Лейтмотив «Алкоголь должен быть труднодоступен»

Минздрав поддержал идею перевести продажу алкоголя и сигарет в специализированные магазины, куда смогут входить только совершеннолетние граждане. Поможет ли эта мера победить алкоголизм? И по кому она ударит? Эту тему в эфире «Вестей ФМ» Руслан Быстров обсуждает с главным наркологом Минздравсоцразвития России Евгением Брюном, президент Союза виноградарей и виноделов России Леонидом Поповичем и экспертом Российского института стратегических исследований Игорь Пшеничников.

БЫСТРОВ: Вы сказали, что пить у нас стали меньше. Но вы не согласились со мной, что не пьют на улице, на детских площадках!

БРЮН: Негативных явлений все равно достаточно много, и я уже говорил о том, что в маленьких магазинах продают алкоголь, и отдельные «товарищи» из нашего общества тут же все выпивают на глазах у изумленных детей и женщин. И это все нездорово!

БЫСТРОВ: Однозначно! Но все-таки, если есть статистика, которая говорит, что употребление алкоголя снижается, зачем же вводить новые ограничения?

БРЮН: Алкоголь должен быть малодоступен! Мы убрали шаговую доступность – палатки закрыли, особенно, около метро – и это все здорово. Но есть примерно 30 процентов нашего населения, которые идут за продуктами и попутно покупают алкоголь. Я даже не имею в виду то, хотят они или не хотят выпить, а просто автоматически его покупают.

* * *

БРЮН: Разумные люди стали меньше пить.

* * *

ПОПОВИЧ: Я отношусь к этой идее отрицательно по следующим причинам: если это произойдет, то количество розницы сократится, количество продаваемой водки в этой рознице вряд ли изменится и меньше не станет. А вот количество продаваемого вина уменьшится, потому что вино разнообразное, и сегодня вино, игристое вино и другая винодельческая продукция как раз в очень большом количестве продается вот в этой самой разнообразной мелкой рознице, которая в результате этого может исчезнуть.

БЫСТРОВ: Леонид Львович, но употребление слабых алкогольных напитков – это тоже не очень хорошо, поэтому если бутылку водки или три бутылки вина – какая разница?!

ПОПОВИЧ: Я считаю, и вообще-то мировая практика показывает, что там, где пьют вино, там крепкое не пьют. А для нашей страны на сегодняшний день самая главная проблема – это огромное количество потребления крепкого алкоголя. Именно крепкий алкоголь несет в себе все те несчастья, о которых мы говорим! И замещать легче, чем исключать.

* * *

БЫСТРОВ: Итак, Скандинавия! Близко к нам по уровню потреблению алкоголя, страны холодные и много пьющие, как следствие. А какие там сейчас ограничения на продажу спиртного и как к ним пришли?

ПШЕНИЧНИКОВ: Начнем с того, как к ним пришли: я долго работал в Норвегии в свое время – в 90-е годы – корреспондентом ТАСС, и знаю эту историю не понаслышке – я занимался этой темой. Хочу сказать, что ситуация там все же была не такая, как у нас. Дело в том, что в начале ХХ века Норвегия была не просто пьющей страной – исторический источник утверждает, что там вообще было трудно встретить трезвого человека на улице! И нация буквально вымирала от алкоголизма. И перед властями, и перед гражданами страны, которые задумались о своем будущем, стоял вопрос, как спасти народ от вымирания в буквальном смысле. И не нашли ничего другого, как власти предложить народу провести референдум о введении сухого закона.

Я хочу подчеркнуть, что это было не решение властей самостоятельно ввести сухой закон, а провести референдум и выбрать – да или нет! И большинство норвежцев проголосовали за введение сухого закона. Это было ровно 100 лет назад в 1919 году. И этот сухой закон просуществовал до 1927 года, когда на таком же референдуме тем же самым большинством голосов норвежцев было принято решение отменить его, но в стране была введена государственная монополия на производство всех без исключения спиртных напитков, включая пиво, вино и крепкий алкоголь. И фактически эта монополия в несколько измененном виде существует и до наших дней.

Полностью слушайте в аудиоверсии.