Любовь и голуби Егор Пазенко

МИТРОФАНОВА:  Друзья, продолжается эфир на «Маяке», программа «Любовь и голуби», Маргарита Михайловна Митрофанова. Сегодня я принимаю гостя уважаемого и давно любимого - актера Егора Станиславовича Пазенко. Егор, привет.

ПАЗЕНКО:  Как приятно.

МИТРОФАНОВА:  Мы в лице нашей радиостанции, наших друзей и гостей рады тебя видеть и слышать.

ПАЗЕНКО:  Я тебя тоже, очень.

МИТРОФАНОВА:  Уверена, знает тебя наша публика, особенно женщины.

ПАЗЕНКО:  Правда?

МИТРОФАНОВА:  Да. Ты симпатичный.

ПАЗЕНКО:  Спасибо.

МИТРОФАНОВА:  Хотя страшные люди тоже бывают интересные, но тем не менее мы иногда, знаешь, встречаем по одежке.

ПАЗЕНКО:  Главное, чтобы душа была красивой, правильно?

МИТРОФАНОВА:  Да. Егор Станиславович, в начале всех биографий, сейчас даже «Википедия» нам помогает, указывается место рождения, и когда я увидела, подумала, что эту тему мы затронем, но не так, чтобы это кого-то ранило или, наоборот, слишком порадовало. Егор Пазенко родился 25 февраля в Симферополе, Крымская область, Украинская ССР.

ПАЗЕНКО:  Советский Союз, я бы сказал.

МИТРОФАНОВА:  Я родилась в Москве в 1970-м, 30 января, тоже недалеко от тебя, и всё было по-другому, мир был другой.

ПАЗЕНКО:  То есть мы зимние с тобой, да?

МИТРОФАНОВА:  Мы - да. Я Водолей.

ПАЗЕНКО:  А так и не скажешь внешне. Я думал, ты летняя.

МИТРОФАНОВА:  Не знаю, но в гороскопы с годами я стала верить.

ПАЗЕНКО:  Я наоборот. Правда, я вообще перестал верить в гороскопы, стал в Бога верить.

МИТРОФАНОВА:  Ой, жалко Голубкиной нет, она бы сейчас…

ПАЗЕНКО:  Я-то и думал, что мы поговорим сейчас.

МИТРОФАНОВА:  Но, ты знаешь, это будет повод еще встретиться в новом сезоне в программе «Любовь и голуби» на «Маяке». У нас год впереди трудовой. Вопрос по теме Украина – Россия. Я знаю, твои родители живут в Киеве…

ПАЗЕНКО:  Да, да, да.

МИТРОФАНОВА:  Как ваша семья конкретно это всё переживает?

ПАЗЕНКО:  Ну, а как нормальные люди могут это переживать? Конечно, с болью.

МИТРОФАНОВА:  Все переживают.

ПАЗЕНКО:  Конечно, с болью. Конечно, с болью. Если бы мне год назад сказали, что что-то подобное может происходить, я бы рассмеялся и, наверное, даже подумал, что человек немножко нездоров, тот, который мне это рассказывает. Поэтому то, что мы видим, не вдаваясь ни в какие детали или же там выводы из того, кто это начал и почему это делается, просто само то, что очень многие люди, а это правда, на Украине или в России начинают друг с другом даже спорить, даже я слышу, кто-то говорит, мы же чуть ли не враги, - для меня это не то что нонсенс, это боль, если говорить серьезно, это не то что непонимание, это сожаление о том, что такое вообще, в принципе может случиться. Видимо, это как раз идет от того, что то ли вера утеряна, то ли какие-то вещи… Я не думал, что это может случиться, что можно рассорить не два народа, а один народ, понимаешь, что можно рассорить один народ, ведь это же тоже важно. Не просто политики ссорятся, происходят какие-то вещи, которые нам неведомы, а люди зачастую тоже. Не все, конечно. Но я верю, что это какое-то такое испытание, которое нужно будет пройти, нужно будет просто пройти, это для чего-то дано всему нашему большому русскому народу.

МИТРОФАНОВА:  Ну, в данном случае уже и нам всё это дано, и всему миру, поскольку весь мир вовлечен в эту историю, и мы все ждем, буквально каждый раз, когда приходят читать новости ребята, девушки наши, новостная студия «Маяка», я всегда говорю: ну что, нашли, ну что, раскрыли? Все время есть надежда на то, что действительно найдут причины катастрофы самолета…

ПАЗЕНКО:  Это ужасно, потому что мы все летаем, и понять, что вдруг почему-то люди летели на какой-то неимоверной высоте, вдруг попадает ракета - или не ракета, мы не знаем, что это было…

МИТРОФАНОВА:  В том-то и дело, да. И все друг друга обвиняют.

ПАЗЕНКО:  В секунду погибают 300 человек, да, в секунду, и это происходит сейчас, в двадцать первом веке, в 2014 году. Но, к сожалению, 100 лет назад примерно то же самое происходило, когда была первая мировая война, тоже непонятно, что происходило, почему-то был убит герцог Фердинанд…

МИТРОФАНОВА:  Ну да, это как повод какой-то.

ПАЗЕНКО:  Не знаю, не знаю.

МИТРОФАНОВА:  Но все и на кухнях сейчас это обсуждают, и в эфирах.

ПАЗЕНКО:  Конечно, ну а как же. Тема серьезная. Ведь наши дедушки и бабушки, почему они нам всегда говорили: лишь бы не было войны? А мы не понимали, думали, ну что война, войнушка, пиф-паф… Ну да, сложно. А теперь мы видим, что происходит. Так самое страшное, что страдают мирные жители, которые жили, зарабатывали какие-то небольшие деньги, трудяги, шахтеры там, я не знаю кто, просто мирные люди.

МИТРОФАНОВА:  Слушай, какая мысль, я ее держала, а потом забыла. Действительно, лишь бы не было войны. Это самое страшное, что может быть вообще.

ПАЗЕНКО:  Да, да, страшнее не может быть ничего.

МИТРОФАНОВА:  Мне бабуля тоже, Галина Петровна, всегда об этом говорит. А мы поверхностно, не вслушиваешься же ведь все-таки. Ну, давайте ждать тогда, мы можем только с бытовой стороны смотреть на всё это.

ПАЗЕНКО:  Можно молиться, это так помогает серьезно. И потом, мне кажется, столько сейчас происходит вещей в мире, которых не было десять, двадцать, тридцать лет назад, да. Разрушается институт семьи. Мне кажется, что если мы поймем, вот именно мы, русские, поймем, что опора наша - это семья, то, мне кажется, очень многие вещи не случатся нехорошие.

МИТРОФАНОВА:  Слушай, работая в женских программах «Девчата» и «Любовь и голуби», я, признаюсь, чаще мужчин виню в том, что они несдержанны, что они инстинктам своим как-то больше доверяют, нежели здравому смыслу. Мы очень часто касаемся темы, что семьи рушатся в большей степени от неверности, особенно со стороны мужчин, и есть столько оправданий, что вот, мы полигамны. Мы даже слов раньше этих не знали. Главное, чтобы мужчина, видимо, осознавал, какую цену он заплатит за вот именно сохранение той самой семьи, если мы переходим на жизненные темы, такие же важные.

ПАЗЕНКО:  Да, да, конечно. Я еще считаю, что ведь очень важно, что мы видим с экранов телевизоров, о чем говорят в обществе. Есть многие темы, начиная от абортов, в общем-то достаточно спокойно это всё делается, и никто об этом по большому счету серьезно не говорит, а это тема очень серьезная. Если ее затронуть и копнуть, то миллионы жизней обрываются. Если говорить о теме неверности, ведь это же тоже пропагандировалось очень долгое время и в кино, и на телевидении. Посмотри, что происходит с американцами сейчас, с американским кино. Ведь в последнее время все фильмы, начиная от «Трансформеров» и заканчивая, вот недавно я посмотрел, «Ноем», ведь это фильмы о семейных ценностях по большому счету и о любви. Это завуалированно, сквозь каких-то страшных роботов, но в принципе фильмы сделаны о любви. Мне кажется, просто нужно у нас меньше делать фильмов про ментов и сериалов, и хотя я тоже в них снимался, всё это понятно, надо же работать и кушать, но, если говорить серьезно, глобально, должна быть, наверное, какая-то политика государства.

МИТРОФАНОВА:  По поводу кинематографии тоже?

ПАЗЕНКО:  Конечно. И кинематографии, и сериалов, и того, что мы смотрим в телевизоре.

МИТРОФАНОВА:  Но, видишь, мы за несколько минут разговора столько тем уже затронули, и каждая требует и обсуждения, и решения, и конкретных средств к выполнению. Или вот, например, пришла новость, что голливудский актер Киану Ривз станет отцом, но когда вчитываешься, узнаешь: он усыновляет ребенка. И это часто у знаменитостей, особенно за границей: если не получается иметь своих детей, то они, с Шерил Кроу или Шарлиз Терон начиная, все берут детей.

ПАЗЕНКО:  Ну, это тоже неплохо, мне кажется. Если не получается своих…

МИТРОФАНОВА:  Да это очень хорошо. Хороший опыт всегда можно брать и у американцев, и у тех, кого мы очень часто осуждаем.

ПАЗЕНКО:  Да, по большому счету они же спасают чью-то душу, то есть берут-то они, наверное, детей не из обеспеченных семей, а берут детей, которые могли бы пойти по кривой дорожке в жизни дальше, скорее всего. И они берут этих детей в социум совершенно другой. Пускай дети растут в богатой семье, но при этом, раз эти люди совершают такие поступки, я имею в виду звезд американских…

МИТРОФАНОВА:  Слушай, ну ты прямо богатых сейчас приложил: совсем другой социум. Богатые тоже плачут. Помнишь сериал?

ПАЗЕНКО:  Конечно, плачут, послушай, знаю не только сериал, по жизни знаю. От богатства до бедности один шаг. Это тоже очень важно, об этом никто не задумывается.

МИТРОФАНОВА:  И, кстати, от одного ребенка к четырем тоже не очень много шагов. Я знаю, ты отец четырех детей, так я посчитала.

ПАЗЕНКО:  Да, с божьей помощью. Ты знаешь, да, у меня так получилось, у меня есть старшенький, ему уже почти двадцать, и вот теперь у меня появилась совсем маленькая девочка, ей восемь с половиной.

МИТРОФАНОВА:  Подожди, восемь с половиной месяцев?

ПАЗЕНКО:  Да, да.

МИТРОФАНОВА:  Это маленькая девочка.

ПАЗЕНКО:  Маленькая, да. Мы ее долго ждали, мы ее очень долго ждали.

МИТРОФАНОВА:  А эти двое другие - тоже мальчишки?

ПАЗЕНКО:  Это один мальчишка и девчонка.

МИТРОФАНОВА:  В общем, у тебя целый набор.

ПАЗЕНКО:  Да, 15 лет, 13 лет, почти 20 лет и 8,5 месяца.

МИТРОФАНОВА:  Твои родители актеры. А как тебя, такого крупного, статного дядьку, на котором пахать можно…

ПАЗЕНКО:  Надо было, на самом деле.

МИТРОФАНОВА:  …затянуло в эту историю актерскую? Потому что, с одной стороны, это труд жуткий, тяжелый, утомительный, изнуряющий, и съемки тяжелые, и всё. Я недавно нечаянно попала на съемки какого-то фильма, там реально людей кормят белым хлебом с вареной колбасой, и они снимаются сутками, и у них уже язва желудка у всех от этого кинокорма.

ПАЗЕНКО:  Да, да.

МИТРОФАНОВА:  То есть, конечно, это не сравнить, может быть, с физическим каким-то трудом адским или с работой мамы, которая с детьми сидит…

ПАЗЕНКО:  Кстати, кстати, это тоже серьезная работа.

МИТРОФАНОВА:  Но все-таки настоящие мужики в актеры вроде как идут не часто. Вот как ты, отвечая на это, отбивался всегда?

ПАЗЕНКО:  Я тебе так скажу. Во-первых, не отбивался никогда, видимо, как-то не возникало ни у кого вопроса, для чего.

МИТРОФАНОВА:  Ну, династия актерская, это понятно.

ПАЗЕНКО:  Во-первых, да. Во-вторых, я тебе скажу честно, никому не говорил - я просто понял, что у меня в жизни больше, наверное, ничего и не получится.

МИТРОФАНОВА:  Да что такое?

ПАЗЕНКО:  Объясню.

МИТРОФАНОВА:  В каком возрасте?

ПАЗЕНКО:  Ну, я тебе так скажу, после 8-го класса я хотел пойти с друзьями оператором станков с числовым программным управлением. Все уходили в техникум, и мне хотелось тоже с пацанами. Спасибо моим родителям, которые сказали, папа сказал: сынок, я тебя как отец прошу, давай десятый закончишь, после захочешь - пойдешь. Я говорю, договорились. А когда понял? Наверное, в 10-м классе, потому что, в принципе, у меня не было никаких серьезных познаний ни в математике, ни в физике, ни в химии, ни в биологии.

МИТРОФАНОВА:  То есть те, кто плохо учится в школе…

ПАЗЕНКО:  Нет, я не плохо учился.

МИТРОФАНОВА:  Ты просто не углублялся.

ПАЗЕНКО:  Я не углублялся. Но у меня были достаточно неплохие понятия и познания в литературе, в истории я был очень так подкован, даже думал идти на исторический факультет. Но потом что-то… Во-первых, я стал играть у родителей в театре.

МИТРОФАНОВА:  А где это было?

ПАЗЕНКО:  Это было в Киеве, в Театре драмы и комедии. И мне дали роль в пьесе Эдварда Олби, которая называется «Всё в саду», я играл там одну из главных ролей, будучи абсолютным непрофессионалом, и, говорят, неплохо.

МИТРОФАНОВА:  И кого же ты играл? Скамейку, вишню?

ПАЗЕНКО:  Нет, нет, это был, как же его звали?.. Роджер. Этого мальчика звали Роджер.

МИТРОФАНОВА:  А про что там, расскажи в трех словах.

ПАЗЕНКО:  Ты знаешь, как всегда, о любви, но там такая тема поднималась, ну, в общем, Олби, он же пишет о таких чувственных вещах. Вообще - о любви, о предательстве, о сексе даже.

МИТРОФАНОВА:  И тебе было лет восемнадцать?

ПАЗЕНКО:  Шестнадцать. Я играл 16-летнего парня. Вот это была первая роль, она меня, наверное, и толкнула. Я понял, что такое кайф на сцене, это было очень интересно. И я тогда решил, думаю, а что, давай попробую. Решил поступать в Карпенко-Карого в Киеве. Но, царствие небесное моему дядюшке Анатолию Федоровичу Пазенко, это народный артист Украины, он преподавал как раз в Карпенко-Карого, он сказал: к нам поступишь, а давай-ка попробуй в Москву. Но в Москву, это же наш родной Советский Союз, это совершенно не был переезд в другую страну, я просто переезжал в другой город. И вот я как раз в 1989-м уехал и поступил с божьей помощью в школу-студию МХАТ, и ни разу об этом не пожалел. Ну, может быть, иногда.

МИТРОФАНОВА:  А кто твой руководитель был?

ПАЗЕНКО:  Авангард Леонтьев. Это мы первый его курс, у нас еще там Настя Заворотнюк училась, Макс Дрозд.

МИТРОФАНОВА:  Вот это интересно, сокурснички!

ПАЗЕНКО:  Сокурснички, да. Хорошие ребята на самом деле получились, талантливые.

МИТРОФАНОВА:  Поколение 70-х, поколение Икс - так нас обозвали психологи. Сейчас-то, оказывается, поколение Игрек уже пошло. Оказывается, все очень разные, это целая история по поводу этих поколений. Но мы, правда, ничего плохого о своем поколении сказать не можем.

ПАЗЕНКО:  Не можем.

МИТРОФАНОВА:  Или все-таки…

ПАЗЕНКО:  Выпивали чуть-чуть. Но на самом деле у нас, кстати, в нашем поколении, знаешь, теперь уже как старый дедушка я могу сказать…

МИТРОФАНОВА:  Да, да.

ПАЗЕНКО:  На самом деле мы-то были достаточно чисты в отношениях, как ни странно. Даже в театральном институте, да, кажется, это же гнездо разврата, можно сказать, люди могут подумать…

МИТРОФАНОВА:  Говори!

ПАЗЕНКО:  Неправда, неправда.

МИТРОФАНОВА:  Но свобода нравов, может быть?

ПАЗЕНКО:  Вот не было у нас этого. Ну да, мы дружили, мы влюблялись, то есть не было такой вот свободы нравов, мол, сегодня с тем, а завтра с тем. И какие-то отношения были товарищеские, знаешь, это очень интересно. Они иногда у многих перерастали, еще раз повторюсь, в некие романы, но ни в коем случае не в отношения типа «на одну ночь», да, так назовем. И вообще, мы занимались больше делом. То есть репетировали.

МИТРОФАНОВА:  Это репетиции, спектакли?

ПАЗЕНКО:  Ну, конечно, отрывки больше, этюды.

МИТРОФАНОВА:  Вы готовились к театральной жизни. Или все-таки вы хотели быть в киношке?

ПАЗЕНКО:  У нас на курсе преподавали, тоже смешно, они были педагоги-стажеры, Вова Машков и Женя Миронов…

МИТРОФАНОВА:  Туши свет!

ПАЗЕНКО:  Да. И Игорь Золотовицкий. Он уже был педагогом молодым, не стажером, а теперь он уже ректор школы-студии МХАТ. Вот так вот время бежит.

МИТРОФАНОВА:  Ой, надо со всеми дружить.

ПАЗЕНКО:  Да, да, надо. Так вот, и мы смотрели на Женю Миронова, который, я помню, приходил…

МИТРОФАНОВА:  Ему тогда было сколько лет? Двадцать пять?

ПАЗЕНКО:  Сейчас я тебе скажу. 1989 год, сколько лет назад? Двадцать пять лет назад, двадцать четыре. Да.

МИТРОФАНОВА:  То есть он тогда уже был крутым?

ПАЗЕНКО:  Да. Его уже вызывали, по-моему, он тогда к Тодоровскому ехал на съемки, и за ним прислали машину. Представляешь? И для меня это было… То есть за парнем, в общем-то, - да, понятно, он старше на три курса нас, они курс Табакова, - но за ним присылают автомобиль и везут на съемки. Я понял, что кино - это круто!

МИТРОФАНОВА:  Так именно это тебя подстегнуло стать сверхсуперменом?

ПАЗЕНКО:  Разве я стал им? Я еще пока не стал.

МИТРОФАНОВА:  Нет, почему, мы как раз разберем твою личную жизнь и профессиональную. И один из моих вопросов: а что-то ты летом, в середине июля, в самое такое элитное время, в Москве, есть слово красивое, ошиваешься? Оказывается, ты работаешь.

ПАЗЕНКО:  Ты понимаешь, я, во-первых, люблю Москву. Вот поэтому я люблю по ней летом гулять.

МИТРОФАНОВА:  Когда мало народа даже на Садовом?

ПАЗЕНКО:  Я шучу, конечно. Конечно, работаю.

МИТРОФАНОВА:  А ты в каких краях живешь в Москве?

ПАЗЕНКО:  Я живу на Ленинском.

МИТРОФАНОВА:  И давно?

ПАЗЕНКО:  Сейчас тебе скажу, лет шесть.

МИТРОФАНОВА:  Я просто там родилась.

ПАЗЕНКО:  Я кочевал. У меня жизнь была очень интересная. Я где только не жил. Бывало, даже в кинотеатрах спал. Тоже интересно, знаешь как! Поэтому меня мотало по Москве, и съемные квартиры, и комнаты, всё было, конечно. И общага была.

МИТРОФАНОВА:  Общага - понятно. То есть ты поисследовал этот город?

ПАЗЕНКО:  Да, конечно.

МИТРОФАНОВА:  И какие у тебя мысли о нем?

ПАЗЕНКО:  Ты знаешь, он сложный, но мной безумно любимый.

МИТРОФАНОВА:  Ты приехал в 1989-м, правильно я понимаю?

ПАЗЕНКО:  В 1989-м, да, уже переехал. Я начал с 1988-го приезжать. А, ты знаешь, я потом полюбил, снимался много в Питере и очень сильно полюбил Питер.

МИТРОФАНОВА:  Ты играл мента?

ПАЗЕНКО:  Да. Не только. Еще священника.

МИТРОФАНОВА:  А, извини.

ПАЗЕНКО:  Нет, всякое, понимаешь. И мента и священника. И бандита я там играл, в общем, но такого хорошего. Всё было.

МИТРОФАНОВА:  Хороший, плохой, злой. И очень хороший, это я про священника.

ПАЗЕНКО:  Да, всё было. Но при этом я понял, что все-таки Москва мой город, не Питер. Я перестал там какое-то время сниматься. Недавно поехал, были у меня дела, походил по Питеру. Люблю его, знаю хорошо, но приезжаю в Москву - я себя чувствую дома, а это очень важно. Корни мои уже здесь. Я уже здесь пророс, конечно.

МИТРОФАНОВА:  А тебя узнают на улицах? Здороваются?

ПАЗЕНКО:  Бывает. Здороваются, да. Приятно, что мало кто подходит, говорит: «Слышь ты, братан!» Чаще всего подходят и говорят какие-то теплые слова, и именно о фильме «Настоятель», где я сыграл батюшку.

МИТРОФАНОВА:  А когда он вышел, где-то в 2010-м? Отец Андрей.

ПАЗЕНКО: Да, а потом был «Настоятель-2». Людям больше всего запомнился этот фильм, потому что, наверное, он людям несет что-то настоящее, доброе, а люди этого ждут, я в это свято верю… Потому что, во-первых, у героя есть шанс исправиться, он исправляется. От плохого приходит к совершенно хорошему. И главное, что он приходит к вере. Вот это, мне кажется, очень важно.

МИТРОФАНОВА:  Дорога к храму. Это вечная тема человеческой жизни.

ПАЗЕНКО:  Да, да. Для меня она очень важна, эта тема…

МИТРОФАНОВА:  А ты в 2010-м озадачился или еще раньше? Или этот фильм тебя все-таки…

ПАЗЕНКО:  Чуть раньше. Фильм, безусловно, меня тоже сподвиг. Но, наверное, раньше. Просто происходили в жизни такие серьезные ситуации. Кто-то к экстрасенсам идет – хотя мы тоже это пробовали, всяко бывало, - но понятно, что свою дорогу нашли. Это очень важно - найти свою дорогу. Мы поняли, что наша дорога - это к храму. Я имею в виду, мы - моя семья.

МИТРОФАНОВА:  А как у тебя личная жизнь, все-таки вы общаетесь с бывшей женой, как это происходит?

ПАЗЕНКО:  Ты знаешь, нет, мы не общаемся. Просто так сложилось, что когда-то расстались…

МИТРОФАНОВА:  Но дети все вместе?

ПАЗЕНКО:  Нет. Старшенький - нет. Он живет своей жизнью. Мы редко видимся. Но, ты знаешь, с божьей помощью, он сам должен понять, что нам нужно чаще видеться, я в этом уверен, потому что насильно мил не будешь никогда.

МИТРОФАНОВА:  А как ты смотришь на собственную карьеру и детей, которых нужно поддерживать, им обеспечивать всё? Мы же как раз из того поколения, кому родители минимально могли что-то дать. Только блатные, наверное, из ЦК КПСС, а остальные – так… Главное было дать образование, правильно? Вот то, что нам давали. И сейчас, видимо, опять вернулось всё?

ПАЗЕНКО:  Ничего не изменилось, конечно. Дать образование. Но опять же, что значит - образование. Если это будет какая-то хорошая школа на Западе, очень часто приходят оттуда такие референсы о том, что там пропагандируют… У нас знакомые, они девочку из Франции перевозят сейчас на Кипр именно потому, что во Франции им уже с третьего класса начинают объяснять все подробности отношений мужчины и женщины.

МИТРОФАНОВА:  А третий класс это лет одиннадцать, меньше?

ПАЗЕНКО:  Подожди, даже не третий класс, по-моему, в садике, какой-то они страшный возраст сказали. И объясняют все вопросы, то, что однополые браки - это хорошо, и т. д., и т. д. В общем, меняется очень сильно мир западный. Поэтому важно дать им не то что образование - важно дать воспитание в первую очередь, мне кажется. Да. И в этом смысле очень сильно мне лично и семье помогает именно то, что мы… Мы просто с сыном ездим на Афон, у нас есть старец, который очень много советов дает.

МИТРОФАНОВА:  Я слышала много историй. Просто сейчас настолько всего много непонятного (это мое личное ощущение), что хочется найти человека, который тебе что-то объяснит простыми словами, элементарно и применительно к твоей жизни, например.

ПАЗЕНКО:  Да. Потому что кажется, что мы взрослые, а все равно очень многие вещи, например, я пока не понимаю. Выводы делаю, но духовные. Ведь есть же жизнь физическая, есть жизнь духовная. Когда это удается соединять правильно, вот в этом симбиозе…

МИТРОФАНОВА:  Ты сейчас в процессе соединения, я так поняла.

ПАЗЕНКО:  Да, да!

МИТРОФАНОВА:  У тебя просветленное лицо. Тебе прямо надо играть богатыря русского.

ПАЗЕНКО:  Хотелось бы.

МИТРОФАНОВА:  Вообще одно лицо, даже без грима.

ПАЗЕНКО:  Правда?

МИТРОФАНОВА:  Да. Вообще! Если на тебя русскую народную рубаху надеть, можно с тобой фотографироваться. Знаешь, около Колизея дядьки стоят, такие накаченные, в нарядах древних римлян?

ПАЗЕНКО:  То есть ты мне предлагаешь у Кремля встать?

МИТРОФАНОВА:  Реально, если бы я представляла русского человека, мужчину, как он должен выглядеть или выглядел в древние века, мне кажется, как ты. У тебя голубые глаза, эти русые волосы, борода. Не как у хипстеров, тысячи этих бедолаг. У меня муж даже уже возмущается, говорит, да что ж такое, все с этими бородами ходят. Говорит, будут старыми – будут с бородой. Зачем этим хипстерам бороды, я не понимаю, но их просто тысячи.

ПАЗЕНКО:  Да, я видел. Я понял, что я теперь в тренде, но я начал раньше, намного раньше.

МИТРОФАНОВА:  Нет, у них волосы не длинные. Ты чего! А хвост - это вообще западло. У них короткая стрижка и борода.

ПАЗЕНКО:  А, да! И кеды, и очки в роговой оправе.

МИТРОФАНОВА:  И они вообще не знают, кто такой Лепс, если честно, эти наши с тобой хипстеры.

ПАЗЕНКО:  Да, а мы очень любим.

МИТРОФАНОВА:  Часто с актерами мы говорим про их творческую жизнь, судьбу, планы даже, но редко вспоминаем об их женах и вторых половинках, которые им обеспечивают, по-моему, беззаботное существование и счастье.

ПАЗЕНКО:  Не только тыл. Конечно, конечно. Знаешь, как говорили: попадется хорошая жена, будешь счастливым, плохая - станешь философом.

МИТРОФАНОВА:  Тоже верно.

ПАЗЕНКО:  Я просто счастливый. Как у Лепса: «Я счастливый, вот и всё!»

МИТРОФАНОВА:  «У тебя были мысли развестись? - Развестись - не было, а убить - очень часто». Вот о личной жизни. Кризис среднего возраста у мужчин, насколько это действительно актуально?

ПАЗЕНКО:  Актуально.

МИТРОФАНОВА:  Вот от чего это больше зависит, от внутренних мыслей, достижений либо от бабла? Есть у тебя деньги на еду, на детей, на отдых, тогда ты спокоен?

ПАЗЕНКО:  Ты знаешь, с божьей помощью, да. Тогда спокоен. Когда нет - тяжело. Но не только это. Мне кажется, то есть мозги уже начинают немножко по-другому работать после сорока.

МИТРОФАНОВА:  Точно?

ПАЗЕНКО:  Вот он и есть, наверное, кризис. Ты, наверное, уже смотришь реально, без розовых очков на эту жизнь. До сорока, мне кажется, мужчины еще незрелые, я по себе сужу. После сорока уже какие-то серьезные, уже хочется менять как-то…

МИТРОФАНОВА:  Жену?

ПАЗЕНКО:  Мир, нет, даже мир. Вот правда. Хочется достигать каких-то вещей не просто тактических, а стратегических. Хочется снять какое-нибудь крутое кино. Именно такое, которое бы могло принести пользу не только тебе в моральном и материальном плане, но и людям, вот я говорю честно, очень искренне, именно чтобы люди, посмотрев это кино, как-то вдруг подумали, что: «Ой, наверное, я делаю неправильно. Надо сделать по-другому». Просто есть пример с «Настоятелем». Я был в Ростове-на-Дону, была встреча со зрителями. И в конце девушка встала и сказала: «Большое вам спасибо за фильм, потому что мой брат занимался очень нехорошими делами, очень нехорошими. Но посмотрел ваш фильм, пошел в храм, покрестился, сейчас в хоре поет». Разве не чудо? Получается, что в принципе наш скромный или не скромный труд, он может менять судьбу человека. Разве это не круто? А ведь, наверное, это не один такой парень был. Люди ведь по сути своей очень открытые и добрые. И очень много людей, в хорошем смысле простых. То есть они ждут примера. Нет героя пока у нас. Нету героя, по большому счету, положительного у нас в стране, я имею в виду в кинематографе. Если мы возьмем западный кинематограф, у них полно, начиная с Брюса Уиллиса, «Крепкие орешки»…

МИТРОФАНОВА:  Вообще, человек и роды принять может, и небоскреб спасти. И остановить метеорит даже, я помню.

ПАЗЕНКО:  Конечно, понимаешь? И Мел Гибсон, мы назовем сотни примеров…

МИТРОФАНОВА:  Ты знаешь, а мне кажется, у нас в России, несмотря на вас, на таких шикарных молодцов, все-таки женщина… Мне кажется, какая-то женщина должна спасти мир.

Сегодня интересное совпадение мы наблюдаем. К нам приходил историк и рассказывал об Александре Македонском. И вот новый проект моего гостя Егора Пазенко как раз связан с историческими событиями, да? Намекни.

ПАЗЕНКО:  Просто мне забавно, что ты опередила события и…

МИТРОФАНОВА:  Вот видишь! Может, я будущее вижу вообще сквозь пиджак.

ПАЗЕНКО:  Ну, никто будущее не видит. Кто может видеть будущее? Правда, говорят, святые видели будущее, старцы такие настоящие. Послушай, я занимаюсь сейчас проектом историческим. С божьей помощью, правда.

МИТРОФАНОВА:  Насколько исторический? Какой век? Русь Святая?

ПАЗЕНКО:  Не скажу я тебе ничего! Но Русь, конечно, Русь!

МИТРОФАНОВА:  С таким лицом, как у тебя… Друзья, у кого есть видеотрансляция, реально передо мной молодец из какой-то былины. Тебе надо ходить с кладенцом.

ПАЗЕНКО:  Просто хочется сделать проект, если он получится, я приду к тебе первым и расскажу про всё.

МИТРОФАНОВА:  Да.

ПАЗЕНКО:  Первые шаги, просто совершенно первые шаги делаются. Понятно, что тут масса слагаемых должна сложиться в одно. Начиная от сценария, потому что у нас действительно большая проблема со сценаристами в стране. Это правда. И потом, финансирование тоже очень важно. Но есть идея, есть идея, эта идея разрабатывается. Если получится, правда, приду к тебе. Если позовешь, приду к тебе и всё расскажу.

МИТРОФАНОВА:  Конечно. Новый сезон открывается. Я не могу сказать, что мы сейчас летом работаем вполсилы, нет, но так на расслабоне. Просыпаемся позже на 40 минут. Что делать летом? Варить варенье. Что делать зимой? Пить чай с ним. Правильно? Ну, и заодно слушать радио. Мне так кажется.

ПАЗЕНКО:  На лыжах кататься.

МИТРОФАНОВА:  И это тоже. Передо мной человек, который, если наденет кольчугу, может без грима проходить в Оружейную палату… Попробуй, кстати, ради прикола. Мне Маша Голубкина рассказывала про Миронова с Ширвиндтом, как они прикалывались, что они творили!

ПАЗЕНКО:  Мы отдыхаем, конечно. Просто мы сейчас заставлены ситуацией зарабатывать деньги, деньги, деньги, искать проекты. А они же жили по-другому. Это было настоящее творчество. Во-первых, был театр. Это по-настоящему была альма-матер. И я тоже знаю огромное количество историй талантливых розыгрышей. Мы не такие.

МИТРОФАНОВА:  Сейчас ты сядешь в машину, можешь включить свой любимый хор…

ПАЗЕНКО:  Да. Водопецкого монастыря.

МИТРОФАНОВА:  …и подумай, кого бы разыграть? Что бы такое придумать?

ПАЗЕНКО:  Но я делал. Когда-то я снимался в фильме «Личный номер», помнишь?

МИТРОФАНОВА:  Там Макаров ходил с лицом как у Харрисона Форда.

ПАЗЕНКО:  Макаров Лешка, он был главный хороший, а я - главный плохой. Я играл главного плохого.

МИТРОФАНОВА:  Меня даже захлестнули романтические чувства к Макарову в тот момент. Мы даже в кино вместе на его премьеру ходили. Я даже видела вблизи Эрнста.

ПАЗЕНКО:  Представляешь?!

МИТРОФАНОВА:  Вот так! Воспоминания какие у меня.

ПАЗЕНКО:  Так вот, а меня ты не помнишь?

МИТРОФАНОВА:  Я тебя не видела. Извини, я на Леху смотрела.

ПАЗЕНКО:  А, ну да! Тебе было о чем подумать. Так вот, и было очень забавно, когда я позвонил продюсеру, такой есть Сережа Грибков, я ему позвонил… Правда, это было 1 апреля. И как он купился! Поскольку я играл Саулюса Бойкиса, по роли меня так звали, поэтому я позвонил и сказал (с прибалтийским акцентом): «Аллё, здравствуйте, меня зовут… - я уже не помню, как я себя назвал. - Сергей, мы знаем, что вы снимаете фильмы, мы бы хотели пригласить вас к нам в Латвию». И он поверил, мы договорились о встрече. Он мне дал телефон помощницы. Но потом, естественно, я признался ему. Купил парня!

МИТРОФАНОВА:  Да, друзья! Ну что, вам хороших эмоций всем по возможности…

ПАЗЕНКО:  Неужели мы заканчиваем?

МИТРОФАНОВА:  Да, пролетело время.

ПАЗЕНКО:  Ты знаешь, у тебя так хорошо! Я еще к вам приду.

МИТРОФАНОВА:  Давай.

ПАЗЕНКО:  Просто не успеваешь всё сказать, хочется всё выразить, а времени мало.

МИТРОФАНОВА:  Приходи! С семьей приходи! С женой приходи! Тут недавно гость пришел с четырьмя детьми.

ПАЗЕНКО:  Было весело.

МИТРОФАНОВА:  Да. Так что тебе суперудачи, звони, пиши, если что вдруг.

ПАЗЕНКО:  Спасибо большое и всем радиослушателям. Надеюсь, было нескучно с нами. Семье можно привет передать?

МИТРОФАНОВА:  Да, давай.

ПАЗЕНКО:  Семья, привет! Люблю вас.