Отзвуки театра с Александром Калягиным Виктор Раков: "Артисту надо быть готовым в любой момент ввестись в любую роль"

Народный артист России Виктор Викторович Раков родился в Москве, в школе занимался дзюдо, в старших классах занятия спортом оставил и в 1979 году после окончания средней школы работал на машиностроительном заводе. Затем поступил в ГИТИС, где занимался на актерском факультете на курсе народного артиста Советского Союза Владимира Андреева. После окончания был принят в труппу Московского театра им. Ленинского комсомола, ныне "Ленком". Участвовал в спектаклях "Мудрец", "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты", "Мистификация". В последнее время был занят в постановках "Юнона и Авось", "Шут Балакирев", "Женитьба", "Ва банк", "Пер Гюнт"...

Александр Калягин: Я так понимаю, ты в театре испытал все – были, видимо, и разочарования, и огорчения, и радости. Ты чувствуешь себя лидером? Как теперь ты смотришь на молодежь, и как она на тебя смотрит? Что ты ощущаешь, чем ты доволен, чем - нет в этом своем положении?

Виктор Раков: Существует, как, наверное, и в любом театре, некая текучка молодежи. Я вспоминаю себя, тогда и время было другое, как-то небо было выше, а воздух свежее. Но сейчас молодежь приходит – и есть люди одержимые; видно, что они заряжены какой-то правильной энергией и они будут расти, и, если будет случай, выйдут на другой уровень, потому что они к этому готовы. А есть, к сожалению, молодые артисты, которые находятся в расслабленном состоянии, чего, мне кажется, допускать нельзя. Надо быть готовым в любой момент ввестись в любую роль. Чтобы это сделать, надо знать репертуар, что-то хотеть сыграть там. Но их, этих "расслабленных", не очень уверенных людей, я думаю, больше половины. К сожалению...

Может, это какое-то институтское жизнеощущение, хотя уже началась большая жизнь в хорошем театре, жизнь творческая. И когда ощущение, что ты что-то хотел сыграть, постепенно уходит – ты уже просто варишься в некоем внутритеатральном социуме и тебя это устраивает, то вряд ли подобные люди через два, три, пять лет смогут сыграть большую серьезную роль, если не будут об этом думать, в себе культивировать это, хотеть этого. Делать творческие заявки, приходить к художественному руководителю и просить их посмотреть...

Александр Калягин: А ты как-то наставляешь молодых, скажем, беседы проводишь, или просто это чувствуешь?

Виктор Раков: Во-первых, я это чувствую, я это вижу. А насчет бесед – да, я общаюсь с молодыми ребятами и девчонками. А молодые – им, условно, от 22-х лет до тридцати (а может быть, и сорока лет). Дело вот в чем: если человек себе отдает отчет в том, какой репертуар он может сыграть, имея внутри необходимую энергию и имея рост, мозги, - тогда да...

Мне лично когда-то хотелось сыграть Гамлета. И я даже делал самостоятельный отрывок, но потом, через какое-то время понял, что на Гамлете свет клином не сошелся. Не то что я не могу это сыграть – наверное, могу. Но это требует других усилий, других, видимо, мозгов, которых у меня на тот момент не было. А сейчас, мне кажется, я не подхожу на эту роль уже по возрасту. Но молодежи, мне кажется, нужно об этом думать – и чем раньше, тем лучше<...>