Посидим по-хорошему. История. Культура. Личности Н. Высоцкий: "Это миф, что В. Высоцкий не хотел, чтобы его песни пели"

Программу "Посидим по-хорошему" ведёт Диана Берлин.

Программа посвящена юбилею Владимира Семёновича Высоцкого, большого артиста, поэта, музыканта, исполнителя своих песен.

Мы находимся в Музее Владимира Высоцкого, в гостях у его сына – директора этого музея, артиста Никиты Высоцкого.

Есть ли у вас какая-то связь с зарубежными странами?

Н. Высоцкий: Безусловно, есть. Во-первых, у нас проходили три международных конференции, посвящённые В.С. Высоцкому. Мы издавали потом эти материалы, достаточно хорошие и интересные. Во-вторых, существуют центры ближнего зарубежья, где В.С. Высоцкого изучают, стремятся тоже создать его музей. Скажем, в Казахстане и на Украине. Мы с ними поддерживаем отношения.

И также, естественно, с такими же россиянами. Есть, скажем, музей в Екатеринбурге, на мой взгляд, лучший и в стране, и в мире из частных музеев В. Высоцкого. Мы ему помогали делать экспозиции, и там наши экспозиционеры работали. В этом музее много наших материалов. При этом там очень много своих материалов.

Был до последнего времени очень мощный центр в Польше. К сожалению, его руководительница ушла из жизни, но все равно жизнь там происходит, организовываются фестивали. И тоже люди там изучают, поют и очень многое нашли. И не только в Польше. И в Израиле есть люди. То есть, центры интереса к В. Высоцкому есть везде, где умеют говорить по-русски, где есть наши бывшие сограждане, которые разбросаны по всему миру. Поэтому есть контакты и с Америкой, и с Чехией, и т.д.

Другое дело, насколько они продуктивны для нас? Потому что они очень часто как бы просят консультаций с нашей стороны и от нас чего-то просят. Но благодаря этому мы как бы не засыпаем. Что касается польского центра, мы очень многое получили от них, в том числе просто реальных фотоматериалов, документальных и информационных материалов. С кем-то у нас не очень получается дружить. Но они есть, и мы их знаем, и все равно мы с ними общаемся.

Я стараюсь всегда отделять людей, которые занимаются коммерцией, связанной с В. Высоцким. Это их дело. И к ним коммерческий подход.

И есть люди, которые занимаются самопиаром, используя В. Высоцкого, называют себя главными "высоцковедами", издают книги по тысяче страниц, далеко не всегда хорошего качества.

И это не значит, что мы любим всех, кто объявляет себя знатоком В. Высоцкого. Музей должен держать планку. В общем, нас многие не любят, и многие ругаются, что мы далеко не всех допускаем в фонды В. Высоцкого. И делаем это только действительно по необходимости. Потому что больше всего в фонды рвутся коллекционеры, которые что-то хотят откопировать, а иногда доходят вплоть до того, чтобы просто подменить. Но это вообще проблема всех архивов, и они очень осторожно относятся к коллекционерам.

Музей не должен обмениваться материалом как коллекционер. Я тебе дам одного Шагала, а ты мне за это найди ван Гога. Так нельзя, это не музейная практика. Музей никому ничего не отдаёт. Музей хранит. Это государственное хранение. И сейчас его основная работа, я считаю, не работа выставочная, хотя она очень важна, а именно работа с коллекцией.

В любом случае, что бы ни происходило – всё это продуктивно относительно самого В. Высоцкого.

Н. Высоцкий: Так или иначе, всё делается именно для того, чтобы на выходе В. Высоцкий был и доступен, и интересен, и чтобы не было вокруг его имени спекуляций и вранья. И все знают, что всегда можно обратиться в музей. К нам приходят многие люди на экспертизу, показывают какие-то вещи, связаны они с В. Высоцким или нет. И они не идут к коллекционерам, у которых есть коммерческий интерес. Ведь те могут сказать, что нет ничего в этой вещи такого, и забрать её за пять рублей, хотя это на самом деле что-то ценное. А они идут сюда. И правильно делают.

Хочу сказать вам отдельное спасибо за фильм "Высоцкий. Спасибо, что живой". Вы – сценарист и сопродюсер. И то, и другое, вероятно, я так предполагаю, было чрезвычайно сложно, очень сложно.

Н. Высоцкий: Да, мы долго и тяжело работали. Что-то получилось, что-то – нет. Но я считаю, что это очень нужная работа. Это как раз другая работа. Это работа не та, чем та, что руковожу музеем. Я всё-таки продолжаю оставаться творческой единицей: преподаю, играю, временами ставлю, пишу сценарии и что-то продюсирую. И в этом смысле это просто немного другая моя жизнь, другая моя работа. Я тоже считаю, что картина получилась, но, наверное, главный её эффект, что она на тот момент пробудила на несколько лет очень серьёзное внимание к В. Высоцкому, в том числе, может быть, в первую очередь, у людей, которые про него мало знали. И единственный сайт, посвящённый В. Высоцкому, в Интернете просто повис от заходов туда.

В этой работе очень серьёзно участвовал музей, чтобы это соответствовало времени и документальности, где это нужно и необходимо. Мы отдавали на съёмки из квартиры реальные вещи В. Высоцкого, которые мы храним, и так далее. Наши информационные специалисты работали с художником, который занимался пластическим гримом. Работа эта была сложной.

Когда есть такой музей, такой центр, тогда начинает быть востребованной та работа, которая не видна. Это работа с коллекцией, с информацией, с фотоархивом, с документальным архивом. Это работа не видная, но на самом деле она и создаёт качество музея.

И, конечно, у фильма совершенно потрясающее название. Это вы его придумали?

Н. Высоцкий: Я был сценаристом. Ну, знаете как, сейчас трудно сказать, кто первым это произнёс.

"Спасибо, что живой" – такое название. Вот это "живой". Вы, наверное, не обратили на это внимания, но даже в нашем коротком разговоре вы несколько раз эту фразу произнесли. В вас живёт это главное, чтобы живой.

В. Высоцкий, он же поэт. У вас поэтические какие-то вечера проходят? Вообще в музее читают стихи В. Высоцкого?

Н. Высоцкий: У нас проходят просто вечера, где стихи звучат.

А вы читаете его стихи как артист?

Н. Высоцкий: Читаю временами, да. Я артист, я работал некоторое время в спектакле Ю. Любимова "Владимир Высоцкий". Я участвую в каких-то вечерах. Но я не делаю из этого какой-то концертной программы и некоего бизнеса. Опять же и времени нет, и необходимости такой нет, мне кажется, заниматься этим. Вообще, я это делать умею и временами делаю. Так что проходят и поэтические вечера, и музыкально-поэтические вечера, и люди делают свои посвящения, и мы продолжаем их собирать, иногда публиковать, если они того стоят.

А что с песнями? Они живут, и это абсолютно точно.

Н. Высоцкий: Я считаю, что, как и у любой медали, здесь две стороны. Бывает, что это не очень удачно получается. Тогда как к этому относиться? Ну, значит, как к неудаче к этому надо относиться. Но вообще это миф, что В. Высоцкий не хотел, чтобы его песни пели. У него примерно треть песен написано на заказ для других исполнителей. И иногда просто для женских голосов.

Я вообще даже о таком не слышала, чтобы он хотел.

Н. Высоцкий: На некоторых концертах он говорил, что я сам себе оркестр, я сам себе композитор. Но и при жизни его песни пели, и то, что сейчас происходит, в этом нет ничего удивительного. Другое дело, я считаю, что такой подход, когда В. Высоцкого пытаются петь, подражая его манере, его интонациям, мне не близок. Опять же я понимаю этих людей, я знаю очень многих людей, которым это нравится и которые ко мне приходят и говорят: вот я слушал парня, поёт прямо как Володя. Многим отцовским друзьям это нравится. Но мне кажется, что это как раз не продуктивно.

А вот когда человек делает по-своему, когда человек находит в его текстах что-то своё, в его мелодии, в сочетании всего, что он делал, то открывается что-то даже и новое, на то, что мы, слушая В. Высоцкого, не обращали внимания. На последнем вечере, который был в Кремле, на проекте "Своя колея", на меня просто невероятное впечатление произвёл Евгений Миронов, который читал "Мой Гамлет". И он открыл просто мне с другой стороны это стихотворение, которое я знаю.

Ещё одно, это банально, но я это всегда повторяю, что, пока хочется петь, надо петь. То есть, насиловать людей, заставлять детей на уроке музыки разучивать какие-то песни В. Высоцкого, может быть, и не следует. А если это артист… Сейчас практически у каждого профессионального известного артиста, из первой сотни, есть в репертуаре какая-то песня В. Высоцкого.

А вот "Своя колея"? Это совершенно удивительно, как вам удаётся проводить её. Вам помогает вообще государство?

Н. Высоцкий: Конечно. А как же. Это же государственный центр. Но что касается именно проекта "Своя колея", то нет, его делает Фонд. Государственная поддержка была один раз, когда это только начиналось, на 60-летие. Там были выделены Министерством культуры РФ деньги. И это был первый и последний раз. Больше государство в этом не участвовало. Но здесь это и не нужно, потому что этим заинтересовано телевидение.

Но есть люди, для которых, без громких слов, честь принять в проекте участие. В том, чтобы он существовал. А вот что касается песен. Есть ли какие-то строки (я думаю, их много, конечно), которые вам особенно созвучны?

Н. Высоцкий: Я считаю, что В. Высоцкий плохо писал вообще очень редко, если писал. И также в зависимости от настроения приходят строки. У меня сейчас настроение упадническое, поэтому я всё время про себя напеваю "Подводную лодку". Только не ту, которая "Спасите наши души", а которая "Сыт я по горло, до подбородка, даже от песен стал уставать, лечь бы на дно, как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать".

Сейчас для меня это важно, эти строки важны. А когда, может быть, всё исправится, наладится и всё будет хорошо, я буду с большим удовольствием вспоминать и цитировать что-то смешное и радостное.

В программе прозвучали песни и стихи Владимира Высоцкого:

1. Песня "Она была в Париже".

2. Песня "Вершина" ("Здесь вам не равнина – здесь климат иной").

3. Евгений Миронов читает стихотворение В. Высоцкого "Мой Гамлет".

4. Владимир Высоцкий читает своё стихотворение "Мой Гамлет".

5. Песня "Сыт я по горло".

6. Песня "Прощание" ("Корабли постоят и ложатся на курс").

Полностью программу слушайте в аудиозаписи программы.