Сергей Стиллавин и его друзья Перспективы развития сельскохозяйственной отрасли

С.СТИЛЛАВИН: Друзья мои, ну, я обещал, что в этом часе мы с вами будем говорить о сельском хозяйстве, и сегодня мы подойдем к этому вопросу, как говорится, с научной стороны, потому что под каждым серьезным делом, и это я не иронизирую, должны быть научные проработки. И сегодня у нас в гостях Антон Александрович Громаков. Антон Александрович, доброе утро.

А.ГРОМАКОВ: Здравствуйте, Сергей Валерьевич. Здравствуйте, Рустам Иванович.

Р.ВАХИДОВ: Доброе утро.

А.ГРОМАКОВ: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Поскольку мы с вами в ближайший час будем заниматься состоянием и направлениями развития сельского хозяйства, позвольте к вам ко всем обращаться, как к уважаемым коллегам.

С.СТИЛЛАВИН: Благодарю. Антон Александрович является проректором по научной работе Донского государственного аграрного университета. Антон Александрович, конечно, в последние годы, наконец-то, крестьянству в нашей стране, ну, в силу объективных и субъективных причин геополитического свойства придается большое значение. Доказательством тому – наш цикл программ, посвященных фермерам. Мы и сами осознаем, и наше руководство, и коммерсанты понимают, что люди должны есть своё. Постыдная практика, когда даже в последние годы Советского Союза мы закупали массово продовольствие за границей, это должно уйти в прошлое.

Р.ВАХИДОВ: За валюту.

С.СТИЛЛАВИН: Да, за нефть. Другое дело, что мы с вами все советские люди, здесь собравшиеся, нам внушали следующее, что Российская империя была отсталой, потому что большинство людей занимались сельским хозяйством. А сегодня вдруг выясняется, что сельское хозяйство не такой уж показатель отсталости, сегодня это важно для страны, в первую очередь, чтобы мы ели своё.

Р.ВАХИДОВ: Чтобы мы могли обеспечить хотя бы свою банально продовольственную безопасность.

С.СТИЛЛАВИН: Да, мы гордимся тем, что у нас тут урожаи зашкаливают в последние годы, что мы продаем зерно на экспорт, все это замечательно и хорошо. Но меня настораживает одна вещь, которую я часто слышу от фермеров от тех же, от людей, можно их назвать латифундисты, когда я слышу, что зерно-то мы получаем как бы своё, культуры всякие, а вот посевной материал у нас очень часто иностранный. Хотя я помню прекрасно, что у нас в стране были и сейчас, по-моему, работают научно-исследовательские институты растениеводства, у нас есть семенной фонд.

И я помню из истории, что, например, даже в блокадном Ленинграде спасали зерно, которое было в научных целях сохранено, его не проели, не перемололи на хлеб, хотя люди мёрли тысячами от голода, сохранили семенной фонд даже в блокадном Ленинграде. Что у нас сейчас, какая картина вырисовывается по нашей продовольственной независимости с точки зрения именно посевного материала?

А.ГРОМАКОВ: Если можно, уважаемые коллеги, я начну по порядку. Доктрина продовольственной безопасности была принята в 2009 году, как реакция на первую волну санкций.

С.СТИЛЛАВИН: Еще в 2009-м году?

А.ГРОМАКОВ: Еще в 2009-м году.

С.СТИЛЛАВИН: То есть, когда нам сейчас говорят, что все из-за Крыма, это все лажа?

А.ГРОМАКОВ: Конечно, безусловно. Доктрина действует уже 9 лет. И на настоящий момент времени мы с вами практически по всем направлениям основных видов продовольствия обеспечиваем свое собственное производство. Единственное, по чему мы еще не дошли до уровня 85 процентов внутреннего производства, это молоко и молочные продукты. И поваренная соль, как ни странно, нами производится лишь на 65 процентов от внутренней потребности.

С.СТИЛЛАВИН: Соль?

А.ГРОМАКОВ: Совершенно верно.

С.СТИЛЛАВИН: Кстати, маленькая ремарка, вы оцениваете потребление соли нашими гражданами, как нормальное или как болезненное, потому что ее достаточно давно начали называть белой смертью. Мы пересаливаем?

А.ГРОМАКОВ: Трудно сказать, Сергей Валерьевич, у каждого из нас свои привычки в этом отношении, поэтому я стараюсь не пересаливать и вам не советую.

С.СТИЛЛАВИН: Да, но напомню, что без соли сердечная мышца начинает хандрить, так что не досаливать тоже опасно.

А.ГРОМАКОВ: Спасибо за совет, приму к вниманию.

С.СТИЛЛАВИН: Итак, с солью у нас только 65 процентов.

А.ГРОМАКОВ: Совершенно верно.

Р.ВАХИДОВ: И молоко.

А.ГРОМАКОВ: И молоко, ну, буквально несколько процентов мы не достаем до порога продовольственной безопасности, до 85 процентов внутренней потребности. То есть это буквально дело нескольких месяцев, когда мы по молоку выйдем уже на уровень продовольственной безопасности. Но увлекшись решением проблем продовольственной безопасности, мы упустили из виду один очень важный момент, и когда латифундисты подчеркивают, что испытывают зависимость от импортного посевного материала, собственно говоря, по большому счету, они и являются виновниками того, что мы попали сейчас, по большому счету, в западню. Несколько цифр, внутри страны 99 процентов посевного материала сахарной свеклы иностранной селекции.

С.СТИЛЛАВИН: Сахарной?

А.ГРОМАКОВ: Сахарной свеклы. Более 90 процентов семян картофеля иностранной селекции. По подсолнечнику зависимость наша от зарубежья составляет 70 процентов, по кукурузе порядка 50 процентов, и по овощам по разным группам, если усреднить, то ориентировочно 50 на 50, половину семян мы производим внутри страны, это наши разработки, и половину завозим из Европы и Китая.

Р.ВАХИДОВ: А что было в Советском Союзе с посевным материалом? Ну, насколько у нас была большая зависимость от посевного материала, который, например, импортировался?

А.ГРОМАКОВ: В Советском Союзе зависимости от импортного материала практически не было.

С.СТИЛЛАВИН: Мы проигрывали по урожайности?

А.ГРОМАКОВ: Давайте закончим с посевным материалом, если можно. Единственное, в каком виде завозились иностранные образцы семян, это для того чтобы оживить, влить как бы свежую кровь в собственную селекцию, только в таком виде. То есть они использовались, как родоначальники наших отечественных линий сортов гибридов, только в таком виде. К сожалению, эта система была в свое время в1990-е годы потеряна, и мы вышли на высокий уровень зависимости от импортного посевного материала.

Единственная группа культур, по которым нам не грозит зависимость на ближайшее обозримое будущее это зерновые колосовые. В свое время в Советском Союзе была создана такая мощная сеть сортоиспытательных станций, научно-исследовательских институтов, занятых именно решением проблемы хлеба, что сейчас на нашей земле ни один иностранный сорт серьезной конкуренции нашим сортам составить не может.

С.СТИЛЛАВИН: То есть с хлебом порядок.

Р.ВАХИДОВ: Хорошо, с точки зрения бизнеса насколько серьезен, ну, давайте так, с экономической точки зрения, с финансовой точки зрения, тот бизнес, который занимается посевным материалом?

С.СТИЛЛАВИН: Почему они такую большую долю рынка имеют?

Р.ВАХИДОВ: То есть это крупные корпорации?

А.ГРОМАКОВ: Это крупные транснациональные корпорации, которые владеют серьезными долями рынка вообще, в целом, в мире, поэтому им проникнуть на наш рынок относительно не сложно. Ну, скажем, та же корпорация DuPont Pioneer, это самая крупнейшая корпорация в мире по производству семян и средств защиты растений, только лишь на селекцию в год тратит несколько миллиардов евро. Это бюджет больше, чем всего отделения сельскохозяйственных наук Российской Академии наук. Согласитесь, что в таких условиях нам конкурировать пока еще не совсем сподручно.

Р.ВАХИДОВ: Сложно.

С.СТИЛЛАВИН: Если бы мы пользовались своим семенным материалом, то это было бы более убыточно? В чем минус сейчас на данном этапе в использовании своих семян, для того чтобы высаживать новые урожаи, а не закупать за границей?

А.ГРОМАКОВ: Вы знаете, если, в общем и целом, говорить упрощенно, то импортный посевной материал дают растения, которые выдают более высокий урожай в благоприятных условиях. Наш посевной материал приспособлен к нашим местным, зачастую менее благоприятным условиям. Поэтому импортный материал всегда сопровождается с внедрением технологий возделывания этих растений.

С.СТИЛЛАВИН: А он завязан на химию, опять же, использование химии?

А.ГРОМАКОВ: Завязан на химию, причем по пути химизации Западная Европа и Америка пошли гораздо дальше нас, и они применяют химии буквально в несколько раз больше по сравнению с отечественными сельхозтоваропроизводителями, поэтому у них производительность с одного гектара выше. Но, к сожалению, если сравнивать предельно допустимые нормы концентрации пестицидов в их продукции и в нашей, то у нас нормы жестче, то есть в нашей продукции пестицидов заведомо меньше.

С.СТИЛЛАВИН: Насколько их культуры западные выедают из почвы больше питательных веществ, чем наши?

А.ГРОМАКОВ: Здесь закономерность прямая и пропорциональная. Чем выше урожай, тем выше вынос элементов питания из почвы, тем сильнее мы черпаем почвенное плодородие. Именно поэтому западные технологии обязательно предусматривают внесение большого количества минеральных удобрений.

С.СТИЛЛАВИН: Чтобы компенсировать.

А.ГРОМАКОВ: Чтобы компенсировать этот вынос, совершенно верно. Кроме того, химизация земледелия в Западной Европе имеет намного более длинную историю, чем у нас в стране, поэтому они находятся на более высоком витке развития технологий.

С.СТИЛЛАВИН: Я знакомился с американскими сельскохозяйственными стандартами, и насколько я понимаю, в Штатах, например, выше по широте, чем наш, грубо говоря, Краснодарский край, чем даже Сочи, по-моему, вообще запрещено заниматься сельским хозяйством, потому что оно считается рискованным. А у нас страна по американским, грубо говоря, меркам, ну, большинство ее территорий находится в зоне рискованного земледелия. То есть мы не можем гарантировать себе, что у нас каждый год будет рекордный урожай, ну, по всем природным параметрам.

А.ГРОМАКОВ: Безусловно. Последние два года были чрезвычайно благоприятны по погодным условиям, поэтому мы получили такие урожаи и стали даже в 2016 году ведущим экспортером пшеницы в мире. Но вот 2017 год показал, что нам расслабляться еще рано, что мы еще не вышли на такой высокий уровень технологий.

С.СТИЛЛАВИН: Мы знакомимся с общей теоретической ситуацией в нашем сельском хозяйстве. Вот уже стало понятно, что наши урожаи это круто, это здорово, это остается нам, но посевной фонд по-прежнему используется во многих-многих культурах, к сожалению…

Р.ВАХИДОВ: Иностранный.

С.СТИЛЛАВИН: Давай так, за гранью экономической безопасности и продовольственной. И, по большому счету, если придет распоряжение, как в свое время пытались надавить американцы на Visa, на Mastercard, которые сбои продемонстрировали в наших условиях, то, в принципе, по большому счету, один год каких-то жестких решений и у нас нет посевного фонда в тех количествах, которые нам нужны. Мы не запугиваем, это как бы реальность.

А.ГРОМАКОВ: Сергей Валерьевич, вы апокалиптическую картину рисуете. На самом деле, не все так плохо, и у нас внутри страны остались и вузы, и научно-исследовательские институты, которые готовы подхватить на себя обеспечение семенным фондом, пусть, может быть, и не настолько продуктивным, как иностранной селекции, может быть, нам придется подзатянуть пояс на один год, но, тем не менее, мы с вами катастрофу…

Р.ВАХИДОВ: Голодными не останемся.

С.СТИЛЛАВИН: Антон Александрович, ну, чтобы эту тему закончить с семенами, наши сегодняшние, то, что есть у нас семенной фонд, насколько он, в принципе, в среднем по году или по нескольким годам ниже имеет урожайность, чем импортный?

А.ГРОМАКОВ: Очень трудно, в общем, оценить, я, к сожалению, не назову вам даже приблизительную цифру, потому что разбег очень высокий может быть, поэтому я вам даже в среднем этого не назову.

С.СТИЛЛАВИН: Может быть, вы владеете информацией, я понимаю, вы не обязаны этим владеть, но, тем не менее, может быть, до вас доходили сведения, мы сегодня какую часть зерна экспортируем? То есть, я имею в виду наши внутренние потребности от всего урожая, они какую долю занимают?

А.ГРОМАКОВ: Они занимают порядка 20 процентов. Насколько я помню, в 2016 году был рекордный урожай порядка 130 миллионов тонн, из них 20-25 мы экспортировали за рубеж.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, то есть где-то на 20 процентов мы можем упасть безболезненно, ну, и на какое-то количество процентов можем затянуть пояса. Понятно. Теперь, что касается животноводства.

Р.ВАХИДОВ: Что там происходит?

А.ГРОМАКОВ: Здесь тоже картина не совсем радужная. Опять-таки в плане решения доктрины продовольственной безопасности мы с вами к настоящему моменту времени полностью закрываем свою потребность в мясе птицы и в яйце. Но на 99 процентов зависим от завозного племенного материала. Представьте себе, что наши крупнейшие птицефабрики работают на завозном, привозном яйце, причем это яйцо уже инкубированное. То есть на птицефабрике остается довести процесс получения цыпленка, его выкормить, его использовать в пищу и дальше весь этот цикл нужно повторять заново – завозить яйцо и так далее.

С.СТИЛЛАВИН: Погодите, прошу простить за крамольную фразу, у нас, что петухов не хватает?

Р.ВАХИДОВ: Нет, у нас нет просто яиц своих?

С.СТИЛЛАВИН: Нет, минуточку, петух есть, значит, может быть и яйцо, правильно я понимаю?

А.ГРОМАКОВ: Да, конечно. Опять-таки зарубежные кроссы, семейства птиц племенных, они продуктивнее, они эффективнее конвертируют корм в яичную и мясную продукцию. Поэтому крупным производителям, к сожалению, наши породы не совсем подходят. Более того, очень жесткая технология их содержания и кормления на этих птицефабриках, к которой опять-таки наши породы слабо приспособлены.

С.СТИЛЛАВИН: Погодите, ну, вот они завезли партию яиц, из них выросли соответственно курочки и петушки.

Р.ВАХИДОВ: Их забили.

С.СТИЛЛАВИН: Они что импотенты? Они что, не могут дальше плодиться? Зачем нам опять яйца везти?

А.ГРОМАКОВ: Могут.

Р.ВАХИДОВ: Подождите, Сергей Валерьевич, вы не представляете цикл производственный. То есть эта курица, которая выращивается, она, давайте так, предполагается, что она будет забита, правильно?

А.ГРОМАКОВ: Совершенно верно.

Р.ВАХИДОВ: Она в других условиях.

С.СТИЛЛАВИН: Так дайте ей родить.

Р.ВАХИДОВ: Подождите, она не для этого предназначена.

С.СТИЛЛАВИН: Почему?

Р.ВАХИДОВ: Потому что она выращивается, как мясо птицы.

С.СТИЛЛАВИН: Погодите, давайте разберемся. Кормовые, они не могут, что ли, дать потомство хоть раз?

А.ГРОМАКОВ: Они могут дать потомство, но это гибриды первого поколения, так же, как и в растениях. То есть за рубежом содержатся отцовские и материнские кроссы или по-русски семейства, от них получают яйцо, скрещивают папу с мамой, получают яйцо, и вот этот гибрид обладает повышенными производительными качествами, то есть дает больше мяса или больше яиц. Если мы этих гибридов будем скрещивать между собой, то потомство снова расщепится, то есть оно уже не будет обладать качества этого гибрида.

Р.ВАХИДОВ: Дядя Сереж, короче, нет курицы, нет петуха, правильно? Папы и мамы. Есть дети.

А.ГРОМАКОВ: Нет родительского стада, племенного родительского стада.

Р.ВАХИДОВ: Все правильно я говорю.

А.ГРОМАКОВ: И восстановить его из тех животных, из той птицы, которая внутри страны не то, чтобы невозможно, но это очень долго.

Р.ВАХИДОВ: Сергей, вы плохо разбираетесь в селекции и в генетике.

С.СТИЛЛАВИН: Минуточку, я в генетике, я в евгенике зато хорошо разбираюсь. Шутка. Антон Александрович, но давайте посмотрим правде в глаза. Вот наши фермеры выращивают яйца, ну, просто маленькие хозяйства, у кого-то 20 курей, 50, но не больше, маленькие. Я же сравниваю яйцо из крупной птицефабрики, которая наверняка закупает вот эти яйца из-за границы и с них, так сказать, кормится, и фермеры, которые пасут на траве этих курей. У маленького фермера яйцо, извините меня, внутри оранжевое, сочное, классное, и курица из вот этого огромного птицекомбината, она несет еле-еле желтенькое, плюгавенькое яичко, по размеру даже маленькое.

Р.ВАХИДОВ: Ну, смотря какое яйцо вы в магазине покупаете, Сережа. Есть хорошее яйцо первой категории, желтое.

С.СТИЛЛАВИН: Погодите, в чем тогда производительность импортных яиц, если наши родные яйца оранжевые, хорошие?

Р.ВАХИДОВ: Дядя Сереж, мы говорим про мясо птицы. Ты не забывай, что курица производит не только яйцо, но и мясо птицы.

С.СТИЛЛАВИН: Кстати, один из вопросов, хозяйке на заметку, я сейчас выговорюсь и замолчу. Замечено, что, например, отдельно, если приобретать почему-то окорочка и ножки, например, то они по качеству, и по вкусовым качествам гораздо уступают тем ножкам, которые взяты, например, от купленной целой курицы, если от целой курицы отщепенить ногу. Это почему?

А.ГРОМАКОВ: Ну, давайте я все-таки отвечу по порядку. Сначала вернемся к яйцам, уважаемые коллеги. Опять-таки, технология получения яиц нацелена на их количество, а не качество. Изначально перед селекционерами не стоит задача качества, понимаете. Я не хочу сказать, что они целенаправленно его снимают, но просто в плане достижения целей качество яйца не стоит, стоит его количество.

С.СТИЛЛАВИН: Погодите, а не пора ли нам тогда, стране перейти от программы насыщения чем попало народа?

Р.ВАХИДОВ: Это другой вопрос, дядя Сереж, подождите.

С.СТИЛЛАВИН: К кормлению хорошей едой.

Р.ВАХИДОВ: Это другой вопрос. Ведь мы на этом этапе с 2009 года, я правильно понимаю, когда была принята программа, решаем проблему как раз, связанную с насыщением.

А.ГРОМАКОВ: Отечественного рынка отечественными продуктами, совершенно верно.

Р.ВАХИДОВ: Конечно, следующий этап это, конечно же…

А.ГРОМАКОВ: И мы близки уже к решению этой задачи. И не нужно думать, что руководство страны, руководство регионов не понимают проблем, которые создаются сейчас в сельском хозяйстве. В частности, еще в 2016 году вышел в свет указ президента № 350 «О мерах по реализации государственной научно-технической политики в интересах развития сельского хозяйства». И там первым же пунктом значится – «Обеспечение страны элитным семенным материалом и племенным материалом животных по тем позициям, у которых у страны высокая зависимость от Запада». Первым же пунктом.

Посмотрите, если доктрина продовольственной безопасности по действию была рассчитана до 2020 года, то, по сути, в 2018-19 году мы уже решим эту задачу. Президент ставит новые задачи, можно быть уверенным, что будут средства, будут кадры, будет желание, будет воля для решения всех этих задач. Дайте срок.

С.СТИЛЛАВИН: Главное, вы нас не убаюкивайте, мы хотим стреножить это дело.

Р.ВАХИДОВ: Мы хотим наше яйцо, я понимаю.

С.СТИЛЛАВИН: Мы хотим наше яйцо от нашей курицы и от нашего петуха, понимаешь ли. А пока я петухов вижу только в клипах, а в курятниках их не хватает.

А.ГРОМАКОВ: Теперь, что касается качества мяса птицы у цельной тушки и, скажем, ее частей. Обычно частями закладывают мясо на долгосрочное хранение и вполне вероятно, что вам попалась та партия, которая снята с хранения и передана в реализацию. Тушки обычно на хранение долговременно не закладывают.

С.СТИЛЛАВИН: Ах, вот, в чем секрет, так что, дорогие хозяйки, закупайте целиком, правильно?

А.ГРОМАКОВ: Совершенно верно.

С.СТИЛЛАВИН: Будет свежее, по крайней мере.

Р.ВАХИДОВ: Так, с животноводством более-менее разобрались.

А.ГРОМАКОВ: Не совсем. Мы еще не коснулись свиноводства, скотоводства. Вот в свиноводстве чисто внешне, если судить по статистике, ситуация хороша.

С.СТИЛЛАВИН: Но не все хотят есть свинину. Вот перед вами товарищ отказывается, говорит: «Не хочу, не буду».

А.ГРОМАКОВ: Ну, наверное, это особый товарищ, который предпочитает другие сорта мяса.

С.СТИЛЛАВИН: Да, это горец.

А.ГРОМАКОВ: Чисто внешне ситуация обстоит хорошо. От потребности в племенных свиньях мы ежегодно из-за рубежа завозим лишь 7 процентов поголовья. Но внутри страны нет цельных маточных стад по отдельным породам свиней. И то поголовье, которое завозится, оно настолько разнородное по качеству, что ни из него невозможно сформировать маточное стадо, ни его добавить к уже имеющимся стадам внутри страны.

С.СТИЛЛАВИН: То есть ситуация буксует.

А.ГРОМАКОВ: Ситуация буксует. Настолько разнородный племенной материал мы получаем, что, опять-таки, вынуждены ежегодно завозить породных животных. Предвосхищая ваш вопрос, целенаправленно ли это делают супостаты или это побочный эффект того, что нам продают, может быть, не самых лучших животных, скажу – наука пока ответа на это не дает. Но вот еще один факт в копилку, два года назад наши ставропольские ученые проводили анализ генома крупного рогатого скота, ввозимого в страну, и оказалось, что от 7 до 10 процентов животных имеют генные отклонения, которые могут…

С.СТИЛЛАВИН: Брак.

А.ГРОМАКОВ: Да, которые проявятся либо позже, либо в потомстве. Поэтому здесь у нас тоже серьезные затруднения. Но, по крайней мере, внутри страны сохранились несколько пород и мясных, и молочных пород крупного рогатого скота.

С.СТИЛЛАВИН: Антон Александрович, короткий вопрос хочу задать и получить короткий четкий ответ. Вы видите в генной модификации животных и растений опасность для человека? Не в селекции, а в генной модификации?

А.ГРОМАКОВ: Вы знаете, я бы здесь относился к генной модификации именно растений, о животных пока речи не дет, так же, как к пищевым добавкам. Вот лично я давно для себя их делю на две категории: первая – однозначно вредные, и вторая – еще недостаточно изученные.

С.СТИЛЛАВИН: То есть, есть не надо. Ответ получен. Сегодня с нами в студии Антон Александрович Громаков, проректор по научной работе Донского государственного аграрного университета. Естественно, мы, насколько нам позволит время, насколько мы успеем, поговорим о наших фермерских хозяйствах.

Р.ВАХИДОВ: Крестьянских фермерских.

С.СТИЛЛАВИН: Насколько они, в принципе, по своим объемам могут составлять какую-то конкуренцию или, наоборот, занимать на рынке четко свою нишу и с латифундистами не ссориться.

Антон Александрович, вот тема заявлена, фермеры, крестьяне, понятно, речь идет не об объемах, но насколько действительно вот то, что честное фермерское, оно экологически чище, чем, например, у крупных латифундистов? Потому что сегодня слово «фермерское» лепят на все.

А.ГРОМАКОВ: Совершенно верно и, строго говоря, нет никаких нормативных документов, которые бы разграничили фермерскую продукцию и полученную каким-либо другим путем. Единственное, на что можно ориентироваться, это продукция, произведенная по ГОСТу 2015 года, это продукция органического происхождения, о чем в начале часа говорил наш уважаемый фермер из Краснодарского края. Действительно эта продукция, если она полностью соответствует ГОСТу, она должна быть получена без применения химических средств защиты растений, без химических удобрений, это в случае растений, и в случае животных без гормонов, без анаболиков, без витаминов и так далее. Вот в этом случае можно быть уверенным, что в такой продукции меньше каких-то побочных веществ.

С.СТИЛЛАВИН: Что сегодня фермерам в большей степени мешает? Насколько, как оцениваете, может быть, отсутствие логистики инфраструктуры, чем мы в нашем проекте, в частности, занимаемся. Потому что фермерское, значит, еще и свежее, правильно, вот оно выросло и его сразу надо есть.

Р.ВАХИДОВ: Готовить.

А.ГРОМАКОВ: Совершенно верно. Логистика – вот краеугольный камень, о который спотыкаются многие фермерские хозяйства.

С.СТИЛЛАВИН: Потому что крупные сети, они говорят: вы нам дайте контейнер, десять контейнеров. Откуда у него контейнер?

А.ГРОМАКОВ: Буквально позавчера я был в одном из магазинов крупной сети, крупного ритейлера и они разворачивают программу предоставления торговой площади для фермерских продуктов. Если действительно эта программа пойдет, это будет большой сдвиг. Потому что фермер, как правило, у него по сравнению с промышленным производством большая доля ручного труда. И ему еще везти продукцию, искать сбыт и продавать ее, как правило, не хватает времени. Вот это очень серьезная проблема. А войти в крупные ритейлеры совершенно нереально.

Р.ВАХИДОВ: Невозможно соответствовать тем требованиям, которые у крупного ритейла.

А.ГРОМАКОВ: Совершенно верно. Ни по ритмичности поставки продукции, ни по объемам, ни по упаковке, ни по сроку хранения.

Р.ВАХИДОВ: Самое главное по финансовым условиям, на которых работает, например, крупный поставщик.

С.СТИЛЛАВИН: То есть это должно быть просто на уровне такого отдельного, грубо говоря, такая отдельная зона, отдельный такой базарчик внутри вот этого крупного...

А.ГРОМАКОВ: Мегаполиса, да, и плюс у нас еще в Ростовском регионе есть своя местная сеть магазинов, вот она берет на реализацию фермерскую продукцию, это большая помочь для наших крестьянских фермерских хозяйств.

С.СТИЛЛАВИН: Как вы оцениваете сегодняшнюю долю в производстве сельскохозяйственной продукции у фермеров в Ростовской области?

А.ГРОМАКОВ: По разным видам продукции по-разному. Но, в целом, наши фермерские хозяйства производят порядка четверти всей продукции.

С.СТИЛЛАВИН: Четверти? То есть это не погрешность, это не два-три.

А.ГРОМАКОВ: Это не погрешность, это не два-три процента, и это является следствием того, что регион активно проводит политику поддержки фермерских хозяйств. Уже более, с 2012 года это получается более 8 лет, представьте себе, в Ростовской области 7 тысяч крестьянских фермерских хозяйств, за эти 7 лет гранты получили порядка 700, 680.

С.СТИЛЛАВИН: Десять процентов.

А.ГРОМАКОВ: Каждый десятый, совершенно верно. Причем гранты двух видов – это на создание и развитие крестьянско-фермерского хозяйства до 3 миллионов рублей, и на развитие семейных животноводческих ферм объем гранта может составить 30 миллионов рублей. Это серьезная поддержка. Порядка 100 крестьянско-фермерских хозяйств создали семейные фермы и успешно развиваются, и порядка 600 воспользовались грантами для начинающих ферм.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, и, наконец, важный вопрос, если вот такая большая доля четверть практически в производстве, то насколько сегодня дороже есть фермерское, чем массового производства из огромных латифундистских комбинатов? Может быть, ваш личный опыт, насколько эта продукция дороже, чем в среднем в магазинах?

А.ГРОМАКОВ: Вы знаете, она не настолько дороже, насколько ценнее, питательнее для нашего организма за счет своих качеств и своей свежести.

С.СТИЛЛАВИН: То есть, грубо говоря, можно съесть меньше, а получить больше энергии.

А.ГРОМАКОВ: Ну, или, по крайней мере, удовольствие, Сергей Валерьевич, из-за свежести.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, то есть это не разница кратная какая-то?

А.ГРОМАКОВ: Нет, конечно, это разница на уровне 10, ну, от силы 15 процентов.

С.СТИЛЛАВИН: Так значит, по большому счету, при наращивании объемов вот этого труда тяжелого фермерского, крестьянского уже не только, как говорится, некие элиты или такие люди, как Рустам Иванович, который у нас тарится на Даниловском рынке зеленью, могут, извините, настолько жить здорово, что откормили его, и он взошел на Эльбрус, да еще оттуда вернулся. Ты понимаешь, за счет чего ты вернулся?

Р.ВАХИДОВ: Конечно, за счет фермерской еды.

С.СТИЛЛАВИН: Конечно, ты ел нормально. А дети в это время, можно сказать, вокруг питались в «Четверочке» и не могут забраться на Эльбрус. Шутка. Хотелось бы еще поинтересоваться, нет ли каких-то, Антон Александрович, поблажек относительно еще одной части культуры нашего сельского хозяйства, крестьянского труда, что неразрывно связано с нашей культурой, как у вас обстоит дело с легализацией самогоноварения качественного?

Р.ВАХИДОВ: Ну, это единственный вопрос, который действительно интересует Сергея Валерьевича.

А.ГРОМАКОВ: Очень хороший вопрос.

С.СТИЛЛАВИН: Если коротко.

А.ГРОМАКОВ: Вы, если коротко, немного опоздали. В конце августа ежегодно у нас проводится праздник вина и виноделия в городе Новочеркасске, это Всероссийский научно-исследовательский институт виноградарства и виноделия, и там представлены не только образцы винограда, но и вина различных винокурен Ростовской области, а также самогонные аппараты. Приглашаем вас.

С.СТИЛЛАВИН: Спасибо огромное. Антон Александрович Громаков, проректор по научной работе Донского государственного аграрного университета был у нас сегодня в гостях. Спасибо огромное.

Р.ВАХИДОВ: Спасибо.