Персона грата "Персона грата": Владимир Мау
Говорят, если хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Однако ответственных правительственных чиновников, будь они атеистами, агностиками или людьми искренно верующими, само положение обязывает публично рассказывать о планах и сценариях развития страны. Впрочем, в этих сценариях обывателю разобраться всегда сложно. Оптимизм нам привычно подозрителен, а пессимизм - мало того, что не способствует народному энтузиазму, но и самих чиновников ставит в сложное положение перед лицом вышестоящих начальников.
Гость программы – ректор Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Владимир Мау.
- Объясните нам, в чем смысл долгосрочных прогнозов социально-экономического развития? Сейчас обсуждают сценарий развития до 2030 года… Скажите, кто в 90-е был в состоянии предугадать последующий 20-летний маршрут? Наверное, никто.
МАУ: В 1988 году нет, в 1990 году - да. Если Вы посмотрите на статьи Егора Гайдара, последние из советского периода, то увидите вполне внятное описание тренда. Пусть без деталей, но понимание того, что происходило и будет происходить, уже тогда более или менее было, и в экономическом смысле, да и в политическом. Кто-то точно предсказывал развал Советского Союза, этого у Гайдара не найдете, но про экономические тренды он все сказал. Более того, часто говорят, выполняются ли программы, которые пишет правительство. Программа 1991-1992 гг., которую разрабатывало правительство Гайдара – абсолютный редкий документ, по которому было выполнено все. Правда, не за 3-4 года, а за 8-9 лет. Но срок в статье указан не был. Весь комплекс либерализационно-стабилизационных мер, который там был прописан, был реализован.
- То есть такие сценарии до 2030 года задают некие ориентиры, к которым нужно стремиться?
МАУ: В мирных условиях, а мы все-таки живем в мирных условиях, Ваш пример не очень удачен. Был пример периода полномасштабной революции, когда все складывалось довольно неожиданно. В мирных условиях прогнозировать определенные тренды можно, другое дело, что всегда надо понимать: прогноз, выходящий за рамки 2-3 лет - это всегда выяснение отношений между сегодняшними экспертами. Это – разговор не о будущем, а о настоящем. Это – дискуссия о путях, об инструментах, об институтах... Это - не разговоро о том, что просто будет происходить в 2030-м году.
- Когда спорят эксперты, это еще можно понять. Но, надо понимать, что в правительстве, если посмотреть со стороны, нет единодушного понимания, как страна будет развиваться и какими путями нужно двигаться к поставленным целям. С одной стороны - Минэкономразвития, с другой – Минфин. Первое ведомство - за бюджетный дефицит. Минфин же убежден, что жить надо по средствам. Кто прав?
МАУ: Это - неправильное изложение. В обществе, действительно, есть точка зрения, связанная с важностью активных государственных инвестиций и точка зрения, связанная с дефицитным бюджетом, но это - не разрыв между Минфином и Минэкономики. И там, и там есть эксперты, придерживающиеся разных точек зрения. Это – нормально. Вы сказали "мнение среди экспертов"... Сейчас мы живем в обществе, когда значительная часть экспертов находится в правительстве. Это – не советская модель, где были вожди, делавшие карьеру на партийной службе и занимавшие высокие позиции с ученой обслугой. Сейчас, в значительной мере, в экономическом блоке, во всяком случае, чиновники и эксперты часто меняются местами. Это - тоже нормально. Это – очень здоровый процесс. Став министрами или замминистрами, дискуссия продолжает вестись на экспертном уровне. Это – не бронзовые вожди, которые говорят то, что им пишут спичрайтеры. Реальная проблема (как этого года, так и следующего) состоит в выборе модели экономического роста, должен ли экономический рост быть связан с государственными усилиями и государственными инвестициями. Тогда, например, надо потратить столько-то средств на пенсии, столько-то - на здравоохранение, столько-то - на армию. При этом, если доходов не хватает, надо брать в долг. В принципе, формально и долг в России низкий, и резервы приличные, и дефицит бюджета по сравнению с большинством развитых стран небольшой. В общем, это кажется безопасным.
Другая точка зрения связана с тем, что никакие вложения не будут эффективны и не будут давать результата, а просто приведут к росту цен, если не будет адекватных правил игры. Если нет нормальной конкуренции на монополизированном рынке, если пенсионная система построена на принципах аграрного общества, проводящего индустриализацию, а не постиндустриального общества, если здравоохранение существует примерно таким, каким было в начале XX века, то надо провести набор национальных реформ. Реформ не только экономических и социальных, но и в отношении суда, правоохранения, защиты прав собственности. Только после этого можно обсуждать, сколько реально нужно государственных расходов...
Полностью интервью слушайте в аудиофайле.
