Интервью Потребителю важен не курс, а покупательская способность

Что выгоднее для российской экономики: укрепление курса рубля или девальвационный эффект? Что такое трампономика? Эти и другие темы Павел Анисимов обсуждает в эфире "Вестей ФМ"  с экономистами Владимиром Рожанковским и Александром Разуваевым.

Анисимов: Сегодня Минфин в лице замминистра Максима Орешкина озвучил свою позицию относительно курса рубля. Чиновник заявил, что в настоящее время курс полностью соответствует состоянию платёжного баланса России и текущим нефтяным котировкам. По его словам, ведомство не будет предпринимать специальных мер для ослабления национальной валюты, так как это вызовет плюсы и минусы. Напомню, что дискуссии о котировках рубля и влиянии их на российскую экономику оживились после заявления Владимира Путина, который на встрече с премьер-министром Дмитрием Медведевым отметил укрепление национальной валюты, несмотря на волатильность сырьевых рынков, и предложил обсудить дальнейшие действия с учётом этих факторов.

Так вот, по мнению помощника президента Андрея Белоусова, который также отмечал переукрепление курса национальной валюты (новый термин появился у нас - переукрепление) - это плохо. И у ЦБ, и у правительства есть ряд инструментов для регулирования курса рубля. Однако ЦБ в очередной раз дал понять, что не намерен отказываться от политики плавающего курса, который был запущен, напомню, в ноябре 2014 года. Позицию ЦБ поддержал министр экономического развития Алексей Улюкаев. Сегодня он заявил (так хитро заявил) о том, что... Он сказал, что это достаточно сложный комплексный вопрос. Укрепление рубля либо его ослабление даёт одним выигрыш, другим - проигрыш. Поэтому однозначно сказать, что выгодно, а что нет, нельзя. Владимир, вам первый вопрос. Почему всё-таки есть основания говорить, что переукрепление рубля - это плохо?

Рожанковский: Переукрепление - интересный термин. Как переподписка. Те, кто торгует облигациями, знают такие вещи. Смотрите, на самом деле мы действительно получили определённую выгоду в 2014 году от резкой девальвации рубля. Получили в виде дополнительного экспортного дохода, который улучшил сальдо платёжного баланса и дал возможность российскому бюджету остаться на плаву в отличие, например, от бюджета Саудовской Аравии, которая, как известно... Дефицит там (Александр не даст мне ошибиться) достигал, наверное, 40 процентов, что по нашим меркам вообще ужасно.

Разуваев: Даже больше, по-моему.

Рожанковский: И они впервые в своей истории прибегли к запрещённому в мусульманском мире действию - размещению облигаций. Долговых инструментов. Шайтан попутал. Так вот, у нас этого всего не было. Но надо иметь в виду, что девальвационный эффект хорош только в первом периоде, то есть в первом цикле, когда мы видим резкое увеличение экспортных доходов, а дальше идёт так называемая амортизация. Это фактически расходы, которые направлены на восстановление производственных мощностей. И вот, к сожалению, в нашей экономике у нас большая часть этих мощностей приобретена за рубежом за доллары и за евро. И в той ситуации, когда нам сейчас нужно осваивать эти инвестпрограммы и обновлять оборудование, нам бы сейчас, скажем так, слишком сильный доллар был бы ни к чему.

Анисимов: То есть нужно всё равно какую-то такую мягкую политику проводить разными инструментами.

Рожанковский: Нужно спросить в первую очередь у наших крупнейших системообразующих компаний, которые формируют костяк нашего бюджета, какие первоочередные расходы они видят и насколько они видят пользу от вообразимого или гипотетического ослабления рубля в плане, как бы сказать, внутрикорпоративных сальдо их баланса. Я уверен, что большинство из этих компаний скажут, что они бы сейчас поостереглись ослаблять рубль.

Анисимов: Если спросить обычных потребителей, россиян, ведь с их точки зрения, абсолютно неважно, какой курс рубля по отношению к основным валютам. Для них важно, что они могут купить на эти рубли, то есть не сжалась ли их потребительская корзина. То же самое - с предпринимателями, может быть, средней руки, крупными предпринимателями. Для них, наверное, тоже неважно, сколько доллар стоит - 30 рублей, 65 (вот сегодня у нас сейчас 65,43) либо 80 рублей, как было в начале года. Для них важно, чтобы курс был стабильным, чтобы они понимали, какую прибыль они получат, и из этого будут строить свои бизнес-планы. Александр, почему рано бороться с укреплением рубля, как говорят представители в том числе и властных структур?

Разуваев: Властные структуры интересуются бюджетом прежде всего, потому что за невыполнение бюджета они могут потерять свои посты. С моей точки зрения, мы должны вспомнить опыт 90-х годов - валютный коридор. Например, 62 рубля за доллар плюс-минус 10 процентов колебания. Резервы ЦБ - почти 400 миллиардов долларов. Хватит. Плюс, я думаю, что, учитывая пока недешёвые санкции и так далее, возврат к обязательной продаже экспортной выручки - 50-75 процентов. Это было бы тоже правильно - то, что предлагал Столыпинский клуб. Сильный рубль - это приток горячих спекулятивных денег на наш рынок акций. Ликвидность там сейчас не очень большая. Индексы вырастут, россияне станут богаче. И плюс сильный рубль - это снижение инфляции, снижение процентных ставок и геополитика.

Полностью слушайте в аудиоверсии.