Пятидневка "Проверено временем": мысли о современной литературе

Гость в студии – Игорь Леонидович Волгин, историк, писатель, президент Фонда Ф.М. Достоевского.

Разговор с ним посвящён новым жанрам в русской литературе и тому, что происходит в современной поэзии.

Действительно ли поэт, да и писатель, в России больше, чем поэт? Или всё-таки это фигура речи?

И. Волгин: Это замечательная формула, которая сегодня, правда, переиначена так: поэт в России меньше, чем поэт. Или поэт в России больше не поэт. Но действительно эта формула описывает, какую роль поэт играл в России. Не знаю, как сейчас. Но если взять историю России, то попробуйте из русской истории изъять А. Пушкина, М. Лермонтова, Ф. Тютчева. Или Ф. Достоевского, Л. Толстого и других. Это будет история другой страны.

А в чём магия поэзии? Ведь, по большому счёту,  что такое поэзия сейчас? Ведь это рекламный слоган и подобное?

И. Волгин: Рекламный слоган, причём с очень плохими рифмами и сделанный очень непрофессионально. Иногда я их слушаю. И мне, например, хочется сказать: "Эй, пузан! Принимай эспумизан!" То есть, сказать так, чтобы рифма была хорошая. Потому что у нас звучит… Помните была такая реклама: "Ночь твоя, добавь огня". Создатели слогана думали, что это рифма. И, конечно, часто встречается очень непрофессиональная реклама. А ведь можно её делать, как делал в своё время В. Маяковский. Ударные слова ставить: "Нигде кроме как в Моссельпроме" или "Лучше сосок не было и нет, готов сосать до старости лет!" И это действовало.

Это что, правда, был В. Маяковский?

И. Волгин: Да, это В. Маяковский. И это поэты "Окна РОСТА": "Нами оставляются от старого мира только папиросы "Ира".

Это действительно притягивает. И ещё. Поэзия – это, по большому счёту, если не протестная музыка, то, по крайней мере, музыка, которая привлекает молодёжь. И там такие иногда возникают обороты речи и мысли! И ты понимаешь, что поэзия жива.

И. Волгин: Поэзия жива. Как сказал В. Маяковский, "поэзия, пресволочнейшая штуковина, существует, и ни в зуб ногой". И действительно "ни в зуб ногой". Другое дело – это внимание к поэзии.

Я помню 60-е годы, когда я начинал, был ещё школьником, и мы читали стихи на площади. И это был совсем особый сюжет. На площади В. Маяковского в 1959 году, когда только открыли памятник, возле него собирался народ, и там обычно по вечерам в субботы и воскресенья прямо у памятника читались стихи. Причём не только классика, свои стихи тоже читали молодые поэты. И там шли разговоры обо всём. Это был своего рода "гайд-парк" в центре страны. Ведь тогда была "оттепель". Говорили о политических процессах, поднимали темы, которые никогда ранее не поднимались публично. Это был такой остров свободы.

И никого не разгоняли?

И. Волгин: Есть целая книга об этом Поляковской. Называется она "Мы – предтеча". Первое время никого не разгоняли, потом стали разгонять и таскать в милицию в метро "Маяковская", там переписывали, затем вызывали в Колпашный переулок в МК комсомола. В конце концов, это всё прихлопнули. Но года два было очень активное действо. Там, кстати, выросли диссиденты, там вырос Буковский, который потом стал известен. Многие оттуда вышли. Это был такой некий интеллектуальный котёл, глоток свободы. Потом всё это в начале 60-х годов прекратилось. Но это в памяти века осталось, конечно. Такие поэтические чтения.

Но почему? Да, 60-е годы. Но почему стадионы тогда были полными, те же самые "Лужники"? Не потому что были замечательные вечера в Политехе, не потому что было столько любителей поэзии, конечно, нет. Их число всегда ограничено. А потому что поэзия заполняла собой некий вакуум, она выполняла функцию политики, парламента, если угодно, общественных дискуссий. Всё концентрировалось через поэзию.

Полностью программу слушайте в аудиофайле.