Российский радиоуниверситет Чайлдфри: судьба, инстинкт или попытка бездетного счастья?

Программу ведет Дмитрий Конаныхин.

Биологи выдвигают теории самоограничения популяции в условиях ограниченных ресурсов. Антропологи говорят о влиянии агрессивной рекламы, массовой культуры, идеалов потребительства. Социологи говорят о том, что современная женщина, видя, каких усилий требует материнство, имеет соблазн выбора карьеры и самореализации вне материнства. Радикальные феминистки призывали к отказу от материнства, пока человечество не найдёт другие технологии воспроизводства человека.

Так что же такое феномен «чайлдфри» – это осознанное решение, следование моде, стремление к самореализации или проявление биологических механизмов, и как обществу реагировать на такие взгляды?

В этом нам поможет разобраться социолог, старший научный сотрудник Института демографии/Центра демографических исследований Высшей школы экономики Ольга Генриховна Исупова...

Вообще-то, явление это существовало всегда, – замечает наша собеседница. – Существовали психологические, биологические предпосылки; в обществах, где существовала хоть какая-то индивидуальная свобода, можно было при отсутствии желания иметь семью и детей, скажем, уйти в монастырь. Были и страшные способы, – во многих традиционных обществах существовало детоубийство, хотя религии и были против.

Ольга Исупова: В социобиологии есть такое понятие: в какой-то критической ситуации, скажем, голода или преследования, если матери и ребенку вдвоем не выжить, мать может сохранить свою жизнь (а ребенку без матери все равно не выжить). И если мать останется в живых, когда-нибудь потом она сможет родить других детей...

Но это мы рассматриваем ситуации, когда люди в прошлом могли остаться без детей. Откровенное (и более цивилизованное!) движение чайлдфри возникло тогда, когда появилась надежная контрацепция и обратимая стерилизация – в 60-е годы XX века. Уже не нужно было принимать такое решение на всю жизнь, – через несколько лет человек мог принять иное решение, отказавшись быть бездетным. .

Ольга Исупова: Я долго занималась изучением этих вопросов – материнства, репродуктивных технологий, индивидуального выбора. И мне кажется, наиболее сильна здесь социальная норма создания семьи. Потому что инстинкт продолжения рода у людей слабее, чем у животных, и он есть не у всех. А поэтому основная часть населения обладает им в средней степени: они могут родить детей при благоприятной ситуации, а могут и не родить. Но есть и те, у кого этот инстинкт очень сильный или очень слабый. И это тоже зачастую создает проблемы...

(Слушайте беседу с Ольгой Исуповой в записи эфира "Радио России")

­Чайлдфри: судьба, инстинкт или попытка бездетного счастья?