Авторские материалы Алексей Герман всегда опережал время

20 июля исполнилось 75 лет со дня рождения Алексея Германа – одного из лучших режиссеров, когда-либо снимавших кино в России. О его судьбе и его посмертном шедевре, который выйдет на экраны уже в этом году, размышляет культурный обозреватель радио "Вести ФМ" Антон Долин.

Как человек уникального таланта, Алексей Герман всю жизнь пытался проникнуть в саму матрицу времени, расщепить его и подчинить, овладеть им, реабилитировав тех, кого время погубило – несчастных жителей страшного ХХ века. Время не осталось в долгу: оно ускользало, оно мстило. Первый фильм по тем временам молодого и успешного автора, сына видного писателя и заведомого любимчика судьбы, военные "Проверки на дорогах", невзирая на незаурядный кастинг – в частности, едва ли не лучшую свою роль там сыграл Ролан Быков – был положен на полку, как вредоносный и предательский; премьера состоялась полтора десятилетия спустя.

Второй фильм – удивительно нежная камерная история любви "20 дней без войны", где в неожиданных амплуа выступили Людмила Гурченко и Юрий Никулин (отныне не просто звезды, а тончайшие лирики, артисты наивысшей пробы), – получил прокат, хоть и ограниченный. Третий, самый авангардный и самый пронзительный фильм, история любви одного милиционера к одной артистке, "Мой друг Иван Лапшин", казался чистой магией – путешествием в довоенный провинциальный мир, где обитали, как их называл сам автор, "люди из Красной книги". И этот фильм тоже чуть не был запрещен, а на экраны вышел после неожиданного вмешательства самого Юрия Андропова.

"Хрусталев, машину" – редкой мощности гвоздь в гроб сталинизма и, в то же время, прустовское путешествие в детство, воспоминание об отце, превратившимся из литератора в генерала-врача, стоявшего у смертного ложа генералиссимуса, – фильм, который моментально отобрали в конкурс Канн и там оставили без наград. Президент жюри Мартин Скорсезе сам признавался, что был впечатлен, но ничего не понял. Герман всегда опережал время...

И, наконец, сейчас: разъяв и разобрав эпоху, вынеся ей приговор – хоть и без морализма, – создав удивительную уникальную эстетику, в которой второй план важнее первого, утвердив гуманизм в мелочах, достигнув не правдоподобия, а чего-то повыше – назовем это попросту правдой, Герман взялся за главный фильм: полтора десятилетия он снимал задуманный полвека назад "Трудно быть богом", антинаучную фантастику о межпланетном Средневековье, по которому блуждает неприкаянный рыцарь печального образа, он же господь бог, он же Леонид Ярмольник, получивший, очевидно, главную и лучшую роль своей жизни.

Герман ушел, не успев закончить эту картину, время вновь сыграло с ним злую шутку. Сейчас над фильмом работает его жена и соавтор Светлана Кармалита и сын Алексей Герман-младший – теперь, впрочем, не младший, а единственный. А мы продолжаем ждать; кажется, до конца осени или начала зимы. Ждать трудно, но не труднее, чем быть богом.