Интервью "Наш театр – это всегда положительные эмоции"

ЗАСЛАВСКИЙ: В студии – Григорий Заславский, добрый день. И я рад сегодня представить здесь Терезу Ганнибаловну Дурову – художественного руководителя и основателя театра, который был Театр на Серпуховке, а теперь – Театр Терезы Дуровой.

ДУРОВА: Сначала был Театр клоунады.

ЗАСЛАВСКИЙ: Да-да-да, я помню, кстати, это далекое время. Тереза Ганнибаловна, здравствуйте.

ДУРОВА: Здравствуйте.

ЗАСЛАВСКИЙ: Вот только-только отметив собственный день рождения, как настоящий человек, который знает толк не только в искусстве, но и в пиаре, переходите к юбилею театра. И здесь, наверное, я спрошу о ваших настроениях в связи с этим. Вот есть какая-то печаль: было это все 30 лет назад, наверное, я бы не стала всего этого делать...

ДУРОВА: Стала, обязательно бы стала. Что вы, нет, никакой печали, совершенно ни капельки печали, кроме удивления, что это состоялось, и что все, что было задумано на тот период, сбылось именно так, как я бы хотела. Вот как я себе нарисовала (знаете, здесь такая ситуация – мысли формул, держись все время в сознании), что вот раздаются звонки, и все спрашивают: "А можно ли достать лишний билетик, а можно ли там туда-сюда..?" А я всем говорю: "Нет-нет-нет, билетов нет". – "А сколько спектаклей идет в вашем театре?" – "А их много, очень много названий...".

ЗАСЛАВСКИЙ: А сколько, а сколько?

ДУРОВА: Ой, в репертуаре, ну я думаю…

ЗАСЛАВСКИЙ: Вот то, что можно сыграть, и то, что вы играете.

ДУРОВА: Понимаете, какая ситуация – мы играем всегда по половинке. Потому что половина спектаклей лежит под парами, половину названий мы играем. Под парами – потому что мы не успеваем все сыграть, потому что очень много названий. За это время мы сделали такое количество великолепных спектаклей, что убирать их вообще со сцены я не могу. Я могу их только положить для того, чтобы поднять в следующем сезоне и дать возможность публике их тоже увидеть. Поэтому вот такая вот чехарда с нашими названиями.

ЗАСЛАВСКИЙ: Ну, 15? 30?

ДУРОВА: Нет, около 30. Плюс еще малая сцена, плюс еще то, что мы играем для очень маленьких детей и очень нежных родителей в так называемой нашей "детской комнате". Там совсем нас мало, там 40 человек – 20 родителей и 20 малышей. Но это одна из важных таких точек нашего театра.

ЗАСЛАВСКИЙ: Если посмотреть у Станиславского "Моя жизнь в искусстве", он там делит первые годы жизни Художественного театра на там лирико-бытовая, там символистская, там общественно-политическая почти что. Какие-то вот периоды в истории театра, какие-то кризисы, вот какие-то периоды увлечения тем или другим, как-то вы делите? Есть рядом те теоретики, которые вам говорят: это закончился период одного расцвета и начался период полного восхищения.

ДУРОВА: Теоретиков много. Я сама себе была теоретиком в этой области. Я думаю, что моя интуиция меня не подвела. Потому что сначала, как вы знаете, это был вообще фестиваль клоунады, и после этого фестиваля остались со мной актеры, которые феноменально владеют именно этим театральным жанром, то есть клоунадой. Поэтому был создан Театр клоунады. Прошло несколько лет, и мы поняли, что сама природы клоунады нас немножко сдерживает, и нам хочется чего-то более широкого. Мы начали выходить на другие театры, начали овладевать какими-то другими возможностями – то, что дает сцена, то, что дает театр, не только в клоунаде, но и вообще. И та же самая труппа, те же самые актеры, мы стали ставить совершенно другие спектакли.

Полностью слушайте в аудиофайле!