Интервью В России любой человек считается донором

Нужно ли спрашивать согласие на посмертное донорство?  Что изменит новый закон о трансплантации? Об этом Елена Щедрунова беседовала с председателем комитета Госдумы по охране здоровья Сергеем Калашниковым в эфире радио "Вести ФМ".

Щедрунова: Здравствуйте, у микрофона Елена Щедрунова. У нас в студии глава Комитета Государственной Думы по охране здоровья  Сергей Калашников. Сергей Вячеславович, здравствуйте.

Калашников: Здравствуйте.

Щедрунова: Вот про здоровье сегодня и поговорим. Но  начнем мы с темы, которая в последнее время обсуждается, она касается донорства органов. Были слушания в Общественной палате, и эта тема периодически возникает в информационном поле. По вашему, что нужно сделать, почему нужен этот закон о донорстве органов?  Ведь сейчас существует такая так называемая  "презумпция согласия", и у человека по-любому, если он попал в автокатастрофу и нет там, не знаю, каких-то выступлений родственников и так далее, и тому подобное, органы могут быть изъяты для трансплантации. В чем проблема сейчас возникает, с чем она связана?

Калашников: Проблема заключается в том, что на сегодняшний день, ну, во-первых, у нас не развита вся система трансплантации, и это  иллюзия, что в любом городке можно изъять органы и тут же их пересадить. Второе - это колоссальная потребность в органах, потому что огромное количество людей умирает из-за того, что у них нет возможности сделать пересадку тех или иных органов. Но самое главное, что и старый закон 96-го года, он безнадежно устарел. Весь сыр-бор, конечно, вокруг презумпции согласия или несогласия.

Щедрунова: То  есть хочешь - не хочешь, а ты фактически становишься донором, если погибаешь.

Калашников: Не в этом дело. Дело в том, что вот, например, в Европе действует презумпция несогласия. То есть если человек специально не оговорил, то у него изъять не могут.

 Щедрунова:  По-моему, в Соединенных Штатах ровно такая история.

Калашников: Это во многих странах, это во многих странах, и в Соединенных Штатах тоже. Однако там все-таки делают трансплантаций в десятки раз больше, чем у нас. Люди сознательно идут на это. Украина попыталась ввести презумпцию несогласия, у них трансплантация  просто встала. Никто никаких согласий не давал.

Щедрунова: Два мира, два детства...

Калашников: Совершенно верно. Поэтому, с одной стороны, для многих людей, когда начал обсуждаться этот вопрос, стало открытием, оказывается, что у них могут без их воли изъять органы. Во-вторых, сейчас уже назрела необходимость жестко регламентировать весь этот процесс. Ведь почему возникло недоверие у людей? Ну, люди рассуждают примерно так: приду с аппендицитом, а уйду без почки. Хотя данных о том, что у нас существуют черные трансплантологии, нету, ни разу ни один факт не подтвердился.

Щедрунова: Действительно не подтвердился? Вы копали, вы все по-честному?

Калашников: Действительно. Было два или три крупных скандала, ни один не подтвердился. Я это специально проверял. Но я вам скажу так, что он объективно, у нас черных трансплантологов не может быть объективно. У нас количество центров, где можно проводить изъятие и трансплантацию, можно пересчитать буквально на пальцах, по крайней мере на всех  пальцах. Да, больше десятка, но не так уж много. Поэтому на самом деле это, извините меня, в кустарных условиях невозможно сделать, это же в поликлинике...

Щедрунова: То есть вот все, что нам показывают в кино, что эти черные покупщики органов...

Калашников: Да нет, нет. На уровне даже областной больницы не всякой можно это сделать. А про районную я даже и говорить не хочу. Это должны быть специализированные отделения с соответствующей аппаратурой, это все не так-то просто. Другое дело, есть общее недоверие. Я думаю, что сейчас обсуждается законопроект, я вижу необходимость в нем только одной поправки.  Поправка, она должна заключаться в том, что человека нужно принудительно заставить высказаться: завещает он свои органы или не завещает. Я, кстати, поддерживаю, очень, вернее, рад был, что и православная церковь, и мусумальне высказались за. Потому что оказывать добро другим людям, да. Ну, у меня предложение такое, что при получении прав, водительских прав человек должен четко определиться: позволяет он или не позволяет. Ну и, естественно, единая по всей России база данных.

Полностью слушайте в аудиоверсии.