Медвежий угол Молчание играет на руку фашизму

Современный фашизм: почему в какой-то момент мы стали воспринимать его как неприятную, но обыденную часть современного мира? Что он из себя представляет, Что можно и нужно сделать, чтобы не допустить его распространения? Эту тему в эфире "Вестей ФМ"  Андрей Медведев, Сергей Корнеевский и Мария Фролова обсуждают с политическим обозревателем Константином Сёминым.

Медведев: Попытаемся разобраться, когда, в какой момент в нашей жизни фашизм, неонацизм стал явлением совершенно обыденным. Потому что вот сегодня, в принципе, происходит следующее: вот мы в Москве, а не так далеко от нас, в Харькове, это какие-то 700 километров от столицы, может быть, чуть больше, нет - 700, в Харькове, в Днепропетровске, в Киеве, во многих городах Украины действует, вот вдумайтесь на секунду, антифашистское подполье. Сегодня действует антифашистское подполье. За этими людьми охотятся каратели, за этими людьми охотиться СБУ, которое ведет себя порой, в общем, как гестапо. Тысячи людей на Украине арестованы только за то, что они открыто говорили о себе как об антифашистах. И нам не кажется это чем-то из ряда вон выходящим, то есть, ну, да, вот есть и такое явление в нашей жизни тоже. Костя, как так произошло, в какой момент вдруг мы смирились с тем, что... Мы понимаем, что это некая часть большого политического процесса, и, в общем, вот они антифашисты, вот они борются, а ведь это же меняет вообще все представления. По логике вещей, это должно полностью изменить наше представление о том, что происходит рядом с нами, вокруг нас.

Семин: Если вы воспитаны соответствующим образом, наверное, да. Вот у нас с тобой есть какая-тио инерция прежнего воспитания, для нас это чудовищно. Если у человека такой инерции нет, то почему мы должны считать чем-то особенным, чем-то ненормальным. Здесь очень многое зависит от воспитания, от того, понимаешь ли ты вообще что такое фашизм, чем он опасен. Если ты не будешь знать, что такое война, если тебя от войны отделяет несколько уже поколений, если с детства ты не смотрел фильмы и не читал книги, и некому тебе было рассказать о том, как это было, почему ты должен знать. Ты не будешь знать. Ты не будешь знать, следовательно, ты обречен будешь пройти через это снова. Как известно, тот, кто не учит историю, повторяет ее. С какого момента? С такого же, с какого очень многие жуткие вещи в нашей современной жизни берут отсчет - как минимум с 1991 года, когда не стало Советского Союза, а следовательно, исчезла система координат по отношению к которой можно было безошибочно вычислять, где фашизм начинается.

Медведев: Просто это очень важно понять, потому что, как мы много раз говорили, то, что применимо и то, что работает на Украине, то же самое можно применить и то же самое будет работать и в России.

Семин: Ты понимаешь, у нас появилось очень много теоретиков, у нас вообще распространен сегодня такой постмодернистский подход, который гласит, что любое явление можно интерпретировать, объяснять с 20 углов, с 20 ракурсов, с 20 точек зрения. И когда ты начинаешь говорить о фашизме, появляется 150 определений, и появляется куча специалистов, которые объяснят тебе, чем фашизм Муссолини отличается от национал-социализма Гитлера.

Медведев: И тут же начинают поправлять, что нет на самом деле, это мы воевали не с фашистами...

Семин: Да. А на самом деле есть классическое определение фашизма, универсальное, данное Георгием Димитровым на известном судебном процессе, и его, мне кажется, следует периодически напоминать, потому что фашизм - это далеко не исключительно концлагеря, это далеко не только печи, в которых сжигают людей, это общественно-экономический уклад. Как говорил Димитров, - я вольно формулирую, - это диктатура наиболее реакционных элементов финансового капитала. Поэтому во многом то, что мы наблюдаем сегодня в мире, не только на Украине, - террористическая диктатура радикально-реакционных элементов финансового капитала. Многое из того, что мы видим сегодня в мире, полностью соответствует этому определению. Что такое фашизм? Это в первую очередь корпоративизм, это когда общество объединено в корпорации на основе якобы существующего единства интересов между угнетаемыми и угнетателями. И цементом для этого псевдоединения могут быть раса, могут быть вера, могут быть кровь и так далее, но в любом случае такое общество всегда строго подчинено жесткой вертикальной иерархии, оно всегда определяет для себя врага, оно всегда исключает, исторгает из себя нелояльных, чужих, других и старается с ними расправиться.

Полностью слушайте в аудиоверсии.