Персона грата "Персона грата": Евгений Гариленков

Программу "Персона грата" ведет Виталий Ушканов.

У каждого – своя работа. Например, психотерапевты призваны успокаивать своих пациентов и примирять их с действительностью. Министр финансов, конечно, решает задачи более сложные, но вот на днях в Нью-Йорке с трибуны ООН выступил руководитель российского Минфина. Выступил он мрачно и грустно. Алексей Кудрин оценил нынешнее состояние российской экономики даже более пессимистично, чем это делают зарубежные эксперты и аналитики. Обоснован ли такой пессимизм и что в таких ситуациях лучше: горькие, но правдивые или подслащенные оценки?

Профессор Высшей школы экономики Евгений Евгеньевич Гавриленков – желанная персона в студии.

– Горькая правда лучше?

Гавриленков: Думаю, что горькая правда лучше. И просто надо всегда смотреть на объективные реалии, что было и что есть. Может быть, та горькая правда, которую мы сейчас слышим, это некий возврат к нашим реалиям. Надо не забывать, что в предыдущие годы мы жили довольно легко. И цены на нефть шли вверх, и очень много банки и компании наши занимали на внешних рынках. Все это повышало активность, искусственно раздувало внутренний спрос. И мы привыкли к тому, что потребление растет гигантскими темпами, что ВВП растет в долларовом выражении, особенно при укреплении рубля, еще более высокими темпами. И это казалось нормой.

Причем все это касается не только России, такова общемировая тенденция последних 5-6 лет, когда популизм, легкие деньги возобладали. Искусственно раздутый спрос в Америке привел к ускорению роста производства в Китае большого количества товаров и к всеобщему ускорению роста благосостояния. Мировая экономика росла на протяжении 5 лет темпами примерно в 5 процентов в год. Такого не было на исторической памяти. Это был и искусственно раздутый спрос, и это был рост в кредит. То же самое наблюдали и мы, когда производство и покупки автомобилей у нас в стране увеличились на 20 процентов, когда строительство тоже росло в год на 30 процентов (это наблюдалось всего полтора года назад). Однако все это было неустойчиво, это была аномалия. Сейчас просто идет горькая правда, некое охлаждение и поиск какой-то умеренной, равномерной, более сбалансированной траектории роста.


– То есть, если судить по словам Алексея Леонидовича, то отрезвление наступило?

Гавриленков: Думаю, что да. И внешние факторы тому поспособствовали. Еще год-полтора назад доминировала точка зрения, что цены на нефть и газ будут идти только вверх. Но оказалось, что они могут идти и вниз. Получилось это довольно болезненно. Резкое, не очень плавное изменение цен привело к шоку, к необходимости быстро девальвировать национальную валюту. Мы затянули этот процесс, растянули его на несколько месяцев, что стоило стране потери темпов роста, потому что все деньги, вся рублевая ликвидность ушла на валютный рынок, потому что ничего другого не имело смысла делать в тот период времени. В результате ноябрь-декабрь-январь стали периодом резкого сжатия экономики. Январь – нижняя точка. С февраля мы видим уже некое ползание по дну с некими признаками жизни, а по некоторым секторам, возможно, и роста.

– Достигнуто ли кризисное дно? Или нужно напряженно думать о дне завтрашнем? Вы считаете, что мы по нему пока ползаем?

Гавриленков: Резкое сжатие произошло в ответ на резкий внешний шок. Проблема усугубилась тем, что мы медленно реагировали на этот шок. Другие страны, например, Бразилия, моментально девальвировали национальную валюту. Точнее, рынок ее девальвировал, а денежные власти этому никак не препятствовали. Шок там был более коротким, и экономика начала там более быстро восстанавливаться. Китай – это отдельная тема. Там другие параметры и другая экономика.


Думаю, что такой же новый внешний шок нас вряд ли ожидает. Вряд ли цены на нефть снизятся так же, как они тогда упали. Но они могут пойти вниз еще. С января движение цен на сырье пошло вверх – с 40 до 70 долларов за баррель. Возможно движение цен вниз, что было бы естественным и логичным. Мы это уже прошли, к этому уже привыкли, поэтому я не вижу никаких проблем. На мой взгляд, будет даже лучше, если цена на нефть опустится ниже, потому что это позволит несколько ослабить рубль. Потому что укрепившийся рубль за последние несколько месяцев снижает возможности отечественного производства. И в этом смысле, думаю, скорее всего, мы находимся на дне.

И здесь даже важно смотреть не на статистику производства чего-либо – автомобилей или каких-то инвестиционных товаров, надо смотреть, что происходит на денежных рынках. Это наиболее оперативная информация, можно отслеживать каждый день, куда движутся процентные ставки, как растет или сжимается денежная масса, возникает ли спрос на рубли или валюту, и эта информация говорит, конечно, о многом. Я бы сказал, что последние 6-7 недель имеются явные признаки того, что рубль снова востребован. После того, как рублевая масса сжалась в конце прошлого года – начале нынешнего года, потом она стабилизировалась в феврале-марте, в последние полтора-два месяца мы наблюдаем явный интерес к рублям. Расширение денежной массы – это всегда некий признак того, что экономическая активность как-то начинает оживать.

– Но при этом падение ВВП в России среди стран так называемой "большой двадцатки" оказалось наибольшим.

Досье:

ГАВРИЛЕНКОВ Евгений Евгеньевич – профессор Государственного университета – Высшей школы экономики.

Родился 10 марта 1955 года. Окончил факультет прикладной математики Московского авиационного института. Работал в НИИ "Восход", в Центре экономической конъюнктуры при правительстве РФ, возглавлял Фонд "Бюро экономического анализа". Сотрудничал как преподаватель и эксперт-аналитик с различными зарубежными научными и финансовыми организациями. Автор многих исследований, лекционных курсов, статей и других научных работ, опубликованных в России, Германии, США, Финляндии и Японии.

Сейчас работает управляющим директором и главным экономистом группы компаний "Тройка-Диалог".

Кандидат технических наук, профессор. Директор и заведующий кафедры прикладной макроэкономики Института макроэкономических исследований и прогнозирования. Главный редактор Экономического журнала Высшей школы экономики.

О том, почему падение ВВП в России оказалось наибольшим среди стран "большой двадцатки", а также окончание беседы слушайте в аудиозаписи программы.