От трёх до пяти Пятьдесят долларов за баррель - это утопия

Нефтяная промышленность и цены на "черное золото": каковы перспективы? Гость Евгения Сатановского и Сергея Корнеевского в студии "Вестей ФМ" - Эльдар Касаев, востоковед, член экспертного совета Союза нефтегазопромышленников России.

Сатановский: А какие прогнозы? 50 долларов за баррель - это прогноз нашего правительства.

Корнеевский: Ну, это утопия?

Сатановский: Мы его умножаем на ноль вместе с правительством и надеждами на него.

Касаев: Да, умножать мы умеем.

Сатановский: Ну, ровно на ноль. Правительство только на ноль. Там и делить на ноль, и умножать на ноль. Там бесполезно. Два с половиной министра работают, все остальные фантазируют. Такой конгресс фантастов.

Касаев: Зато их поведение... Вот сейчас идут каникулы, сессия закончилась у студентов. Поведение наталкивает на классику. Салтыков-Щедрин - на каждой странице Улюкаевы и схожие персонажи, принимающие решения.

Сатановский: Это да. Классическая литература русская спасает нас в любом моменте нашей жизни. Именно поэтому её толком в школах уже и не преподают, и сочинения не пишут.

Корнеевский: Лучше заменить её тестами.

Сатановский: А то как-то слишком много будут параллелей школьники проводить. Но а реально что с ценами на эту самую нефть? Как вы оцениваете?

Касаев: Давайте разбираться. Есть два компонента. Это так называемые объективные факторы (или, как говорят экономисты, макроэкономические) и есть спекулятивные. Начнём со второго. Спекулятивный фактор, на мой взгляд, сейчас имеет место быть. Спекулянты, конечно, всячески отрицают, что они влияют на цену нефти. Но давайте просто на пальцах. Иран, который сейчас получил возможность выйти на нефтяной рынок, заявляет, что способен: первое - выйти в течение трёх или шести месяцев с объёмами около 500 тысяч баррелей в сутки, с объёмами около миллиона баррелей в сутки или 300 тысяч баррелей в сутки. Промежуток времени - от трёх месяцев до шести. Смотрите, какой разброс у самих иранцев. Сначала камень в их огород. Раз такие заявления разные, значит, скорее всего, по факту ещё меньше будет.

Корнеевский: Меньше 300?

Касаев: Да. Меньше 300 - это залпы из орудий информационной войны, как я часто говорю. И в реальности мы этого не увидим. Давайте посмотрим, что было в Ираке, когда американцы в 2003 году вторглись и разрушили экономику. В том числе и нефтяная отрасль пострадала этого арабского государства. Иракцы тоже говорили, что "мы быстро вернём саддамовский уровень добычи". 10 лет понадобилось. Что в Ливии произошло в так называемую арабскую весну в 2011 году? То же самое. Ливийские объёмы нефти ушли с европейского, прежде всего итальянского, рынка. И, чтобы выйти обратно, ливийцам потребовалось достаточно времени, несколько лет, хотя они заявляли о полуторагодовом промежутке времени. Но сейчас вообще ливийская нефтяная промышленность в упадке. То есть по большому счёту ничего они с 2011 года по 2016 год не смогли сделать.

Корнеевский: А иранская нефть влияет на общую цену? Ведь там какие-то разные сорта есть. Это же тоже важно.

Касаев: Так вот мы о чём и говорим. Что делают спекулянты? Они берут эти новости различные и (поскольку это рынок ожиданий, так называемых фьючерсов, то есть будущая нефть) на этой новости играют, как им угодно. То они скажут, если это миллион баррелей - превышение этого пресловутого предложения над спросом будет больше. Значит, будет дешеветь. Если мы возьмём в три раза меньше показатель, значит, это будут совсем незначительные перемены на рынке. И вот они, значит, как хотят, так они этой ценой и играют.

Иракцы, например, заявляют недавно: "Мы хотим нарастить поставки". Но они только это заявили. Обещать - не значит жениться. Они могут и не нарастить поставки. Надо понять радиослушателям, что эта нефть и вся эта свистопляска - на бумаге, не более того. А есть макроэкономические факторы. То есть действительно физическая нефть, физический товар. Убираем все эти валютные махинации, когда этот физический товар начинает играть по законам биржи, по законам этого валютного рынка. И вот, например, производится 10 миллионов баррелей, условно говоря. Стало производиться 11, а спрос, например, на 10 остался. Вот эту разницу смотрим. Тогда это действительно фактор. Замедлился рост мировой экономики, в частности, азиатских государств. Тоже фактор. Но всю жизнь это было, всегда были эти колебания спроса и предложения. И цены незначительно реагировали.

А что мы с вами видим? Летом 2014 года цена была около 120 долларов за бочку. Сейчас мы видим, что она в четыре раза меньше ушла и будет ещё уходить и уходить. Нет таких объективных факторов, чтобы так проседали цены.

Корнеевский: А ослабление Китая? Все говорят: вот же Китай же совсем никакой.

Касаев: Вот, не сильно. Потом, не вся же нефть идёт в Китай. Тем более это же наивно полагать, что Китай не закупает нефть. Она сейчас на минимумах по цене. Они само собой стратегические запасы пополняют и покупают нефть. Спрос на нефть растёт меньшими темпами, чем ожидали, но растёт. И вдруг так сильно реагируют цены. Конечно, это накрученный фактор. Я даже, когда отслеживал эту динамику всего, что происходит на рынке, наблюдал абсурдные вещи. На одной и той же новости (например, рост коммерческих запасов США)... Коммерческие запасы, чтобы все понимали, - это те запасы, которые добыты, размещены в хранилищах, и их можно сбыть.

Полностью слушайте в аудиоверсии.