Звездные имена от Леонида Варебруса Страсти по Ахматовой: "В дверь мою не стучится никто"
Авторская программа Леонида Варебруса о судьбе поэтессы Анны Ахматовой, которую при жизни не единожды унижали, запрещали печатать ее стихи, убивали её любимых, сажали… Автора знаменитого «Реквиума», «сочинённого» за 20 лет и записанного лишь в 1962-м, и тоже не разрешенного к публикации в её времена… Теперь воздаем почести: «Боже, Боже, Боже! (Без даты, рукопись, Фонтанный дом)».
Эта она, 9 января 1945 года напишет на титульном листе старой книги: «В дверь мою не стучится никто, Только зеркало зеркалу снится…Тишина тишину сторожит…» Как это не раз случалось, тишина обернулась болью, которой в ее жизни было немало и именно в Фонтанном доме, давно ставшем музеем Ахматовой. И как раз тут, нашлись полтора метра для ее коллеги по цеху и участника «комаровских» еще посиделок Иосифа Бродского. Однажды, отвечая на вопрос о стихах, в которых «присутствует» Ахматова, Бродский очень педантично написал: «Стихи, в которых «присутствует» А.А.А., следующие: «Сретение» и «В Италии». А в свой 52 день своего рождения, уже в Америке, Иосиф расскажет подробности своих встреч с Ахматовой на ее знаменитой даче, « в будке», в Комарово под Санкт-Петербургом. Там же, в Комарово сегодня стоит на небольшом лесном погосте стоит сегодня большой «ахматовский» крест и рядом, короткая как выстрел эпитафия на мраморной плите: Анна Ахматова. И всё…
С Бродского об Ахматовой и начнем. Как не понимал, как вдруг «озарило», прямо в электричке, что влечет в поэзии Ахматовой. Со слов, сказанных Иосифом в мае 1992 года, в Америке, в его день рождения - продолжим.
Среди десятков памятных адресов Ахматовой от села Слободка-Шелеховская в Западной Украине( там похоронена мама, Инна Горенко) ,Одессы, где родилась в «Иванову ночь» июня 1889 года, Бежецка, откуда Николай Гумилёв, Москвы, Парижа, Коломны, где провела жаркий день 16 июля 1936 года, миг, который заговорит, как написал один из поэтов, «Сожженную тетрадью» и отзовётся трауром «Венка» до Санкт-Петербурга и Комарово близ города на Неве, мы выбрали три. Четвертый, в американском доме Бродского и зеркально, в кабинете Бродского с вещами из небольшого городка Саут-Хедли, что передала в Фонтанный дом Мария Бродская и знаменитым отцовским чемоданом, с которым Бродский отправился в эмиграцию. А рядом, в квартире Н.Пунина, пронзительный подарок Ахматовой от бывших политзаключенных: карманных размеров берестяная книжечка, перетянутая шпагатом и выцарапанные на коре строчки ее стихов. И открыта на строчках: «Сжала руки под темной вуалью, отчего ты сегодня бледна?» Вот, история.
В своем «Реквиеме», который нельзя было записывать и который учила наизусть Лидия Чуковская, напечатанном в России только в 1987 году, Анна Ахматова обращается к Сталину так: «Я приснюсь тебе черной овцою на нетвердых, сухих ногах, Подойду, заблею, завою: «Сладко ль ужинал, падишах? Ты вселенную держишь, как бусу, светлой волей Аллаха храним... Так пришелся ль сынок мой по вкусу и тебе, и деткам твоим?»
А дальше, «истории об истории», у историка Николая Сванидзе, автора документального сериала «Исторические хроники» и фильма об Ахматовой, в частности. В 46-м, оплеванная в партийных документах ЦК ВКП(б), кто помнит эту аббревиатуру, тот помнит, а нет – и ладно, и неуважительно «обозначенная» в этом пасквиле как "Ахматова с маленькой, узкой личной жизнью, ничтожными переживаниями и религиозно-мистической эротикой", Анна Андреевна выстояла… Сохранились и вопросы, заданные коммунистами тогдашнего Ленинграда на партийных собраниях, посвященных этому постановлению ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград»( а конкретно, Зощенко и Ахматовой): Изъяты ли их произведения из библиотек? Почему так долго терпели? Таких писателей? Понесли ли наказание работники радио и эстрады, пропускавшие произведения Зощенко и Ахматовой? - и всё в такой же направлении… В 1988-м уже ЦК КПСС отменил постановление предшественников, но для памяти Ахматовой это уже не имело значения. На эту тему - Наталья Громова… Историк, писатель, философ…И автор книги об одном из кусочков жизни Ахматовой, в эвакуации, в Ташкенте: «Все в чужое смотрят окно…» Как и о другом факте, московском. 8 марта 1942 года газета «Правда» на первой полосе печатает стихотворение Ахматовой «Мужество». А о личных встречах с Анной Андреевной и ее портрете, написанном Алексеем Баталовым, в частности, будут рассказывать еще два участника нашего эфира. Профессор и искусствовед Нина Кутейникова и протоирей Михаил Ардова, автор новой книги «Исподтишка меняются портреты» с послесловием Алексея Баталова о знаменитом адресе на Большой Ордынке 17: «Легендарная Ордынка или Станция Ахматовка». Кстати, в Москве об этом можно узнать из мемориальной доски: «В этом доме в 1938-1966 годах приезжая в Москву подолгу жила и работала Анна Ахматова» и увидеть прямо во дворе дома знаменитый ахматовский силуэт «по мотивам Модильяни». Памятник. Сам рисунок хранится в одной из комнат Фонтанного дома. О нем расскажем Нина Попова. В Фонтанном доме, словно в главах новой книги протоирея Михаила Ардова «Исподтишка меняются портреты, всё по годам, двадцатые, тридцатые, сороковые, пятидесятые, в мемориальной квартире искусствоведа Николая Пунина, третьего мужа Анны Андреевны, несколько раз здесь арестованного, как и сын, Лев Гумилёв…Тут её, ахматовские, тени. И в саду Шереметьевского дворца – тоже. На еще одном памятнике, созданном ровно 10 лет назад с ее профилем и впечатанным в металл силуэтом, а на гравировке в зеркальном отображении, стихотворные строчки «Тень моя на стенах твоих…».
В Коломне же, куда мы тоже заглянем на несколько минут, свои «отметины». На знакомых многим почитателям Ахматовой фотографиях Льва Горгунга, сделанных 16 июля 1936 года в древнем Кремле – «Ахматовская тропа», поэтическая. По ее июльскому маршруту. По некоторым «вехам» мы тоже пробежимся, чтобы не только услышать стихи Ахматовой, но и «узнать» места, где она бывала на портретах, пейзажах и коллажах жителей Коломны.
В общем, не пропустите эфир!
