По-большому Главный репортер страны Андрей Лошак в гостях у Лены Батиновой и Максима Ковалевского

БАТИНОВА: На нашем форуме вопрос: ╚Должно ли общество быть политизированным, чтобы быть информационным? Считаете ли вы, Андрей, цитирую Солженицына: ╚Спасение человечества только в том, чтобы всем было дело до всего?╩

ЛОШАК: Ну, мне кажется, что общество должно быть не равнодушным. Потому что, самое страшное, у меня об этом тоже был фильм ╚Не наше дело╩ про то, как люди проходят мимо умирающих стариков. Еще пройдут и обчистят карманы, как они потом все снимают и выкладывают в Интернет. И не с криком: посмотрите, какой ужас! А – гы-гы. Конечно, это очень страшно то, что у нас пропало ощущение общества, сообщества, чувство локтя друг друга. Это, конечно, наследие эпохи дикого капитализма, когда каждый выживал сам. Выживал в результате сильнейший, все дрались клыками. И в результате, конечно, произошло такое грустное разобщение. Но, мне кажется, сейчас тоже меняется. Посмотрите, раньше люди выходили на какие-то митинги и протестные акции только тогда, когда к дому подъезжал бульдозер, как еще недавно с ╚Речником╩ было. Ну, и вообще, когда я снимал ╚Теперь здесь офис╩. У нас народ, на самом деле, совсем не трусливый, просто ему плевать на то, что происходит через дорогу. Это какой-то гражданский инфантилизм. То есть пока к тебе ковш не въедет на кухню, ты не поднимешься. А сейчас уже, мне кажется, люди стали менее равнодушны, они стали думать не только о себе, а, в целом, об обществе. Мне кажется, идет такой момент пробуждения.

КОВАЛЕВСКИЙ: А с чем это связано? Какие причины для этого? Как правило, должна какая-то беда произойти в глобальном смысле – то, что сближает?

БАТИНОВА: А вот вопрос – беда ли?

ЛОШАК: Я не знаю, это лишь одна из версий. Мне так кажется, что просто у людей исчез страх. Если раньше они еще и боялись, потому что показывали всячески, что ты выйдешь и получишь дубинкой по голове. Сейчас в связи с общим кризисом силовых структур люди перестали бояться их, потому что когда они там не могут уже друг с другом разобраться, понятно, что такая система не может быть репрессивной. И люди, как мне кажется, потеряли страх какой-то перед этой машиной.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вам очень много хороших вопросов сегодня приходит. В частности: ╚Как вы относитесь к идее цензуры, обо всем ли следует говорить?╩

ЛОШАК: Наверное, не обо всем, потому что какие-то вещи, я считаю, просто этически не ст▓оит, по этическим каким-то причинам не стоит поднимать, особенно много муссировать, потому что это может увести немножко как бы в сторону. Но я считаю, что, например, говорить много и не важно даже, под каким углом, говорить много о самоубийствах нельзя, потому что они наталкивают людей на мысль об этом. Точно также, на самом деле, очень спорный момент это антинаркотическая пропаганда.

БАТИНОВА: Ой, я сейчас читаю книжку ╚Здесь курят╩.

ЛОШАК: Да, конечно, читал.

БАТИНОВА: Как они работают, вообще, с одной стороны, цинизм, с другой стороны. Даже такие вещи – они как раз работают на то, чтобы именно подросток курил.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да не просто даже, бывают репортажи, я тут слышал репортаж по какому-то каналу, в котором говорят: вот, вы можете себе представить, любой подросток может приехать в переход конкретной станции метро, и с такого-то по такое-то время в таком-то киоске купить такие-то┘

БАТИНОВА: А это что, это думать надо.

ЛОШАК: Потому что всякое упоминание ведет к переизданию, нужно быть очень осторожным в этом всем. Есть какие-то вещи, связанные с таинством смерти. Когда у нас показывают трупы с градусниками в заднице, извините, это оскорбление памяти человека, его рода, его близких и так далее.

БАТИНОВА: А почему же тогда этого у нас так много?

ЛОШАК: Вы знаете, я не отвечаю за программную политику, тут тоже может быть масса версий. Или, может быть, по глупости, по корысти, потому что это, в общем, дает рейтинг. Мы помним историю гладиаторских боев, они начинались достаточно невинно, и гладиаторы сначала оставались жить.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но хотелось все больше и больше.

ЛОШАК: Но потом какой-то хитрый антрепренер придумал их убивать.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ло Вао Шу задал тоже, на мой взгляд, отличный вопрос: ╚Вы журналист с критическим мышлением, победили Невзорова в борьбе за звание главного репортера страны. Что должно государству общество, что-то материальное каждому гражданину или четкое соблюдение правил управления обществом?╩

ЛОШАК: Слушайте, я не знаю, я не социолог, не экономист.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вы журналист с критическим мышлением.

ЛОШАК: Мне кажется, просто государство должно выполнять свои функции, ничего большего от него не требуется. Оно должно не обслуживать себя и тех, кто попал во власть, тех счастливчиков, которые там оказались, а в целом народ. Оно, на самом деле, нам должно, а не мы ему.

КОВАЛЕВСКИЙ: Кстати, написали из Москвы, что сегодня узнал о новом виде протеста. Люди на крыше авто устанавливают маленькие детские синие ведерки, забавно и заставляет нервничать ГИБДД.

ЛОШАК: Мне очень нравилась другая акция, которую однажды какие-то там молодые оппозиционеры провели. Хорошо, чтобы это запустилось в народ, когда перекрывают очередной раз Кутузовский, и мы все ждем, когда промчится очередная ╚мигалка╩, вот эти у них бывают перекрытия в шахматном порядке. Выходить, собственно, когда она несется, выходить и как китайские болванчики кланяться. Только это может этим людям дать понять, господи, что же мы творим-то.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вы бы вышли?

ЛОШАК: Я бы с удовольствием.

БАТИНОВА: Конечно, я в этом уверена просто.

ЛОШАК: Я бы с удовольствием вышел, чтобы показать, за кого они нас держат.

БАТИНОВА: Или пустить кого-нибудь на медленной маленькой машинке впереди. Как бабушка в рекламе с самолетом.

КОВАЛЕВСКИЙ: Возвращаясь к Невзорову, недавно показывали его фильм про говорящих лошадей, но мало, кто знает его фильм про Чечню.

ЛОШАК: Про говорящих лошаков.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вы тоже были в Чечне, тоже снимали кино. У нас недавно в гостях был военный журналист Александр Сладков, он тоже снимал фильмы про Чечню. Я недавно пришел домой и высказал вслух мысль о том, что у нас не показывают – по телевизору мы не можем увидеть фильмы про Чечню, про войну в Чечне. И, вы будете смеяться, я вчера готовился к нашей встрече и прочитал вашу фразу о том, что не нужно показывать людям фильмы про войну.

ЛОШАК: Ну, я не помню, чтобы говорил прямо так. Я говорил, что сам, собственно, не люблю снимать фильмы про войну. Но нет, не показывать ее совсем нельзя, иначе там будет твориться такой беспредел, который творился в конце 90-х, и полковники Будановы не будут уходить под суд. Показывать, конечно, надо. Это личный выбор журналиста. Мне просто это не доставляет профессионального удовольствия.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но как вы считаете, люди должны знать о том, что есть еще и другая жизнь помимо гламура, скажем так?

ЛОШАК: Конечно. Ни в коем случае я бы никогда не стал утверждать, что войну не надо показывать. Показывать надо, на самом деле, все, а, тем более, то, что от нас пытаются скрыть, это тем более надо показывать.

БАТИНОВА: Еще вопрос с форума: ╚Как вы думаете, пресса это шавка или последняя надежда? И каково ее место в нашей системе ценностей?╩

ЛОШАК: Ну, пресса страшно, конечно, дискредитировалась. Дискредитировала сама себя за последнее десятилетие, поэтому я совершенно не понимаю людей, народ, когда ты подходишь к нему с микрофоном, от тебя шарахаются и посылают тебя на три буквы. Они имеют право на это, потому что они реально натерпелись. Кроме того, там действительно уважение тоже уже ниже плинтуса, потому что сегодня им говорят одно, завтра √ другое. Пойди, пойми. Кроме того тебе постоянно помимо пропаганды еще пытаются впарить какие-нибудь подгузники с кофе, то есть постоянно тобой манипулируют. Я думаю, что, конечно, у человека ощущение такое довольно враждебное к прессе, потому что он себя ощущает какой-то игрушкой в чьих-то руках. Ну, и плюс, что касается профессиональной этики, она действительно сейчас не на высоте. У нас процветает бульварная пресса, что тоже, конечно, очень грустно, хотя это имеет объективные совершенно причины – конкуренция.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, это то же самое, что военная журналистика, должно быть и это.

ЛОШАК: Должно быть, просто должно быть и другое, не знаю. Существует четыре канала Би-би-си, это дотационное телевидение. Англичане не жалеют денег на то, чтобы заниматься просветительством, причем делают это классно совершенно. У нас все это в свободном плавании – зарабатывайте, ребята, деньги, как хотите. Ну, есть часть, которая занимается пропагандой, у них там своя функция. Остальные в свободном плавании. Естественно, люди вынуждены ставить все эти боевики, кровище, фильмы о том, как спиваются погасшие звезды и так далее.

БАТИНОВА: Над чем вы сейчас работаете, Андрей? Или вы не можете пока говорить?

ЛОШАК: Я работаю, да, к сожалению, боюсь просто сглазить, поэтому не буду сейчас рассказывать, смотрите, следите за эфирами на НТВ.

КОВАЛЕВСКИЙ: Огромное спасибо.

БАТИНОВА: Спасибо, что пришли, успехов вам и удачи.

ЛОШАК: Спасибо.