Ещё не вечер Граница допустимого в СМИ отодвигается всё дальше

О журналисткой этике. В студии «Вестей ФМ» Гия Саралидзе и Владимир Аверин.

АВЕРИН: Ты же понимаешь, что неспроста именно эти вести об умирании госпожи Заворотнюк выходят на первый план. Потому что есть огромное количество публики, которая хочет этого – которая хочет это читать, которая хочет это знать, которая из всего списка на странице будет кликать сюда, и по количеству кликов это будет продвигаться выше и выше, и никто не хочет упускать возможности быть самым читаемым. И дальше – все подробности, которые, честно говорю, я не читал! Я видел заголовки! У меня нет сил в это погружаться.

САРАЛИДЗЕ: Да, у меня тоже.

АВЕРИН: С моей точки зрения, есть какие-то очень интимные вещи, которые я не хочу знать. Я не хочу, чтобы про меня кто-нибудь что-нибудь знал за пределами известных границ. Равно также я определяю для себя границы, за которые я не переступаю никогда! Я не кликаю никогда на ссылку «Посмотреть: Пугачева в купальнике», например, а «эта без грима», а вот «у этой – прыщ» – никогда! Но, согласись, это же внутренний закон! Нельзя прописать ни в каком законе государственном, что средства массовой информации не имеют права заходить за ту или иную границу. Это мы все выстраиваем для себя! В том числе,выстраивают для себя и читатели, зрители, слушатели. И если им даже выбрасывается на экран «кликните и прочитайте», то есть внутренние какие-то тормоза. Это по поводу этики.

САРАЛИДЗЕ: Ты знаешь, Володь, если посмотреть самую часто запрашиваемую вещь в Интернете, то это порнография. Ну, чего? Ну, давай, вперед давай! Чего уж там?! Чего же мы теряемся? Чего же мы теряем зрителей или потребителей?! Ну, так же нельзя!

АВЕРИН: Но мы же практически на грани этого!

САРАЛИДЗЕ: Но все-таки на грани, а не за гранью. А здесь-то мы за гранью! Я понимаю, что светская журналистика – она была. Она и раньше была, они в прошлом веке была, и в позапрошлом веке была! И все писали, и даже есть истории из Древнего Рима, когда собирали, кто с кем. Светская хроника. Они ходили, собирали, платили слугам, рабам, которые знали, кто с кем и чего, и потом где-то там распространяли либо в эпистолярном жанре, либо в устном – но было! И есть! Я понимаю, но, согласись, что какие-то вещи можно делать, ну, деликатнее. Если уж интересует это такое большое количество людей... Я не могу здесь с тобой не согласиться – я всегда поражаюсь тому огромному количеству людей, которых это интересует почему-то! Но понимаешь, я тоже знаю, что все-таки какие-то запросы – они формируемы! Когда вот это все время присутствует, когда все время об этом говорят, когда все время это муссируют, все-таки это создает дополнительный интерес к этому, согласись!

АВЕРИН: Соглашусь! Соглашусь, безусловно! И если с завидной регулярностью показывать: «А вот содержание моего шкафа: здесь у меня туфли, а здесь у меня нижнее белье». – «А какое у вас нижнее белье? А давайте мы потрясем нижним бельем!» – то вот эта граница допустимого отодвигается, отодвигается, отодвигается. И тут, к сожалению великому, совершенно невозможно провести вот такую черту.

Также в программе:

заявление Сенцова об Украине, атаке дронов на нефтяные объекты в Саудовской Аравии и многом другом.