7 апреля 2006, 14:22
7 апреля 2006, 15:22
7 апреля 2006, 16:22
7 апреля 2006, 17:22
7 апреля 2006, 18:22
7 апреля 2006, 19:22
7 апреля 2006, 20:22
7 апреля 2006, 21:22
7 апреля 2006, 22:22
7 апреля 2006, 23:22
8 апреля 2006, 00:22
Дон Кихот и дизайн
"Высокое искусство в повседневную жизнь" - с таким призывом выступили российские дизайнеры. И устроили презентацию вполне функциональных предметов, каждый из которых создан под влиянием великой книги Сервантеса. "Чайники Дон Кихота и Санчо Панса", "Юбка Дульсинеи", "Валенки-инсталяция: Ни шагу без Дон Кихота" - все это экспонаты выставки, в честь 400-летия романа. В столичном Институте Сервантеса побывала корреспондент "Новостей культуры".
"Высокое искусство в повседневную жизнь" - с таким призывом выступили российские дизайнеры. И устроили презентацию вполне функциональных предметов, каждый из которых создан под влиянием великой книги Сервантеса. "Чайники Дон Кихота и Санчо Панса", "Юбка Дульсинеи", "Валенки-инсталяция: Ни шагу без Дон Кихота" - все это экспонаты выставки, в честь 400-летия романа. В столичном Институте Сервантеса побывала корреспондент "Новостей культуры".
Функциональность – это не про Дон Кихота. Хотя сам Мигель де Сервантес и намекал, что идальго - непростой человек и даже в названии книги так и написал – "Хитроумный идальго", к функциональности образ рыцаря приближают только эти объекты. Во-первых – сам Дон Кихот. Может быть светильником. Может – пылесборником – чтобы книги не пылились. А может и вешалкой.
А вот Дульсинея, в миру - крестьянка Альдонса Лоренсо – это, конечно, свет. Свет такой, или вот такой. Или вот вешалка для шарфов – тоже Дульсинея, хотя можно и не узнать. Странный образ, хотя видение идальго своей дамы сердца было не таким, как у окружающих.
Кто же этот герой на самом деле для авторов этих объектов?
Алексей Душкин, художник: "Сумасшедший. Хороший человек. Сошел с ума, начитался романов рыцарских, начистил доспехи до блеска и пошел куда-то там".
Дмитрий Плотников, художник: "Ну, в двух словах о нем не скажешь. С одной стороны, он мудрец, с другой стороны, конечно, полный идиот".
Сами испанцы к этому героическому образу уже относятся с некоторой опаской – не исчезнет ли он от частых упоминаний?
Виктор Андреско, директор Института Сервантеса: "Девяносто девять процентов нации читало Дон Кихота, но, несмотря на это, он кто-то…он кто-то! Да!"
Так Рыцарь печального образа, смешной и нелепый, продолжает покорять сердца, - как и его деяния, запечатленные в арт-объектах – на память грядущим поколениям.
Функциональность – это не про Дон Кихота. Хотя сам Мигель де Сервантес и намекал, что идальго - непростой человек и даже в названии книги так и написал – "Хитроумный идальго", к функциональности образ рыцаря приближают только эти объекты. Во-первых – сам Дон Кихот. Может быть светильником. Может – пылесборником – чтобы книги не пылились. А может и вешалкой.
А вот Дульсинея, в миру - крестьянка Альдонса Лоренсо – это, конечно, свет. Свет такой, или вот такой. Или вот вешалка для шарфов – тоже Дульсинея, хотя можно и не узнать. Странный образ, хотя видение идальго своей дамы сердца было не таким, как у окружающих.
Кто же этот герой на самом деле для авторов этих объектов?
Алексей Душкин, художник: "Сумасшедший. Хороший человек. Сошел с ума, начитался романов рыцарских, начистил доспехи до блеска и пошел куда-то там".
Дмитрий Плотников, художник: "Ну, в двух словах о нем не скажешь. С одной стороны, он мудрец, с другой стороны, конечно, полный идиот".
Сами испанцы к этому героическому образу уже относятся с некоторой опаской – не исчезнет ли он от частых упоминаний?
Виктор Андреско, директор Института Сервантеса: "Девяносто девять процентов нации читало Дон Кихота, но, несмотря на это, он кто-то…он кто-то! Да!"
Так Рыцарь печального образа, смешной и нелепый, продолжает покорять сердца, - как и его деяния, запечатленные в арт-объектах – на память грядущим поколениям.
