Игорь Бутман о "Большом джазе": "Музыкантов мы отобрали очень талантливых!"
— Игорь Михайлович, расскажите, какова структура проекта?
Игорь Бутман: У нас отобраны 16 участников, по два исполнителя на каждом инструменте — труба, саксофон, тромбон, гитара, фортепиано, контрабас, ударные. Еще одна номинация — вокал. Они постепенно будут выбывать, и к финалу останутся трое музыкантов, они будут соревноваться между собой.
— Кто эти 16 участников шоу? По какому принципу их выбирали?
И. Б.: У нас было более 300 заявок. Проект российский, и мы изначально не ориентировались на исполнителей из дальнего зарубежья. Желающих из СНГ было много. Но мы отбирали именно тех, кто лучше, а не "кто из каких стран". Это молодые музыканты (до 25 лет) из Москвы, Санкт-Петербурга, Волгограда, Иркутска, Еревана и других городов.
— Джаз занимает особое место в музыкальной культуре, у него есть свой круг ценителей. Какие задачи у "Большого джаза"?
И. Б.: Мы в этом году отмечаем 100-летие российского джаза, то есть вы понимаете, как давно в нашей стране живет эта музыка и как много у нее поклонников. Сейчас джазовое сообщество достойно хорошего джазового шоу, и первые попытки были — "Большой джаз" на "Культуре" несколько лет назад. Потом, так сложилось, проекта не было долгое время, и вот сейчас, наконец, он возродился. Конечно, мы будем использовать прошлый опыт, но мы хотим расширить наши задачи. Если тогда "Большой джаз" давал общее представление об этой музыке, то теперь мы подходим к вопросу более углубленно. Мы хотим сделать упор на специфику джаза: чем он привлекает, где краеугольный камень всех этих джазовых соревнований и джазовых квинтэссенций, в чём прелесть импровизации? На канале "Россия — Культура" джаз представлен достаточно хорошо — и джазовыми концертами, и программой "Клуб "Шаболовка, 37″ с Вадимом Эйленкригом. Надеемся, что "Большой джаз" тоже найдет отклик у зрителей.
— Какие еще нововведения будут в новом сезоне?
И. Б.: Основа шоу — конкурс. Поэтому, первое — это исполнение какого-то материала и способность музыканта показать возможности своего инструмента. Тут нужно быть предельно аккуратными, допустим, если у нас соревнуются контрабасисты, мы учитываем основное назначение инструмента. Контрабас — инструмент, в основном, не сольный. Прежде всего, функция контрабаса — это аккомпанемент, это та "подушка", на которой джазовые музыканты импровизируют. То есть наши участники не должны стоять и ждать, пока оркестр, который аккомпанирует шоу, закончит игру, и потом играть по несколько сольных эпизодов. Аккомпанировать — это не просто "играть какие-то там ноты", это целое искусство. Полифония — простая, но очень важная, не менее значима и ритмическая составляющая аккомпанемента контрабаса. Поэтому когда идёт конкурс контрабасистов, мы должны услышать, как он играет аккомпанемент, мы должны услышать его интерпретацию (как гармоническую, так и ритмическую) и только потом соло. И это то, за что любят джаз, за что ценят контрабасистов. К примеру, контрабасист Рон Картер считается одним из лучших в мире, его записи считаются эталонными, но у него нет такой техники как, допустим, у Эдди Гомеса. Но авторитеты у них равные: один играет больше соло, а другой играет больше аккомпанемент.
— А как быть, если в финале останутся разные инструменты?
И. Б.: Хороший вопрос, и мы много это обсуждали. Разные музыканты будут соперничать между собой, то есть, к примеру, может случиться, что саксофон будет соперничать с контрабасом. Здесь задача у всех, принимающих участие в этом деле, сделать так, чтобы это было и интересно, и справедливо, ведь саксофон может победить контрабас уже просто сам по себе: он ярче по звуку, он популярен, это сольный инструмент прежде всего. Поэтому здесь надо найти такой репертуар, где все одинаково могли бы себя проявить. Найти аккомпанемент, найти правильные ритмические фигуры.
— Вы планируете какие-то популярные джазовые стандарты или, наоборот, менее известные?
И. Б.: Люди, которые любят джаз и будут смотреть наш проект, должны услышать самую интересную и небанальную музыку, не те клише, которые знакомы каждому. Поэтому здесь надо подобрать правильный репертуар, и этому уделяется много внимания. У нас идут жаркие споры и с продюсерами, и с другими экспертами. Я очень "болею" за наш "Большой джаз", чувствую свою ответственность. Наша задача — составить правильное мнение о джазе, дать ему хорошую, интересную "рекламу", потому что мы-то знаем, что джаз — это хорошо. Я думаю, что все получится, музыкантов мы отобрали очень талантливых!
— Кого бы из мэтров советского и российского джаза Вы бы выделили? Кого из них широкая публика просто обязана знать?
И. Б.: За сто лет в нашей стране появилось действительно огромное количество великолепных музыкантов. Такие выдающиеся люди, как Николай Левиновский — пианист-композитор, Герман Лукьянов — трубач-композитор. Геннадий Гольдштейн — саксофонист-композитор, Давид Голощёкин — мультиинструменталист, Игорь Бриль — пианист-композитор. Барабанщики Епанешников, Губерман, Буланов. Трубач Андрей Товмасян, саксофонист Алексей Козлов, контрабасист Виктор Двоскин и еще много-много разных имен.
— А из молодежи?
И. Б.: Не менее талантливые! И об этом говорят победы на международных конкурсах нашей молодёжи — Евгения Побожего, Олега Аккуратова и других ребят, успехи на международной сцене, количество фестивалей, которые проходят, в которых участвует молодежь. На арт-кластере "Таврида" целая смена только для джазовых музыкантов — приезжают более 150 человек со всей России. Студенты Академии джаза регулярно выступают на всероссийских и международных фестивалях. У нас очень много талантливых ребят, и мы стараемся их поддерживать. Например, с февраля по апрель у нас проходит первый Всероссийский конкурс молодежных джаз-коллективов: мы выберем 100 самых талантливых и привезем в Москву для участия в Московском джазовом фестивале. Джаз — это не просто Гленн Миллер, спектр гораздо шире. Музыканты с джазовым образованием работают в лучших поп- или рок-группах нашей страны. Классический музыкант не может играть в ансамблях, которые собирают стадионы, а музыканты с джазовым образованием — вполне. Поэтому, конечно, на канале "Россия-Культура" должно быть больше джаза. И очень ценно, что в "Большом джазе" собрался большой экспертный совет — тут и Валерий Гроховский, и Теона Контридзе. Будем делать так, чтоб этот проект был интересен, потому что мы знаем свое дело, знаем, что нравится людям в джазе, как получить овации во время джазового концерта.
— Чем должен исполнитель удивить Вас как члена жюри? Чем удивить, чем запасть Вам в сердце, чтоб Вы за него проголосовали?
И. Б.: Ну, понимаете, когда музыканты импровизируют, это такое "сочинение на ходу". Музыкант рассказывает какую-то историю. И когда он расскажет какую-то интересную историю, когда будет какая-то мысль в импровизации, концепция — я ценю это, а не просто красивые ноты. На азы, технику уже не будем обращать внимание: как он справляется с гармонией, с ритмом, с интерпретацией мелодии... не дети уже. При этом постараемся судить не строго, потому что нужно понимать, что это не только конкурс — это телевизионное шоу, а это немножко другое. Сам конкурс должен быть интересен зрителю. И наше дело — музыкантов не только критиковать, но и, естественно, хвалить. Я думаю, что мы найдём какие-то слова, чтоб это было интересно, понятно и увлекательно для зрителей. Но самое главное, чтобы зрителя захватили музыкальные способности наших конкурсантов.
— Вас и других членов жюри мы увидим на сцене в этом проекте?
И. Б.: Я предполагаю, что будет гала-концерт, на котором мы сможем себя проявить. Но, опять же, это не самое главное. Самое главное — чтобы получилась хорошая передача, представляющая молодых музыкантов, и за эти восемь выпусков показать всё то, за что мы любим джаз.
Беседовала Дженнет Арльт
Съемки музыкального проекта "Большой джаз" начинаются 29 марта на "Мосфильме". Канал "Россия-Культура" приглашает зрителей стать участниками съемочного процесса и увидеть, как рождается единственный на отечественном ТВ конкурс, посвященный джазу.
Подробности:
"Большой джаз" приглашает на съемки
