От трёх до пяти Отрицательный опыт с Superjet очень важен

32 года со дня полёта и приземления Матиаса Руста в «Шереметьеве-3» – на Красной площади.

Гость – военный эксперт Михаил Ходарёнок.

В студии – Евгений Сатановский и Сергей Корнеевский.

ХОДАРЁНОК: Нашли самолеты, к большому сожалению, я это говорю без всякого удовольствия, они не представляют собой конкурентоспособных продуктов, были оснащены...

САТАНОВСКИЙ: Гражданские?

ХОДАРЁНОК: Да. Были с прожорливыми двигателями. По степени комфорта, конечно, они ни в какое сравнение не шли с зарубежными самолетами.

САТАНОВСКИЙ: Ил-86 был очень неплох, я помню.

ХОДАРЁНОК: Во-первых, он не имел класса типа 1, 2, 3, начнем с этого. Я имею в виду, первый, бизнес и экономический. Он не был разбит по классам. Во-вторых, он был оснащен очень прожорливыми двигателями. Он не мог даже долететь, например, до Кневичей. Если лететь в Хабаровск или во Владивосток, ему надо было обязательно совершать промежуточную посадку.

КОРНЕЕВСКИЙ: В Красноярске, например.

ХОДАРЁНОК: Как правило, в Норильске. Почему? Потому что, когда вы представите глобус, через Норильск – короче.

САТАНОВСКИЙ: Я в 1990 или в 1991 в Нью-Йорк летел вообще с двумя посадками – в Ирландии и на Ньюфаундленде, хотя был Boeing.

КОРНЕЕВСКИЙ: Я в детстве летал в Комсомольск-на-Амуре через Красноярск на Ту-154.

ХОДАРЁНОК: Понимаете, наши самолеты – они даже... Я с большим сожалением еще раз говорю, они не являлись конкурентоспособным продуктом. И даже последняя наша линейка, о которой мы говорили – Ту-204 и все его модификации до 214 включительно, 304, 330, по большому счету, они тоже не являлись продуктом. И вот попытка с Superjet – это первая попытка создать продукт, который был бы востребован на мировых рынках. Если, конечно, сюда пришивать всякие злоупотребления, воровство... Отрасль авиационная – она же живет по тем же законам, как и все остальные. Не в этом главное. Мы сейчас просто о стратегии будем размышлять.

Эта попытка, скорее, получилась со знаком минус, но тем не менее, во-первых, эта была попытка, и в ходе нее был получен хоть отрицательный опыт, но он иногда – даже важнее. Важнее даже разбитого носа, лба или порванных ушей. Вот сейчас мы наблюдаем вторую попытку, я имею в виду МС-21. У меня такое впечатление, что вот эта попытка будет гораздо удачнее, потому что уже и множество заказов, уже на сотни счет идет этого самолета. И есть все основания полагать, что, все-таки, на этот раз получится.

А что касается Superjet, ну, что – доводить до ума, повышать надежность, улучшать... Но выхода нет другого, понимаете.

КОРНЕЕВСКИЙ: А есть смысл строить свои собственные двигатели, разрабатывать? Потому что неизвестно, что... Миллиард, как вы говорите, 10 лет, и неизвестно, что получится.

ХОДАРЁНОК: Конечно, есть смысл.

КОРНЕЕВСКИЙ: Есть смысл, да. Миллиард – это, кстати, немного.

САТАНОВСКИЙ: У нас в Роскосмосе, по последним данным, 50 миллиардов рубликов только по открытым статьям ушли в неизвестность.

ХОДАРЁНОК: Вот вам и двигатель ПД-35. Такие же средства надо примерно на его разработку.

САТАНОВСКИЙ: Так это – по мелкому воровству, даже не сильно крупному.

ХОДАРЁНОК: Да, это то, что удалось. И, опять-таки, что я хочу сказать. Если не пытаться, так вообще ничего не будет, понимаете! Embraer тоже не сразу строился. И первый их самолет тоже откровенно никуда не пошел и был не совсем удачной конструкцией. Поэтому вот тот горький опыт... Разбитые самолеты Superjet – они исключительно были разбиты из-за ошибок пилотов и из-за нарушения правил эксплуатации. Сам по себе ни один из них... А всего-то 2 катастрофы было. Поэтому уж лишнего навешивать на этот самолет я бы, например, не стал.

Полностью слушайте в аудиоверсии.