Стратегия «Украинский национализм не имеет перспектив»

О национализме и нацизме на постсоветском пространстве и возможных причинах их возникновения. Гость Анны Шафран – президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.

РЕМИЗОВ: Я начну с комментария по поводу украинского национализма. Совершенно очевидно, что там именно сформировался режим на националистической платформе. И это обстоятельство уже не зависит от фамилии президента. Это такой жесткий достаточно коридор, который связан с выбором существенной части элит и интеллектуальной интеллигенции, журналистов, бизнеса и административного класса, и спецслужб, и военных. И самое главное, что здесь демократические механизмы ничего не могут изменить принципиально. Потому что вот эти жесткие структуры гегемонии, связанные с выбором активных слоев общества, они имеют большее значение, чем мнение обывателя, который воспринимает все это с дивана и иногда ходит или не ходит голосовать. Поэтому Украина в жесткой националистической колее. Это понятно. И вопрос не в том, чтобы это доказать или сказать хорошо это или плохо, а в том, чтобы спросить себя: может ли этот национализм быть успешным, плодотворным исторически?

Понятно, что все эксцессы, все неприятные проявления, которые вы перечислили, они ведь могут сопутствовать иногда и относительно успешным проектам. Сегодня с утра я ехал в машине, слушал ваш разговор с Багдасаровым про Турцию. Там существенная часть событий, которые вы обсуждали, касались имперского периода, но какая-то часть уже кемалистской Турции. Вот это был кемалистский проект, безусловно, жесткий, националистический проект, причем национализм – это термин, который был поднят Кемалем Ататюрком на знамя. Жестокий во многих отношениях, тоже с очень неприятными эксцессами и проявлениями, но исторически в целом успешно состоявшийся. То есть те задачи, которые ставились изнутри авторами этого проекта, как они им виделись, они в целом были на какую-то историческую перспективу решены. То есть была создана новая Турция, относительно дееспособная, немаленькая совсем даже, преодолевшая какие-то эксцессы распада Османской империи, которая потом со временем превратилась в региональную державу, можно даже сказать, региональную сверхдержаву в каких-то отношениях. Теперь уже мечтающую снова о своем имперском прошлом, имперском будущем, то есть снова переходящую от чисто национального проекта к проекту с более широкими амбициями, в частности, панисламскими, которые были абсолютно чужды Кемалю Ататюрку. То есть – вот пример проекта, во многих отношениях неприятного и связанного с эксцессами и недружественного нам и многим народам бывшей Российской империи, но проект исторически состоявшийся.

ШАФРАН: Я думаю, какую параллель вы сейчас проведете, к Киевской Руси, что ли?

РЕМИЗОВ: Нет, тогда национализма как такового не было.

Полностью слушайте в аудиоверсии.