Делу ректора Шанинки пытаются придать политический оттенок

Домашний арест до 7 декабря – такую меру пресечения вместо запрошенных следствием двух месяцев в СИЗО Тверской суд столицы назначил Сергею Зуеву, ректору "Шанинки" – или, если использовать официальное название, Московской высшей школы социальных и экономических наук. Он проходит по статье об особо крупном хищении государственных средств. СМИ-иноагенты спешат объявить Сергея Зуева жертвой репрессий, а дело – сфабрикованным.

Они у Тверского суда весь день провели в ожидании, когда ректору их вуза вынесут меру пресечения – группа студентов "Шанинки". И бюджет, и платное отделение... "Мы надеемся на то, что суд примет во внимание медицинское состояние Эдуарда Сергеевича, а также то, что за него поручились более пятидесяти человек", – говорит один из них.

К Тверскому суду приехали, в том числе, их, похоже, кумиры. Екатерина Шульман – частный спикер СМИ-иноагентов, ее муж одно время сдавал в аренду подвал дома на Рождественском бульваре сторонникам "берлинского пациента". Студенты "Шанинки" дружно с ней фотографировались. Юлия Галямина – бывший мундеп Тимирязевского района, участница незаконных акций, ни одного скандального процесса не пропускает – и тут говорила, что, мол, "Шанинку" хотят сломать. Александр Архангельский – публицист тоже вполне определенных взглядов. Он был готов лично поручиться за Сергея Зуева, которого подозревают в хищении 21 миллиона бюджетных рублей в рамках дела бывшей замглавы Минпросвещения РФ Марины Раковой.

Председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов отмечает: "Эффект Раковой – здесь нет ничего удивительного. Сначала придумывается тема по типу "новшества в образовании". Дальше придумываются модели финансовые, а дальше подбираются исполнители для того, чтобы вот эти бюджетные деньги направлять туда, на "великие задачи", а дальше распиливать, выводить – и всё".

Евгений Ямбург был в комиссии по оценке программы "Учитель будущего", по которой, по версии следствия, Марина Ракова пролоббировала выделение 50 миллионов бюджетных рублей "Фонду новых форм развития образования", который фиктивно возглавлял ее гражданский муж.

Фонд поручил реализацию проектов "Шанинке". Было ли что-то реально сделано – вопрос. Деньги исчезли! Да и сами программы по "Учителю будущего" изначально выглядели сомнительно.

"Я с этой программой знаком, и когда она появилась, свои критические замечания высказал. Нельзя с учителя требовать того, чему его никто никогда не учил. Но это только половина вопроса! Ни Ракова, ни, тем более, ректор "Шанинки", которого я прекрасно знаю, не могут быть обвинены в каких-либо злоупотреблениях и присвоениях. Ракова отвечала за реализацию этого проекта, за заключение договоров. Никаких объективных критериев, определяющих, сколько что стоит, нет и быть не может", – подчеркивает Заслуженный учитель России Евгений Ямбург.

"Шанинка" – негосударственный российско-британский вуз. По его окончании выдают, в том числе, диплом Манчестерского университета. Когда в 1995 году польско-британский социолог Теодор Шанин решил создать в нашей стране высшую школу имени себя, он воспользовался грантом Фонда Сороса, который в нынешней России объявлен нежелательной организацией. Как и американский Фонд Макартура, откуда в 2003 году, например, вуз получил грант в 700 тысяч долларов.

Руководитель Института региональных проблем Дмитрий Журавлев отмечает: "Он переформатирует мировоззрение тех людей, которые в нем учатся. Вуз активно сотрудничает с западными источниками, готовыми платить, давать гранты, давать деньги".

Председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов рассуждает: "Деньги не пахнут, а контроля нет. Ведь какой может быть контроль, если заместитель министра крышует криминальную схему и создает криминальную схему. Соответственно, можно брать все, что угодно, а к тому же еще при поддержке так называемой "либерально настроенной нашей общественности".

Иноагенты трубят о процессе, оставленный под арестом по решению суда Зуев – во всех заголовках. Но несмотря на усилия придать оттенок, якобы, политического преследования речь идет об уголовном деле и о конкретных суммах, о которых собравшиеся у Тверского суда почему-то предпочитали не упоминать.