Медвежий угол Россия раздражает Запад самим фактом своего существования

Как Запад относится к России? Почему? Эту и другие темы в эфире "Вестей ФМ" Андрей Медведев и Сергей Корнеевский обсуждают с тележурналистом Константином Сёминым.

Медведев: Когда люди сегодня удивляются и говорят: "А почему ж на Западе-то не скорбели по поводу А321?" - ответ очень простой. А почему они должны скорбеть? Откуда скорбь, если всё произошедшее это в стране, где... Ну, не знаю...

Корнеевский: Третьего мира, который просто не интересует.

Медведев: Третий мир. Это Чингисхан, это кочевая империях, это вообще всё к людям не имеет отношения. Люди здесь, они по эту сторону границы, в Европе. А там не люди, там какой-то... масса

Корнеевский: Это Мордор где-то на востоке.

Медведев: Да. Страшный Мордор и кошмарные орки. Константин, как ощущение?

Сёмин: Ну, меня-то тут ничто не удивляет. На самом деле на это же давным-давно был дан ответ: "Да - скифы мы, да - азиаты с раскосыми и жадными очами". Никогда нас не будут считать равными. Смерть белого человека - это смерть действительно заслуживающая сострадания и того, чтобы об этом говорить. Смерть варвара упоминания не заслуживает. Надо осознать просто. Мы немножечко себя переоцениваем, считаем, что мы с "белыми людьми" сидим на одной скамье, приглашены ими за стол, и уже готовимся к ужину. Ничего подобного! Нас никуда никто не пустил и не пустит. Мы в варварском мире, ну, если смотреть глазами западного человека на этот мир, занимаем одно и то же положение со всеми остальными варварами. И когда, скажем, в 2006 году взрывали метров Москве, а я был корреспондентом за границей, когда до того произошёл теракт в Беслане, я наблюдал, конечно, как западные средства массовой информации, американские газеты и телеканалы это освещали. И это поначалу вызывало удивление, а потом перестало вызывать. Это логично. Когда в России падает самолёт, сообщение об этом оказывается во второй части информационного выпуска, ну, скажем, телеканала CNN. Там есть, как известно, домашняя версия, которую смотрят сами американцы, и международная, которую можем видеть и мы. Вот международная может быть расскажет, а домашние новости они об этом могут не упомянуть вообще. Если у них что-нибудь случилось, какой-то кукурузник несчастный не вписался где-нибудь в Нью-Йорке и загорелось что-нибудь, мы будем говорить об этом с придыханием. Мы будем всей страной хоронить Майкла Джексона. Есть конечно такая диспропорция. Мы по-прежнему смотрим им в рот во всём, что касается вообще информационной повестки, как она формируется, и, к сожалению... Нам наверно хотелось бы, чтобы боль была общая, чтобы страдания людей воспринимались одинаково, но того не происходит. В Сирии теракты, подобные французскому, происходят едва ли не каждый день.

Медведев: А в Африке? Тоже ежедневно.

Корнеевский: В Африке никто не считает, да.

Сёмин: Выходит, что у человеческой жизни есть разная рыночная стоимость, она по-разному ценится, и смерть одного человека, смерть человека в Париже - это совершенно не то же самое, что смерть человека в Дамаске, предположим, или в Москве. Или в Нальчике. Или в Грозном. Это разные смерти, они по-разному весят. Вот в какой реальности мы живём. И удивляться, возмущаться... А чего удивлять? Чего возмущаться? Это данность. Это не означает, что мы должны стать скотами и пренебрежительно относиться к смерти других людей.

Полностью слушайте в аудиоверсии.