Персона грата "Персона грата": Елена Панфилова
"На миру и смерть красна". Мне кажется, это старая пословица перекликается с еще одной: "Помирать, так с музыкой". Их сочетание демонстрирует неиссякаемый оптимизм, который изначально был присущ русскому человеку. При этом я не стал бы сейчас широко трактовать эти пословицы, потому что в случае политической смерти, которая всегда публична и случается под звон литавр, эти пословицы вряд ли будут уместными.
Гость программы – директор Центра антикоррупционных исследований российского отделения "Трансперенси Интернешнл" Елена Панфилова.
- Я предлагаю даже не о противодействии коррупции поговорить, понятно, что мы в разговоре от нее никуда не уйдем, но, давайте, порассуждаем о гражданском, об общественном контроле. Если оценивать его в России по школьной 5-балльной шкале, какую оценку Вы поставите?
ПАНФИЛОВА: Отрицательную.
- Даже не твердую двойку?
ПАНФИЛОВА: Оценка отрицательная, не потому что нет общественного контроля вообще, а потому что нет никакой реакции властных структур на этот общественный контроль. Общество у нас начинает просыпаться, тут, действительно, есть о чем поговорить, так как мы 10 лет ничего не видели. Последние год-два, благодаря, отчасти, Интернету, да и не только, в реальной жизни, люди начинают задавать вопросы, которые долгое время не задавали. Люди стали обращать внимание на вещи, на которые раньше не обращали. Это – трагедия нашего текущего момента, что, мы как общество, не каждый из нас отдельно, у каждого найдется тысяча и одна причина объяснить свою личную позицию, в последние 10 лет позволяли власти, отдельным органам власти, отдельным людям в этой власти, расплодить вот эту самую вседозволенность, коррупцию, когда нет никакой управы.
Общественный контроль есть, есть общественные организации в разных сферах – социальной, ЖКХ... Те же солдатские матери и экологи, которых довольно много... Контроль нарастает, и, что меня радует, он становится реальным гражданским активизмом, причем, это не когда люди бегут и, первым делом, думают, как бы нам зарегистрировать общественную организацию и срубить под нее гранд? Люди просто объединяются, зачастую, малознакомые, для решения какой-то задачи – мониторинг ли это, проверка госзакупок, или экологи, которые пытаются выяснить, что там с этим дворцом на черноморском побережье. Бог с ним, с дворцом, но там же была экологическая зона, какие там нарушения были сделаны? Химкинский лес – это тоже пример общественного контроля.
Почему я говорю, что в отношении общественного контроля мы в минусе - потому что у нас получается "Васька слушает, да ест": слушает, ест и улыбается, какие-то даже ритуальные движения издалека делает, ручкой машет, показывает Западу и говорит, мол, у нас есть гражданское общество - бушуют целые войны в Интернете. Смысл общественного контроля, любого контроля, - исправление того, что выявлено. Но у нас для этого есть крайне ограниченные возможности, потому что если ты в ходе общественного контроля попадаешь на что-то реальное и существенное, встает стена, выдвигаются противотанковые ежи, начинаются накаты. Ладно, если тебя еще только поливают грязью в медийном или публичном пространстве - начинаются вполне конкретные акции прессования.
Власть совершенно не готова к общественному контролю, но она о нем постоянно говорит. Закон "О противодействии коррупции" признает субъектом противодействия коррупции не только органы власти, но и каждого конкретного гражданина, общественные организации и общество, в целом. Но инструментов нет, и, самое главное, нет желания этими инструментами получить от общества по голове...
Полностью интервью слушайте в аудиофайле.
