Интервью Запрет – не самое эффективное средство для сферы культуры

Как быть с запретами в постановках и кинокартинах? Что можно, а что нельзя?

ЗАСЛАВСКИЙ: В студии Григорий Заславский, добрый день. И я с удовольствием представляю нашего сегодняшнего гостя – это доцент Школы-студии МХАТ, советник по правовым вопросам Большой советской энциклопедии Екатерина Чуковская. Здравствуйте, Екатерина Эдуардовна.

ЧУКОВСКАЯ: Здравствуйте.

ЗАСЛАВСКИЙ: И говорим мы о книге, которая вышла в Женеве и называется так красиво "Право творчества". Потом (я очень надеюсь, и вы тоже обещаете) выйдет и на русском. И в связи со всем тем, что сейчас возникает в связи со словосочетанием "право творчества", наверняка вы там рассказываете о жестокой цензуре?

ЧУКОВСКАЯ: Нет, вот об этом я там не рассказываю вовсе. Хотя есть раздел, который отвлекается от любимого мною авторского права. А "Право творчества" названо только потому, что нет такого словосочетания, которое охватывало бы все виды творчества, о правовом регулировании которых я хотела бы рассказать, там и исполнительские права, и права изготовителей фонограмм, поэтому вот такое название было придумано. Ну и кроме авторского права и книжных прав я там говорю о том, какие могут быть еще ограничения. Ну, например, некоторые запреты демонстрации курения табака.

ЗАСЛАВСКИЙ: А есть где-нибудь более жесткие, чем у нас? Потому что, насколько я понимаю, у нас обязательно только предупреждение о том, что такие сцены могут демонстрироваться или демонстрируются, и что курение при этом вредно для здоровья.

ЧУКОВСКАЯ: Закон более строго формулирует, потому что это ведь не наше изобретение, это в силу некоторых международных обязательств, на международном уровне и раньше эти запреты или ограничения появились. У нас запрещено это демонстрировать во вновь создаваемых произведениях и в фильмах, и в других, и в театральных постановках. А в отношении тех, которые уже были сняты, естественно, там… Первое, когда только вышла эта норма, все говорили: а что мы будем делать с Шерлоком Холмсом, который курит; а что мы будем делать с Волком из "Ну, погоди!" Перемонтировать, переснимать, конечно, не будут, но вот это предупреждение есть. В международных конвенциях там более строгие запреты, например, что никогда положительный герой не может там либо намекать на то, что он употребляет какие-то веселящие вещества или там успокаивающие. И время от времени такие запреты возникают. Поэтому цензура – это, в общем, некоторые рекомендации более-менее строгие, которые, в общем, имеют под собой некоторую разумную и вовсе не идеологическую такую подложку. Ровно такое же ограничение ведь три года назад было введено в отношении использования нецензурной брани.

ЗАСЛАВСКИЙ: Но оно более жесткое.

ЧУКОВСКАЯ: Оно более жесткое, да.

ЗАСЛАВСКИЙ: Потому что это же закон, это же поправки все-таки в Федеральный закон о русском языке.

ЧУКОВСКАЯ: А это самостоятельный федеральный закон об ограничении курения табака. Поэтому тут, в общем, мы имеем дело с законодательством одинакового уровня, но просто вопрос формулировок. Если в данном случае с табаком это допускается для раскрытия какого-то творческого там замысла, то вот с матом…

ЗАСЛАВСКИЙ: Даже если молотком ударяет по пальцу, положительный герой не может сказать никаких…

ЧУКОВСКАЯ: Даже отрицательный не может. Ведь с этим ограничением главная проблема не у художественных фильмов, а у документальных. Потому что тут считается, что я как бы снимаю человека в его среде и как бы в его обычном состоянии, а уж как он там выразился, я предсказать не могу, я ему сценарий не пишу.

ЗАСЛАВСКИЙ: Ну, насколько я понимаю, этот закон, как и все остальные, прекрасен тем, что его строгость соединяется с его же неисполнением. Это что означает, что у нас не строги законы, не строга ответственность, не исполняются они? Это вообще хорошо или плохо – то, что это продолжается? Скажите как юрист.

ЧУКОВСКАЯ: Вот как юрист, да, скажу. И мы как-то однажды с вами об этом говорили – о том, что методы правового регулирования очень разные. И запрет – не самое эффективное для такой сферы, как культура.

ЗАСЛАВСКИЙ: И искусство.

ЧУКОВСКАЯ: Да. И соответственно, если у меня есть некая свобода движения, некая возможность там сделать не точно так, под копирку, как мне предписал законодатель, который ведь тоже неизвестно, там у него могут быть свои пристрастия, у него могут быть свои какие-то там, свое видение того, что должно происходить, почему я должна свой художественный вкус доверять человеку, который вообще не в этой сфере работает? И поэтому если вот есть эти поляны, на которых я могу что-то такое совершить, это хорошо...

Слушайте в аудиофайле!