Медвежий угол Ярош говорит на искусственном языке

Майдан и украинский конфликт глазами российского репортёра, социальная функция журналистики и многое другое. В гостях у Андрея Медведева, Сергея Корнеевского и Марии Фроловой в студии "Вестей ФМ" журналист Марина Ахмедова.

Медведев: Поговорим мы сегодня... Ну, пройдемся по мотивам публикаций Марины. Марина много работала на Донбассе, много работала и на Украине, то есть с обеих сторон конфликта оказалась, многие ее публикации вызвали бурю эмоций. Ведь с Кульчицким, по-моему, да, это же ты делала то знаменитое интервью, где он раскрылся полностью.

Ахмедова: Да. Тогда мы не указывали, кто это, потому что никто ведь не ожидал, что он погибнет через короткое время после того, как он мне дал интервью. Но это был, конечно же, он. И потом я, после того, как он погиб, встретилась с его сыном, хотя были люди, которые кричали, что "нет, это не Кульчицкий, не Кульчицкий - это не его интервью". А его сын сказал: "Без вопросов, это, конечно, папа говорил".

Медведев: Марина, скажи, а как получилось, что люди, которые оказались... Ну, в общем, раскол - очевидно - обозначился еще в 2013 году на Украине. Скажем, еще вот в том декабрьском майдане, еще до января 2014 года. Ну и в январе 2014, когда раскол стал еще глубже, как получилось, что люди с той стороны - пока еще условно - они с тобой общались, понимая, что ты российский журналист, Ярош, например.

Ахмедова: Ярош, да, общался. Он мне дал интервью одно во время Майдана. Ну, тогда не было такой агрессии, такой сильной агрессии, направленной против российских журналистов. Например, на Майдане я работала спокойно. Я не буду придумывать, что они меня как-то обижали из-за того, что я российский журналист, такого не было. Потому что я в основном подходила к вот этим мужикам, которые сидели возле палаток, разводили огонь, жгли покрышки. Сначала говорили: ой, российский журналист, да вы никогда правды не скажете. Но все-таки мы же с ними на одном языке разговариваем.

Медведев: На русском?

Ахмедова: На русском. И менталитет у нас практически один и тот же. И они меня, конечно, не воспринимали как какой-то инородный элемент, и после того, как была высказана первая агрессия, мы уже могли спокойно общаться. И Ярош, кстати, во время нашей первой встречи был гораздо более агрессивен, чем тогда, когда я его случайно встретила уже в Закарпатье в гостинице, он там отдыхал. К тому моменту он сделал заявление, что он больше не даст интервью ни одному российскому журналисту, а тут я появилась. А я до этого... Меня остановили на блокпосту, когда я заезжала в Донецк. Батальон "Восток" воевал в Песках, и так получилось, что добровольческий батальон оттуда просочились на дорогу, и они стали стихийным блокпостом. И тут на свою беду ехала я. И вот они нас взяли, там произошли всякие неприятные вещи. Я хотела спросить у Яроша: почему его люди так себя ведут, почему они чуть не расстреляли моего водителя, почему они обзывали меня тварью, подкинули мне в сумку лимонку?

Корнеевский: А вот так решительно, не боялись, да?

Ахмедова: Яроша?

Корнеевский: Да. Когда подкидывают лимонку, человека начинаешь воспринимать серьезнее, чем которому не подкидывают лимонку в сумку.

Ахмедова: Тогда, конечно, я боялась, когда подкинули. А Яроша-то я встретила спустя несколько месяцев уже в гостинице в Закарпатье. Он там отдыхал. Сидел в шортах...

Фролова: Ну, был безобиден внешне по крайней мере.

Ахмедова: Ну, я никогда не воспринимала Яроша как кого-то... Я знала всегда, что он ко мне нормально относится...

Медведев: Ну, просто его парни тебе лимонку подбросили...

Ахметова: Да, вот они так сделали.

Медведев: Вообще, что касается один народ или не один, судя по тому, как сыграли наши сборные на чемпионате по футболу, и, самое главное, судя по реакции общества в Киеве и в Москве, ближе народов быть не может. Ну, это, в общем, такой важный маркер, важный показатель.

Ахмедова: Ярош, вообще, мне кажется, такой, в нем много русского.

Медведев: Слушай, а он идейный? Он же поздно учил украинский язык, он...

Ахмедова: Поздно. Его украинский язык, как мне сказала моя подруга, которая тогда находилась рядом со мной, она западная украинка, и она владеет просто таким чистейшим украинским языком, когда она говорит, можно просто слушать и слушать, как песню. Она сказала, что его язык книжный, и на таком языке на Западной Украине сейчас не говорят. То есть он у него такой немножко искусственный, немножко откуда-то оттуда...

Медведев: Ну, то есть язык Шевченко.

Ахмедова: Ну, что-то такое, да.

Полностью слушайте в аудиоверсии.