Поговорим с Михаилом Веллером (архив) Диалог автора и издателя

Автор программы как человек, близкий к литературе, пишущий, еще в брежневскую эпоху читал статьи литературоведа, критика, эссеиста, главного редактора журнала "Знамя" (одного из последних толстых журналов) Сергея Ивановича Чупринина. Но в 1993-ем году он написал мини-роман "Ножик Сережи Довлатова". Этот роман и стал прологом к личному знакомству...

^{(Запись этой беседы слушайте в аудиофайле)}

ВЕЛЛЕР: К тому времени я много лет ничего не давал в толстые журналы, потому что до 82-83-го года они мне дружно все возвращали, а потом мне это надоело, да и пришла другая эпоха. И я позвонил вам и принес рукопись; в рукописи было шестьдесят девять страниц на машинке. Я оставил эту тонкую рукопись вам, - это был самый конец февраля, - а сам на неделю уехал. Когда я приехал (сразу после 8 марта), вы пригласили меня в свой кабинет главного редактора и позвали заместителя главного редактора, заведующую отделом прозы и сообщили мне, что рукопись принята, что она идет в ближайший (июньский) номер, и что вы хотели бы прямо сейчас выдать мне и гонорар. Правда, гонорары уже не такие большие, как раньше, но - какие есть. И через стол протянули мне конверт...

Я был потрясен. Это был лучший, вымечтанный десятилетиями издательский и редакторский прием в моей жизни, когда за неделю мою рукопись прочла вся "главная троица", одобрила, приняла, с колес вкатила в ближайший номер, собралась вся, сказала, что это хорошо, и выдала гонорар. Я потом до вечера ходил в легкой эйфории... Скажите, намного ли хуже стало за эти пятнадцать нелегких лет в журнале "Знамя"?

ЧУПРИНИН: История замечательная, хотя я ее и не помню...

ВЕЛЛЕР: Чистая правда!

ЧУПРИНИН: ... Не помню в тех деталях, которые вы преподнесли; дело в том, что было еще несколько таких же историй, и мне это очень нравится. Мне кажется, что именно так должен появляться автор в литературном журнале или у издателя; быстро прочесть, все решить... Такие случаи бывали еще... Да и сейчас могли бы произойти, за вычетом, пожалуй, одного: деньги в конверте я вряд ли вам протянул бы; налоговое законодательство этому препятствует. А все остальное вполне возможно.

Я хорошо помню, - я ведь преподавал в Литературном институте, и мой коллега-преподаватель Евгений Сидоров сказал мне, что есть очень способная девочка, которая пишет интересную прозу... Вот, сказал он, у меня как раз ее работа. У меня было полтора часа, я прочел рукопись, и когда начался семинар Евгения Юрьевича Сидорова, я попросил отпустить девочку со мной. Он ее отпустил, разумеется, я ее схватил и под дождем (было лето, был дождь) приволок в редакцию журнала "Знамя". А по дороге позвонил с телефона-автомата (мобильников тогда не было), чтобы быстренько заполнили бланк договора... Так в журнале "Знамя" появилась писательница Марина Палей. Очень интересная писательница, живущая ныне в Голландии и продолжающая писать...

Вторая история, если позволите...

ВЕЛЛЕР: А я-то думал, что я один такой!

ЧУПРИНИН: Это было как в случае с вами. Я тогда был еще не главным редактором, а его первым заместителем (главным редактором был Григорий Яковлевич Бакланов). Приходит ко мне сотрудница и говорит: здесь пришла рукопись самотеком; по-моему, интересная, но мы такого не печатаем... Почему? - спрашиваю. "Ну, - отвечает она, - это же фантастика, а мы фантастику не печатаем. Но я знаю, что у вас есть страстишка..." А она у меня действительно есть, как у каждого литератора; один "тишком" читает детективы, другой - фантастику... Я прочитал рукопись, имя автора мне не говорило решительно ничего.

Я обсудил это с Григорием Яковлевичем (а он - человек более традиционных представлений о роли и назначении литературы). Но ему тоже понравилось. Правда, он сказал: по-моему, это не совсем литература. Но зато какая интересная, - ответил я. Это была повесть "Омон Ра" Виктора Пелевина... А увидел я автора, кажется, лишь тогда, когда мы напечатали его третью вещь. Но это все преданья старины глубокой...