Любовь и голуби Игорь Николаев

МИТРОФАНОВА: "Лучшая из лучших", the best from the best – вот такая у нас вольная трактовка…

ГОЛУБКИНА: У нас в гостях Игорь Юрьевич Николаев.

ДУБОВЦЕВА: А "Лучшая из лучших" он говорит, по-моему, объясняясь в любви нашей радиостанции "Маяк". Правда, Игорь?

ГОЛУБКИНА: А кому еще-то?

НИКОЛАЕВ: Естественно. Это же плохо скрываемый намек на ваш юбилей.

ДУБОВЦЕВА: Ты пришел нас поздравить?

НИКОЛАЕВ: Конечно. С удовольствием. Спасибо, что позвали.

ДУБОВЦЕВА: Расскажи, как ты нас поздравляешь?

НИКОЛАЕВ: Вообще, я приятно удивлен такой компании, которую я вижу перед собой. Девочки, классно вообще, такая связь поколений у вас! Прямо 50 лет в эфире. Вот они как выглядят.

ДУБОВЦЕВА: Мне 50, им по 25.

НИКОЛАЕВ: А мне 54.

МИТРОФАНОВА: А не дашь!

НИКОЛАЕВ: Дашь, дашь.

ГОЛУБКИНА: Вы родились-то в городе Холмске, Сахалинская область. Как там? Вчера нам писали, что на Сахалине неинтересно. Кроме рыбы, ничего нет.

НИКОЛАЕВ: Нет, там всё хорошо. И рыба тоже хорошо, и кроме рыбы всё хорошо.

ГОЛУБКИНА: А сказали, что и цена на рыбу, как в Москве.

ДУБОВЦЕВА: Да. Это правда? А ты давно был на Сахалине?

НИКОЛАЕВ: Нет, всё бесплатно. Для вас бесплатно, Людмила Ивановна. Для вас тоже, девчонки.

МИТРОФАНОВА: Кстати, удивительная история. Обычно москвичи все откуда-то приехали. Но так получилось, что мы родились тут. И когда нам говорят, что кто-то откуда-то, у тебя всегда есть стереотипчик и уже характеристика человека. Но вот оттуда, откуда вы, с Сахалина, Дальнего Востока, я не видела гадов вообще никаких. То есть всегда ты знаешь: нормальный человек.

НИКОЛАЕВ: Население там обалденное, классное, искреннее, чистое, доброе, замечательное.

МИТРОФАНОВА: Но они так далеко от остальной страны. Это как-то проявляется в их особенностях?

НИКОЛАЕВ: Вот мне говорили, я помню, в мой подростковый период приезда в Москву, что как это так, так далеко от столицы ты родился, как ты вообще можешь тут ориентироваться? И почему нет акцента провинциального? У нас странным образом нет акцента почему-то на Сахалине. И на самом деле удаленность от столицы тоже, в общем-то, такая сомнительная, потому что я говорю: как это - далеко от столицы? У нас рядом вот Токио, неплохая столица, в общем-то. Недалеко.

МИТРОФАНОВА: То есть там все продвинутые.

НИКОЛАЕВ: 100 километров от Токио. Конечно.

МИТРОФАНОВА: На одном языке все говорят. И аппаратура. У вас души с музыкой были уже лет 20 назад.

НИКОЛАЕВ: Аппаратура так. Значит, все гастролеры, которые ездили по Советскому Союзу, они заканчивали свой тур, естественно, на Сахалине, потому что дальше ехать уже некуда. Значит, они всё там распродавали. Естественно, наши пацаны всё это скупали, все эти дрова, по полцены. А с другой стороны, поставки из Японии - очень близко же, всё везлось. Поэтому вся информация, вся музыка…

ГОЛУБКИНА: И видики у вас были тогда, когда нам они и не снились.

НИКОЛАЕВ: Пластинки, джинсы, фломастеры.

ГОЛУБКИНА: Класс!

МИТРОФАНОВА: Ну, а сейчас ваши люди из тех краев, они вами гордятся или все-таки говорят, что вы уехали от нас? Вот какое отношение в большей степени?

ГОЛУБКИНА: Пугачеву видел вблизи.

НИКОЛАЕВ: Правильно. Есть и то и то. Всё богатство человеческой натуры в полном объеме. И сказка про гадкого утенка имеет место быть. Больше все-таки, конечно, такого хорошего. Вот мы гордимся, мы очень рады, хорошо, что про нас знают, потому что есть ты, твои песни - это говорят в основном, естественно. Но есть люди, которые, может, думают, что вот он… почему он, а не кто-то другой?

ДУБОВЦЕВА: Когда ты приезжаешь, тебя встречают как национального героя?

НИКОЛАЕВ: Просто как добрые, хорошие ребята. Сразу меня везут на какую-то рыбалку. Наоборот, они чужды какого-то пафоса, что национальный герой. Если бы я был башкир, приехал в Башкирию или в Чувашию, тогда - национальный герой.

ГОЛУБКИНА: А русский в Россию приехал - ну и что?

МИТРОФАНОВА: Вам бы орден дали. Давным-давно, Земфира когда первые два альбома выпустила, она действительно прославилась очень сильно, это порвало мозг очень многим.

ГОЛУБКИНА: Даже я слушала.

МИТРОФАНОВА: Это было что-то удивительное! И ей президент Башкирии подарил орден, вручил, точнее, на майку прямо повесил.

ДУБОВЦЕВА: Подарил квартиру.

НИКОЛАЕВ: Это правильно. Вот то, что говорит Людмила Ивановна: национальный герой. Потому что это все-таки маленькое государство внутри государства. Тогда понятно. Так же, как Гариповой за победу в "Голосе" дали квартиру или что-то там.

ДУБОВЦЕВА: А я сейчас девочек удивлю, наверное. Я хочу вам сказать…

МИТРОФАНОВА: После того, как мы узнали, что вы три раза замужем были, мы уже ничему не удивляемся.

ДУБОВЦЕВА: Молодые мои коллеги, я хочу вам сказать, что Игорь Николаев приехал в Москву, покорять Москву не песнями, а хоровыми произведениями. Было такое. Потому что мечтал писать такие серьезные произведения для хора.

ГОЛУБКИНА: Нет, подождите. Секундочку. Тут написано: в 75-м году Игорь Николаев, закончив музыкальное училище по классу теории музыки и по классу скрипки, поступает в Московское училище при консерватории имени Чайковского. То есть вместе со скрипочкой приехал?

НИКОЛАЕВ: Да. Так оно и было. Без скрипочки. Потому что я уже в училище учился на "Теории музыки и композиции".

МИТРОФАНОВА: С рыбкой-копчушечкой.

НИКОЛАЕВ: А тут, так сказать, угадала Рита. Это до сих пор. Надо приехать с авоськой такой, и чтобы в промасленной бумаге балычок был, понимаешь? Протекающий внизу, капают капли жира рыбьего.

ГОЛУБКИНА: Это кому? Директору училища?

НИКОЛАЕВ: И в сеточке еще должно быть две баночки красной икры обязательно. Непременно.

МИТРОФАНОВА: Чтобы яйца вкрутую сварить и положить сверху.

НИКОЛАЕВ: Ну, это считалось круто.

МИТРОФАНОВА: Мы из одного, в общем, мира все.

НИКОЛАЕВ: Во-первых, тогда даже не было такого понятия, как целлофановый пакет непрозрачный. Просто была авоська, и было всё видно. В крупную сетку такую, теннисную, понимаешь? Всё там было видно и понятно, зачем человек идет, на какой этаж и к кому.

ДУБОВЦЕВА: И так след капает, рыбий жир, за тобой?

НИКОЛАЕВ: Все проходили, конечно.

ДУБОВЦЕВА: Игорь, и все-таки первая твоя песня, которая сделала тебя знаменитым, я бы сказала, была в исполнении Аллы Борисовны Пугачевой.

НИКОЛАЕВ: Ну да. Сразу две получилось у меня: "Айсберг" и "Расскажите, птицы". Потому что был "Новогодний аттракцион", и как-то так всё совпало. Причем мне нужно было идти на худсовет. Я не знаю, помнишь такую фамилию – Кренкель?

ДУБОВЦЕВА: Конечно.

МИТРОФАНОВА: Старика Кренкеля кто ж не помнит?

НИКОЛАЕВ: Старика Кренкеля, а это его дочь.

ДУБОВЦЕВА: Да, она тогда была самым главным в музыкальном телевещании, и к ней нужно было идти.

НИКОЛАЕВ: Вы не понимаете, что такое, когда нет вообще студий и не предвидится. И наряд на тон-ателье может дать только чиновник, который прослушивает. А чиновник может дать, если худсовет слушает. В составе сидели Танич, Шаферан, Дербенев, большие авторы. И я никогда не забуду, когда я сел за рояль, думаю: а как показать? Я говорю: "Вот представьте, будет петь Пугачева. И тут будет симфонический оркестр". Сам в таких сапогах-луноходах, заправленные туда шаровары какие-то.

ДУБОВЦЕВА: Волосы еще такие вдобавок, раздражающие телевидение наше.

НИКОЛАЕВ: Да. Показал – ну всё, сиди жди! И где-то в 12 часов ночи я услышал приговор, что дали, подписали наряд на первый тон-ателье. Для "Птиц" мне нужен просто оркестр симфонический. Ни денег, ни средств, ни понимания, как это сделать, я не имел. Только, естественно, государство советское мне это сделало: наличие оркестра, дирижера, скрипку. Была сумасшедшая запись, очень сложная на самом деле.

МИТРОФАНОВА: А можно послушать? Это как раз версия та?

НИКОЛАЕВ: Нет, это уже версия моя, но похожая. Там синтезаторы такие же, все. Похоже.

МИТРОФАНОВА: Давайте послушаем. Музыка и слова Игоря Николаева "Расскажите, птицы".

ДУБОВЦЕВА: Тем более что я ее до сих пор люблю.

НИКОЛАЕВ: Тридцать лет спустя. (Звучит песня.)

ДУБОВЦЕВА: Вот вам кажется, что так легко появились эти песни! Дело в том, что к Пугачевой пробиться с песнями всегда было очень трудно.

НИКОЛАЕВ: Да я не пробивался, я у нее работал.

ДУБОВЦЕВА: Я вам скажу, что действительно у Аллы Борисовны лежали песни, десятилетиями она их не исполняла. И как было здорово, что эти песни сразу же, вот только ты их написал, и они тут же пошли к народу, в жизнь.

МИТРОФАНОВА: А надо было сначала к ней как-то пробиться? То есть это был счастливый билет.

ДУБОВЦЕВА: Нет, Игорь работал уже тогда. А, вот про счастливый билет расскажи.

МИТРОФАНОВА: Видимо, надо было как-то познакомиться с человеком?

ГОЛУБКИНА: С 1980 года Игорь работал у нее.

МИТРОФАНОВА: Ну да. Но надо же было придти на работу, как-то попросить…

НИКОЛАЕВ: А сейчас идет разговор уже в прямом эфире?

МИТРОФАНОВА: С вами причем.

НИКОЛАЕВ: Я думал, песенка сейчас еще звучит.

ДУБОВЦЕВА: Ну, расскажи, как ты с ней встретился.

НИКОЛАЕВ: Давайте начнем с конца. С началом всё понятно. А вот с конца… Вчера мы отмечали, например, год детям маленьким - Гарри и Лизочке. Я горжусь, что я крестный отец Лизы.

ДУБОВЦЕВА: Да? А что ты подарил?

НИКОЛАЕВ: Я не могу рассказывать на всю страну, что я подарил.

ГОЛУБКИНА: Это слишком дорогая вещь.

НИКОЛАЕВ: Интимная.

МИТРОФАНОВА: Потому что у нас минимальный оклад учителя 5 тысяч рублей.

ДУБОВЦЕВА: Небось три вагона одежды?

НИКОЛАЕВ: Хорошую штучку.

ДУБОВЦЕВА: Ей будет вспомнить о чем через год.

НИКОЛАЕВ: Маме Лизы понравилась.

ГОЛУБКИНА: Правильно! У нас Митрофанова всегда так говорит крестным: "Если что дарить, дарите мне кольца, я потом дочери передам".

МИТРОФАНОВА: Да, да. Мне так крестная тоже подарила кольцо, я в сейфе его храню. Иногда приду, на него, как царь Кощей, посмотрю, закрою и дальше иду. Ну, это правильно, это хороший подход, особенно для девочек.

ДУБОВЦЕВА: А познакомились когда и где? На телевидении.

НИКОЛАЕВ: Познакомились в 1979 году. Кошмар! Да. Как раз началась программа по подготовке олимпийской концертной программы, Олимпиада-80. И был жив еще Владимир Семенович Высоцкий, приходил к нам на репетицию. Получилось так, что я делал аранжировку песни "Беда": "Я несла свою беду по весеннему по льду". В этой же песне не было проигрышей таких, а все куплеты шли один за одним, их было много. Под гитару. И когда я это сделал, придумал эту тему, пришел Владимир Семенович на репетицию уже где-то в июне. И всем было страшно. Мне было меньше страшно, потому что как-то… не знаю почему, но не было.

ГОЛУБКИНА: Молодой еще был.

НИКОЛАЕВ: А всем - было. И все сыграли. И он зашел за кулисы и сказал: "Мне очень понравилось, и очень хорошо, что есть именно эта тема между словами". То есть речь о том, что "я несла свою беду по весеннему по льду" - и идет эта музыка, это как раз то время, когда она может нести свою беду без слов, просто идти и нести ее, это как раз место для того, чтобы действие происходило. И, в общем, я это запомнил. Но на концерте, к сожалению, он уже быть не смог, он как раз в этот день умер. В день концерта, когда был первый концерт в Театре эстрады. И говорить об этом было нельзя. И Алла, конечно, гениально совершенно сделала: просто после песни все замолчали. То, что это минута молчания и по какому поводу, тоже нельзя было говорить. Но все люди, колоссальная совершенно публика…

ДУБОВЦЕВА: Одной крови были.

НИКОЛАЕВ: Да, все помолчали ровно минуту, дальше продолжился концерт. Такая была история.

ГОЛУБКИНА: А я хотела сказать, что я стала смотреть, какие песни вы написали, и я понимаю, что я все их смогу напеть.

МИТРОФАНОВА: А я слова почти у всех знаю.

ГОЛУБКИНА: Да, слова я знаю у всех.

МИТРОФАНОВА: Но мне "Две звезды" очень нравится.

ДУБОВЦЕВА: У нас по-прежнему Игорь Николаев, и песню, которая звучала, ты, Игорь, ее исполнил с Юлей.

ГОЛУБКИНА: Проскуряковой, да? Правильно я сказала?

НИКОЛАЕВ: Все правильно.

ГОЛУБКИНА: 1982 года рождения, а Игорь - 1960-го.

НИКОЛАЕВ: Мне нравится вот эта подводка в стиле передачи "В рабочий полдень". Скажи, "Рабочий полдень" или "В рабочий полдень"?

ДУБОВЦЕВА: "В рабочий полдень".

НИКОЛАЕВ: И как это? Завод, фабрика, люди разворачивают свои обеды. И радиоточка висит. Круто.

ГОЛУБКИНА: А вы знаете, Игорь, мы за вас рады, потому что вы с Юлей получили в начале октября 2010 года премию "Пара года-2010", победив в номинации "Любовь".

НИКОЛАЕВ: Да, спасибо.

ГОЛУБКИНА: Хотим перейти к вашей личной жизни плавно.

НИКОЛАЕВ: Перейдите.

ГОЛУБКИНА: Переходим.

НИКОЛАЕВ: Отлично. Вы плавно перешли. У нас очень много статуэток этих. В разных номинациях почему-то получаем. Вот. Перечислить невозможно.

ГОЛУБКИНА: Как-то интересно, вы так женитесь практично, я бы сказала, - все время на певицах, и из них звезд делаете. Ну, все время - я имею в виду второй раз. И как-то всё в дом, всё в дом получается.

НИКОЛАЕВ: Не знаю. Это все как-то получается само собой.

ГОЛУБКИНА: Или просто вы все время смотрите: и как я с ней проживу долгие годы? Если только общим делом заниматься. Правильно?

НИКОЛАЕВ: Или не заниматься. Это как получится. Любовь - такая штука…

ГОЛУБКИНА: По крайней мере, на гастроли вместе, опять же.

НИКОЛАЕВ: Нет, на гастроли мы не ездим вместе.

ГОЛУБКИНА: А как это так?

НИКОЛАЕВ: А у Юльки сейчас получилось так, что она все больше киноактриса почему-то.

ГОЛУБКИНА: Чегой-то?

НИКОЛАЕВ: Вот как-то так. Завтра, например, она уезжает в Анапу на кинофестиваль, "Киношок", по-моему, называется. Вот.

ДУБОВЦЕВА: С каким-то фильмом?

НИКОЛАЕВ: С каким-то фильмом, представлять фильм.

ГОЛУБКИНА: А вы, значит, один здесь, ненайденка-брошенка?

НИКОЛАЕВ: Нет, я на гастроли. Кому-то же надо и зарабатывать. Конечно. Естественно.

ДУБОВЦЕВА: Дан приказ ему на запад, ей - в другую сторону.

НИКОЛАЕВ: Почему? Вот был фильм первый у нее довольно успешный, по "России" шел. "Провинциальная муза". Сейчас вторая картина. Потом она еще снялась с Сергеем Шакуровым, картина сейчас будет на Первом канале. Так что вот не знаю.

ГОЛУБКИНА: А не собирается там как-то постирать, убрать, приготовить, родить кого-нибудь хотя бы?

НИКОЛАЕВ: Ну, это, в общем-то, дело такое, которое не зависит от желания одного из людей, зависит от двоих людей. Поэтому как сложится, так сложится, я думаю.

ДУБОВЦЕВА: Еще будет одна премия за номинацию. Игорь, ладно, пусть она едет в Анапу.

НИКОЛАЕВ: Нет, нет. Я думаю, что она сейчас не едет в Анапу, она сейчас едет в автомобиле где-нибудь и слушает этот эфир.

ДУБОВЦЕВА: Юля, привет. И мы специально новую песню ей посвятим?

НИКОЛАЕВ: "Поздняя весна".

ДУБОВЦЕВА: На стихи Андрея Дмитриевича Дементьева. И, Андрей Дмитриевич, вам тоже привет, вас тоже поздравляю с полтинничком "Маяка". (Звучит песня.)

ГОЛУБКИНА: У нас в гостях Игорь Юрьевич Николаев - великий русский певец и композитор. Думаю, войдет в историю! Столько песен наваял, написал и при этом не загордился.

ДУБОВЦЕВА: Как был другом "Маяка" так и остался. Игорь, правда? Это навсегда?

НИКОЛАЕВ: Навсегда ничего не бывает. Но я думаю, что мы параллельно еще поживем какое-то время с "Маяком".

ДУБОВЦЕВА: Нет, не параллельно, потому что параллели никогда не сойдутся, а мы все-таки сходимся. Так что не параллельно.

НИКОЛАЕВ: Да, у нас четыре года разницы будет всегда. Потому что мне 54, "Маяку" - 50. И так будет постоянно.

ДУБОВЦЕВА: Но перекрещиваться будем постоянно, особенно на базе новых песен, которые ждут от тебя все.

НИКОЛАЕВ: Вот хотелось бы на базе новых. Потому что Маша сказала, что много старых. И слава богу, что про них помнят, люди как-то могут напеть "На недельку до второго" или "Я люблю тебя до слез". Вот. Просто вопрос в том, что хочется все равно что-то делать, пока ты еще можешь что-то делать. А насколько это будет хорошо или плохо… Вот я, например, обожаю купить новую пластинку Пола Маккартни и посмотреть, что он сделал. Хотя ему достаточно того, что он сделал, вполне.

ГОЛУБКИНА: Это как Юрий Антонов сказал, что новые песни, новые хиты пишет тот, у кого старых нет.

НИКОЛАЕВ: Нет. У которого старые… и дальше идет "пип". Дело в том, что на самом деле он абсолютно, наверное, по-своему прав. Потому что Юрка гениальный совершенно, абсолютно мелодист и песенник. Я горжусь тем, что он мой друг. Но при этом все равно берешь новую пластинку Маккартни и хочешь там найти то, что тебе понравится. И самое интересное, что ты находишь, находится. Пару песен скачиваешь себе и слушаешь. Думаешь: классно. То же самое Элтон Джон. То есть те люди, которые по-прежнему сочиняют новые песни и выпускают альбомы. Зачем-то, казалось бы.

ДУБОВЦЕВА: Ну, давай ближе к нам. Мы тоже послушаем твою новую песню.

НИКОЛАЕВ: Давай. Я хочу, чтобы Маша послушала песню. Вот как раз я вчера приехал из Питера со съемок этого клипа. "Песня для тебя" называется эта песенка. И мне кажется, что кайф, там кайфный рояль начинает по звуку, по-музыкантски я очень доволен. И прошу прокрутить от начала до конца, потому что в конце там сумасшедшее гитарное соло.

ГОЛУБКИНА: Давайте после перерыва.

ДУБОВЦЕВА: А мы пока послушаем вот эту - "Мы совпали с тобой". Можно ее?

НИКОЛАЕВ: Ну, это отдельная история. Это на стихи Роберта Рождественского. Спасибо Кате Рождественской, которая дала мне этот текст. И я совершенно был удивлен, что текст остался не воплощенным в музыку. Потому что, казалось бы, на Рождественского написали все. Но этот текст оказался моим. (Звучит песня.)

ГОЛУБКИНА: Нам пишет наш постоянный слушатель Владимир, последние две недели он постоянно нас слушает из Волоколамска, пишет: "Да здравствует Игорь Николаев, летописец любви!"

НИКОЛАЕВ: Я смотрю на этот секундомерчик, который тает вместе со временем, которое тоже исчезает. В общем-то, так же, как исчезли вот эти 50 лет. И сейчас начинается новый полтинник у "Маяка". Новые люди, новые жанры, новые песни. И так здорово видеть вас, Людмила Ивановна, здесь вместе с очень модными молодыми девчонками, которые медийные, которые остроумные, шквал новой энергии. И я смотрю, что Людмила Ивановна уже приободрилась, она уже в струе, в тренде, она уже так же точно начинает реагировать. Молодец! Я так рад! Я очень рад находиться здесь и чувствовать и вчерашний день, и сегодняшний день. Это классно. Это классно.

И сегодня здесь прозвучали и старые мои песни, и, надеюсь, прозвучит еще новая. Потому что все-таки жизнь продолжается. И если автор чувствует себя живым человеком, он должен писать. "Пусть ухмыляется подлец, что вот, он исписался наконец, - пусть это будет от тебя отдельно. Ты на пределе, а не оскудел. Есть у любого гения предел. Лишь подлость человечья беспредельна". Это стихи Евгения Александровича Евтушенко, который для меня такой маячок, что надо все равно писать и пробовать самого себя на то, способен ли ты еще что-нибудь сделать в этой жизни, а не переиздавать свои собственные нетленные произведения в очередной раз. Поэтому спасибо за предоставленную возможность.

Вот уже прозвучала песенка одна новая и сейчас прозвучит еще одна. Это привет замечательному аранжировщику и моему другу Косте Осауленко, с которым мы в Майами начали делать эту аранжировку, а закончили мы ее уже в Москве; замечательным звукорежиссерам и гитаристам, которые приняли участие в этой записи; Насте Мухиной, которая пела бэк-вокал в этой песне. Всем тем людям, которые сделали запись, потому что им всем нравилось, и мне было так приятно, что им нравится. Нравится моей жене Юльке эта песня, она приехала вместе со мной и снялась в Питере в этом клипе. И я надеюсь, что это будет сказочное фэнтези новогоднее. Надеюсь, что в декабре зрители увидят это видео и что это будет такое мое погружение куда-то в другую реальность, в сказку. Добровольное, причем, совершенно погружение. И хотелось бы, чтобы со мной погрузились все те, которые это увидят.

ДУБОВЦЕВА: Клип когда появляется?

НИКОЛАЕВ: Не знаю. Как сделает гениальный клипмейкер Олег Гусев. Он обычно месяца полтора делает. Надеюсь, что к декабрю. Появится как раз к новогодним праздникам, я думаю.

ГОЛУБКИНА: Спасибо вам большое. Мы вам бесконечно благодарны. И сейчас мы будем слушать его наверняка замечательную песню, которая называется "Песня для тебя".

ДУБОВЦЕВА: Спасибо, Игорь.

НИКОЛАЕВ: Спасибо.