Любовь и голуби Максим Суханов

ГОЛУБКИНА: В гостях у нас Максим Александрович Суханов, и мы будем говорить в целом о жизни, любви и...

МИТРОФАНОВА: О творческих планах давайте.

ГОЛУБКИНА: О творческих планах, уже в любой области.

МИТРОФАНОВА: Мы обычно глупости спрашиваем, но творческие планы у всех, серьезный вообще этот вопрос. Потому что какие-то премьеры, спектакли. Что еще у актеров бывает?

ГОЛУБКИНА: Дом строят, бывает, ипотеку выплачивают еще. Максим с женами разводится, потом еще девок, значит, искушает своими взорами прекрасными. На мотоциклах опять же гоняет. Между прочим, приехал к нам на мотоцикле.

СУХАНОВ: Прекрасная погода сегодня, можно ездить на мотоцикле с большим удовольствием.

МИТРОФАНОВА: Один из осенних хороших дней, когда мотоцикл...

СУХАНОВ: Да.

МИТРОФАНОВА: Вам разрешает жена? Действительно это очень опасно. Потому что я, вот когда езжу на своей иномарке, я в стекла бокового зрения не смотрю, я вас, таких, как вы, ловлю зеркалами.

СУХАНОВ: Ну, я думаю, что весь вопрос в правильной скорости. Даже если кто-то откроет дверь, нужно успеть затормозить, вот и всё. Поэтому надо выбирать правильную скорость.

ГОЛУБКИНА: И ловкость иметь какую-то необыкновенную.

МИТРОФАНОВА: Потому что сегодня обсуждали в утреннем шоу, что есть инициатива - запретить алкоголь продавать до 21 года, и люди звонили со всей страны и говорили, что бы еще они запретили. И один парень позвонил: запретить мужчинам после тридцати покупать мотоциклы. И это такой фурор вызвало.

ГОЛУБКИНА: Почему?

МИТРОФАНОВА: Потому-то как-то возраст с мотоциклами связан.

СУХАНОВ: Я думаю, никак. Можно и в 30 лет или до 30 лет не суметь сесть даже на велосипед или вообще чувствовать себя уже умирающим. А можно и в каком-то совсем почтенном возрасте чувствовать себя очень бодрым, и таких примеров очень много.

МИТРОФАНОВА: Опять про Зельдина.

СУХАНОВ: Про Зельдина?

ГОЛУБКИНА: Да, ему 100 лет будет в этом году.

СУХАНОВ: Я не знаю, как он себя чувствует...

ГОЛУБКИНА: Отлично.

СУХАНОВ: Но судя по тому, что, когда он появляется, мы видим его в добром здравии, то он прекрасно себя чувствует. Не думаю, что тут должны быть вообще какие-то рецепты, и в том числе с запретами связанные. Вообще всё то, что начинают запрещать, это тут же начинает с удовольствием вылезать отовсюду.

ГОЛУБКИНА: Вот!

МИТРОФАНОВА: Нет, но все равно про алкоголь до 21 года: почему-то все звонили, и мужчины в основном (один признался: начал пить в 10 лет), они все жестко говорили: до 21-го, до 21 года.

СУХАНОВ: Да. Но просто те, кто начали пить с 10 лет, я вас уверяю, что даже если бы запретили до 30-ти, то они бы нашли в 11 лет, им бы подсказали, где купить этот алкоголь. Дело же не в том, чтобы запретить его продавать, а дело в том, чтобы, наверное, объяснить, что это невкусно, и чтобы это действительно было так. А все запреты, ну вы же понимаете, к чему они ведут.

ГОЛУБКИНА: А к чему, кстати?

СУХАНОВ: К тому, что это расцветает всё буйным цветом.

ГОЛУБКИНА: И еще хуже становится.

СУХАНОВ: Ну конечно.

ГОЛУБКИНА: Как было в СССР.

СУХАНОВ: Да если вы себя вспомните, если вам что-то начинали запрещать, то в конце концов вы это догоняли где-то, наверное. Ну, может быть, не всё, но что-то.

МИТРОФАНОВА: Нет, вот с алкоголем, наверное, это было только на выпускной, когда действительно все хотели какой-то эйфории, так она не получалась естественным образом, поэтому ее усугубляли каким-то... Но это был 1987 год, простите.

ГОЛУБКИНА: Я думаю, что и с сигаретами, очень хорошо, что с сигаретами всё это запрещают.

МИТРОФАНОВА: В разы люди меньше курят. На мороз выходить, так вообще...

ГОЛУБКИНА: Конечно, да.

ДУНАЕВСКИЙ: Ну а вот что касается езды, то, например, в Израиле нету ограничения практически, то есть оно не выполняется, по возрасту. А пенсионеров примерно полстраны, и на пенсию вообще не выходят там и в 70 лет, на работу ездят с удовольствием и в 90 лет. И поэтому стало невыносимо ездить за рулем, потому что бабушки и дедушки (а есть объективные факты: у них там после какого-то возраста, скажем, после 70-75 лет, снижается реакция и ухудшается зрение), они едут в левом ряду нарядные такие, и им кажется, что они несутся, а несутся они 40 километров в час, и при этом создают огромное количество аварийных ситуаций. И очень плохая статистика по смертности, то есть они сбивают пешеходов просто потому, что они их либо не заметили, либо заметили уже поздно, когда уже было поздно пить боржоми...

СУХАНОВ: Ну, может быть, после какого-то возраста правильнее просто почаще пересдавать на права или показывать раз в год, как ты все-таки ездишь, как ты эту дорогу проехал, что ты увидел. Ну, может быть, так как-то. Но лишать совсем уж удовольствия покататься, тем более у кого-то, может быть, оно единственное, мне кажется, это неправильно.

МИТРОФАНОВА: Конечно, пенсионер с рассадой и котиком, представляешь, едет...

СУХАНОВ: Хотя вот в Германии, я знаю, выдаются права, и они выдаются до 107 лет. В 107 лет ты обязан сдать права, и больше ты не имеешь права ездить.

МИТРОФАНОВА: Интересно, откуда Максим Суханов об этом узнал? Вот что привело его к знанию этому?

СУХАНОВ: А я там сдавал на права.

ГОЛУБКИНА: Да. Вот у графа Дракулы поэтому прав и нет, ему уже больше 300 лет.

МИТРОФАНОВА: Помнишь, как граф Дракула напился и полетел с друзьями рассвет встречать?

ГОЛУБКИНА: Нет, не помню.

МИТРОФАНОВА: Ну всё, конец анекдота. Сгорел...

ГОЛУБКИНА: Отлично, прекрасно. Да, вопрос такой у меня. Мы говорили о каких-то творческих планах. И я тут прочитала в одном интервью, что вот вы, Максим, увлекались в школе зарубежной, как говорится, эстрадой. У вас была рок-группа, и играли вы там какую-то музыку Led Zeppelin, Deep Purple, вот что-то такое.

МИТРОФАНОВА: И у вас волосы были.

ГОЛУБКИНА: И волосы были длинные.

СУХАНОВ: Ну, видите, сколько изменений на сегодняшний день. Ну да, было так, действительно. И я вообще не собирался ни в театральный поступать, никуда, потому что я с удовольствием занимался музыкой, и в том числе и иностранными группами. Мы не любили петь русские песни, потому что мы любили рок, а нам казалось, что рок совершенно никак не связан с русским языком.

МИТРОФАНОВА: Кроме как у Кипелова: "Я свободен..."

ГОЛУБКИНА: У нас Маргарита Михайловна, кстати, большой специалист по зарубежной эстраде.

МИТРОФАНОВА: Не-не-не... ну, иногда. Вы сказали, что не собирались даже поступать в театральное какое-то. А как же так случилось-то?

СУХАНОВ: Да-да-да. Ну, мне интересно было заниматься музыкой. Но дело в том, что по музыкальной части я не смог поступить, меня не приняли.

ГОЛУБКИНА: А куда, кстати?

СУХАНОВ: Я в Ипполитова-Иванова поступал и как-то не прошел. И, в общем, со своей собственной бабушкой подготовил за неделю программу и в последний вагон уже впрыгнул в Щукинское училище.

ГОЛУБКИНА: Но с такой фактурой, как говорится, можно там в любой вагон заскакивать, хоть посреди года учебного.

СУХАНОВ: Ну, в том числе, наверное.

МИТРОФАНОВА: Это комплимент...

СУХАНОВ: Да-да, я понял.

ГОЛУБКИНА: Рост, как говорится, цвет, звук... Голос-то, вот пишут, какой! Из Московской области пишут: "О, Максим, какой у вас голос..."

МИТРОФАНОВА: Ну да уж.

ГОЛУБКИНА: Да, и видно из любого, как говорится, ряда. А вот есть какая-то загадочная история, я дружу с однокурсником Максима Игорем Минаевым, вы почему-то друг друга "гуппи" называете.

СУХАНОВ: Действительно, мы учились на одном курсе. И так получилось, что он до того, как учился, интересовался рыбками...

ГОЛУБКИНА: Сейчас вы узнаете, что перед вами нежнейшее сердце...

СУХАНОВ: И я с удовольствием еще в школе разводил рыбок и продавал их на Птичьем рынке. Когда мы встретились, мы увидели, в общем, что мы братья, и мы стали разводить уже рыбок вместе и называть друг друга "гуппи". В общем, так оно и осталось.

ГОЛУБКИНА: И все время ездили на Птичий рынок, да?

СУХАНОВ: Постоянно.

МИТРОФАНОВА: Я не знаю, это так глупо, эти рыбы, они же... ну а что в них такое?

ГОЛУБКИНА: А вот они любили, ты понимаешь...

СУХАНОВ: Нет, я же вам говорю, я их разводил и продавал.

МИТРОФАНОВА: А, в этом смысле.

ГОЛУБКИНА: Ну не только гуппи, там же какие-то петушки были...

СУХАНОВ: Нет, конечно, там было много всего. Всё то, что хорошо размножалось, обычно этого было больше. А то, что нужно было серьезно размножать, этого было меньше.

ГОЛУБКИНА: А вот у Игоря Минаева до сих пор аквариум, и даже с морской водой был в Израиле, как мы помним, и там коралл-убийца.

СУХАНОВ: Да-да-да.

ГОЛУБКИНА: А у вас-то дома есть?

СУХАНОВ: Нет. С тех пор я перестал этим заниматься.

ГОЛУБКИНА: Почему?

СУХАНОВ: Не хватает времени, этим нужно серьезно заниматься, и следить, и чистить. Хотя сейчас, конечно, уже другие технологии, сейчас вместо тебя могут всё делать.

МИТРОФАНОВА: Можно нанять.

СУХАНОВ: Да, можно нанять, но интереснее всегда всё делать самому, даже и очищать.

МИТРОФАНОВА: Как и в театре играть.

СУХАНОВ: Как и в театре, да.

ДУНАЕВСКИЙ: Вот у меня вопрос к Максиму. Я в принципе после фильма "Страна глухих" слежу за твоим творчеством, и вообще был покорен, сражен. Потому что мне как артисту всегда интересно, когда я понимаю, что я не знаю как… я понимаю, что я не могу так сыграть, и я не понимаю, как это сделано. Вот Маша, может быть, меня поправит. Потому что, когда видишь, что человек меняется, а как он это делает - я не понимаю, ни технически, ни технологически, и я когда понимаю, что я это сделать сам бы не мог, для меня это является самой высшей вообще формой похвалы, скажем так. А вопрос у меня к тебе совершенно другой, вопрос по поводу сочетания. Для меня это тоже вопрос личный и не второстепенный совершенно. Удается ли тебе (насколько я знаю, удается) и как тебе это удается - сочетать занятие бизнесом, какой-то коммерцией и так далее? То есть про рыбок-то мы поняли, что ты спекулировал и наживался на детских слабостях... А вот как тебе это, удается ли сейчас?

СУХАНОВ: Я думаю, что прежде всего это вопрос желания и вопрос дисциплины, больше ничего. Если тебе хочется заниматься чем-то еще, неважно, с чем это связано - с бизнесом или, не знаю, со спортом, может быть, либо просто с каким-то увлечением, то ты обязательно должен этим заниматься и приложить к этому все усилия, чтобы это делать, а не загонять все эти желания куда-то в дальний угол и потом сожалеть о том, что ты этого не сделал. Я считаю, что совмещать в принципе, наверное, практически всё возможно. Другое дело, в каких процентах ты будешь это совмещать, и чтобы у тебя было на это время. Ну и дисциплина, да, конечно.

ДУНАЕВСКИЙ: В случае если у тебя есть желание и есть такая возможность. А в случае необходимости? Вопрос немножко я по-другому сформулирую. Когда вопрос в простое, актер не снимается какое-то время по каким-то причинам, и он вынужден зарабатывать чем-то еще, он начинает заниматься бизнесом? То есть у него тогда появляется ответственность перед своими партнерами, компаньонами, нанятыми людьми и так далее.

СУХАНОВ: Да.

ГОЛУБКИНА: И творчество страдает от этого, например.

ДУНАЕВСКИЙ: Ну, тебе звонят, а ты говоришь: извините...

СУХАНОВ: Ну, вы знаете, тут тоже нет рецептов. Смотря о каком бизнесе идет речь, о каких партнерах, которые все-таки понимают, кто ты и чем ты занимаешься еще, входят в твое положение, так же, как когда-то ты войдешь в их положение. Люди - это очень важно, которые рядом с тобой находятся, они могут и создавать тебя, но могут и разрушать тебя. Поэтому отбор в этой части должен быть очень скрупулезным и таким фильтрационным, я бы сказал. Потому что, конечно же, все те, кто будет с тобой чем-то заниматься, они и будут это всё вместе с тобой создавать, ты один не будешь это делать. Ты можешь генерировать что-то, естественно, но помогать, естественно, должны люди, твои, можно даже сказать, близкие.

ГОЛУБКИНА: Из Челябинска: "Попросите Суханова показать экипировку", то есть мотоциклетную. У нас просто еще здесь телевизор есть, камеры, интернет-портал. Ну, он в комбинезоне, и шлем у него желтый.

МИТРОФАНОВА: А я в ботфортах, так на минуточку, нашим постоянным слушателям.

ГОЛУБКИНА: Покажи экипировку, Маргарита Михайловна, свою.

ДУНАЕВСКИЙ: Показывать ботфорты Маргариту Михайловну никто не просил. Просили конкретно из Челябинской области: "Попросите, пожалуйста, показать экипировку".

ГОЛУБКИНА: Экипировку Митрофановой...

МИТРОФАНОВА: Нет, а правда, вот творческие планы все замяли, а мне интересно, что вы делаете. Я была на вашем спектакле на одном и сидела на втором или третьем ряду, очень переживала.

ГОЛУБКИНА: Я хочу сказать, что Маргарита Михайловна вообще два раза в театре была. И то у друзей.

МИТРОФАНОВА: Нет, больше, шесть. Ну так получилось.

СУХАНОВ: Наверное, уже и не помните, какой был спектакль.

МИТРОФАНОВА: "Лир", король. Я же не просто так...

СУХАНОВ: А, "Король Лир".

МИТРОФАНОВА: Да, да. Мне понравилось. И я все время шутила потом: главное, я пошла, знала, чем кончится, но посидела... Он длинный достаточно такой и драматичный.

СУХАНОВ: Да. Ну мы его не играем, к сожалению, уже.

МИТРОФАНОВА: Долго уже, да?

СУХАНОВ: Да. Не играем, потому что он по техническим проблемам был снят, там декорация была очень сложная. А что касается творческих планов, ну я продолжаю играть спектакли, естественно, те, которые мы уже выпустили. Вот мы выпустили сейчас последнее - это "Фигаро" в Театре Вахтангова. Также продолжаем играть Пинтера "Возвращение домой" в Театре Маяковского, это проект частного театра. Ну и какие-то, наверное, грядут съемки, я уже года два, наверное, не снимался.

ГОЛУБКИНА: А почему?

СУХАНОВ: Прежде всего, не было особенно предложений. А во-вторых, те предложения, которые были, ну не очень интересные.

ДУНАЕВСКИЙ: Вот я сейчас смотрю твою фильмографию, почти каждый год у тебя роль. То есть у тебя одна-две, потом может быть год ничего, потом опять одна-две.

СУХАНОВ: Да, ну приблизительно как-то так, да.

ДУНАЕВСКИЙ: Ты выстраиваешь свой график, исходя из каких соображений? То есть исходя исключительно из того, что подходит тебе эта роль? Или есть еще какие-то другие критерии, по которым ты... Ну я к чему говорю, что, может быть, могло бы быть там четыре фильма в один год, потом три года ничего... А тут четко, как будто по плану - раз, раз, раз...

СУХАНОВ: Да-да-да. Я даже не знаю, что бы я делал, если бы у меня было четыре работы одновременно или прямо вот подряд. У меня такого не было, но, может быть, и слава богу, потому что нужно все равно брать откуда-то силы и аккумулировать их. В общем, может быть, у меня такая есть установка, чтобы были паузы между ролями для того, чтобы отдыхать. Но с другой стороны, и предложения приходили приблизительно в том ритме, который мы видим на бумаге. И, конечно, я отбираю то, во что я могу влюбиться, или то, что мне нравится, для того чтобы мне интересно было работать. Все остальные аргументы, к сожалению или к счастью, они не работают.

ДУНАЕВСКИЙ: Понятно. В кино это так, а в театре?

СУХАНОВ: В театре то же самое, да. Невозможно что-то делать, если тебе это не нравится или кто-то не нравится, кто с тобой это делает.

МИТРОФАНОВА: Мне тоже так кажется.

ГОЛУБКИНА: Вот, кстати, интересный был вопрос. Я считаю, что в театре играть очень тяжело, в смысле всё зависит от коллектива или компании, если это, конечно, не моноспектакль. И ездить на гастроли тоже трудно, правда? И коллектив очень важен, то есть с кем ты.

СУХАНОВ: Ну, если часто ездить, конечно, это трудно. Если иногда поехать, то нет, не думаю, что это очень трудно. Смотря на чем.

ГОЛУБКИНА: Да, это правда, так бывает, и смотря куда.

СУХАНОВ: А потом, многие театры не часто ездят. Вот Театр Вахтангова, у него был период, когда он мало ездил, сейчас он много ездит, я не очень много езжу.

МИТРОФАНОВА: А вы сами ходили на какие-нибудь спектакли, которые вам лично понравились, как даже не профессионалу?

ГОЛУБКИНА: О, кстати, замечательный вопрос.

МИТРОФАНОВА: Вот это всегда интересно, чтобы можно было посоветовать. Потому что мне иногда звонят: ты там Верника знаешь, ну чего, как? Я говорю: ну, как-то так...

СУХАНОВ: Я последний спектакль смотрел "Враг народа" Остермайера, это немецкая труппа приезжала, в Театре наций. И мне понравился спектакль и понравилось, как работают актеры. Хотя не могу сказать, что я был как-то очень обрадован режиссерским решением, но как актеры работали - мне понравилось. Даже не знаю, как посоветовать сходить его посмотреть.

ГОЛУБКИНА: Ну да, на гастролях был.

СУХАНОВ: Он идет, по-моему, в Берлине. В общем, можно и там посмотреть.

МИТРОФАНОВА: Туда еще визу надо поставить.

ДУНАЕВСКИЙ: Максим, а с дочкой трудно было играть?

СУХАНОВ: Да нет. В общем, ты абстрагируешься от того, что это дочка, когда ты с ней репетируешь и когда ты играешь, какие-то механизмы включаются уже не родственные, а партнерские. И, в общем, так было всегда. Допустим, когда я с ними общаюсь вне сцены, просто мы сидеть можем в кафе разговаривать, я, в общем, тоже... с одной стороны, где-то я понимаю, что это мои дочки, но с другой стороны, они очень по-дружески и партнерски беседуют на любые темы, и ты уже абстрагируешься от этого.

МИТРОФАНОВА: Вы потом поподробнее расскажете про это и насчет работы, потому что не все слушатели знают, о чем Федя спросил.

ДУНАЕВСКИЙ: "Безумный день, или Женитьба Фигаро", дочь Василиса.

СУХАНОВ: Да-да-да.

МИТРОФАНОВА: Совместная работа в спектакле "Безумный день, или Женитьба Фигаро" вместе с дочерью Василисой. Мы выяснили, ей 25 лет, около того. В общем, взрослый человек. Тут же был выбор, видимо, идти в театральный, не идти? Это первое. И второе. Вот мы в первом часе нашего эфира обсуждали, должны ли родители вмешиваться в дела детей, именно прямо так влиять на их решения, поступки. Ну, в идеале, наверное, нет, но на практике... Как у вас получается?

СУХАНОВ: Вы знаете, так или иначе родители должны, конечно же, как можно больше на равных общаться со своим ребенком, и не с позиции какой-то иерархии глупой, не с позиции запретов или обязательно говорения, чего надо делать…

МИТРОФАНОВА: Ну, это в определенном возрасте.

СУХАНОВ: Да. Но надо чувствовать, чем живет ребенок, мне так кажется, и куда его ведет, и к чему он склонен. Но до этого, конечно, тоже должна быть какая-то проведена работа, чтобы ребенок был к чему-то склонен.

МИТРОФАНОВА: А, да?

СУХАНОВ: Ну, мне кажется, да. Потому что, если родители будут поручать его все время каким-то организациям, чтобы эти организации решили, куда должно тянуть…

МИТРОФАНОВА: В смысле спорт или музыкалка?

СУХАНОВ: Ну, я всё имею в виду - и детский сад, и школу, и всё остальное. И если не будут идти от того, что заложено в самом ребенке, то тогда могут приниматься ошибочные решения. И я вообще думаю, что вот вальдорфская школа со своими принципами: понять и почувствовать, к чему ребенок склонен, - она более правильная, нежели чем какая-то школа с увещеваниями постоянными, с запретами, с иерархиями. Это больше к военным, я думаю.

МИТРОФАНОВА: И к мальчикам тогда.

СУХАНОВ: Ну да, к мальчикам, наверное. Но мальчики тоже разные бывают.

МИТРОФАНОВА: Да? Ну да, вообще-то точно.

ГОЛУБКИНА: Федор сказал, что его дочь хотела поступать в театральный, да?

ДУНАЕВСКИЙ: Удалось отговорить.

ГОЛУБКИНА: А вот Максим не отговаривал свою.

СУХАНОВ: Ну, я не отговаривал, потому что...

ДУНАЕВСКИЙ: Не удалось бы.

СУХАНОВ: Может быть, и не удалось.

ГОЛУБКИНА: Но и не пробовал.

СУХАНОВ: Но я чувствовал, что она не просто так хочет это делать, какие-то все равно же есть звоночки, говорящие о том, что да, человек этот может этим заниматься, и ему будет это интересно. Я, собственно, поэтому и не занимался отговорами. Думаю, что, даже если не было бы ничего, я бы тоже не отговаривал. Но, вполне возможно, ребенок бы попробовал, год поучился, а потом бы ушел оттуда.

МИТРОФАНОВА: Так нет, но родители же решают сначала: ты должна поступать. Я хочу в театральное, а мама говорит: какое театральное, иди получай нормальное образование. Ну как обычно это бывает: иди в МИФИ сначала пять лет поучись...

СУХАНОВ: Да, ты очень хорошо показываешь. Я думаю, что у нас приблизительно вот так оно и бывает.

ДУНАЕВСКИЙ: Есть еще третий вариант, который у меня был, вариант, что учиться вообще в университете-то и не обязательно всем людям на земле, а что вообще-то неплохо получить какую-то профессию, которая кормит вообще-то в любой ситуации.

СУХАНОВ: Да, что-то делать руками.

ДУНАЕВСКИЙ: Руками, там на повара можно учиться, не знаю, на сомелье, очень изысканно...

МИТРОФАНОВА: Эту профессию мы узнали лет 18 назад, когда Союз...

ДУНАЕВСКИЙ: Да, да. И теперь оказывается, что они страшно все востребованы, их не хватает, потому что никто на них не ходит учиться и никто не знает это сложное французское слово.

А вот как играть-то с дочкой было? Именно, как я понял, что удавалось абстрагироваться от того, что это собственная дочь?

СУХАНОВ: Совершенно, да, совершенно. Другое дело то, что всегда существует разбор полетов после репетиций или после спектакля. И если нужен какой-то совет или разговор о том, что там происходило на сцене, ну я могу, конечно, уже тут говорить, не знаю, и как отец, и как полуотец, как угодно. Но когда ты выходишь на сцену, то, конечно, всё это уходит на второй план. Ну, мне кажется, так правильно.

ГОЛУБКИНА: Что интересно, что дочка играет мальчика в спектакле, она играет Керубино, не девочку. Вот как это?

МИТРОФАНОВА: Как твоя мама в свое время.

ГОЛУБКИНА: Да. Это ее был выбор?

СУХАНОВ: Нет, это был выбор прежде всего режиссера Мирзоева, и ей это понравилось, да, она репетировала с большим удовольствием.

МИТРОФАНОВА: А то, что у нее папа… вообще, когда папа знаменитость или мама, это больше помогает, как ты думаешь? Я уже на "ты" перешла... видел мои ботфорты...

СУХАНОВ: Знаешь, не знаю, здесь надо позвать дочку и с ней поговорить, помогает ли это, или это вообще никак не...

МИТРОФАНОВА: Давай позвоним.

ГОЛУБКИНА: А что, можем позвонить?

СУХАНОВ: Да, можете, конечно.

ГОЛУБКИНА: Давайте телефон...

СУХАНОВ: У меня телефон записан там, и мы сейчас прервемся надолго.

ГОЛУБКИНА: Я хотела спросить, этот вопрос, я думаю, волнует всех наших радиослушательниц и радиослушателей, обязательно мужчин…

МИТРОФАНОВА: Сколько жен?

ГОЛУБКИНА: Не сколько жен, а вообще как складываются, абстрактно, в целом, как складываются вот такие отношения? Потому что три брака все-таки присутствуют. И вот выбор Максимом Сухановым жены, подруги - что это в первую очередь? Мы тут с Федором обсуждали, например, что взрослые мужчины зарубежные женятся на взрослых женщинах, а наши русские парни выбирают девушек юнее, чем старше становятся. Вот какой критерий? То есть чувство юмора или эстетический взгляд на нее как бы, вот что?

СУХАНОВ: Я не думаю, что тут вообще есть какая-то рецептура. И потом, ну как мы можем говорить о критериях там, где вопрос связан прежде всего с чувством, и ты понимаешь, что это твой человек, с которым тебе хорошо и интересно.

МИТРОФАНОВА: Слушай, но "твоих" человеков может быть много, и притом люди медийные и популярные…

СУХАНОВ: Да, может быть много, но не обязательно они должны быть одновременно.

МИТРОФАНОВА: А, в этом смысле.

ГОЛУБКИНА: Да. Нет, но все-таки в голову-то приходит как-то: вот на этой женщине я женюсь, например. Как это происходит? Потому что я так Максима Суханова знаю немножко со стороны своих подруг многочисленных, театральных артисток...

МИТРОФАНОВА: Это ты про что намекаешь? Дядя Федор аж проснулся...

ГОЛУБКИНА: Ни на что не намекаю. Просто, так скажем, не совсем доступный Максим для них для всех.

МИТРОФАНОВА: А, ну естественно.

ГОЛУБКИНА: Да. Ну то есть какой-то такой ореол существует мужчины, не легко влюбляющегося во всех подряд.

МИТРОФАНОВА: Человек, игравший Сталина...

СУХАНОВ: Да-да. Ну, я вам могу сказать, вот я уже говорил о рыбках, которые размножались… Но у меня размножались не только рыбки, но и хомячки, и попугайчики, и кролики. И я вообще с детства любил, чтобы вокруг меня всё рождалось.

ГОЛУБКИНА: Всё жило.

ДУНАЕВСКИЙ: Всё размножались.

СУХАНОВ: Да. И, в общем, может быть, когда думаешь о том, с кем ты свяжешь свою жизнь, в том числе думаешь о том, что обязательно будет очень много детей, футбольная команда детей.

ГОЛУБКИНА: Ну и где они, эти дети все, две штуки только всего. Нет?

СУХАНОВ: Нет, у меня родился сын год назад.

ГОЛУБКИНА: Да? Вот это мы не знали. Но это от нового созыва, уже от четвертого, что ли?

СУХАНОВ: Да, да. Ну и всё прекрасно.

МИТРОФАНОВА: Это не я спросила... Мы в очереди.

ГОЛУБКИНА: Нет, а что такого-то? И тут тоже опять официальные отношения, естественно?

СУХАНОВ: Официальные - вы что имеете в виду?

ГОЛУБКИНА: Официальные отношения - это я имею в виду брак.

СУХАНОВ: А, брак. Да я об этом вообще не очень думаю, есть брак или нет.

ГОЛУБКИНА: Женщины об этом думают.

МИТРОФАНОВА: Да.

ГОЛУБКИНА: Мы-то думаем, девчонки-то, нам всем приятно всегда.

СУХАНОВ: Да. Ну, тоже думаю, что кто-то думает, а кто-то не всегда думает.

ГОЛУБКИНА: Не сознается.

СУХАНОВ: Может быть, да. Но думаю, что главное, чтобы энергия была живая и не было имитации в этих отношениях, это самое главное.

МИТРОФАНОВА: Ой, да. Но вот сколько же раз тогда...

ГОЛУБКИНА: Жениться-то? Так ведь и надоедает потом. Живешь-живешь с этой женщиной, бац - еще лучше, моложе...

МИТРОФАНОВА: Да, в сто раз.

ГОЛУБКИНА: Что ж, каждый раз так будут еще лучше, еще лучше, еще лучше встречаться? Или все-таки хотелось бы...

СУХАНОВ: Но как мы тут можем какой-то вывести закон?

МИТРОФАНОВА: Ну да, наверное, у каждого человека...

ГОЛУБКИНА: А не надо оправдываться...

СУХАНОВ: Да, кто-то десять, кто-то один раз. Не знаю, настолько всё индивидуально, вы же понимаете, уникально.

ГОЛУБКИНА: Загадочно... А футбольная команда ждет нас? Я имею в виду, количество детей будет увеличиваться?

СУХАНОВ: Ну, наверное. Хочется, чтобы всегда было больше детей.

ГОЛУБКИНА: Штуки три хотя бы, да?

СУХАНОВ: Конечно.

МИТРОФАНОВА: Всё в дом, всё в дом... У нас несколько минут еще от эфира осталось. Мы не очень замучили? Удивительно, что ты вообще отвечаешь на такие вопросы. Некоторые говорят: мы о личной жизни вообще говорить не будем.

ГОЛУБКИНА: А мы и не спрашиваем. Разве про личную жизнь? Я вообще в целом так, я выпытываю, понимаешь? Интересно же, а что?

МИТРОФАНОВА: Конечно, не то слово.

ДУНАЕВСКИЙ: И потом, у Маши еще такой надежный источник информации...

ГОЛУБКИНА: Подруги вахтанговского театра, актрисы.

ДУНАЕВСКИЙ: Подруги-актрисы, куда надежнее... Я-то знаю Максима по фильмам, по спектаклям, по интервью в прессе...

ГОЛУБКИНА: Да, а мне же это всё неинтересно...

ДУНАЕВСКИЙ: А тут такие надежные источники... Я поэтому аж онемел даже...

ГОЛУБКИНА: Это очень смешно, да.

МИТРОФАНОВА: А правда, с наговорами-то всякими сложно же бороться. Ну вот иногда про популярных людей кто-то что-то напишет, а потом сиди... Маша Миронова приходила, тоже чесала так вот затылок: боже, вообще, что такое происходит? Как от этого от всего?.. Или нет смысла даже реагировать?

СУХАНОВ: Не знаю. Я даже не думаю, что вообще нужно на что-то реагировать, особенно негативное что-то несется в твою сторону, как-то нужно это пропускать, конечно же.

МИТРОФАНОВА: "Что-то негативное несется в твою сторону..." Мне сразу почему-то свекровь представилась или теща...

ДУНАЕВСКИЙ: А я представил мотоциклиста, на которого несется КамАЗ...

ГОЛУБКИНА: Хочется узнать о каких-то будущих спектаклях, премьерах. И вообще, где можем увидеть. И наша публика, которая от Москвы буквально до самых до окраин, жаждет посмотреть на мужчин на сцене.

МИТРОФАНОВА: Я вот кино увидела "Викинг" в следующем году. Это в разработке?

СУХАНОВ: Должны быть съемки этого фильма.

МИТРОФАНОВА: А, вот они только планируются.

СУХАНОВ: Очень долго готовятся, потому что там немаленький бюджет и технические разного рода вещи, нужно строить там много. Долгий проект это такой.

МИТРОФАНОВА: Строить съемочную группу в основном надо режиссеру.

СУХАНОВ: Ну да, заодно.

МИТРОФАНОВА: А театр?

СУХАНОВ: Что касается театра, во-первых, у нас 31-го числа будут гастроли в Петербург со спектаклем "Возвращение домой". Это спектакль по пьесе Гарольда Пинтера.

ГОЛУБКИНА: В ДК "Выборгском" опять?

СУХАНОВ: Нет, мы будем играть в Балтийском доме. И этот же спектакль 24 ноября мы будем играть в Москве, в Театре Маяковского. Там много молодых играет актеров.

ГОЛУБКИНА: Ну, фамилии, например, вот мне интересно.

СУХАНОВ: Это Максим Виторган.

ГОЛУБКИНА: А-а-а... А Максим Виторган как играет, хорошо?

МИТРОФАНОВА: Жена ездит на гастроли?

СУХАНОВ: Иногда мы ездим, да.

ГОЛУБКИНА: Ну он актер-то хороший, Макс.

СУХАНОВ: Да, но вам надо придти и потом на следующий день об этом поговорить.

МИТРОФАНОВА: Вот на этот спектакль?

СУХАНОВ: Да, да, да.

ГОЛУБКИНА: Ну давайте. 24 ноября, в Москве.

ДУНАЕВСКИЙ: А роль в фильме "Роль", который выходит тоже?

СУХАНОВ: Это вышло, и она прошла.

ДУНАЕВСКИЙ: Уже в прокат вышла?

СУХАНОВ: Да, там было всего 37 копий на всю страну, и она так прошла, что никто не понимает, вышла она или нет, к сожалению. А фильм... ну, в общем, он отмечен, этот фильм, да. Режиссер Константин Сергеевич Лопушанский, один из моих любимых.

ГОЛУБКИНА: То есть у вас уже с ним творческий союз?

СУХАНОВ: Ну, вот один раз мы с ним встретились.

ГОЛУБКИНА: А почему один из любимых?

СУХАНОВ: Потому что то, что он делал раньше, мне тоже очень нравилось, и "Гадкие лебеди", и "Письма мертвого человека", я считаю, интересные.

ДУНАЕВСКИЙ: Маша, то есть хвалить можно только тех режиссеров, с которыми у тебя сложился творческий союз?

ГОЛУБКИНА: Это всегда приятно, если он складывается. У вас сложился замечательный творческий союз с Мирзоевым.

СУХАНОВ: Да, да.

ГОЛУБКИНА: Уже много лет складывается.

СУХАНОВ: С 1994 года, да.

ГОЛУБКИНА: Для меня, например, ваши спектакли, ваша эстетика... я спросила Игоря Минаева: а чего это они? Он говорит: а у нас в институте было, мы патологический театр придумали. Да? Вот ваша эстетика мне странновата, но я понимаю на самом деле, что все равно то, что вы делаете, завораживает.

МИТРОФАНОВА: О как!

ГОЛУБКИНА: Хотя это не мое.

СУХАНОВ: Думаю, что не буду я адвокатом здесь.

ГОЛУБКИНА: А не надо оправдываться.

СУХАНОВ: Нет, я к тому, что даже не знаю, что еще сказать. В общем, всё то, что я делаю на сцене, я понимаю, что мне это интересно. И в довершение всего это уже дальше интересно еще кому-то. Разбирать это еще по каким-то составляющим как-то неправильно. Когда я работаю с другим режиссером, я иду тоже и от режиссера в том числе, и, прибавляя к его фантазии свою фантазию, я, наверное, делаю что-то другое. Но пока это всё живо, пока - ведь наш союз с 1994 года - мы друг другу продолжаем быть интересны, и спектакли выходят, и на них ходит зритель. Если бы была другая ситуация, я думаю, что, наверное, что-то бы поменялось: либо мы перестали бы друг с другом работать, либо вообще бросили театр. Кому-то очень близко то, что мы делаем.

ГОЛУБКИНА: Да, я знаю, многие прямо в восторге. А я прихожу, иногда думаю: странно, но интересно. Да, но я хочу сделать комплимент напоследок. Я хочу сказать: это крайне редкость большая, когда актер...

МИТРОФАНОВА: Максим Суханов приходит в гости?

ГОЛУБКИНА: Во-первых, Максим Суханов приходит в гости. И актер является еще и мужчиной настоящим. И это не шутки, потому что, помимо всего прочего, еще и зарабатывает сам деньги, не только, как говорится, своим абстрактным трудом, а еще и мужскими профессиями, и несет некую ответственность. Это крайняя редкость, я вам говорю, поверьте мне!

МИТРОФАНОВА: Очень рады были видеть вас вблизи.

СУХАНОВ: Спасибо вам большое.

ГОЛУБКИНА: Спасибо.

СУХАНОВ: Мне было очень комфортно и приятно с вами.

МИТРОФАНОВА: Класс. Ну мы еще сходим на ваш спектакль...

ГОЛУБКИНА: Будем надеяться, да.

СУХАНОВ: И еще я к вам приду тогда.

МИТРОФАНОВА: Да, спасибо.

СУХАНОВ: Хорошо.

МИТРОФАНОВА: Дочке привет.

ДУНАЕВСКИЙ: По поводу ботфортов Митрофановой. Давай все-таки закончим на позитивной ноте какой-то...

ГОЛУБКИНА: Митрофанова сейчас покажет всем ботфорты. Поднимай ногу...

МИТРОФАНОВА: Не покажу.

ГОЛУБКИНА: Почему?

МИТРОФАНОВА: Да потому что. Засмущали меня... Могу я себе позволить на старости лет? Мне 45 уже... Ну всё, мы прощаемся?

ГОЛУБКИНА: Да. Какая музыка играет?

СУХАНОВ: Играет сейчас Led Zeppelin, "Since I’ve Been Loving You".

МИТРОФАНОВА: Вот, это очень хорошая песня.

СУХАНОВ: Очень хорошая.

ГОЛУБКИНА: До завтра?

МИТРОФАНОВА: Да, до завтра. Спасибо еще раз.

ГОЛУБКИНА: Максим Суханов. Спасибо.

СУХАНОВ: До завтра!