По-большому Елена Бирюкова в гостях у Лены Батиновой и Максима Ковалевского.

КОВАЛЕВСКИЙ: У нас в гостях сегодня актриса театра и кино Елена Бирюкова.

БИРЮКОВА: Здравствуйте.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вы потрясающе выглядите.

БИРЮКОВА: Спасибо большое.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я не думал, что вы в жизни такая высокая.

БИРЮКОВА: Ну, не два метра все-таки, чуть выше среднего.

КОВАЛЕВСКИЙ: Знаете, смотришь обычно актрис в телевизоре, потом знакомишься лично – они все такие маленькие и толстенькие.

БАТИНОВА: А вы слышали, когда мы говорили на тему о трудоголизме?

БИРЮКОВА: Да, очень хорошая у вас тема как раз накануне была, потому что у меня был период, я была типичный трудоголик. Мне казалось, что жизнь – это только на работе. Вот если я работаю, я живу. Я приезжала на съемочную площадку, я понимала, что вот, началась жизнь. Потом съемка заканчивалась – все, жизнь заканчивалась на этом. Не могла отдыхать, для меня эти десять дней отпуска практически в ад превращались, потому что я ждала на телефоне, когда брать билет, обратно ехать. А сейчас, наконец, я ощутила, что такое жизнь. Три года простоя, много чего понимаешь.

БАТИНОВА: А простой – это как? То есть, нет такого интенсивного графика?

БИРЮКОВА: Ну, когда тебя не снимают, потому что самый интенсивный график – это 10-12 часов съемочный день и с одним выходным, в лучшем случае, в неделю.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но согласитесь, что как только заканчивается съемочный день┘

БИРЮКОВА: Начинается депрессия.

КОВАЛЕВСКИЙ: Тут же. Причем тут же ты едешь со съемки домой и думаешь: как же я завтра, что же, чему же посвятить целый день? У меня так.

БИРЮКОВА: Ну, это когда ты в таком потоке существуешь. А сейчас я очень понимаю, что такое выходной, я полюбила отдыхать и вообще не тороплюсь на работу. Есть столько прекрасных моментов! Я поняла, что надо работать для того, чтобы путешествовать. Я поняла, что путешествовать я обожаю, обожаю гулять с ребенком, просто с ней общаться, куда-то ходить. Есть масса в жизни приятных моментов: ходить в театр, выставки. А ты, когда работаешь, никуда не успеваешь, ничего не видишь.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, а тут же есть опять же такая закономерность, что есть работа – есть деньги, есть на что отдыхать. Нет работы √ не на что отдыхать.

БИРЮКОВА: Это точно, это замкнутый круг. Хорошо, когда есть и деньги. Вот так бы заработать бы много денег, у меня такая мечта – заработать много денег и поехать путешествовать, купить домик где-нибудь на море и состариться там.

БАТИНОВА: За это время какое сильное ощущение получили, от какого путешествия, в какой стране?

БИРЮКОВА: Ну, наверное, моя страна еще впереди. Я была в Камбодже, и отдыхала я таким диким отдыхом, не в отеле, где все включено, где тебе все подносят ко рту, а такое путешествие, где мы останавливаемся в разных гостиницах, в разных местах бывали, и сами ездили, и сами смотрели. Это, конечно, очень здорово.

БАТИНОВА: На машине, да?

БИРЮКОВА: Нет, не на машине, а на мотороллере. Очень здорово, три недели провела потрясающе, конечно.

БАТИНОВА: Что вы привезли оттуда?

БИРЮКОВА: Я привезла оттуда, конечно, всякие маленькие сувенирчики, это понятно, всем в подарок. Но там удивительный шелк, натуральный шелк набивной, и я всем привезла шарфы, платки, стоят они там копейки, 2 доллара этот шарфик. И мне казалось, что я столько накупила, ну, всех одели, в подарок. Я все раздала, себе ничего не осталось. Теперь, я понимаю, надо ехать опять в Камбоджу.

БАТИНОВА: А вы всегда привозите что-то из поездок или только фотографии и достаточно?

БИРЮКОВА: Нет, конечно, я привожу всем подарочки, сувенирчики, потому что есть родные, есть мамы, папы, сестры, дети, племянницы и так далее. Обязательно полчемодана каких-то сувениров.

КОВАЛЕВСКИЙ: Лена, я вам должен одну вещь сказать, только не обижайтесь. Вы для меня стали открытием, естественно, с истории про Машу и Сашу.

БИРЮКОВА: Да, начинается.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я вам даже больше скажу, верите или нет, я был уверен, что вы действительно муж и жена.

БИРЮКОВА: Ну, это самый распространенный вопрос, я думала, что уже за 7 лет показа этого сериала уже все про всех все узнали. Уже Георгий стал не Сашей, а Костей.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я вам больше скажу, я вчера, когда готовился к нашей встрече, я залез в Youtube и еще полтора часа смотрел ╚Машу и Сашу╩ и получал удовольствие.

БИРЮКОВА: Нет, даже я сейчас могу смотреть отстраненно этот сериал, потому что уже прошло, ну, мы закончили в 2004 году. Это канал ТНТ очень зарабатывает сейчас хорошо.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вас тоже это расстраивает, вас угнетает, что вас считают актрисой одной роли? Знаете, как у многих актеров такое?

БИРЮКОВА: Ну, конечно, лучше бы было, если бы я... Дело не в известности и славе, а дело в получении какой-то работы. Потому что, возвращаясь к трудоголизму, потому что это моя профессия, она мне приносит средства для существования, и, конечно, когда тебя никуда не зовут, ты ничего не зарабатываешь.

БАТИНОВА: Только не зарабатываешь или также не получаешь какой-то опыт, какие-то новые знания, тренировки?

БИРЮКОВА: Нет, тренинг есть, конечно, в театре. Не будь театра, не было бы тренинга, потому что у меня сейчас очень много театральных работ. И я этому тоже рада, потому что когда ты много снимаешься, у тебя нет времени на то, чтобы играть на сцене. А сейчас у меня богатый опыт. И сейчас у меня наконец-то появилась роль, которая мне очень интересна, это пьеса Сартра ╚За закрытыми дверями╩, спектакль будет называться ╚Три ада╩. Я играю совершенно, скажем так, не близкую мне роль, такая роль на сопротивление для меня, и характер даже не близок моему характеру и совсем не типичный. Это очень далеко от Маши, это совсем далеко от Маши.

БАТИНОВА: Вы схожи с Машей в характере?

БИРЮКОВА: Ну, в принципе, частично, конечно же, все равно все вынимаешь из своего опыта какого-то. Но, как говорится, в каждой роли есть моменты, которые есть в жизни. Но каждая роль может строиться из этих маленьких моментов, которые ты берешь и растягиваешь на долгий период. Вот то же самое. Я понимаю, что я бываю Машей полчаса в день, но я взяла и растянула эти полчаса на жизнь.

БАТИНОВА: У нас есть вопрос от Анны про новый спектакль ╚Три ада╩, спрашивает, как вам роль, сложно ли работать над ней, что повлияло на ваш выбор?

БИРЮКОВА: Роль очень для меня сложная и очень для меня, скажем так, строящаяся. Но сейчас близятся к финалу все репетиции, и она начинает у меня как-то рождаться, создаваться, вот-вот я ее уже чувствую, я уже чувствую ее запах, ее ощущение, начинаю ей жить, начинаю ей думать. Вообще, пьеса очень интересная, и я вот зрителей и слушателей приглашаю сходить, посмотреть и задуматься о жизни, потому что у меня есть такой текст моей героини: ╚Мы умираем всегда или слишком рано, или слишком поздно. Жизнь кончается внезапно, и приходится подводить итоги. Ты – воплощение своей собственной жизни╩. Когда начала работать над этой пьесой, очень-очень много мыслей посетило меня. И в связи с такими событиями последнего времени, когда очень много актеров, известных людей погибают, умирают внезапно.

БАТИНОВА: Да, и все говорят: он ушел очень рано.

БИРЮКОВА: Ну, рано или поздно... этот момент может наступить настолько внезапно, и мы не думаем о том, что мы умрем и что с нами будет в следующий момент. Придется как-то отвечать за свои поступки, и дай бог, чтобы о нас думали хорошее.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но я, например, думаю, что когда-то я умру, но только я не думаю о том, что будет в следующий момент. Думай, не думай, уже не узнаешь об этом.

БИРЮКОВА: Нет, ну, конечно, не узнаешь. Но мы, наверное, живем до тех пор, пока о нас кто-то помнит. У меня в пьесе тоже это есть, когда персонажи цепляются за последнюю мысль о них. Если еще на земле остался один человек, который о них думает, значит, они еще как-то живут там на земле. Как только о них перестают думать, последний человек забывает, значит все, они умерли насовсем.

БАТИНОВА: Как можно сыграть роль, которая в корне противоположна тебе, твоим убеждениям? Эти люди есть среди вас, на которых вы смотрите и говорите: вот этот персонаж должен быть, наверное, вот таким.

БИРЮКОВА: Я все равно ищу в себе. Все-таки в нас намешано очень много, и плохое, и хорошее, мы просто какие-то вещи прячем глубоко внутри, а какие-то мы достаем наружу. И наружу мы достаем обычно более хорошие, наши положительные моменты, красивые. Все как бы черные стороны своей жизни мы прячем глубоко. Вот и начинаешь копаться в своих темных сторонах и доставать их оттуда скелеты.

БАТИНОВА: Я хотела спросить про олигофренопедагогику. Это же могла бы быть вашей специальностью?

БИРЮКОВА: Но самое ужасное, что, дожив до 17 лет, я не знала, что такое слово олигофренопедагогика. Вот это был главный позор и ошибка, потому что, подавая документы в институт, я не знала, что это такое, я понятия не имела. И мне так стыдно было спросить у кого-то и признаться в собственном невежестве.

БАТИНОВА: Есть мнение такое, что хорошо было бы, если бы была такая возможность у родителей и у детей вообще в нашей стране, чтобы школьники не сразу после школы поступали в институты, а поработав где-то, нашли бы себе.

БИРЮКОВА: Ну, я вот в результате поработала три года и только почти в 21 год поступила в театральный институт. Ну, не знаю, у каждого свой период, и каждый взрослеет по-разному. Потому что у кого-то мозг просыпается в 18 лет, у кого-то в 26, а у кого-то в 45, у всех по-разному. У меня такое ощущение, что у меня немножко заторможенное развитие в жизни, потому что я себе институтом в 21 год продлила свою юность, скажем, так. Потому что рядом со мной учились 18-летние, 16-летние, 17-летние ребята, и я ощущала себя абсолютно в их возрасте, никак не старше. И дальше по жизни как-то я медленно взрослею.

БАТИНОВА: А вы могли бы поменять свою жизнь на 180 градусов?

БИРЮКОВА: А я периодически ее так и меняю.

БАТИНОВА: Ну, расскажите, как. Вплоть до того, что другая деятельность начинается?

БИРЮКОВА: Ну, не знаю, все в моей жизни меня как-то ведет по жизни – или случай, или судьба, не знаю, как это назвать. И какие-то такие кардинальные шаги в своей жизни я совершаю по "щелчку". То есть, это накапливается, этот момент решения приходит очень долго, долго-долго он идет, потом раз – и последняя капля, и я поворачиваю свою жизнь каким-то коренным образом. Вот так из театра Маяковского я ушла, тоже за 5 минут приняв решение и написав заявление об уходе.

КОВАЛЕВСКИЙ: Почему?

БАТИНОВА: Но это накопилось же?

БИРЮКОВА: Накопилось. Ну, потому что мне сделали предложение, от которого я не смогла отказаться.

КОВАЛЕВСКИЙ: Кино?

БИРЮКОВА: Нет, не кино, как раз обратное. Я приходила в театр Маяковского, когда там был Андрей Александрович Гончаров, это было в 1996 году, я проработала там 7 лет, и за это время умер Андрей Александрович Гончаров, ушла Наталья Георгиевна Гундарева, очень много в театре что поменялось. Пришел другой художественный руководитель со своей позицией, политикой.

КОВАЛЕВСКИЙ: И вы не сошлись просто?

БИРЮКОВА: Нет, мне было предложено после 7 лет главных ролей и какого-то статуса роль в цыганском хоре в ╚Братьях Карамазовых╩.

КОВАЛЕВСКИЙ: И вы согласились?

БИРЮКОВА: Я сказала, а что мне надо сделать, чтобы это не делать? Мне сказали: вы знаете. И я написала заявление об уходе.

БАТИНОВА: К сожалению, это тоже у нас в театрах происходит.

БИРЮКОВА: То же самое – и в Москву так уехала, решение одного дня тоже было какое-то.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но, вообще, только так и надо принимать решения, мне кажется.

БИРЮКОВА: Ну, они правильные. Это уже судьба тебя подталкивает к такому выбору, который ты понимаешь – или ты сможешь с ним мириться или нет. То есть, ну, как бы у меня вариантов пристройки, того, что я пошла бы на какие-то компромиссы или пошла уговаривать, упрашивать, что не надо меня в цыганский хор, я талантливая артистка, я могу играть больше, я, наверное, не смогла бы на такие компромиссы идти, и поэтому решение как бы дается легко в этом смысле.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну и и правильно, потому что начинаешь думать, а потом запутываешься в своих мыслях, начинаешь искать ╚за╩ и ╚против╩.

БАТИНОВА: Не может быть правильным, у всех по-разному, для кого-то подходит ситуация, для кого-то нет. Кто-то приспособился бы.

БИРЮКОВА: Ну, конечно, надо думать, принимая какие-то решения.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вам огромное количество комплиментов на сайте, на sms-портале, не буду все зачитывать, но поверьте.

БИРЮКОВА: Приятно.

КОВАЛЕВСКИЙ: И, конечно же, очень много спрашивают про ╚Машу и Сашу╩. У вас аллергия, наверное, на эти вопросы?

БИРЮКОВА: Да нет, просто это такой отжитой период моей жизни. Были там приятные моменты, были неприятные моменты. Надо двигаться дальше.

КОВАЛЕВСКИЙ: Хорошо, вот сегодня вам говорят: Бирюкова, есть шанс – еще 150 серий.

БИРЮКОВА: Да легко. Дело в том, что, конечно же, мы зависим еще не только от своих... Белой завистью завидую актерам, которые попадают в струю и получают разные роли, и постоянно снимаются, и так далее. Я понимаю, что за мной стоит моя семья, мой ребенок, мама, родители, которые живут в Минске, сестра, бабушки, племянницы и так далее, которым тоже надо помогать и которые достаточно трудно существуют в таком государстве, как Белоруссия.

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть, сделали бы это без удовольствия?

БИРЮКОВА: Ну, как сказать, я все делаю честно по максимуму. В принципе, в ╚Саше и Маше╩, дай бог, это получилось только из-за того, что мы с Егором сделали это честно, отдали этому по максимуму, и все, что могли вложить в это, мы вложили. Другое дело, очень жаль, что наше телевидение как-то сейчас совсем оглупляет наших зрителей и оглупляет самое себя, потому что я, например, у меня был такой опыт поездок в Приморский край во Владивосток, и я провела там более 20 творческих встреч, это когда у тебя час времени и, в общем, делай, что хочешь. Это не большие города и большие залы, это деревни, деревенские клубы, где люди никогда не видели кино и театра. У них там два канала телевидения идет, и все.

КОВАЛЕВСКИЙ: Можно я зачитаю письмо? Олег Кожевников нам пишет: ╚Лена, вы осенью были в Приморье, так вот мне посчастливилось быть на одной из творческих встреч, очень понравилось, долго ходил под впечатлениями от того, что в первый раз увидел человека из телевизора и от рассказанных вами интересных историй. Спасибо. Лена, а поедете на следующий фестиваль? Ведь вы уже стали постоянным гостем. Проехать на киношном УАЗике в самые отдаленные уголки Приморья. Какие ощущения?╩

БИРЮКОВА: Ну, ощущений, на самом деле, очень много, потому что из Владивостока я обычно возвращаюсь, как будто я как феникс из пепла возрожден, потому что ты окунаешься в такую любовь, там такие люди чудные совершенно. Там, где-то далеко от Москвы они какие-то не замутненные проблемами, они очень светлые, они готовы отдать последнее. Это так трогательно, когда они дарят баночки меда, бабушки приносят какие-то орехи, сушеные ягоды, поделки, которые они делают. Я обычно уезжаю с двумя огромными коробками подарков совершенно разных. И они, на самом деле, вот этот народ обычный, внимание их собрать очень как бы сложно, потому что они не привыкли сидеть просто и слушать в зале, они заходят, выходят, они разговаривают, общаются. И когда они замирают и слушают, и слушают они не просто там, я не знаю... Я пользуюсь возможностью поговорить с людьми о чем-то вечном, о душе, скажем так, а не повеселить.

БАТИНОВА: Вы сами тему даете?

БИРЮКОВА: Ну, я ориентируюсь на зал. Есть зал, который с удовольствием слушает стихи и просит, чтобы я читала как можно больше и Цветаеву, и Бродского, и Ахматову, и все подряд. Кто-то просит: концерт давай, надо петь что-то. Я не поющий человек.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вы одна, все эти творческие вечера вы были одна на сцене?

БИРЮКОВА: Да, я одна на сцене. И тогда рассказываешь какие-то истории, пытаешься разговаривать с залом, спрашивать, какие их проблемы мучают, беспокоят, они делятся со мной, дети выходят, читают стихи, их вытаскиваю, чтобы они раскрывались каким-то образом. Такая атмосфера как бы посиделок возникает, такой беседы. Везде по-разному. Есть большой зал, есть маленькие, есть залы, где собирается народ, ломает этот клуб, администрация в шоке, говорят, мы никогда такого не видели, и не было у нас такого, чтобы наш зал не мог вместить всех людей.

КОВАЛЕВСКИЙ: Дита Серафимович спрашивает на нашем форуме: ╚На какую роль Вы бы не отважились, даже если бы был велик соблазн её сыграть? И какой мужской образ Вам было бы интересно воплотить на сцене?╩

БИРЮКОВА: Не отважилась бы сыграть в порнухе, извините, в порнографии. А так, в общем-то, мне кажется, остальное всегда интересно все попробовать. А мужскую? Мужских очень много ролей, мужскую я бы хотела, наверное, сыграть дядю Ваню, Гамлета нескромно говорить, конечно же, у всех женщин-актрис, когда они приходят к какому-то пику своих ролей, они хотят сыграть Гамлета, но я не пришла, наверное, к пику своих ролей, надеюсь, что моя такая роль, за которую бы я сказала, что да, я не зря стала актрисой, еще, наверное, впереди. Хотя Маша, конечно, уже останется в истории.

КОВАЛЕВСКИЙ: Хотели бы сыграть роль девушки Джеймса Бонда? Отважились бы?

БИРЮКОВА: О, да, конечно, с удовольствием, повзрываться, побегать везде.

КОВАЛЕВСКИЙ: Лена, представьте себе, вас вызывают на кастинг.

БИРЮКОВА: И я все, я падаю в обморок, говорю: да, нет, извините, у меня елки.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вам еще не сказали "да", но вас вызывают на кастинг, и сидят ребята голливудские, и говорят: ну, расскажите о себе, кто вы, что вы, давайте басню расскажите.

БИРЮКОВА: Вот это самое ужасное. Ладно, голливудские, я прихожу, когда сидит какой-нибудь мальчик-режиссер лет на 15-20 младше меня и говорит: ну, расскажите о себе, чего вы там делаете? И вот тут у меня как-то играет какое-то самолюбие, хочется сказать: ну, зайди в Интернет, посмотри, хотя бы как-то узнай, кто к тебе пришел. Я телевизор не смотрю просто, понимаете, я другими вещами занимаюсь, я занимаюсь искусством.

КОВАЛЕВСКИЙ: А у вас действительно бывает такое?

БИРЮКОВА: Бывает.

БАТИНОВА: Вы уходите?

БИРЮКОВА: Нет, мне просто жалко этого мальчика, и очень я с грустью на него смотрю. Ты занимаешься профессией, ты должен заниматься этой профессией, значит, ты должен узнавать все. Это не значит, что ты узконаправленно куда-то смотришь, или когда режиссеры говорят, что "я не снимаю сериальных артистов". В сериалах снимаются такие же артисты, какие снимаются в большом кино, и это не зависит от таланта. А это зависит от очень многих факторов – попадание в роли, кастинг-директор, который к тебе хорошо отнесся и тебя протолкнул, скажем так, на встречу к режиссеру, режиссер просто внимательно с тобой поговорил, и ты раскрылся в какой-то момент. Потому что, конечно же, очень трудно за 10 минут раскрыться и показать все, что можешь.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да это, вообще, бесполезно.

БИРЮКОВ: Ну, это практически бесполезно. Я не прохожу пробы.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я думаю, что кастинг √ это от тебя, как от актера, вообще, ничего не зависит, ты не можешь предугадать, что они хотят увидеть, вообще, что они ищут.

БИРЮКОВА: А это они сами обычно не знают, что они ищут. Ну, вы сделайте это, это, еще это, ну, не знаю, еще чего-нибудь.

БАТИНОВА: Я просто себя представила тоже на месте режиссера, не всегда есть такое чувство, когда ты знаешь, чего ты хочешь. А вдруг вы чем-то зацепите, другим.

БИРЮКОВА: Поэтому это случай, бывает так, что звезды сошлись там, где надо.

БАТИНОВА: ╚А как вы проводите выходные и любите ли вы готовить? Андреас╩.

БИРЮКОВА: Вы знаете, за последние два года полюбила готовить. Но когда есть много свободного времени, как человек творческий, хочется что-то же творить из чего-то, а когда нет возможности творить, допустим, на экране или где-то в профессии, значит, ты ищешь какие-то моменты творчества в других местах. Вот я нашла себя тоже в готовке. Я полюбила, меня это отвлекает. А время свободное проводить люблю с дочкой, в кино ходить, например, обожаю, садимся с попкорном обязательно и смотрим мультики, люблю ходить в музей, люблю гулять куда-нибудь, люблю на коньках кататься.

БАТИНОВА: А впечатлил вас какой-то фильм за последнее время?

БИРЮКОВА: ╚Аватар╩, банально очень, но┘

КОВАЛЕВСКИЙ: А вы умеете чистить чеснок?

БИРЮКОВА: Ну, как все чистят.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вот как все?

БАТИНОВА: А чего его чистить, если в плов, его не надо чистить.

БИРЮКОВА: Разламываю и почистила от пленочки, вот и все.

КОВАЛЕВСКИЙ: Хотите, научу вас?

БИРЮКОВА: Давайте.

КОВАЛЕВСКИЙ: Отрезаете попку у чеснока, вот эту самую твердую часть, кладете сверху нож, ударяете по ножу и шкурка отваливается сама.

БИРЮКОВА: Гениально. Все услышали? Так что все мы теперь научились чистить чеснок.

КОВАЛЕВСКИЙ: Если это еще показать, это еще более эффектно. Но если вам надо почистить головку чеснока, у нас на это уходит 30 секунд.

БАТИНОВА: Королева Алла Петровна спрашивает вас: ╚Как вы относитесь к вводам в уже играющий спектакль?╩

БИРЮКОВА: Нормально отношусь и как бы за последнее время приобрела некий опыт в этом. И меня стали часто приглашать именно ввестись быстро в спектакль, потому что я очень быстро учу текст, мне достаточно одной репетиции для того, чтобы войти в спектакль. Так что это дополнительный заработок, естественно, это новая роль, которую ты уже можешь очень быстро сделать.

БАТИНОВА: Слушайте, Елена, а ваш же супруг режиссер театральный?

БИРЮКОВА: Да.

БАТИНОВА: Я так просто вспомнила.

КОВАЛЕВСКИЙ: Скажите, пожалуйста, физически в состоянии в скольких спектаклях параллельно работать?

БИРЮКОВА: Ну, сейчас у меня где-то 6 названий.

КОВАЛЕВСКИЙ: Как это?

БИРЮКОВА: Ну, нормально.

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть, это каждый день другой спектакль?

БИРЮКОВА: Ну, не день, конечно же, не день. По два спектакля каждого названия, допустим, в месяц. Не так много. Не все названия каждый месяц бывают. Бывают такие большие гастроли, допустим, 5-6 дней.

КОВАЛЕВСКИЙ: А что делают остальные тогда, когда вы на гастролях?

БИРЮКОВА: Нет, это же я в антрепризах работаю, и это сборные команды, и естественно, график выстраивается так, чтобы в свободные дни играть.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но хорошо, тем не менее, это 6 наименований, это же надо все одно с другим увязать?

БИРЮКОВА: Ну, да, поэтому есть компания, которая, допустим, за полгода дает расписание, и потом уже под это твое расписание подстраиваешь другие компании.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вы сами всем этим занимаетесь или у вас есть директор?

БИРЮКОВА: Ну, нет, есть агент, который помогает мне в этом, скажем так. Ну, в общем-то, я и сама могу разруливать такие вещи. Удобнее, когда этим занимается человек, потому что к нему стекается вся информация, и он всегда на месте, и может все это записать и свести, потому что я бываю за рулем, бывают репетиции, спектакли. Я не всегда могу зафиксировать точно, что у меня этот день свободен, о котором меня спрашивают: можете такого-то числа? Я могу сказать, что в графике у меня свободно, а окажется, что в этот момент уже стеклась информация к агенту, и этот день уже занят. Так что, чтобы не было накладок, лучше, конечно, когда этим занимается один человек.

КОВАЛЕВСКИЙ: Тут маленький комментарий: ╚Точно, Маша отлично сыграет девушку Бонда╩. Маша – это вы, Лена.