Доживем до понедельника Илья Авербух

КАРЛОВ: Друзья, в студии Александр Карлов. Сегодня в рубрике "Отцы и дети" у нас в гостях Илья Авербух. Весь в работе человек! Просто весь в работе! Ни секунды нет никакой возможности отдохнуть! Человек, который завоевал практически все призы, а главное, признательность народонаселения Российской Федерации. Здравствуйте, Илья.

АВЕРБУХ: Здравствуйте. Спасибо большое.

КАРЛОВ: Мы сегодня, конечно, поговорим о новом проекте, о новогодней сказке "Мама". Я вырос на этой сказке, Боярский мне там очень нравился и Людмила Гурченко очень нравилась. А у вас всё по-другому будет?

АВЕРБУХ: Знаете, от добра добра не ищут. Я думаю, что это такой случай, когда лучшее - враг хорошего. Не нужно придумывать лучше того, что уже есть. Гениальный фильм, не менее гениальные, а более, наверное, гениальные актеры. Добрая очень, в сердцах живущая музыка. И я думаю, что мы просто должны сделать хорошо, так же по-доброму, так же качественно, с ностальгическими нотками. Я забежал вперед…

КАРЛОВ: А саундтрек-то будет оригинальный или переиграли, перепели?

АВЕРБУХ: Мы, конечно, переиграли, перепели.

КАРЛОВ: Кто за Боярского, кто за Волка поет? Скажите мне, я должен это знать. Кто?

АВЕРБУХ: Не я.

КАРЛОВ: Странно. Ну ладно, хорошо.

АВЕРБУХ: Всё в секрете. Но могу сказать, что на самом деле мы сейчас ведем переговоры и с оригиналом.

КАРЛОВ: С Михаилом Сергеевичем?

АВЕРБУХ: Ну да. А что же? Не так далеко, всего лишь Петербург.

КАРЛОВ: Ну да. Но только он сейчас занят. Или у него закончились уже съемки?

АВЕРБУХ: Он очень отзывчивый человек, готовый на любые эксперименты с удовольствием. У нас очень добрые с ним, хорошие отношения.

КАРЛОВ: Илья, вы тоже за "Зенит" болеете?

АВЕРБУХ: Вы знаете, я симпатизирую "Зениту" очень сильно. Я ушел от ответа. Но мне очень нравится, как играет "Зенит", мне нравится, как работает инфраструктура клуба. Я хочу сказать, что, когда наши клубы играют с иностранными клубами, я всегда за наших.

КАРЛОВ: Правильно! Правильно! Когда наши фигуристы выступают против наших, я тоже всегда за наших. Вот так. Ну что же, друзья мои. Значит, мюзикл, новогодняя сказка, ледовое шоу "Мама", которое будет в ледовом театре Ильи Авербуха на ВВЦ, да?

АВЕРБУХ: Я потом поясню, что это такое.

КАРЛОВ: Можно сейчас.

АВЕРБУХ: Создание ледового театра - идея эта живет во мне достаточно давно. И я как бы шаг за шагом стараюсь о ней не только говорить, а идти, идти к ней вперед. Я думаю, что наше выступление на ВВЦ - это такой, наверное, второй после спектакля "Огни большого города" ощутимый шаг вперед, в направлении создания настоящего (я не люблю слово "полноценного"), настоящего ледового театра. Потому что все-таки в основном все ледовые коллективы, у них нет своего дома. Мы залетаем в ледовый дворец, пытаемся из него сделать что-то театральное…

КАРЛОВ: Ворота убрать хотя бы.

АВЕРБУХ: Хотя бы разметку убрать со льда. Но всё это очень ограничивает фантазию, всё это лишь шоу. А вот на ВВЦ мы в 57-м павильоне, павильоне, который самый большой на Выставке достижений народного…

КАРЛОВ: Так, так, 57-й это какой?

АВЕРБУХ: 57-й павильон находится во второй, наверное, центральной части. Вот есть часть у фонтана, а есть часть, где стоит ракета, где главный павильон "Космос", там очень красиво. И вот большой павильон, в котором мы размещаем наш ледовый театр, в чем его особенность? Первая особенность в том, что зритель, придя к нам, будет видеть всё, как в театре. То есть не будет кругового движения, как в ледовом дворце, когда декорация где-то сбоку, спортсмены катаются в одном месте, у каждого зрителя разный радиус обзора. Здесь вы пришли в театр, вы всё видите, каждый актер катается к вам лицом. Это каждый фигурист катается для вас. Это очень важно, это одна из главных моих идей, что отличает нашу театральную постановку от любой ледовой постановки, где просто фигуристы в центре зала и по кругу, в таком более привычном формате, но нам хочется идти вперед.

КАРЛОВ: С 28 декабря по 7 января ледовый театр Ильи Авербуха на ВВЦ, 57-й павильон, мюзикл, новогодняя сказка (я не буду называть это мюзиклом) "Мама".

АВЕРБУХ: Да, мы убегаем от слова "мюзикл", потому что сейчас всё подряд - мюзиклы. Это действительно музыкальный ледовый спектакль.

КАРЛОВ: Вот так, друзья! А сейчас мы поговорим о том, с каким чувством маленький Илюша увидел у мамы в руке первые свои (кстати, какого размера?) коньки.

АВЕРБУХ: Ой! Столько раз задавался вопрос вообще: как ты пришел в фигурное катание? Но вот вопрос, с каким чувством я увидел коньки, задается мне впервые.

КАРЛОВ: А мы оригиналы такие, да.

АВЕРБУХ: Я вообще не помню, какое у меня было чувство. Это само собой разумеющаяся история. Кстати, совсем не помню, как я надел первый раз в жизни коньки, как я их увидел. Хотя это достаточно, наверное, такое событие… Откуда они у меня вообще появились, эти коньки? Очень часто я читаю в интервью: "Мне бабушка подарила ботинки…"

КАРЛОВ: Связала!

АВЕРБУХ: Нет! Я вот помню, как выглядели. Мы катались на улице, не на искусственном катке начинали, а начинали заниматься под открытым воздухом, я очень хорошо помню, что, так как ноги очень мерзли, мама мне сшила такие чехольчики на ботинки, они были шерстяные, у меня как копытца такие были на ногах, и дети надо мной смеялись. Вот эти коричневые копытца на ногах я очень хорошо помню. И я стеснялся их надевать. Но ноги при этом мерзли, мама, конечно, не спрашивала, кого я там стесняюсь, одевала мне, и я в этих копытцах ковылял.

КАРЛОВ: Ну да! Маму такую и не спросишь: "А можно я не пойду сегодня?"

АВЕРБУХ: Нет, это без шансов было.

КАРЛОВ: Без шансов. Хорошо. Вот я помню, у меня двухполозные были, а у вас, наверное, сразу "фигурки"?

АВЕРБУХ: Двухполозных у меня не было. У меня были сразу фигурные, но белого цвета. Тогда для мальчиков не делали черные.

КАРЛОВ: Поздравляю! У меня тоже потом были "фигурки" белого цвета. Но знаете, в свое время в Москве стояли такие небольшие ларечки сапожников, и там продавалась в маленьких, из-под пенициллина, баночках черная краска. Отец купил и красил мне фигурные коньки черной краской.

АВЕРБУХ: Мечта была, чтобы были черные ботинки. Но мужские ботинки, по-моему, начинали делать уже для мальчиков после 12 лет, такие большие размеры. Как-то считалось, что все остальные должны кататься в белых.

КАРЛОВ: А что, действительно с мамой было… Кстати, вспомним, как маму-то зовут?

АВЕРБУХ: Юлия Марковна.

КАРЛОВ: Юлия Марковна, вам большой привет и низкий поклон от всей страны за Илюшу. Мама жесткий, насколько я понимаю, человек? То есть как сказала, так и будет? И у папы просить индульгенции было невозможно?

АВЕРБУХ: Я бы сказал, наверное, может быть, не жесткий, но требовательный. Требовательный, бесспорно. Действительно, все-таки детство было советским. И 90% семей устроены были таким образом, что мама жертвовала (в прямом смысле слова) своей жизнью ради ребенка, то есть посвящала всю свою жизнь ребенку даже с неким фанатизмом, это образ такой советской мамы для меня, которая вот - всё! Отчасти я, кстати, с этим не согласен, потому что у многих женщин в тот момент своя жизнь… Вот родила - и всё. Теперь всё для ребенка. А папа старался обеспечивать семью. Такое жесткое разделение. Сейчас, конечно, оно тоже существует, но все-таки уже все акценты немножко сместились. Поэтому, с одной стороны, коль я отдала свою жизнь, посвящая тебе, то будь добр…

КАРЛОВ: Лишайся детства.

АВЕРБУХ: Не так радикально, но если брать такое восприятие детства, как гулять почаще с пацанами, куда-то убегать, в походы ходить, еще что-то, - такого детства, конечно, не было.

КАРЛОВ: Илья, друзья-то вообще были?

АВЕРБУХ: Вы знаете, у меня вот такой компании никогда в жизни не было. Но с другой стороны, в школе у меня был друг, и он остается, и до сих пор по-настоящему хорошая мальчишеская дружба абсолютная.

КАРЛОВ: А каким видом искусства занимался друг? Кстати, его имя?

АВЕРБУХ: Друга зовут Роман, он занимался хоккеем, но потом... Его как раз родители не стали водить, и он, конечно, тогда один не мог ходить заниматься. Но я хочу сказать, что при всем том, что мы абсолютно разные, разными сферами деятельности занимаемся, но это настоящий друг. Друг, который идет со мной по жизни. Даже вот за что я был всегда признателен Роману: я достаточно часто школу пропускал, поскольку были тренировки, были бесконечные письма директору школы о том, что Илья уезжает на сборы, просим оказать содействие, - вот он так преданно меня ждал…

КАРЛОВ: Сидя на крыльце школы.

АВЕРБУХ: Не сдруживался ни с кем.

КАРЛОВ: А, в этом смысле! Это называется "мужская верность". Я бы не хотел, конечно, уходить полностью в фигурное катание в нашем разговоре. Хотелось бы узнать про такие вот бытовые, семейные отношения. Брат же есть, правильно?

АВЕРБУХ: Да.

КАРЛОВ: Давайте представим себе (опять банальность полная, журналистская банальность) семейный выходной. Допустим, странно так вышло, что нет тренировки ни у тебя, ни у брата. Что делает семья?

АВЕРБУХ: Это мы вспоминаем, как раньше это было, или как это происходит сейчас?

КАРЛОВ: Как раньше.

АВЕРБУХ: Где же они, эти выходные?

КАРЛОВ: Бедный ребенок! Нет, на самом деле. "Вот пальто, портфель и шляпа. День сегодня выходной. Не ушел сегодня папа. Значит, будет он со мной…" Воскресенье.

АВЕРБУХ: Всё было как у всех. Сначала была передача "Будильник" в 9.30. Потом "Служу Советскому Союзу". Потом, по-моему, "Здоровье", "Музыкальный киоск" и "В гостях у сказки". После "В гостях у сказки" мы все шли гулять.

КАРЛОВ: А ты помнишь какой-нибудь фильм из "В гостях у сказки", который тебя потряс в детстве?

АВЕРБУХ: По сценарию я должен был бы сказать, что "Мама", конечно. Но это не так. "Морозко" был. Да нет, "В гостях у сказки" - это ключевой момент был. Понимаете, как это всё просто было: раз - один канал, все передачи…

КАРЛОВ: А он один, по-моему, и был.

АВЕРБУХ: Да, и всё четко, всё понятно. Потом шел гулять. Ну, и уроки вечером.

КАРЛОВ: В воскресенье уроки?

АВЕРБУХ: А когда их еще было делать? Но я думаю, что здесь ничего особенного не было. Что касается моего брата, то у нас не совсем стандартная ситуация в семье, поскольку у нас с братом достаточно большая разница - 16 лет.

КАРЛОВ: О! Это вы меня переплюнули. У меня 14 лет разница.

АВЕРБУХ: Ну вот, видите. То есть я уже школу закончил, и у нас не было такого, что вот мы вместе пошли в школу и так далее. Поэтому, конечно, в этом плане наши выходные разнились.

КАРЛОВ: А мама-папа за ручку куда водили, вот если в выходные погулять? Выставка достижений народного хозяйства, Парк Горького?

АВЕРБУХ: Есть такое слово, наверное, неэфирное, но мама меня таскала везде…

КАРЛОВ: Какое из этих слов неэфирное?

АВЕРБУХ: Таскала. То есть при любой возможности, я прекрасно помню, как мы ходили в музыкальный театр, в цирк, на балеты, хотя мне это тяжело давалось. Но я помню всё это. Старались. И отец также меня брал, но в более, наверное, демократичные места – в кино и так далее.

КАРЛОВ: Отец по профессии кто? Мама - музыкальный работник.

АВЕРБУХ: Отец по профессии программист, он работал достаточно долго на заводе "Компрессор". Потом перестройка, кооперативы, кооперация началась. Он ушел в ресторанную деятельность и в итоге открыл свой ресторан.

КАРЛОВ: И до сих пор ресторан открыт?

АВЕРБУХ: Ресторан открыт, но уже самостоятельной жизнью живет. Сейчас отец очень сильно помогает мне, он работает в моей компании. Тоже помогает работать над многими проектами.

КАРЛОВ: В какой должности?

АВЕРБУХ: Ну как? Директор по специальным проектам. То есть, есть проекты, которые компания ведет отдельно. Например, такой проект, как развитие региональной школы, моей школы фигурного катания. Это различные города, их надо посещать, там надо продвигать.

КАРЛОВ: Илья Авербух выгнал отца из дома. Теперь отец не вылезает из самолетов, чтобы продвинуть идею сына. Слушайте, это достойно подражания. А вот у нас есть еще такой раздел под названием "Преступление и наказание". Страшно стало? Всё очень просто. Любой ребенок, каким бы он талантливым, послушным и с крылышками не был, хотя бы раз в жизни отчебучит что-нибудь такое, за что получит по всей строгости родительских законов. Вот вспоминай, что это был за случай? Убежал куда-то, продал коньки, обменял на шайбу их, что-нибудь еще?

АВЕРБУХ: Так вспомнить сразу…

КАРЛОВ: За что влетело? Это незабываемо. В детстве за что-то должно было влететь очень сильно. Вспоминаем.

АВЕРБУХ: Это есть такая история, была. Даже не знаю, с чего начать…

КАРЛОВ: Вот стыдно-то как!

АВЕРБУХ: Нет, не то что очень стыдно. Никого не было дома, и я хотел поэкспериментировать с рисунком. Была баночка гуаши у меня. В общем, она как-то пролилась на ковер. Причем по центру ковра. И я прекрасно понимал, что это конец. Это просто конец. Не только ковру - я буду закатан под ковер, если так можно сказать. Я начал растирать пятно, пытаться его оттереть, естественно, оно стало еще больше. Стало совсем грустно. А в детстве я любил играть в такую игру: я брал от дивана (такой советский диван) подушки, складывал и из трех подушек делал себе автомобиль. То есть у меня одна подушка была внизу, вторая чуть выше, третья была дверцей. Вместо руля положил "грацию", - помните, такая была штука, женщины вставали и так крутились? Это был мой руль. И сел рулить.

КАРЛОВ: Рулю и думаю: сейчас до ближайшего поста доеду, а дальше - в лес!

АВЕРБУХ: И как меня мама не звала есть, еще куда-то, я не слезал с этого автомобиля, всегда находил себе задания. Два дня я проездил.

КАРЛОВ: Не спал, не ел?

АВЕРБУХ: Вечером диван разбирался и накрывал пятно. Когда он собирался, тут же я собирал автомобиль… Но потом уже не выдержал я, ушел гулять. Я понимал, что рано или поздно диван соберется и все узнают. И никогда не забуду: идет ко мне папа…

КАРЛОВ: Идет на меня отец! А у меня всего одна граната!

АВЕРБУХ: Нет. Он как раз смеялся. И просто спросил: "И сколько ты так собирался ездить?" Эту фразу запомнил навсегда. Видимо, так родители между собой уже поговорили и посмеялись моему страху наказания, что мне особо не попало.

КАРЛОВ: "Ты там сидишь программируешь, а я ночей не сплю, зарабатываю на ковер и гуашь! А этот олух!.. Ты его все время покрываешь! Надо ему один раз врезать!" Что-то такое, да?

АВЕРБУХ: Вообще надо сказать, что действительно, когда отец был дома, всегда было как-то всё мягче.

КАРЛОВ: Понимаю тебя, понимаю. У меня так же. А потом прошли годы, Илья Авербух стал известным фигуристом, вообще известным человеком. И вот у него появилась семья. У самого Ильи. Да-да-да, а вы как думали? Всё честь по чести: жена, свадьба, фата, лимузин, наверное.

АВЕРБУХ: Нет, этого всего не было.

КАРЛОВ: Избежал! А как? Вот мне это расскажи, как убедить женщину, что медведь на капоте лимузина - это не нужно?

АВЕРБУХ: Очень просто. Найдите себе фигуристку, катайтесь с ней и скажите, что нет совсем времени.

КАРЛОВ: А! То есть деньги есть, времени нет.

АВЕРБУХ: Времени нет совсем.

КАРЛОВ: Быстро на конечках до ЗАГСа и обратно, да?

АВЕРБУХ: Да. Ну нет времени. Надо на тренировку идти. И всё.

КАРЛОВ: Интересная какая мысль! А в моей жизни, кстати, ни одной фигуристки не было.

АВЕРБУХ: Приходите, познакомлю.

КАРЛОВ: Слушай, ты удачно зашел, Илюша! Хорошо. Значит, не было пышной свадьбы, да? Ну и хорошо. А потом появился детеныш.

АВЕРБУХ: Ну, мы так на промотке его сделали. На быстрой перемотке.

КАРЛОВ: Хорошо, давай отмотаем назад.

АВЕРБУХ: Нет, не хочу назад. Хочу как раз про детеныша.

КАРЛОВ: Это в каком году случилось? Как назвали ребенка? Это мальчик или девочка?

АВЕРБУХ: Мальчик.

КАРЛОВ: Я читал, но забыл.

АВЕРБУХ: Мальчик. Назвали его Мартин. Могу сказать, что имя было предложено моей мамой. Хотя я в штыки воспринял эту мысль. Единственное, что было логичным - то, что он родился в марте.

КАРЛОВ: А вот Май Абрикосов, он родился в мае.

АВЕРБУХ: Может быть. Не знаю.

КАРЛОВ: Интересная тема. Меня бы звали Сентябрь Владимирович.

АВЕРБУХ: Был еще один довод, почему это имя должно существовать. Поскольку моя жена - Ирина (в тот момент жена), и в слове Мартин есть практически все буквы, если их поменять местами, из слова Ирина. И есть одна буква от меня - "и".

КАРЛОВ: И от "мамы" есть одна буква - "м".

АВЕРБУХ: И от мамы есть. А еще "м" - это первая буква имени моего дедушки, Марк его звали. Поэтому тут как-то было очень сложно всё это разобрать. Но в итоге у меня просто ассоциативный ряд возник с именем Мартин – это что-то такое светлое и улыбающееся. Какое-то есть ощущение улыбки при произношении.

КАРЛОВ: Мартин Ильич.

АВЕРБУХ: Я думаю, что все-таки отчество немножко отходит на второй план сейчас. Сейчас стараются все, я вот, например, стараюсь, чтобы меня называли именно по имени, не люблю по отчеству. Так или иначе, я очень рад, что мы назвали Мартина Мартином. Ему очень подходит это имя. Он действительно очень светлый, очень обаятельный мальчик. И ему это очень нравится…

КАРЛОВ: А сколько ему лет?

АВЕРБУХ: Ему 8 лет.

КАРЛОВ: То есть в школу ходит.

АВЕРБУХ: Он уже в школу ходит вовсю.

КАРЛОВ: Какое погонялово у него там?

АВЕРБУХ: Я все время выпытываю, но он как-то… Ну, Март. А когда уменьшительно-ласкательно, то это Тюша, Мартюша.

КАРЛОВ: То есть дома его зовут Тюша.

АВЕРБУХ: Ну нет. Я все-таки стараюсь - Мартин. Тюня.

КАРЛОВ: А если нашалит?

АВЕРБУХ: Нет, Мартин.

КАРЛОВ: А где он напортачил-то уже? Вот такая же история, как с автомобилем, прикрывающим пятно гуаши на ковре, персидском наверняка?

АВЕРБУХ: Ой! Вот это еще сложнее. Если я о своем долго думал, то с ним…

КАРЛОВ: Но ты подзатыльники-то раздаешь?

АВЕРБУХ: Нет. Я вообще не по этой части. Конечно, он может иногда злить. Но по большому счету ни разу не доходило до такого. Я не говорю, что я такой весь идеальный, и он выводит из себя и заводит в тупик непослушанием каким-то, когда у тебя уже все доводы исчерпаны, говорит: "А я не хочу". Кстати, вот, например, он не любит фигурное катание вообще.

КАРЛОВ: Ужас какой!

АВЕРБУХ: Не любил кататься. И вроде я пытался его научить кататься на коньках просто для себя, но вот - "не буду надевать коньки, не буду - и всё".

КАРЛОВ: Опыт отца перед глазами. Слушай, а чему он тебя научил? Компьютерную игрушку какую-нибудь показал тебе, ты подсел?

АВЕРБУХ: Ой, это наша беда общая. Компьютерные истории, они настолько крепко вошли в жизнь… От айпада оторвать невозможно.

КАРЛОВ: Ты сейчас меня оскорбил. Айпад и компьютерные игрушки - это совершенно разные вещи. Во что можно на этой таблетке играть? Надо, чтобы комп был нормальный, чтобы гудел, как положено.

АВЕРБУХ: Естественно, что и комп есть, и всё есть. Но вот строит свои миры, играет в свои игры. Я не знаю, какое решение: оторвать, забрать, запретить? Наверное, нужно как-то… не наверное, а точно нужно правильно дозировать. Потому что вырвать его из этого - этим ты вырываешь его из социума, вокруг-то все так же с планшетками ходят, они обсуждают, они играют в эти игры, они живут в этом мире.

КАРЛОВ: Вы друзья с ним ВКонтакте?

АВЕРБУХ: Нет. Вот где меня нет, то в социальных сетях.

КАРЛОВ: Ты не подглядываешь, чего он там пишет?

АВЕРБУХ: Я вообще не захожу туда, нет.

КАРЛОВ: Зря, кстати говоря. Очень много интересного узнаешь.

АВЕРБУХ: Я не думаю, что он уже там в 8 лет чего-то пишет.

КАРЛОВ: О! Слушай, надо тебе заводить аккаунт, хоть под чужим ником, надо подружиться с сыном, посмотреть, что там происходит. Я тебе говорю, ты о нем много нового узнаешь. Реально. То, чего он тебе не рассказывает, всё там написано.

АВЕРБУХ: Да? Непродвинутый папа.

КАРЛОВ: Пока что непродвинутый. Ну, как можно Илью Авербуха назвать непродвинутым? Вот у меня язык не поворачивается. Что уже внедряли в сознание 8-летнего Мартина родители, чтобы дать ему возможность выбрать из тех или иных жизненных увлечений: музыку, спорт, танцы, что еще там есть?..

АВЕРБУХ: Практически всё. Сейчас он увлекся теннисом, играет в теннис. Ему нравятся современные танцы, брейк, ушу, футбол - всё подряд.

КАРЛОВ: Недавно прочитал в социальной сети интересное, смешное: "Демократы-староверы по-прежнему тайком играют в теннис". Так, значит, теннис. Хорошо.

АВЕРБУХ: Так или иначе, акцент сделан все равно на учебу в первую очередь. Мартин учится, на мой взгляд, в очень сильной школе, где к нему достаточно высокие требования.

КАРЛОВ: Это что-то элитное за деньги?

АВЕРБУХ: Ну, я не знаю, насколько элитная. Да, это за дополнительную плату, но это хорошая школа. Хорошая школа, где он проводит достаточно большое количество времени. То есть он уходит из школы только в районе шести вечера. У него после уроков еще есть много дополнительных занятий.

КАРЛОВ: Бедняга.

АВЕРБУХ: Я думаю, что как раз, может быть, это лучше, чем… С ним и делают домашнюю работу, прорабатывают, то есть достаточно плотное образование. Уже начали изучать языки.

КАРЛОВ: Говорит: "Когда я вырасту, я хочу стать…"

АВЕРБУХ: Пока каждый раз разное. То врачом… Но в основном все время "как папа" он хочет стать. Просто - "как папа", потому что он не понимает особо, чем папа занимается.

КАРЛОВ: Но папа-то сейчас у нас больше бизнесмен все-таки?

АВЕРБУХ: Да. У папы всё хорошо, поэтому "хочу быть как папа".

КАРЛОВ: У папы "майбах", у папы яхта, у папы дом на Лазурном берегу…

АВЕРБУХ: Ну нет! Не так всё грустно.

КАРЛОВ: Ладно, "мерседес", катер и дом на Рублевке… Это шутка! Слушай, а у бабушки Мартина, твоей мамы, открылось второе дыхание? Она поняла, что с Ильей она что-то не доделала, а вот Мартин сейчас будет идеальным ребенком?

АВЕРБУХ: Нет, нет! На самом деле, как мама говорит, уже на Даню, на моего родного брата - он занимался фехтованием, достаточно успешно занимался, но не дошел до звания чемпиона мира, - сил столько не было. А с Мартином всё просто. Они занимаются, образовываются, мама ему много читает, они играют в свои игры. Причем она его замечательно отрывает как раз от планшета, о котором мы говорили, и дает ему возможность общения. И общаются они достаточно часто. Я стараюсь как можно чаще, когда Мартин со мной, если у нас есть хотя бы несколько дней, вместе куда-нибудь уехать. И лучше даже за границу уехать, потому что сразу много впечатлений.

КАРЛОВ: С бабушкой?

АВЕРБУХ: Мои мама и папа, Мартин, мой брат, его девушка. То есть такие у нас по два раза в год бывают выезды за рубеж, когда я стараюсь именно вывезти всех. Получается, что именно там мы можем пообщаться, потому что здесь я действительно занят.

КАРЛОВ: Скоро Новый год, это ледовое шоу, которое будет на ВВЦ. "Мама", новогодняя сказка. Все это делает ледовый театр Ильи Авербуха. А ведь ты про маму еще что-то хотел сказать.

АВЕРБУХ: Я про спектакль хотел сказать. Я хотел сказать о том, что мы из года в год стараемся идти вперед и не обманывать ожидания зрителей. И по большому счету я очень рад, что то доверие, которое мы завоевали у зрителя, оно поддерживается. Поддерживается с каждым годом все большим вниманием к тому, что мы производим, что мы создаем. "Производим", наверное, нехорошее слово - создаем. Поэтому я бы очень хотел, чтобы и наш музыкальный спектакль "Мама" прошел… У нас уже очень большой спрос, но я бы хотел, чтобы как можно больше людей узнало о нашем спектакле, потому что это дало бы мне еще возможность идти вперед, в сторону создания театра. Я очень надеюсь, что наш новый формат подачи ледового действа (наконец я нашел то слово, которое искал), правильной подачи немножко перевернет сознание зрителя, фигурное катание станет восприниматься не только в качестве спорта или в качестве шоу, но и в качестве законченного театрального спектакля. Это очень важно. Конечно, опять же, мы пошли дальше, и технологии не стоят на месте. Мы строим огромный, гигантский экран, и всё действие спектакля будет поддерживаться 3D-мэппингом, который будет активен. И я очень надеюсь, что мы в очередной раз не разочаруем. Так что ждем всех на нашем спектакле "Мама", на нашей новой площадке на ВВЦ. Мы организовали возможность как можно быстрее добраться, от метро будут ходить абсолютно бесплатные автобусы, которые будут подвозить вас прямо к павильону, чтобы детки не ходили, не замерзали. Можно подъехать на автомобиле прямо к павильону, будет организована парковка. Вокруг на ВВЦ много еще развлечений, помимо нашей сказки. Так что будет по-новогоднему хорошо.

КАРЛОВ: Будет круто! Хотел я еще… Я коротко. Будут еще дети у тебя, планируешь?

АВЕРБУХ: Нормально! Сейчас надо…

КАРЛОВ: Спасибо за ответ. Илья Авербух был у нас в гостях. Большое спасибо, с наступающими праздниками.