От трёх до пяти «Чапаев стал подлинно народным героем»

Час истории: о Василии Чапаеве. Гость – историк Андрей Светенко. Ведущие – Евгений Сатановский и Сергей Корнеевский.

СВЕТЕНКО: Ровно 100 лет назад, 5 сентября 1919 года, Василий Иванович Чапаев погиб. И вообще фигура, конечно, удивительно интересная, и, пожалуй, много аналогов можно привести того, как судьба, в общем-то, не рядового, конечно, человека, не заслуживающего такой славы и известности, ее поимела. Это, пожалуй, единственный пример, другого такого не нахожу по масштабу того, чтобы вот художественное воплощение образа в романе Фурманова и в фильме, конечно, в первую очередь фильме бессмертном "Чапаев" начисто вытеснило восприятие реальной исторической фигуры. То есть, если вот о деятелях исторических, конечно, пишут и много пишут, но все равно это как бы добавление к тому, что мы воспринимаем как реальность исторической личности, мозаика прочтения, разные вариации, то здесь вот 100-процентно воспринимается фигура Василия Ивановича через художественный образ. Хотя вот под этим знаком приходится все это оценивать и анализировать, конечно, разговор о нем далеко не на три минуты. Хорошо бы, конечно, сейчас какие-то вопросы, потому что можно перебрасываться от и до. Во-первых, если в фильме его играл Бабочкин все-таки, вот как ты думаешь, Сережа, сколько ему лет было? В 1919 году?

КОРНЕЕВСКИЙ: Когда Чапаев погиб?

СВЕТЕНКО: Да.

КОРНЕЕВСКИЙ: Честно говоря, не представляю даже.

СВЕТЕНКО: Но все-таки ты себе представляешь Чапаева…

КОРНЕЕВСКИЙ: Не пожилой человек, но человек в возрасте уже, зрелый.

САТАНОВСКИЙ: Лет 30-35.

СВЕТЕНКО: Вот, Евгений Янович… Почти возраст Христа, 32 года.

КОРНЕЕВСКИЙ: О, он был совсем молодой значит.

СВЕТЕНКО: Был совсем молодой.

КОРНЕЕВСКИЙ: Я думал лет 50.

СВЕТЕНКО: Вот уже когда там в фильме в сцене с Петькой и Анкой: там замечательная жизнь будет, вот, типа того, я не доживу, а вам-то жить да жить. Кому он это говорит? Он говорит это людям, ну, самое большее на 10 лет его моложе.

САТАНОВСКИЙ: И ведь, кстати, прозорлив был – не дожил.

КОРНЕЕВСКИЙ: Да, как оказалось.

СВЕТЕНКО: Ну, и вещь-то писалась под знаком трагедии, и финал был известен этот. Другое дело, что Фурманов, когда сохранились его дневники, его архивы, можно много нужного и ненужного подчеркнуть, он честно писал, что не знает, как подать образ Чапаева. Со всеми грехами, всей грязью или требухой человеческой, или пойти, или создать образ фантастический. Вот слово "фантастический" он использует – казенный такой, однозначный, правильный, проще склоняюсь к первому. И, в общем-то, действительно, заслуженная память, перехлестнувшая уже параметры личности Гражданской войны, потому что в 60-е годы просто какой-то вал анекдотов, в которых главный персонаж Чапаев, Петька и Анка, – это отдельный феномен.