Авторские материалы В чью пользу штраф? Или как бороться с потребительским экстремизмом без ущерба для всех

Когда потребитель превращается в экстремиста. В Госдуме решили бороться с клиентами, которые предъявляют продавцам товаров необоснованные претензии. Депутаты предлагают внести поправки в закон «О защите прав потребителей». Нововведения, по мнению народных избранников, позволят сократить случаи потребительского экстремизма при возврате, замене технически сложного товара, а также взыскании чрезмерно завышенных штрафных санкций. Тему продолжит Сергей Гололобов.

Необходимость внесения поправок в закон о правах потребителей депутаты объясняют тем, что действующий механизм возврата и замены технически сложного товара, например, автомобилей или ноутбуков, несовершенен. Суммы, которые истцы взыскивают через суды, чрезмерно завышенные. А такую юридическую практику, собственно, и называют потребительским экстремизмом. Он, отмечают в Госдуме, может привести к массовому банкротству продавцов и изготовителей технически сложных товаров, исполнителей разнообразных высокомаржинальных услуг. При том, что все эти предприниматели в большинстве своем являются добросовестными налогоплательщиками.

Суть законопроекта – в снижении штрафов и прочих компенсаций, которые продавцы выплачивают своим недовольным клиентам. Что предлагается изменить? Во-первых, ввести потолок по неустойке: она не должна превышать цену товара. При том, что сейчас верхней планки неустойки нет. Далее – законопроект ограничивает возможность возврата денег или замены техники стоимостью выше 10 МРОТ. Право на такой возврат сохранится только при обнаружении неисправимых дефектов после 15 дней со дня покупки. Еще нововедение – если требования потребителя не были исполнены добровольно в досудебном порядке, то в качестве штрафа суд сможет присудить не более десяти процентов от суммы иска. Сейчас же штраф составляет до пятидесяти процентов от всех начисленных судом прочих выплат – таких, как возвращаемая стоимость некондиционного товара, неустойка, судебные расходы, а том числе на адвоката, плюс моральная компенсация. Так вот, снижать нынешний пятидесятипроцентный штрафной барьер до десяти процентов нельзя, настаивает председатель общественной организации по защите прав потребителей "Общественная потребительская инициатива", кандидат юридических наук Олег Павлов.

ПАВЛОВ: Вот сейчас он составляет 50 процентов. А если его предлагается сократить, то это неприемлемо. Потому что это не будет сдерживать бизнес. Увы, бизнесу будет выгоднее нарушать. Бизнес всегда будет подсчитывать: "Ага, мне выгоднее не вернуть стоимость дорогостоящего товара, например, автомобиля, смартфона или ноутбука, а просто отправить потребителя куда подальше. Тем более, он, может быть, в суд и не пойдет. И даже если пойдет, то заплатить 10 процентов сверху – не проблема". Поэтому уменьшать размер штрафа, на наш взгляд, недопустимо.

А вот с чем согласны защитники прав потребителей, так это с тем, что штрафы, уплачиваемые проигравшим судебную тяжбу продавцом, по новым поправкам пойдут не истцу в карман, а государству. Истец-потребитель всё равно внакладе не останется, говорит Олег Павлов.

ПАВЛОВ: Штраф – это дополнительный стимул для бизнеса не нарушать права потребителей. И сам по себе штраф поэтому убирать ни в коем случае нельзя. Но если он будет взыскиваться не в пользу потребителя, а в пользу государства, потребитель не сильно пострадает, и предприниматели также сохранят стимулы для добросовестной работы.

Термин "потребительский экстремизм" вошел в обиход в США, а потом разошелся по всему миру. Всё началось с того, что в 1994 году 79-летняя Стелла Либек пролила на свои колени горячий кофе в "Макдональдсе" и получила ожоги третьей степени. Для излечения потребовалась пересадка кожи. Американская бабушка попросила у компании оплатить операцию, но получила отказ. Тогда она обратилась к адвокату, который предъявил ресторану претензии в слишком горячем кофе. В других ресторанах, мол, его температура ниже, а потому – безопасней. Истцы потребовали компенсировать 200 тысяч долларов медицинских расходов и моральный вред аж на 2 миллиона 700 тысяч. После апелляции сумму уменьшили, и находчивая пенсионерка получила компенсацию примерно в 640 тысяч долларов.

История получила широчайший резонанс в прессе. Многие посчитали дело Либек способом получить побольше денег, ну и потребительским экстремизмом – тоже. В России его примеры тоже есть, хотя и не на такие суммы. Так, был случай, когда строительная фирма взяла заказ на возведение деревянного дома, но стропильную систему собрали из досок тоньше, чем полагалось по проекту. Плюс к тому были задержки строительстве. Заказчик отказался подписывать акт и платить долг за работу в сумме 370 с небольшим тысяч рублей. Уверенные в своем качестве работы, строители пошли в суд, который провел экспертизу строения. Она выяснила, что разница в сечении досок не повлияла на прочность здания. Тогда ушлый заказчик подал новый, встречный иск на 900 000 ₽ пени за задержку сдачи дома. Но и эту пеню суд не утвердил, отметив, что заказчик злоупотребляет правом. Он мог остановить стройку и разобраться. А не дожидаться готового сруба и потом пытаться заработать...

Есть, конечно, случаи и срабатывания потребительского экстремизма. Для примера – такая история. Мужчина купил за 147 рублей краску для волос жене. В буквы на тюбике он, видимо, вчитываться не стал. А на витрине краска лежала в разделе светлых тонов. Ну, так мужчине, по крайней мере, показалось. Его жена покрасила свои наращенные волосы, и оказалось, что краска – темная. Чтобы вернуть привычный цвет, пришлось новую краску смывать и наращивать заново волосы у парикмахера. Оплату услуги парикмахерской семейная пара потребовала от продавца краски. Тот отказался. Супруги пошли в суд. Он поддержал покупателей и взыскал с магазина плату за парикмахерскую, моральный вред и штраф за отказ возместить убытки добровольно. Всего почти 23 с половиной тысячи рублей. В решении суда сказано, что предприниматель должен давать столько информации о товаре, сколько покупателю надо для правильного выбора. Таким образом на 147 затраченных рублей вышла почти двухсоткратная компенсация. И как этот случай расценивать? Как грамотный потребительский экстремизм.