непонятно и как этого избежать.

ТИХОМИРОВ: Ну вот смотрите, у вас фильм называется "Восьмерка", как в принципе и повесть. А что такое восьмерка? Это, с одной стороны, вы знаете, бег по кругу, такое постоянное движение, или это знак бесконечности? Вот для вас "Восьмерка" – что это?

УЧИТЕЛЬ: Ну, вот вы не видели картину...

ТИХОМИРОВ: Да, к сожалению, да...

УЧИТЕЛЬ: А там, когда возникает это название, написано "Восьмерка", она написана как...

ТИХОМИРОВ: А, бесконечность, да.

УЧИТЕЛЬ: Нет, железными буквами, как будто бы это табличка на машине "Восьмерка". Нет, конечно, это у нас одна из тоже героев нашей картины, сама машина "восьмерка"...

ТИХОМИРОВ: А, теперь я понял, почему анти-"Бумер"...

УЧИТЕЛЬ: Да, "восьмерка", она действует у нас, наши герои ездят на этой белой "восьмерке", раздолбанной, такой-сякой. И когда эта "восьмерка" превращается в цифру "восемь" лежащую, это действительно бесконечность. И у нас финальный кадр картины – такая белая, поскольку это новый год, зима, белая поверхность, и наши герои вот по этой бесконечности белой бегут.

ТИХОМИРОВ: Ну вот смотрите, Алексей, я слушаю вас, знаю вашу работу, и я понимаю, что как всякий настоящий большой художник вы, естественно, всегда стремитесь разбудить в людях что-то хорошее. Все художники, все стремятся к тому, чтобы пробудить в человеке хорошее. Вы все бьетесь, но люди остаются людьми.

УЧИТЕЛЬ: Надо биться. А если мы не будем биться, ничего тогда не произойдет. Если сдаться, то ну тогда мы в зверей превратимся очень быстро. Поэтому и литература, и искусство, и кино, и театр – все, мы все должны за это биться, безусловно. Несмотря на бизнес, деньги считающиеся, особенно в кино, прокат, надо делать настоящее кино, надо, чтобы мозги пробуждались, и чтобы люди выходили, безусловно, с эмоциями, безусловно, кино должно быть и зрелищем, но чтобы что-то завертелось.

ТИХОМИРОВ: Скажите, а в вашей жизни было такое, например, чтобы после вашей картины... я понимаю, что вам все равно приходят письма, даже сейчас, когда вы изменили вот своим произведением, своим фильмом судьбу человека. Знаете, любят очень часто актеры, писатели говорить: и вот я получил письмо, девушка прочитала мой роман и сказала: все, теперь я ухожу из этого бизнеса столбового и теперь я буду кассиром в Большом театре...

УЧИТЕЛЬ: Нет, я же не стремлюсь, чтобы человек поменял свою жизнь, скажем, профессионально или еще что-то. Я надеюсь, что герои, которые посмотрят картину, скажем, о нем, или даже актеры... Мне вот, например, очень важно, чтобы актеры, исполняющие эти роли...

ТИХОМИРОВ: Они тоже стали другими.

УЧИТЕЛЬ: Нет-нет, дело не в этом только, это может быть, может не быть...

ТИХОМИРОВ: Ну да, вы же педагог...

УЧИТЕЛЬ: А чтобы характер актера в жизни был очень похож на характер героя.

ТИХОМИРОВ: У меня только один маленький вопрос. Вы сейчас сказали о том, что актеры должны соответствовать характеру. Почему тогда на роль главной героини вы выбрали актрису, я никакой не шовинист, актрису-литовку? Я на самом деле очень люблю эту нацию, вы понимаете, у меня...

УЧИТЕЛЬ: Да нет, ну дело же не в национальной принадлежности. Это вот мы сейчас... у нас сейчас вот мозги точно все... Ну почему американцы приглашают в свои картины и испанских, и английских, и французских актеров? Дело не в этом. Ну почему литовская... литовка что, не может быть по характеру похожа на эту героиню? Я думаю, что так и произошло. Во-первых, Вильма закончила ГИТИС и училась здесь, поэтому она внутри нашей культуры и прекрасно в ней ориентируется. Поэтому, я думаю, что именно это и возникло у меня ощущение, что это тот человек, которого я вижу на экране, которого описал Прилепин, и он, кстати, тоже ее, когда увидел, сказал: да-да, это она...

ТИХОМИРОВ: Возбудился...

УЧИТЕЛЬ: Ну, не только дело во внешности, тут как раз скорее другие какие-то возникают такие флюиды, которые должны быть. Но это очень важно. Я вообще считаю, что вот если в картине происходит некая любовная история...

ТИХОМИРОВ: Это химия...

УЧИТЕЛЬ: А если актеры при этом ненавидят друг друга, или, например, они разведены, то, мне кажется, очень тяжело будет сыграть.

ТИХОМИРОВ: Знаете, я не верю в это, я честно признаюсь. Я знаю систему Станиславского, и так далее, и тому подобное. Мне кажется, это вранье просто, это все равно люди не будут верить. Это, знаете, как есть одна известная телевизионная ведущая, которая "так любит всех, кто ко мне приходит на передачу..." И я прямо вижу, как она всех ненавидит. Хотя народ смотрит...

УЧИТЕЛЬ: Ну, это самое главное, вот чего я добиваюсь всегда в кадре, это естественность. Человек должен, актер, не играть, неправильно это, что прожить, но он вот в этой оболочке должен быть, быть самим собой.

ТИХОМИРОВ: Алексей, и, конечно, по поводу будущего. Я еще раз вам говорю, что вот ваш фильм "Рок", который тогда еще, в конце 80-х годов, прогремел на всю страну, и я впервые увидел Виктора Цоя, я говорю, для меня это герой того времени был, вот как ни странно. При этом, мне кажется, вы один из первых, кто почувствовал это, потому что он был "один из"...

УЧИТЕЛЬ: Ну да. Ну он уже был довольно знаменит.

ТИХОМИРОВ: Нет, я знаю, да, но...

УЧИТЕЛЬ: Нет, кстати, если говорить о планах, у меня есть один замечательный сценарий Александра Гоноровского, который, кстати, писал сценарий к фильму "Край". Я давно хотел сделать фильм о Цое, но без Цоя, игровую картину. И я же снимал еще фильм, так он назывался "Последний герой", это фильм уже после гибели Виктора, и я встречался с водителем автобуса "Икаруса", который вез... И у меня есть такая идея сделать этого водителя героем будущей картины.

ТИХОМИРОВ: Ого!

УЧИТЕЛЬ: И тем более, что гроб с телом Виктора двое суток везли из Латвии в Петербург, и все люди, которые его окружали близкие – и жена, и женщина, с которой он жил в то время, и сын его, и продюсер – они все как бы были вместе в этом автобусе. И вот такое путешествие мне было бы, конечно, очень интересно. Но это в будущем, это в будущем.

ТИХОМИРОВ: Ну да. А скажите, а чем привлекла вас судьба нашего последнего императора Николая Второго, у которого была любовница, эта замечательная балерина...

УЧИТЕЛЬ: Матильда Кшесинская.

ТИХОМИРОВ: Матильда, которой он построил даже особняк в центре Санкт-Петербурга.

УЧИТЕЛЬ: И не один, а два.

ТИХОМИРОВ: Не один даже? Черт побери, а, вот раньше народ жил...

УЧИТЕЛЬ: Нет, вы знаете, это все такие как бы моменты понятные. Кшесинская и эта история интересны тем, что в истории нашего государства вот эта любовь могла привести к тому, что мы бы сейчас жили в другом государстве. Не хватило... если бы не неожиданная довольно смерть отца Николая Второго Александра Третьего, возможно, будущий император женился бы на Матильде Кшесинской, и всё было бы по-другому, всё было бы по-другому. И вот именно, что маленькая женщина, маленькая балерина вот в этой истории, в огромной стране, и на любовной страсти опять же могло все измениться, вот это мне безумно интересно.

ТИХОМИРОВ: Как вы замахнулись...

УЧИТЕЛЬ: Но это будет очень масштабный фильм, с некоторыми иностранными актерами. Мы покажем впервые в истории кино эпизоды коронации Николая Второго, Ходынку...

ТИХОМИРОВ: Документальную?

УЧИТЕЛЬ: Ну как документальную? Мы построили в Петербурге на военном заводе в огромном цехе декорацию Успенского собора Кремля.

ТИХОМИРОВ: Ого!

УЧИТЕЛЬ: Так что мы замахнулись на такие большие масштабы. Но посмотрим, вот скоро начинаем уже.

ТИХОМИРОВ: То есть "шерше ля фам"... Знаете, Алексей, подброшу вам еще одну историю, может быть, на будущее, если уж говорить о руководителях государства и женщинах.

УЧИТЕЛЬ: Давайте. Идей так мало...

ТИХОМИРОВ: Да, у меня был профессор, он преподавал у нас историю коммунизма или что-то там, не знаю, в таком духе. И он был вхож в поликлинику ЦК КПСС, ну иногда там здоровье свое поправлял. И в одном из кабинетов на массажном столе всегда был наш генеральный секретарь Леонид Ильич. И он как-то зашел не постучавшись, и вот его бедная массажистка массировала, а Леонид Ильич схватился за молодую грудь и молчал... Но это уже совсем, видимо, другая история.

УЧИТЕЛЬ: Ну это, я думаю, что история не правдивая. Потому что, чтобы Леонид Ильич ездил в поликлинику ЦК КПСС, я не поверю.

ТИХОМИРОВ: Ну, кто знает? Может быть, это было давно и неправда...

УЧИТЕЛЬ: Да, анекдот скорее...

ТИХОМИРОВ: Ладно, да. Алексей, спасибо вам большое. Спасибо за ваш фильм "Восьмерка". Надеюсь, что после 8 мая, когда уже была премьера, теперь все это увидят в нашей стране. И спасибо за ваш талант.

УЧИТЕЛЬ: Спасибо огромное за интересную беседу.