Интервью Московский музей Льва Толстого – народный музей

ЗАСЛАВСКИЙ: В студии Григорий Заславский, добрый день. Сегодня я рад приветствовать в этой студии генерального директора Государственного музея Толстого Сергея Архангелова. Сергей Александрович, здравствуйте.

АРХАНГЕЛОВ: Добрый день.

ЗАСЛАВСКИЙ: Много о чем можно поговорить, потому что у вас как раз выставки, посвященные юбилеям: юбилеям Шаляпина, юбилею (тоже 150-летию) Сергея Рахманинова. И поскольку и тот, и другой великие деятели русской культуры имели отношение и были связаны и с домами Льва Николаевича Толстого, и с ним самим, то понятно, почему эти выставки открываются. Ну и, наверное, поговорим и о других выставках, и вообще обо всем, что связано с вашим замечательным музеем. Но давайте сначала о выставках, потому что, конечно же, все экспонаты и всё, что связано и с Рахманиновым, и с Шаляпиным, сейчас, что называется, на разрыв. И вам нужно было найти какой-то свой подход, естественно. Какой же вы нашли?

АРХАНГЕЛОВ: А очень простой. Дело все в том, что в 1901 году уже, конечно, к известному писателю, мыслителю Льву Николаевичу в Хамовники зимой приехали по приглашению Сергея Львовича (старшего сына), сначала получил приглашение Рахманинов, а Рахманинов как своего друга захватил и Шаляпина. Причем, очень были как бы напуганы предстоящей встречей. А Сергей Львович говорит: "Ну что вы, ребята, бросьте, после этого поедем там к Елисееву или куда-нибудь еще, пообедаем". "Да как же так, ну мы же должны были подготовиться или подумать как-то над этой прекрасной встречей". А Рахманинов сказал вообще, когда они приехали в Хамовники: "У меня руки замерзли, я не могу двигать пальцами, как я буду играть, не представляю". А Шаляпин сказал ему: "А у меня першит в горле, я не знаю, как я буду петь". Ну и, конечно, все состоялось, и достаточно успешно – все гости были довольны их выступлением. Но Шаляпин, например, сам записал: "Я очень хотел узнать мнение Льва Николаевича о своем пении". И он ему так и не признался, но своим (и Софье Андреевне, и другим) он сказал, что Шаляпин слишком громко поет.

ЗАСЛАВСКИЙ: Для такого небольшого дома, наверное, это было очень громко.

АРХАНГЕЛОВ: Да, наверное, конечно. Хотя мы знаем, и это хрестоматийно, что Лев Николаевич очень любил музыку. И в этом же доме он встречался и с Танеевым, и Гольденвейзер его был прекрасный друг, который успевал даже записывать его интересные мысли. Одна из них, например, "Писать надо только тогда, что каждый раз, обмакивая перо в чернильницу, оставляешь в ней кусок мяса". Как образно сказано, как это сильно звучит. Поэтому, конечно, выставки – это, что называется, лицо музея на Пятницкой улице, дом 12.

ЗАСЛАВСКИЙ: Это выставочный центр ваш?

АРХАНГЕЛОВ: Да, это Толстовский центр. Это мемориальный дом, так называемый Дом Варгиных, который остался, в смысле физически он остался, благодаря тому, что там вместе с Марией Николаевной (сестрой) жил Лев Николаевич, еще будучи молодым, вернувшимся из Севастопольской войны. Уже тогда благодаря "Севастопольским рассказам", конечно, его имя было как бы открыто Некрасовым – главным редактором журнала "Современник", он его ввел, Некрасов, в этот круг писателей. И тогда они все узнали, что, в общем-то, это граф Толстой. Потому что раньше "Отрочество", "Детство", которые он присылал с Кавказа, он подписывал только "Л.Т.", и больше ничего.

Полностью слушайте в аудиоверсии!